Алый океан

Однажды Лис поучил письмо с просьбой о помощи… Надо было что-то делать, и он отправился в деревню, чтобы самому убедиться в серьезности возникшей ситуации. Его встретили на удивление радушно и гостеприимно, сразу отведя к старейшине. Морщинистый старик неопределённо большого возраста объяснил, что в деревне наступила засуха, несмотря на то, что сейчас сезон дождей. Вода как будто испаряется, стоит ей коснуться земли, и поэтому погибает урожай и страдает от постоянной неудовлетворенной жажды всё местное население. Лис пообещал разобраться, но сначала решил выяснить, откуда жители берут воду, ведь колодцы почему-то были запущены. Старейшина все рассказал и указал на родник в глубине леса. Выслушав старика, Лис пошёл на разведку, отказавшись от ужина и отдыха… Он положил за пазуху три шарика онигири, завёрнутые в лист бумаги, и отправился в лес, опираясь на трость, сделанную из бамбука. Немного пройдя в хвойный лес, он сразу же оказался окруженным колючими лапами, а вокруг сильно потемнело, но Лис, расталкивая хвою, проходил дальше и дальше, пока не дошёл до родника. Родник бурлил и пенился, выходя из металлического цвета скалы, разрывая её как рисовую бумагу. Подойдя к фонтану, он ощутил поистине зимний холод, несмотря на то, что стояло майское тепло, и даже ночью можно было спать на природе. Однако фонтан замораживал даже дыхание. Лис поднёс руку к воде, и она тут же покрылась инеем. «Странно», — подумал Лис, но продолжил исследовать явно населённое ками место… Оставив один рисовый шарик как подношение, Лис стал обходить гору. Острый глаз его упал на прикрытую елью пещеру, в которую можно было войти, только согнувшись вдвое. Пришлось так и поступить. В пещере было темно, но глаза ёкая быстро привыкли к кромешной тьме, и уже буквально через несколько секунд он видел как днём. Пробираться по узкому проёму было трудновато, и Лис хотел было вернуться, но почувствовав, что за ним наблюдают, продолжил продвижение. Вскоре следопыт вышел в просторную пещеру, она сильно отличалась от шероховатого прохода со множеством острых выступов, из-за которых он изодрал своё простое, но дорогое кимоно. Пещера была круглой из гладко выдолбленного камня. В стенах было множество отверстий, в которых точно кто-то находился. Лис громко крикнул, вызывая хозяев показаться ему, и те не замедлили явить себя… Из отверстий вылезли темно-зелёные существа, похожие на слизней, но так оно и было. В пещере жили Слизни-ёкаи, Лис уже догадался, в чём причина сильной засухи в деревне. Ёкаи быстро окружили незваного гостя и забубнили наперебой, нетрудно было догадаться, что ему не совсем рады. Громко крикнув, Лис потребовал, чтобы все замолчали, и к нему вышел главный, которого он уже давно приметил за их широкими спинами. Слизняки не сразу угомонились, однако злобный взгляд Лиса заставил их замолчать и как под гипнозом выпихнуть своего главаря. Перед ними вывалилась почти прозрачная масса темно-серой жижи… Лис решил сначала поговорить по- хорошему, но главарь постоянно твердил, что деревня находится на их территории, и люди мешают им жить. Лис выслушал все претензии ёкая и потребовал, чтобы кто-нибудь провёл его по всем туннелям. Главарь подумал, что угрожать в этой ситуации не обязательно, но напугать бы самозванца не помешало. На это ушло около часа, и Лису пришлось потерпеть, пока слизень обмозгует своё решение. И вот, наконец, тот выдал, что согласен и даст проводника. Вскоре к Лису вывели маленькую, почти кукольного вида, девочку. Вид был у неё забитый и усталый, но глаза горели огнём ненависти к подземному народу. Лис и девушка — как после он узнал, её звали Лира — отправились в путь по туннелям. По дороге он разговорил хмурую девушку, и та ему рассказала, что жила в деревне и была для старейшины как дочь, но эти беспозвоночные похитители шантажируют её и приёмного отца. Подозрения и ненависть Лиса с каждым словом Лиры увеличивались, но он хранил спокойствие. Лира показала именно те туннели, которые находились под деревней, там и была вся вода, что утекала через почву, словно сквозь сито… Под деревней находился огромный резервуар с водой, от которой тоже, как и от родника, веяло холодом. Парень присел, прислонил руку к глади голубого озера. Голубой цвет придавали озеру светящиеся на дне водоёма маленькие синие огоньки. Лис спросил у Лиры, что это, и девушка только подтвердила его догадку. Это были ками разрушенного храма. Перед родником, редко, кто мог заметить прогнившие доски и сломанные фигурки… Все кусочки пазла складывались. Получалось так, что каким-то образом слизни разрушили храм ками-воды и захватили их, заставив высасывать влагу из почвы. Ни слова не говоря, лис нырнул в озеро, и его кожу тут же сковало льдом, но он продолжил плыть к огонькам, несмотря на боль от холода. Поравнявшись с танцующими ками, Лис открыл рот, но под водой смог выпустить только пузыри, пытаясь докричаться до духов. По-видимому, ками его поняли и, перестав танцевать, приблизились к нему. Лис перестал задыхаться и смог поговорить с духами, выяснив, что их волнует. Оказалось, что люди, построив колодцы, перестали ходить в храм и приносить им подношения. Духам было одиноко долгие годы, а потом их дом и вовсе разрушили. Несмотря на бесконечные почести и подношения, правда, своеобразные, они очень переживали. Тогда Лис, ухмыльнувшись, вынул из-за пазухи один из оставшихся онигири и предложил ками-воды вернуться в свой дом, где их будет ждать ещё подношение. Попробовав рисовый шарик, духи оживились и пообещали вернуться, если Лис поможет разрушить запруду, возведённую слизнями. Ему ничего не оставалось, как только выполнить просьбу ками. Выбравшись из воды, Лис рассказал всё Лире. Вдвоём они начали растаскивать камни и валуны, как вдруг на спину Лису упал слизень, вбив его в твёрдую землю. Лис не сразу сообразил, что их раскрыли, и сейчас разразится бой. Разорвав противника на кусочки, Лис тут же бросился на следующего, защищая Лиру, но сколько он не рубил атакующих, их не становилось меньше, и вскоре его скрутили по рукам и ногам, тут же, как по волшебству, появился главарь. Ударив перепуганную девушку, он приказал сделать ей то, о чём приказывал. Девушка нерешительно направилась к парню, в её глазах читалось «прости», Лира вынула из-за пояса нож. Подойдя ближе, она подняла руку и ударила Лиса в грудь. Парень вскрикнул, опал, уронив голову на плечи. Тогда слизни от него отступили, и он рухнул на каменный пол. Главарь похвалил девушку и преспокойно увёл свою свору прочь, оставив Лиру с телом Лиса… Стоило слизням уползти, как девушка приподняла голову парня, спросила, в порядке ли он, и тот ответил ей улыбкой. Девушка будто знала, что у её спутника есть чем защититься от острия ножа. Встав, Лис вынул проткнутый онигири и протянул его Лире. Та не сразу взяла подношение, и парню пришлось объяснить, что он уже давно заметил в ней силу «Цы», и, съев этот, шарик она сможет разорвать контракт, заключённый с главарём слизняков. Лира, не раздумывая, схватила онигири и почти целиком засунула его в рот — так ей хотелось избавиться от рабского контракта. Плохо прожевав, девушка всё же проглотила рисовый шарик — и вот чудо! Её бледная, просвечивающая до вен кожа засветилась блестящим золотом, покрывая всё тело карамельной корочкой, пока Лира не превратилась в статую. Буквально мгновение — и корка треснула, как из кокона явилась прекрасной бабочкой Лира. Теперь её кожа была смуглой, волосы блестели и лоснились по спине, на макушке красовались острые кошачьи ушки, а позади из стороны в сторону вертелись два длинных хвоста. Девушка оказалась ёкаем-кошкой, как понял Лис, хранительницей деревни — двухвостой кошкой. Теперь Лис и кошка быстро разобрали запруду. Убрав последний камень, парочка пустила ледяной бурлящий пеной поток по туннелям. Вода хлынула в пещеры и разливалась там, захватывая территорию у гладкого камня… Лис ухватил кошку и уцепился за выступ одного из сталактитов. Кошка сразу сообразила, что нужно двигаться, так как парень не сможет долго висеть на одной руке. Выскочив из объятий Лиса, Лира перехватилась за ближайший выступ, так парочка добралась до тусклого просвета. Это был заброшенный колодец на площади посреди деревни. Внизу, почувствовав свободу, ками совсем разбушевались, и спокойное озеро превратилось в неистово бушующее море, хлещущее волнами по стенам пещер. Узкие туннели рушились, вода смывала перегородки, устремляя весь поток в одну огромную пещеру. Парочка ёкаев чудом выбралась наружу. Вернее, им помог внезапный вырвавшийся из колодца фонтан ледяной воды, когда ками вырвались на свободу… Столб светящейся воды поднялся высоко над землёй, пробив свинцовые тучи, нависшие над деревней. Со стороны казалось, что огромное копьё гиганта проткнуло небо и кончиком достало до самых богов. Кошка и Лис ловко приземлились на землю. К громыхающему столбу начали собираться жители деревни, с ужасом наблюдая за невероятным явлением. Вскоре показались и свободные духи воды, столб ослаб, обратившись в сильный ледяной дождь, орошая высохшую землю. Большие трещины начали заполняться водой, уровень воды на полях стал подниматься, давая росткам риса живительную влагу. Жители радостно благодарили Лиса, но тот был в ярости, бросаясь на людей и перепугав их до полусмерти. Лире пришлось встать на защиту деревенских. С трудом получилось его утихомирить и во всём разобраться. Старейшина поблагодарил Лиса за возвращение хранительницы и пообещал восстановить заброшенный храм. Парень, скрипя зубами, поверил в слова людей, хотя верить людям он перестал много сотен лет назад. Лис сообщил, что избавит жителей от слизней, так как те точно вернутся, чтобы отомстить, поэтому он отправляется обратно в лес. Порывы Лиры пойти с ним были сразу отвергнуты. Оставив кошку налаживать контакт с духами воды, что всё ещё носились по деревне, Лис ушёл. Лес сильно изменился, в нём будто всё ожило, даже серый и невзрачный мох, хрустящий под ногами, приобрёл зелёный оттенок, вокруг слышались пение птиц и шорох лесных обитателей. Парень нашёл бьющий из скалы фонтан, но вход в пещеру расширился, и из него текли тоненькие ручейки, теперь туда можно войти не пригибаясь. Лис аккуратно ступал по мокрому полу, запах был как после генеральной уборки, и пахло свежестью, не то что прежде. Снова войдя в круглую пещеру, Лису сразу же пришлось защищаться. На него разом из нор, как из пушки, повылетали слизни, облепив парня. Ему ничего не оставалась как выпустить хвосты, девять пышных показались из-под кимоно и, объятые пламенем, испепелили противников, не оставив от них и мокрого места. Огненное кольцо остудило пыл слизней. Теперь Лис пошёл в атаку, превращая орду слизней в мутные лужи. Свирепый ёкай никого не пожалел, и после его пламенного шоу пещера покрылась толстым слоем копоти. Когда Лис вернулся весь перепачканный сажей и грязью, духи уже успокоились. Кошка справилась со своими обязанностями безупречно. Жители упрашивали спасителя остаться, но тот лишь забрал плату и парочку приготовленных ему булочек, даже не оставшись на ночь. Лис ушёл, сетуя только о том, что потерял свою бамбуковую трость. Пройдя достаточно далеко от деревни, он присел отдохнуть и перекусить, как вдруг услышал, что вдалеке кричат, прося подождать, скорей всего ему, так как никого другого рядом не было. Это была кошка, и она принесла ему бамбуковую трость, правда, сильно потрёпанную. Парень поблагодарил девушку и попытался забрать свою вещь, но Лира отдёрнула руку, заявив, что отдаст ему трость, только если он возьмёт её в свои ученицы. Лис отказался, но кошка ухмыльнулась, зная, на что можно надавить. Девушка согнула трость — и та жалобно затрещала, на что ёкай не мог не отреагировать. Так хранительница, двухвостая кошка, стала ученицей девятихвостого лиса — хранителя равновесия между ёкаями и людьми. Хотя эта история и закончилась, но за концом одной всегда идёт начало другой истории… *** Прошло много недель, и кошка пообвыклась с ролью ученицы, хотя Лис никаких сложных заданий не давал, онвообще ничего ей не поручал, и Лира занималась уборкой и готовкой от скуки.Однажды в небольшой дом ёкая, окружённый вишнёвым садом, явился посыльный. По его виду можно было сразу понять, что он из восточного храма Идзаними. Высокий человек был одет в дорогое белое, но уже покрытое дорожной пылью кимоно; его шею украшали большие потёртые от времени янтарные чётки. Мужчина сообщил о краже из храма реликтового оружия богини, и что все ниточки ведут в горы, где обитали тануки. Выслушав вести, Лис с неохотой согласился помочь, правда, отметил про себя, что монах сильно нервничает. Но не это насторожило ёкая, а то, что человек пытался скрыть волнение. Лис, всё обдумав, отправил Лиру вместе со священником, а сам направился в горы, чтобы пролить свет на эту историю… Кошка, конечно же, не хотела ехать в храм, но против приказа Лиса возражать не могла — так учитель и ученица разделились. Лира с кислым лицом, пряча торчащие ушки под капюшоном дорожного плаща, расположилась в храмовой повозке. Лис, собрал большую сумку припасов, так как знал, что тануки очень любят поесть, и отправился в горы. Путь был неблизким, но Лис любил пешие прогулки, хотя по ночам он обычно перевоплощался в огромного пылающего лиса и разрезал поля и леса огненной молнией, пугая мелкую живность. Через несколько дней, но, наверное, быстрей, чем повозка добралась до храма, Лис уже поднялся до цветущих горных лугов. Вот только взобраться на гору было легче, чем найти тануки. Эти хомяки с человеческий рост умело прятались и маскировались, принимая вид любого существа или человека. Задачка была не из простых, но опытный следопыт справился с ней за сутки напряжённых поисков. Всё это время он размышлял, для чего же тануки понадобился меч грозной Идзанами, ведь они всегда были мирными ёкаями, а меч нёс в себе огромную разрушительную силу. И вот на следующее утро Лис почувствовал, что кто-то роется в его походной сумке, но парень не стал вскакивать, а ждал удобного момента, который вскоре настал. Воришка практически залез в большую сумку, Лис резко вскочил и схватил походный мешок. Затянув шнурки, он поймал оголодавшее существо. Было сразу понятно, что это не просто животное, так как оно кричало на человеческом языке. Тряхнув пойманного ёкая, Лис приказал ему замолчать и успокоиться. После некоторого трепыхания ёкай успокоился и уже умолял отпустить его, на что Лис потребовал пообещать ему, что он не сбежит и отведёт его к своему племени, потом он получит ещё больше еды. Пойманному ничего не оставалось как пообещать, что он всё выполнит, и Лис спокойно развязал мешок, выпустив нерадивого воришку. Он знал, что тануки держат данное слово. На свет восходящего солнца выбрался худой и истощённый тануки. Лис ужаснулся от вида молодого ёкая и, сжалившись, отдал ему оставшуюся еду. Пока хомяк набивал рот, он развёл костёр и начал жарить на днях пойманных куропаток, ожидая, когда тануки насытится и поведает ему, какое горе с ним произошло… Лира проснулась от внезапного толчка. Повозка наехала на валун, сильно тряхнув сидящих в ней. Дальше пыльная дорога сменилась мелкой и крупной щебёнкой, и людям приходилось держаться за поручни или скамейки. Кошка всякий раз надвигала на голову спадающий от тряски капюшон, так как никто из служителей храма не должен был знать, что она ёкай. Лис дал ей чёткие указания не раскрывать тайну своего происхождения и даже подарил голубой плотный платок, чтобы та прятала ушки. Спустя три дня повозка прибыла к подножью «Срезанной горы» — так гору называли в народе из-за её срезанной верхушки, где располагался храм Идзанами. Дальше пришлось подниматься вверх по вырезанным в горе ступенькам. По-началу кошка боялась проходить через красные освещённые врата, хоть они и были из простого дерева, но на них были нанесены священные знаки, не пускающие ёкаев и злых духов на гору. Крепко сжав на шее медальон, данный ей для защиты старейшиной, Лира прошла через ворота и ничего не произошло. Облегчённо вздохнув, девушка поспешила догнать священника и его помощника, на вид совсем молодого паренька. Подъём занял много часов, и люди частенько останавливались на привал, но в конце концов ближе к вечеру, уже на заходе солнца, группа подошла к толстым воротам храма Идзанами… Набив брюхо, тануки устало упал на изумрудную траву, покрытую капельками росы и заворочался по ней от удовольствия. Долго терпеть Лис не стал и, схватив хомяка за ухо, потянул на себя, заставляя того прекратить своё дурачество. Ёкай продолжил тянуть ухо тануки, пока тот не начал свой рассказ. Оборотень поведал о том, что он отстал от своего племени, и голод не дал ему их догнать. Тануки умолчал, почему он отстал от племени. Оборотни, живущие стаями или племенами не бросали даже умирающих собратьев, а тут такое. В общем тануки раздобрел после выпитого саке, и назвал своё настоящее имя, что делать было строго запрещено, особенно незнакомцам. Тануки зверя-оборотня звали простым именем в один иероглиф Шин, а когда Лис достал вторую тыкву с тёплым напитком, тануки пообещал отвести его к своему племени и познакомить со своей невестой. Теперь он мог жениться, так как недавно разбогател, и ему не стыдно прийти к отцу невесты. Приговорив очередную дозу пьянящего напитка, побратавшиеся друзья, распевая песни, отправились в путь навстречу встающему солнцу… Кошка вошла на территорию храма, и её пробрал озноб, на лбу выступили капельки пота, смуглая кожа покрылась мурашками. Только силой воли Лира заставила себя иди следом за служителями храма и не упасть в обморок. Крепко сжимая кулон и поглубже натянув капюшон, она зашла в одноэтажное здание. Храм был поистине богат на украшения и дорогие гобелены. Статуи изображали всех богов, над которыми правила Идзанами, были там и статуи высших богов под предводительством Аматарасу. Так как Идзанами являлась богиней преисподней, то её охраняли и сопровождали весь пантеон богов и духов. Атмосфера была, как на кладбище, и это очень терзало юную деву. Несмотря на гнетущую обстановку, ученицу Лиса встретили радушно, предложили принять ванну и поужинать с главным священником, который поведает о своём горе — гневе жестокой богини. Кошка согласилась, не задумываясь, ведь очень устала, а живительные горячие источники придали бы ей сил продержаться до отхода ко сну. Приняв ванную и переодевшись в белое лёгкое кимоно, Лира уняла вьющиеся хвосты и спрятала под платком торчащие ушки. Набросив на плечи тёплую пёструю накидку из шерсти отправилась на приём к священнику, всё это время кошка сжимала кулон. Священник оказался улыбающимся старичком, его серые глаза под густыми бровями всё ещё горели огнём юного мальчишки, он шутил и смеялся, но Лира очень старалась не поддаться на уловки старика и была внимательна к мелочам, о которых рассказывал священник. Помимо её и старичка в зале был ещё тот молодой послушник, он ухаживал за Лирой и стариком, подливая вино или унося пустые тарелки. Несмотря на то, что он был похож на усохшую тыкву, которую забыли на грядке, старик ел очень много. Мальчик молчал и только изредка улыбался над очередной шуткой старичка. Священник рассказал, что около пяти дней назад в храм влез вор и украл с алтаря богини реликтовый меч, который был не только дорогим по своей ценности, но и очень опасным в плохих руках. Выслушав историю старика, Лира попросила взглянуть на место преступления, но на её просьбу священник резко ответил отказом, правда, быстро исправившись, пояснил, что уже поздно для осмотра, что юная помощница хранителя равновесия устала с дороги. Осмотр можно устроить и завтра. Согласившись с выводами старичка, Лира поблагодарила главного священника за гостеприимство и заботу и, откланявшись, прошла в выделенную ей комнату. Ей удалось вздремнуть, но уже спустя несколько часов Лира выбралась из постели. Благодаря своим кошачьим способностям она бесшумно добралась до зала Идзанами… В ночные часы храм выглядел как пристанище демонов дальнего берега, под стать богине преисподней. Статуи богов, стоящие по пути в святилище, казались зловещими, даже боги счастья превращались в злобных огров, готовых в любую секунду наброситься на потревожившую их покой гостью. Кошка тенью скользила от статуи к статуе, ловко скрывая себя в тенях и полумраке плохо освещаемых коридоров. Примерно через час блужданий по лабиринтам храма Лира наконец вышла к святилищу. У входа в большое одноэтажное здание стояли статуи красного и синего демона со скрещенными нагинатами. Демоны скалились, будто бились друг с другом, а не охраняли массивные ворота. Пока Лира решала, как подступиться в вратам, на глаза ей попался тусклый свет свечи в прямоугольном окне. «Через такое я смогу пролезть», — сообразила она и не долго думая подкралась к окошку и заглянула в него… Внутри горели свечи, создавая корявые длинные тени. Было не совсем понятно, почему горели свечи, когда служба уже давно закончилась. Взгляд девушки упал на парнишку, сидящего перед алтарём Идзанами, где должен был лежать меч, Лира затаила дыхание. Парень встал, поклонился статуе и протянул руки через огонь высоких, цвета слоновой кости, свечек. Юный служитель стал быстро что-то передвигать рукой, сильно сжимая зубы, чтобы не закричать от боли. В тусклом свете было видно, как играет гримаса боли на его лице, Лира даже прикусила палец, будто ей самой было больно. Кошка, не отрываясь, смотрела на лицо парнишки и не обратила внимания, какие манипуляции он делает с алтарём. Как вдруг свечи потухли, как от сильного сквозняка, и в помещении воцарилась тьма. Осталось только светло-зелёное свечение, исходившее от алтаря, которое Лира сразу узнала — ками. Затем послышались тихий скрип и треск, за которым последовал скрежет камня. Статуя Идзанами разошлась в стороны, наполнив храмовую комнату холодом, мороз донёсся до девушки, обдав её снежинками. Лира зажмурилась, а когда открыла глаза, парень исчез, а статуя вернулась в изначальное состояние, грозно нависая над алтарём. Поругав себя за беспечность, кошка влезла в окно. Ловко пробравшись к статуе, она поняла, что в темноте здесь ещё страшней, чем при свете свечей. Благодаря ночному зрению, девушка разглядела мозаику с изображением змеи или дракона; пазлы с отдельными частями были разбросаны. Она почесала затылок, сдвинув на бок платок и освободив одно ушко, решила восстановить изображение ключа. Внезапно острый слух кошки уловил приближение опасности. Нападение духов-хранителей не позволило ей завершить начатую работу. Пришлось бежать из храма. Но, убегая, Лира успела запомнить рисунок! Путь с вином и хорошей компанией прошёл незаметно, и уже скоро Лис и Шин прибыли в племя тануки. Всю дорогу парень пытался выспросить у своего нового друга, где он достал деньги, но вёрткий спутник увиливал от ответа, как Лис ни старался его разговорить. Оборотни неприветливо встретили незваного гостя, появившегося на их полянке, даже защита Шина не помогла Лису избежать допроса. Хранитель равновесия, естественно, умолчал о своём статусе, рассказал, что он обычный ёкай-путешественник. Убедить тануки помог хороший запас саке и длинный язык. Вскоре в племени началось веселье, оборотни показывали фокусы с превращениями, оборачиваясь в разных животных, людей и даже демонов. Несмотря на это Лис собирал информацию и о многом узнал, особенно о том, что интересовало его… Тануки оказались весьма болтливыми существами, но Лис понимал, что теряет время, ведь ему нужно как можно быстрее расспросить Шина, что не давали сделать внезапно образовавшиеся поклонники, буквально облепившие его со всех сторон. Лис не любил прибегать к помощи магии, но в этот раз у него не было выбора, и, оставшись на мгновение в одиночестве, он произнёс заклинание. Тут же рядом образовался второй Лис — точная копия оригинала. Парень объяснил своему клону, что от него требуется, а сам пошёл искать Шина. Как и предполагал, он нашёл его в объятиях возлюбленной. Мешать он им не стал, но и оставить их тоже не мог, так как Шин мог рассказать всё своей невесте. Спустя какое-то время так оно и произошло — молодой тануки не мог не похвастаться, из чего Лис узнал, что Шин и есть тот самый вор, ограбивший храм. Простейшее бахвальство выдало парнишку с потрохами, девушка же не оценила сюрприза и, громко поругав жениха за глупый поступок, юная тануки покинула его. Тут её сменил Лис. Убитый горем Шин не стал отпираться и выложил всё как на духу. Парень был очень удивлён, узнав, кто нанял тануки и, главное, подбил на такое преступление. Это был Идза, имя было не знакомо ему, но Шин описал его в подробностях, и Лис сразу понял, что это был молодой паренёк, сопровождавший служителя храма, так же оборотень поведал, что его попросили не украсть меч, а унести подальше от храма. Тануки говорил долго и в красках. Рассказ Лису определенно не нравился. С горем пополам он отобрал у тануки реликтовый меч, но удержать его в руках не смог — священное оружие будто горело в руках. Положить меч в бездонный мешок тоже не получилось, пришлось завернуть оружие в тряпицу, в которой его хранил тануки. Пожелав удачи и попрощавшись, Лис отправился в путь. Если он всё правильно понял, Лира в опасности, и нужно было торопиться, но меч, как пиявка, высасывал из него кровь и силы. Стиснув зубы, Лис шёл вперёд, спускаясь с гор. Убежав от духов-хранителей, кошка спряталась на дереве. Тяжело дыша, она пыталась вспомнить картинку и, главное, составить из неё правильный пазл, что оказалось непросто, так как она не могла выкинуть из головы парнишку. «Как он исчез?» — задавала себе вопрос Лира, но так и ни к чему не пришла. Даже расслабившись в ванне, она продолжала рассуждать, сосредоточившись на головоломке, мысленно удерживая картинку и передвигая кусочки так, чтобы они совпали, но всякий раз она заходила в тупик, отчего приходилось начинать всё с начала. Спустя некоторое время кошка внезапно вскочила, вспомнив старый гобелен в комнате Лиса. Она случайно нашла его под комодом, когда убиралась. Не нём была изображена девушка с длинными чёрными волосами, одетая во всё белое. Воительница ловко управлялась с нагинатой, когда сражалась с рогатым змеем, обвившим её хрупкое тело. Набросив одежду на мокрое тело, Кошка сломя голову помчалась обратно в святилище, только воспоминание о духах несколько поубавило её пыл. Успокоившись, она удостоверилась, что хранители вернулись на своё место. Лира влезла внутрь. Там было всё так же тихо и темно. Добравшись до алтаря, девушка трясущимися руками начала собирать картинку, и вот последний кусочек передвинули тонкие пальчики и послышался знакомый скрежет, помещение тут же наполнилось холодом. Когда статуя начала расходиться Лира с опаской отступила к окну, теперь она не закроет глаза ни на секунду. Статуя протяжно заскрипела, разъехавшись на две половины. Кошачье зрение позволило ей заглянуть в темноту между половин статуи — там девушка увидела весьма крутую лестницу, уходящую куда-то вглубь. Она решила спуститься по ней… Первые шаги давались с трудом — ступени были грубо выдолблены в горе под храмом, да такие покатые, что было трудно удержаться на них. Девушке приходилось держаться за шершавую стену, иногда царапая ладони о острые камни. Чем дальше она спускалась, тем темнее становилось, даже кошачье зрение не помогало, оставалось надеяться, что ступени не кончатся обрывом или смертельной ловушкой, о которой она не знала. Спуск вниз показался Лире вечностью. С каждой ступенькой становилось всё холодней, девушка уже пожалела, что толком не вытерлась, её каштановые волосы покрылись льдом, превратившись в сосульки, а изо рта при выдохе вырывались облачка пара. Стены стали обжигать голые ладони, и девушка хотела уже повернуть назад, потому что ей стало очень страшно, но, развернувшись, она наступила на обледеневшую ступень и, соскользнув, кубарем покатилась вниз… Лис брёл мимо рисовых полей, он торопился, но силы покидали его. Он стал обычным человеком и, кажется, вернул себе все прожитые годы, а их было не мало. Опираясь на бамбуковую трость, Лис шёл к храму, оставалась дня два пути. По дороге ему встретилась повозка, остановленная бандитами. Пройти мимо он не мог и вмешался. Был бы он молод, это бы не составило проблем, но теперь, когда он стал стариком, ему было трудно разогнать бандитов и его сильно избили, только воодушевлённые крестьяне помогли храброму старику. Лис очнулся только спустя некоторое время и сразу же поинтересовался, куда те держат путь. Крестьяне поведали, что каждый месяц возят провизию в храм Идзанами, а монахи хорошо платят им. «Вот удача», — подумал Лис и, откинувшись на солому, закрыл глаза. Он стал думать, как быть дальше, и зачем понадобилось служителю храма нанимать вора, чтобы он унёс могущественный меч подальше от храма. Почему вором был тануки было понятно сразу, ведь все знали, что это кочевые существа, и их трудно отыскать, если они сами этого не захотят… По дороге Лис представился путешественником и рассказывал крестьянам разные байки и истории, развлекая людей и одновременно выясняя у них то, что нужно ему. Старый пройдоха, обладая подвешенным языком, мог спокойно выведать, что угодно. Часто люди, доверившись ему, выкладывали всё, что у них на душе, без тени сомнения. Редкий человек или ёкай мог устоять пред шармом Лиса, который мог легко обмануть и использовать в своих целях информацию от любого собеседника. Он контактировал с окружающими его существами, делился своим опытом и сам чему-нибудь учился. Так Лиса доставили к подножью горы, где находился храм. Попрощавшись с людьми, он пошёл дальше пешком, вернее сделал вид, на самом деле он решил проникнуть в храм как паломник, всё равно в таком виде его никто не узнает… В глаза бил тусклый свет, но кошка не торопилась от-крывать глаза, она слышала тихое дыхание и потрескивание смолистых факелов — кто-то был рядом, и это её пугало. Голова сильно болела и последнее, что помнила Лира — это, как она повернула назад, чтобы подняться наверх и подготовиться, а затем поскользнулась — и всё оборвалось. Мысли девушки прервало теплое дыхание человека, который, по ощущениям кошки, тянулся к её лбу, обожжённому холодом. Не долго думая, Лира схватила руку человека — запястье было тонкое, как у девочки, и кошка поняла, что это был тот молчаливый парнишка, что спустился вниз. Парень вырвался и отпрыгнул, но убегать не стал. Девушка открыла глаза, сразу же осмотрелась. По льду на стенах и потолке она поняла, что всё ещё находится под землёй. Она лежала на охапке сена — кто-то позаботился, чтобы её тело не примёрзло к холодному полу, сено хорошо сдерживало холод. Первой заговорила Лира, опередив вопрос парнишки. Кошка прямо засыпала служителя храма вопросами, на которые он отвечал по своему усмотрению, что не очень нравилось импульсивной девушке. Однако не по-детски строгий взгляд, как у её учителя, охладил её пыл, или она просто замёрзла и не могла спорить с юнцом, особенно если учесть, что только он знает выход из подземелья. Ответив на вопросы и запоздало представившись, Идза начал свои расспросы, и, будто имея власть над юной особой, он выведал у неё всё, что она знала. Решив для себя, что ученица хранителя равновесия не опасна и даже будет ему полезна, парень открыл ей секрет, от которого хвосты стали дыбом, задрав кимоно. Но Идза уже знал, что она ёкай и не особо удивился. Успокоившись, Лира согласилась помочь парнишке, но при одном условии, что он всё расскажет её учителю. Идза согласился, так как если удастся убедить столь сильного союзника, то перевес будет на его стороне. Так и порешив, они начали подъём наверх. На этот раз подниматься по лестнице оказалось, на удивление Лиры, гораздо проще и быстрей. Идза объяснил, что заточённая в катакомбах сестра обладает сильной магией, и именно она замораживает посторонних. Во время подъёма парнишка ещё о многом рассказал кошке, и вот где-то вдалеке замерцал золотой солнечный свет, по всей видимости, на поверхности был день, и вездесущие лучи пробивались сквозь щели в статуе. Преодолев последние ступеньки, парень потянул за рычаг, и статуя открылась, выпуская парочку. Но стоило им выйти и зажмуриться от слепящего света, огромные фигуры заслонили лучи солнца, пробивающиеся через окна, Идза и Лира погрузились в тень… Дождавшись, когда крестьяне покинут храм, Лис, опираясь на трость, вошёл в главные врата. Не успел он доковылять до половины площади, как к нему навстречу выбежали двое служителей, заботливо подхватив старца под руки, они помогли пройти остаток пути и войти внутрь. Лис, пока не зная обстановки, решил играть роль почтенного старца, тем более ему это легко удавалось. Служители накормили и напоили старца. Лис в своём репертуаре стал травить байки, за одно выспрашивая у собравшихся нужные ему факты. Но почему-то окружавшие его люди были не особо разговорчивые, чем вызвали подозрения у настороженного ёкая. Он не мог спросить у них про свою ученицу, но любопытная особа точно бы была в этот вечер с остальными. После трапезы Лиса проводили в его комнату и попросили не выходить из комнаты без особой нужды или лучше вообще не выходить по ночам. Сомнений не оставалось — с этим храмом было что-то не так, спрятав меч подальше от себя, Лис начал глубокую медитацию, чтобы вернуть силы. Неожиданно он понял, что теряет сознание… Над парнем и девушкой возвышались скалящие зубастые пасти демоны. Кошка испугано отступила, ударившись спиной об алтарь Идзанами, но, собрав волю в кулак, девушка показала свою истинную сущность, превратившись в большую серебряную кошку с двумя хвостами, что яростно крутились из стороны в сторону. Шипя, кошка выгнула спину и бросилась на демонов. Не ожидая такого, ёмы не сразу отреагировали на атаку Лиры, и она успела сильно ранить пару противников, но по всей видимости главный, чей смех показался девушке знакомым, был ей не по зубам. Вцепившись в его металлического цвета кожу, Лира почувствовала страшную боль, челюсть просто свело. Оказалось, что кожа не только выглядела как металл, но и была металлом. О такую броню кошка сломала клыки, став уязвимой. Демон вновь расхохотался и ударил Лиру по голове, повалив её на деревянный пол, затем взял кошку за хвосты и ещё несколько раз ударил о пол и стены, пока она окончательно не потеряла сознание… Очнувшись, Лис продрал глаза и огляделся — он был всё там же в выделенной ему комнате. По ощущениям, силы вновь вернулись к нему, а он боялся, что его отравили. Вернув себе прежний молодой облик, Лис больше не мог сидеть сложа руки. Оставив меч в комнате, он взял трость и направился к главе храма за ответами. Хранитель равновесия был зол, но сорвать свою злость по дороге было не на кем. Ворвавшись в молельный зал, Лис никого, кроме улыбающегося старичка не увидел, чем был слегка поражён. Не успел парень открыть рот, как первым заговорил старик. Он поблагодарил его за бесценную помощь и пообещал вознаградить. Лис пытался перебить раз-глагольствования главы храма, но не смог и слова вставить. Заканчивая свою речь, старик сказал, что они сами поймали вора и его помощника. По взмаху руки в зал ввели парня и сильно избитую Лиру… Лис был ошарашен появлением кошки, но не показал виду, так как старик внимательно наблюдал за ним. Рядом с ней был Идза, судя по красочному описанию Шина. Глава храма разорялся, проклиная Лиру на чём свет стоит, а девушка жалостливо смотрела на учителя одним глазом, второй был скрыт гематомой. Кошка стояла только благодаря держащим её мужчинам. Старик бранился, не очень стесняясь в выражениях. После речи уже не казавшийся таким добрым монах приказал вывести преступников на площадь перед храмом Идзанами, Лиса же он попросил произвести наказание воров. Лис, едва сдерживаясь, заявил, что как хранитель равновесия он не может этого сделать, сначала нужно доказать их вину. Старик поскрипел редкими зубами, но спорить не стал. Пару предполагаемых преступников вывели на площадь и поставили на колени. Их охраняли пять человек, вооруженных нагинатами. Кошка ломала себе голову, хотя это было трудно после побоев, она старалась понять, почему учитель так холодно посмотрел на неё, и что он придумал, или он ничего не будет делать. Она его не так хорошо знала, лишь репутация хранителя равновесия говорила о нём как о весьма жестоком ёкае. Стоящий рядом с ней парень просто уткнулся в серый мощёный камень, что не очень-то успокаивало Кошку, а только раздражало, но парень что-то знал и поэтому был спокоен. Лис вернулся к себе в комнату, чтобы взять меч, затем направился на площадь, но по пути его встретил глава храма. Он сразу перешёл к делу, не понятно, каким образом, но он убедил Лиса принять его сторону, парень кивнул и, ничего не сказав, прошёл дальше. Выйдя на залитую полуденным солнцем площадь, Лис с грустью посмотрел на свою ученицу и громко заявил, что он может казнить их без разбирательства. От таких слов кошка впала в ступор, но потом её хвосты вздыбились трубами, переполненная гневом девушка разорвала верёвки и бросилась на Лиса, несмотря на травмы. Лис легко отразил первую атаку взбесившейся кошки, так же было и с остальными. Неопытной в боях противнице невозможно было даже ранить столь грозного бойца как хранитель равновесия, но Лира, борясь за жизнь паренька и свою, продолжала нападать, пока Лису это не надоело, и он утихомирил её, ударив один раз и отправив к статуям, охранявшим врата в святилище Идзанами. Покончив с представлением, которое крайне напугало находящихся на площади монахов, Лис направился к спокойно смотрящему на него парнишке. Осмотрев охрану и остальных служителей храма, Лис достал из-за пояса свёрток. Старик, наблюдавший за всем этим со стороны, видел, что это был меч, но не знал, что он из себя представляет. Не разворачивая ткань, Лис воткнул меч в грудь юноши да так, что острый кончик вышел сзади. Голубые, как лёд, глаза парня закатились, и он упал навзничь, всё было кончено. Лис поднял парня, не вытаскивая меча, и направился к храму. Никто не посмел ему помешать, так он добрался до алтаря и возложил бездыханное тело на камень. Не успел он этого сделать, как в святилище ворвался глава храма, его морщинистое лицо было перекошено гневом… За стариком в святилище вбежали вооруженные служители храма. Никто из них не обращал внимания на раненую кошку, стоящую позади всех, девушка хромала и уже не рвалась в бой, она просто смотрела на Лиса и тело парнишки. Старик гневно кричал, требуя объяснений такой выходки. Лис же хранил молчание, будто ждал чего-то. Кричать и краснеть старику надоело, и он махнул дряхлой рукой в сторону Лиса. Люди, немного помешкав, бросились на противника. Конечно же, они не могли причинить ему какой-то вред, но служители были всего лишь пешками и отвлекали внимание, пока Лис отбивался от монахов, стараясь не причинять им сильного вреда. Откинув очередного бесстрашного воина, Лис услышал крик Лиры, призывающей его обратить внимание на что-то. Поздно парень повернулся к опасности. Вскинув руку с тростью, он получил сильный удар огромным кулаком сверху, вбившим его в пол. Над Лисом, ухмыляясь клыкастой пастью, возвышался демон с металлического цвета кожей. Самоуверенность ёмы позволила Лису ретироваться, но не тут-то было — его тут же настигла шипастая дубина, отбросив к статуе Идзанами. Уже падая, он приземлился на четыре лапы, обернувшись огненным девятихвостым Лисом. Стоящий ближе всех демон замертво рухнул на стену, обвалив её. Попытка сразу добраться до главаря не увенчалась успехом — его удивительным образом заслонили приспешники, Лис напоролся на охрану и был отброшен в сторону, случайно задев большой гобелен с изображением Идзанами и Идзанаги, сражающихся с демонами. Рисовая бумага вспыхнула как порох, а там уже и занялась вся деревянная постройка. Крыша быстро почернела, брусья трескались, рубиновый лак начал шипеть, издавая протяжный жалобный стон. Все были захвачены пылом сражения, не обращая внимания на пожар. Лира пряталась за колоннами и очень переживала за учителя, но ей нечем было ему помочь, она бы только мешалась и подвергла Лиса ещё большей опасности. Пробравшись к алтарю, девушка попыталась снять Идза с него, но у неё ничего не вышло — меч, по всей видимости, застрял в механизме внутри камня и не давал поднять парня. Идза уже был холоден, как лёд, его бледная кожа покрылась тонкой ледяной коркой. Все попытки Кошки не дали результата, вдобавок она порезала руки, когда пыталась вырвать меч. Тут одна из балок, что держала крышу, рухнула на деревянный пол, пробив его и попавшего под неё демона, разорвав тому грудную клетку. Лис бесновался, почувствовав вкус крови ём, рвал и метал, но никак не мог подобраться к металлическому демону, а тот не упускал возможности нанести очередной подлый удар в спину. Пожар разгорался всё сильней, поглощая деревянное строение и произведения искусства. После многих бесплодных попыток унести парнишку Лира всё же не собиралась покидать его. Защищая тело от падающих горящих досок, она заметила, что испачканный её кровью меч светится голубым. Вдруг послышался сильный треск лопнувшего бруса, и огромное бревно полетело вниз прямо на кошку и парня. Увидев это, Лис бросился на помощь, но его настигла и буквально раздавила огромная лапа демона. Бревно упало на девушку, и здание обрушилось, погребая всех под грудой досок и камней. Первым из огня появился металлический демон. Он громко хохотал, празднуя победу. Оставшиеся в живых ёмы тоже издали победный рык. Открыв глаза, Лира почувствовала пронзительный холод, охвативший всё её тело. Оглядевшись, она поняла, что попала в катакомбы и лежала у подножья лестницы. Над ней стояла сине-голубая тень, в тусклом свете было видно только белое одеяние. Захлопав глазами, кошка, посчитав, что это очередной демон, попятилась назад, но из-за тени вышла фигура, вернее выплыла, так как она левитировала над каменным полом. В холодном свете девушка разглядела бледное голубоглазое личико парнишки, которого безжалостно «убил» её учитель. Идза поклонился и произнёс своё настоящее имя — его звали Идзанаги, и он являлся супругом Идзанами, хранящим её покой, пока она спит. Он поведал девушке о горе, которое случилось с ними, как злые демоны убили большинство служителей храма и заняли их место, чтобы добраться до места силы богов, поэтому Идзанаги, будучи заключенным в тело смертного мальчика, нанял тануки, чтобы тот выкрал меч и помешал ёмам освободить его от бренного тела. Ёмы надеялись при помощи Идзанаги захватить сокровище храма — усыпальницу Идзанами, про которую они знали, но не знали, где она находится. Израненный Лис поднялся последним. Несмотря на то, что у него были оторваны четыре хвоста, он по прежнему стойко стоял на четырёх лапах и незамедлительно пустил их в ход, с большим удовольствием отгрызая одному из демонов голову. Следом он убил ещё пару демонов, тем самым оставив одного металлического демона на десерт. Но справиться с ним было не так просто — хорошая защита не давала даже шанса ранить его. Одним глазом Лис увидел, как недавно пылающий огонь превратился в глыбы льда, и от этого он не смог сдержать улыбки, оскалив острые клыки. Из развалин вырвались две детские фигуры и, поднявшись к заходящему солнцу, камнем упали вниз, атакуя металлического ёму. Против богов у демона не было ни единого шанса на победу, и когда он это понял, было уже поздно — он превратился в ледяную статую. Выбравшаяся следом кошка, из последних сил нанесла решающий удар, разбив демона на кусочки. Тут же она рухнула, как мёртвая. Через некоторое время Лира пришла в себя. Подняв голову, она одним глазом заметила сидящий рядом силуэт. С трудом развернувшись, она увидела, что на неё внимательно смотрит Лис. Заметив, что девушка очнулась, он сделал низкий поклон, уперевшись лбом в пол и, не поднимаясь, извинился за многие свои поступки. Лира удивлённо усмехнулась, ведь она впервые видела учителя таким и, конечно же, простила. Погостив немного у храма и подлечившись, Лис и Кошка покинули богов, а хранитель равновесия пообещал прислать рабочих, чтобы они восстановили беспорядок, учиненный демонами. Прошло несколько недель, прежде чем у Лиса выросли хвосты, а Кошка окончательно поправилась. Пока Лира набиралась сил, всё по дому делал Лис. Несмотря на свой высокий статус, он без проблем убирался и готовил. У учителя и ученицы начались спокойные дни, но у всех выдающихся личностей есть не менее выдающиеся и опасные враги… *** Середина лета выдалась очень жаркой, цикады шумно трещали, горстями сидели на деревьях сада, через который шёл Лис, натянув на глаза соломенную шляпу от палящего солнца. Поблизости резвилась кошка — играла в догонялки с бабочками, будто ей жара была ни по чём. В отличие от своей ученицы, Лис умирал от летнего зноя. Их путешествие затянулось из-за лишнего крюка, который им пришлось сделать на своем пути, потому что хранителю равновесия захотелось охладиться в озере. Лира не понимала, почему нужно было увеличивать путь до дома на целые сутки, но возражать не стала, ведь, может быть, она сможет научиться чему-нибудь у мудрого Лиса. Только к закату они добрались до озера, но это того стоило! Оранжевый диск солнца, медленно приближаясь к горизонту, окрасил спокойную гладь в нежно розовый цвет. Девушка долго любовалось этим прекрасным зрелищем, парень не стал отрывать её, сам разбил лагерь. Только когда солнце окончательно скрылось за густым лесом, Лис окликнул ученицу. Лира не сразу отозвалась на зов учителя, и только, когда хранитель подошёл к песчаному берегу и коснулся её, очнувшись как ото сна, встрепенулась и, выгнув спинку, потянулась. Лис пригласил кошку к ужину, Лира ответила кивком, пойдя за учителем к лагерю. Дикого аппетита, который Лис обычно наблюдал у своей ученицы, почему-то не было, она постоянно смотрела на озарённое тонким месяцем озеро. Раньше девушка слушала байки своего учителя с открытым ртом, но теперь совершенно не слушала его. Сославшись на усталость, Лис больше не стал одёргивать её через каждое слово. Поужинав, Лис и Кошка легли спать, но около полуночи, когда месяц стоял уже высоко над зеркальной гладью озера, хранитель проснулся от шороха песка. Его уши могли уловить мельчайший шум. Подняв голову, он увидел, как кошка на носочках вошла в воду. Лис подумал, что ему это снится, ведь Лира не была настолько безрассудной, чтобы купаться ночью. Два хвоста мирно покачивались и только, когда босые ножки коснулись воды, они вздыбились от холода, но девушка продолжала своё шествие, медленно погружаясь всё глубже и глубже. Лис тут же обернулся девятихвостым и стремглав бросился к кошке, но только он попытался схватить ученицу, как та просто провалилась с головой, уйдя под воду. Лис несколько часов потратил на поиски, но всё было тщетно, ни ям, ни водоворотов на месте исчезновения не было… Лис до самого рассвета вдоль и поперёк исследовал озеро, но обнаружить Лиру ему не удавалось. Его огненное тело могло мгновенно испарять воду, и хранитель мог ходить по дну. Но и это не давало результатов. Древний ёкай много раз отдыхал у этого тихого озера и ни разу не встречал ничего странного. Лис ломал голову, пытаясь найти хоть что-нибудь, но Лиры нигде не было. Истратив много сил, хранитель выполз на берег уставшим и голодным. Впервые Лис понял, насколько сильно привязался к кошке. Естественно он не мог всё так оставить. Провалявшись в раздумьях, он старался до мельчайших подробностей вспомнить все действия девушки; так прошло ещё полдня. Солнце, как и в тот раз, медленно покатилось к линии горизонта, окрасив спокойную гладь озера в розовый. Лис вспомнил, что ученица сидела на берегу и как загипнотизированная следила за закатом. Тоже самое сделал и учитель, повторяя всё за ученицей. Когда оранжевый диск закатился за зелёный лес, Лис неотрывно следил за ним, пока на землю не спустились сумерки. На зеркале-озере выплыл молодой остроконечный месяц. Хранитель сидел не смыкая глаз, от чего по его щекам от напряжения потекли слёзы. Но и несколько часов сидения ничего не дали, и раздосадованный ёкай поднялся, чтобы пойти за свитками и сравнять это треклятое озеро с землёй, как позади услышал всплеск. Обернувшись, Лис оторопел, из воды показалась огромная змеиная голова с длинными острыми рогами. Змей, пошатываясь из стороны в сторону, поднялся на гибком теле, покрытым белой чешуёй, ярко отливающей в свете луны серебром. Змея нависла над Лисом, прожигая его рубиновыми глазами. В Японии верили, что встретить белую змею к большой удаче, но Лис почему-то начал сомневаться в этой примете. Хранитель оскалился и грубо потребовал у змея ответы на свои вопросы, касающиеся его юной помощницы. Змей, иногда высовывая раздвоенный язык, будто дразня Лиса, хранил молчание. Слова не доходили до чудовища, и хранитель решил воспользоваться радикальными мерами. Выпустив когти, он бросился на змея, намереваясь лишить его пронзающих сердце глаз, но не тут-то было — чудовище оказалось проворнее и ударом мощного хвоста уложило сильнейшего ёкая лицом в песок, а чтобы тот не пытался снова напасть, придавило его своим телом, оставив только возможность поворачивать голову. Приблизившись к Лису, змей приоткрыл пасть, пощекотав ёкая языком, тогда он и услышал голос озёрного чудища. Змей говорил холодно и с чувством дела, в конце протяжно шипя. Никакой лишней информации, только одно предложение, это была загадка: «Пока не ударишь по голове, не слушается…» Правда, Лис не пожелал отвечать, посчитав это глупостью. Обернувшись девятихвостым, он вцепился в брюхо змея, раздирая кожу острыми когтями. Чудовище, пронзительно шипя, резко дёрнулось, ещё глубже погрузив Лиса в песок. Огонь, что исходил от тела ёкая, превращал песок в стекло, сковывая тем самым своенравного хранителя равновесия по рукам и ногам, заточив в его в конце концов в стеклянную тюрьму. Змей вырвался, оставив достаточно кожи и мяса Лису, и скрылся в озере. Браня себя за глупость, Лис долго бесновался в заточении и выбрался только под утро злым и оскорблённым. Рядом с местом сражения он нашёл обрывки кожи змея… Подняв выдранную кожу, Лис осмотрел её. Кожа была шершавой, холодной как лёд и не похожей ни на что, когда-либо виденное хранителем равновесия. Но главный вопрос оставался открытым — что делать с пропажей Лиры. Лис решил потешить свою гордость и ответить на загадку, может тогда он сможет узнать, что случилось с Кошкой, просидев так же, как и в прошлый раз, до поздней ночи. Змей появился в назначенный час, как ни в чём не бывало. Лис старался не смотреть ему в глаза, но почему-то рубиновые очи прожигали его сердце. Чудовище нависло над парнем. Лис неотрывно смотрел на змея, и его взгляд устремился на брюхо, что ещё вчера он хорошенько подрал, но оно было целым и невредимым. Даже шрама или затянувшийся раны не было видно. Лис прищурился, скептически посмотрев на змея. Тот же не обращал внимания на ёкая, обворачивая вокруг него своё тело, на этот раз, видимо, решив прикончить его одним ударом. Приблизив громадную голову к лицу спокойно стоящего Лиса, зашевелив раздвоенным языком, змей снова прошипел свою загадку, на которую был готов ответить хранитель. Но к его удивлению чудовище прошептало другую загадку: «Гнутый мост и полная луна над прудом». Лис оторопел, он же разгадал, и ответом был «гвоздь», на всё ушло полдня, а тут новая. Хранитель равновесия опешил, однако, быстро собравшись, попросил время на раздумья. Змей молча кивнул, и Лис потёр виски, нахмурил лоб и напряжённо задумался, в мыслях прогоняя старую загадку. Прошло минут десять. Всё это время змей протяжно шипел, закручиваясь сильней вокруг ёкая, его хвост нервно подрагивал. Змей уже распахнул пасть, зависнув над парнем. И только он собрался целиком его заглотить, как вдруг Лис распахнул глаза и ударил чудовищу в нёбо. «Чайник!» — выкрикнул он, схватившись за длинные острые зубы. Уперевшись ногами в нижнюю челюсть, стал раздвигать пасть. Змей заметался, пытаясь выплюнуть Лиса или раздавить и проглотить, но не тут-то было, ёкай учёл свои ошибки и не думал отпускать змея, ведь он единственная ниточка, чтобы найти Лиру. Хранитель покрепче вцепился в клыки чудовища. Змей метался по берегу, поднимая в воздух клубы песка, смешивая его с водой, превращая в грязь, в которой он вывалялся, извиваясь от боли. Вскоре озёрное чудовище нырнуло в воду, унося Лиса вглубь озера. Ёкай неожиданно почувствовал магическое вмешательство, но это ему не помогло, змей всё глубже уходил в портал, а хранитель, лишённый кислорода, потерял сознание… Темнота поглотила Лиса, не давая ему даже вздохнуть, но он чувствовал, что должен продолжать бороться за свою и жизнь Лиры, ведь, если он погибнет, то и ей не откуда будет ждать помощи. Змей по-прежнему сжимал челюсти, пытаясь сломать упрямо борющегося ёкая пополам. Извиваясь, он тащил его в глубину, где, казалось, даже время потеряло свой ход, и были слышны даже самые сокровенные мысли. Казалось, что борьба Лиса и змея продолжалась вечно, и даже, когда хранитель равновесия потерял сознание от нехватки воздуха, он продолжил крепко впиваться когтями в плоть и кости чудовища. Утонув в кромешной тьме, Лис вдруг ощутил на своём лице тепло солнечных лучей, а не холодные объятия богини Идзанами. Ёкай попытался открыть глаза, но это ему удалось не с первого раза. С закрытыми глазами он ощупал почву под собой — это была влажная, шершавая и тёплая поверхность. Мысль о том, что змей всё-таки проглотил его, тут же посетила Лиса, и он не на шутку испугался, но не за себя, а больше за ученицу. Когда глаза всё-таки получилось открыть, хранитель увидел потолок из тёмно-синего камня, в котором через множество отверстий прорывался солнечный свет, создавая подобие звёздного неба. Когда и слух вернулся, Лис услышал вдалеке звуки веселья. Повернув голову в сторону звуков, парень был сильно шокирован увиденным: в глубине пещеры, подальше от воды развлекались каппы. Они не обращали внимания на свою жертву и занимались готовкой еды, от которой вкусный запах распространялся по всему подземелью. Ещё одна неприятная мысль посетила голову Лиса, заставив его вновь забеспокоиться, скорее всего змей притащил сюда и Лиру. Он, подкреплённый жаждой мести, вскочил, мгновенно обернувшись девятихвостым. Его мокрая шерсть парила, как если бы он вышел из бани на мороз. Лис утратил способность полыхать, но хранителя это не останавливало. Девятихвостый протяжно зарычал и бросился на группу земноводных ёкаев. Выпустив когти, он уже хотел разорвать ничего не подозревающих черепах, как его резко остановили, схватив за морду. Лис часто заморгал, но вдруг узнал нежные ладошки — его остановила Лира. Девушка была цела и невредима, только улыбалась, поигрывая хвостами и поглаживая рыжую шерсть девятихвостого, будто он был домашним котом. Лис опешил — эта юная нахалка смогла его поразить так, что он сам не заметил, как превратился в человека. Схватив девушку за ушко, Лис строго потребовал от неё и её компании объяснений. Каппы объяснили, что когда узнали, что великий хранитель равновесия прибыл на их озеро на новоселье, то не могли не пригласить его. Однако сложилось недопонимание между ним и змеем. Змей был их охранником, и не мог пропустить его без загадки. К тому же он сам напал на него, что сделало ситуацию только хуже. Кошка же справилась с заданием легко и быстро, в отличие от своего учителя. Ответив на загадку, она была сопровождена в пещеру, где была принята с почестями, а все время ожидания её развлекали весёлые выдумщики каппы. После такого рассказа Лис достаточно долго дулся на ученицу, но всё же настроение черепах-ёкаев захватило его, и он присоединился к веселью, которое продолжалось достаточно долгое время… Каппы оказались неугомонными и могли веселиться ночи напролёт. Лис и Лира уже не могли тратить столько энергии, но добиться от ёкаев чего-нибудь внятного не получилось. Так и не добившись успеха, парочка отправились к единственному доступному для них выходу, небольшому проходу в пещере. Раз свет пробивался сквозь свод пещеры, значит, поблизости должна быть поверхность. Не прощаясь, так как это было невозможно, хранитель и его ученица покинули гостеприимных ёкаев. Попав в узкий коридор, девушка и парень шли почти в кромешной тьме, где-то вдалеке слышались гуляющие каппы. Вскоре коридор начал подъём вверх, но никак не заканчивался, и создавалось впечатление, будто они топтались на месте. Лис уже начал подумывать об очередном портале, как неожиданно парочка вышла на площадку под открытым небом, посреди которой стоял большой бревенчатый дом. Кошка зашипела, опередив учителя, давно предчувствующего опасность, но хранившего до сих пор молчание. Над домом кружили чёрные огромные вороны с человеческими телами, с такой высоты они давно заметили непрошеных гостей и устремились «поприветствовать» незнакомцев с мечами наголо. Лис молниеносно схватил Лиру в охапку, закрылся от острых катан и своими вспыхнувшими хвостами разом расплавив металл. Воинственный горный народ не привык сдаваться даже перед сильным противником, так как они привыкли сражаться с холодом и сильным ветром с самого детства. Отлетев от контратаки Лиса, вороны замахали огромными крыльями, сбивая пламя девятихвостого, и им это удалось, лишив хранителя главного его оружия. Тогда тенгу-вороны начали вторую атаку, которая оказалась более успешной, и Лису с Кошкой пришлось ретироваться от острых когтей воронов. Парочка спряталась в том же коридоре откуда они вышли. Немного пошептавшись, они вылетели оттуда, подобно стрелам, разлетевшись в разные стороны. Кошка и Лис смогли обхитрить тенгу-воронов, так как те не ожидали такого маневра, они считали, что такие сильные враги пойдут в лобовую атаку. По открытой площадке было трудно уйти от летающих ёкаев, но не это было главным в плане хранителя равновесия, он делал ставку на свою ученицу. Сверхловкая и вёрткая, находясь в расцвете своих сил, она могла легко справиться с небольшой группой тенгу- воинов. По его плану, он будет отвлекать на себя внимание, а девушка проникнет в дом, и, если надо, пригрозит старейшине воздушного племени. Лиса вскоре нагнали, и ему ничего не оставалось, как вступить в бой. В это время кошку тоже окружили, но она как охотница, почувствовавшая вкус жертвы, бросилась первой, не дожидаясь, пока Вороны начнут её атаковать. Высоко подпрыгнув, Лира увернулась от когтей, схватив одного из воинов за лапу, и с силой потянула вниз. Не ожидая такого, тенгу начал терять высоту, падая на землю вместе с противницей. На выручку к нему слетелась остальная группа, и, как только вороны попытались порвать кошку на части своими кинжалами-когтями, девушка, громко рассмеявшись, взорвалась, обдав тенгу огнём. Поверженные воины, дымя, попадали на землю… Лис видел, как взорвался его теневой клон, это означало, что Лира уже должна проникнуть внутрь бревенчатого дома. Теперь он не боялся, что может навредить Лире и, обернувшись девятихвостым, он разразился огненным вихрем. Обдав человекоподобных ёкаев огнём, сжигая их огромные чёрные крылья, опаляя птичьи головы, сжигая чёрные перья. Израненные, но живые ёкаи стонали, катались по земле, пытаясь потушить покрывающие тела перья, которые уже превратились в угольки. Сильные крепкие тела покрывали розовые волдыри и загустевшая корка крови. Убедившись, что все воины живы, лис стремглав бросился в дом наподмогу кошке. Благодаря беспечности воронов, Лис спокойно вошёл в бревенчатый дом, где Лира уже связала старейшину тенгу. Огромный, даже по меркам воронов, мужчина сидел связанным по перекаченным, покрытым побелевшими перьями, рукам и ногам. Его длинный нос морщился при каждом тяжёлом вздохе широкой груди. По всей видимости, кошка хорошенько погоняла старика, хотя ворона нельзя было назвать стариком, единственное, что указывало на сходство со старым человеком — это косматые седые волосы. Тенгу выглядел уставшим и даже больным, иначе Лира бы не справилась с ним так легко. Лис поклонился, приветствуя старейшину, и попросил ученицу развязать его и извиниться за столь неуважительное поведение. Извинившись, Лис рассказал о сложившейся ситуации, что попали они сюда случайно и вовсе не хотели причинять горному клану неудобств. Тенгу, выслушав рассказ кошки и Лиса, попросил об одной услуге. Услышав просьбу ворона, хранитель равновесия нахмурился… Поклонившись, девушка и парень покинули дом ёкаев- отшельников. Всю дорогу вниз Лис думал, как он мог допустить такое, как он мог допустить разногласия между тенгу-воронами и черепахами-каппами, которые разгорелись до того, что превратились во вражду. По рассказу старейшины тенгу каппы захватили пещеры, не спросив разрешения у хозяев горы. Дело было даже не в том, что вороны были против такого соседства, сам тот факт, что каппы поселились, не сказав ни слова, задевал гордых и чтивших честь и отвагу воронов. Все попытки воронов договориться с черепахами не дали результатов. Старейшина воронов указал на прямые обязанности хранителя равновесия. Когда парочка спустилась в пещеру, каппы продолжали веселиться, даже не заметив отсутствия гостей. Лис уже начал превращаться в девятихвостого, как его остановила Лира, попросив дать ей немного времени. Хранитель с любопытством дал ученице свободу действий, решив понаблюдать, как та выискивает шамана капп. Девушка каким-то образом уговорила его вызвать змея, и тот согласился, почти не думая. Вскоре перед крохотной кошкой возник огромный белый змей, переливающийся, словно жемчуг на солнце. Он приблизил голову к лицу Лиры, и они о чём-то с ним долго шептались. В конце разговора змей протяжно зашипел и быстро скрылся под водой, а Лира вернулась к Лису с широкой улыбкой. На недоумение учителя девушка ответила, что загадала змею загадку, и если он её не отгадает, то выполнит всё, чего она пожелает, а если отгадает, то может её съесть. Лис уверил, что не даст её съесть, на что девушка кивнула, пересказав на ухо загадку учителю, и присоединилась к веселью капп. Большие черепахи казались неповоротливыми, даже стоя на двух ногах. Но это было только с виду. Не зависимо на суше или в воде они находились, их зелёные, покрытые мелкой чешуёй тела были совершенным оружием, которое они не стеснялись применять на противнике. Их усыпанная многочисленными мелкими зубами пасть являлась грозным оружием, а благодаря небольшому телу они могли прятаться в свой дом за плечами и становились практически неуязвимыми. Лис внимательно наблюдал за плясками, обдумывая стратегию на случай схватки… Пока Лира ждала появления змея, Лис пытался решить загадку, которая гласила: «Кружит вокруг дома, бубня сутры». Загадка была простой, но и, в тоже время, сложной, единственное, что пришло на ум — это «Дух». Вскоре на поверхности подземного озера заиграла рябь, белая пена забурлила, и на голубой глади в кольце появился змей. Его огромная голова так вылетела из глубины, что едва не ударилась о потолок. По всей видимости, чудовище сильно нервничало, так как с открытой пастью оно озиралось по сторонам, выискивая кошку. Заметив её, он устремился навстречу, расталкивая черепах в стороны. Змей остановился в сантиметре от Лиры, сбив с ног шамана. Старый плешивый каппа упал и скатился в воду. Озёрное чудовище нависло над хрупкой девушкой, и Лис уже приготовился к броску. Змей вплотную приблизил морду к лицу Лиры, пощекотав её раздвоенным розовым языком. Конечно, Лис не слышал, о чём говорят девушка и чудовище. Хранитель равновесия стал подбираться ближе, чувствуя напряжение от черепах и змея. И не зря. Озёрное чудовище внезапно заревело, заметавшись из стороны в сторону. Стало понятно, что загадку разгадать не вышло, и от этого змей взбесился, сметая капп с каменной площадки, переворачивая еду и выпивку, отправляя всё в воду. Лис подоспел вовремя, подхватив кошку на руки, он спас её от распахнутой клыкастой пасти, зубы сомкнулись, чуть не прикусив Лире хвосты. Девушка, не особо нуждаясь в защите, вывернулась из хватки учителя и ударила змея двумя ногами в нос. Пробежавшись по его голове, ловкая кошка вонзила острые когти в веко, потребовав от него подчиниться и выполнить то, что было обещано. После угрозы лишить его зрения змей смирился с проигрышем и согласился выполнить приказ девушки. Тут каппы пришли в сознание, и им очень не понравилось то, что их гости ведут себя неподобающе. Без особых разговоров черепахи напали на парочку. Лис отдал приказ Лире, а сам пошёл в атаку, защищая её и змея. Каппы были серьёзными противниками, и церемониться с ними было опасно. Обернувшись девятихвостым, хранитель, ударил в сгрудившихся черепах. Лис мог раскидать противников в разные стороны, но не тут-то было — каппы перешли в глухую оборону, даже острые когти не могли пробить крепкие панцири. Лис сдерживал их стеной огня, пока девушка объясняла, что нужно сделать змею. Чудовище кивнуло, разом проглотило кошку и исчезло в водной глади озера. План шёл ровно, пока Лиса не обдали сильнейшей струёй воды, затушив его пламя. Но и тогда он не сдавался, ему во что бы то ни стало нужно было задержать капп, и пока он справлялся… Лис остался один против десятка хорошо защищённых противников, даже опытному бойцу было трудно противостоять каппам. Его первоначальной задачей было договориться с враждебно настроенными ёкаями. Но они не желали слушать его и только нападали. Очередная струя пригвоздила Лиса к стене пещеры, к нему кинулись каппы. Клацая острыми клювами, они набросились на поверженного хранителя равновесия. Лис чуть ли не закричал, когда в его руку вонзились острые челюсти, прокусив её до самой кости. Лис судорожно забился, пытаясь вырваться, и ему это удалось. Кровь забрызгала зелёные лица капп — освободившись, хранитель потерял руку. От боли он впал в еще большую ярость, превращая пещеру в одну огненную сферу. Черепахам это могло грозить неминуемой смертью, но старый, умело контролируя свой огонь, только немного их поджарил, отправив в воду взрывной волной. В огненной человекоподобной форме Лис нашёл шамана и подробно объяснил, что от него требуется. Гордый шаман, готовый всё ещё сражаться, продолжал нападать на хранителя, окатывая его кипятком. Лису пришлось отступать, магическая вода не давала пламени разгореться, но и потушить она его не могла. Хранитель равновесия зарычал, закрываясь от фонтана целой рукой, и начал готовить прыжок к шаману капп. Старая черепаха поздно заметил рывок, клыки-кинжалы вонзились в дряблую жёлтую плоть. Лис всё же сумел добраться до длинной шеи каппы, и теперь шаман был в капкане, теперь-то каппа должен будет его выслушать. Хранитель равновесия был удивлён, когда услышал от шамана, что тот знать не знает ни про каких тенгу, и они вообще пришли сюда первые. И если на то пошло, то это вороны должны покинуть гору. Из-за таких речей почему-то стыла кровь в венах Лиса, особенно от таких нахалов, как каппы. Второй укус не заставил себя долго ждать, он был не таким сильным, но присмирил буйного старика, на чём разговор был окончен. По требованию Лиса каппы, пришедшие в сознание, начали собираться в группы для выхода на свет. Лира с помощью змея взлетела по горной круче и упала в кратер горы, перепугав раненых тенгу. Несмотря на раны, вороны были готовы драться до смерти как настоящие воины, даже старейшина вышел сражаться, звеня при ходьбе длинным металлическим посохом, сверкающим в лучах солнца. Змей подполз к старейшине, терпя нападения воронов, и, открыв пасть, выпустил довольную собой Кошку. Девушка рассказала старейшине, что шаман капп может исцелить не только его от недуга, но и залечить ожоги воинов. Конечно, старейшина не поверил простым обещаниям, потребовав доказательств верности слов ученицы хранителя равновесия. Выслушав тенгу, Лира долго убеждала старейшину в том, что нужно пойти на уступки, и тогда всё наладится. Гордый Ворон стоял на своём и не хотел ничего слышать о примирении, хотя недавно говорил обратное. Но маячащий позади змей был серьёзным доводом в пользу мира между племенами. Помявшись, тенгу согласился, кивнув косматой головой. Лира, щёлкнув пальцами, отдала приказ змею, и стала наблюдать, как змей «пожирает» воронов. Старейшина попытался остановить с виду ужасный процесс, но кошка убедила его, что все останутся живы, и не стоит волноваться. Когда змей поглотил воинов, очередь пришла и за старейшиной. Старик долго сопротивлялся, но его тоже «съели», несмотря на сопротивление. Запрыгнув на голову чудовищу, Кошка приказала ему спускаться к озеру, где на жёлтый песок строем выходили почерневшие от копоти каппы. На берегу их ждал Лис с раненым шаманом, красная кровь которого до сих пор маленьким ручейком стекала по зелёной коже. Змей, спустившись, проплыл через озеро будто живой серебряный мост. Открыв пасть, чудовище выпустило воронов, на которых тут же бросились черепахи. Несмотря на ранения, обе стороны были готовы на кровопролитный бой. Враждующие племена остановил хранитель равновесия, он был зол и не намеревался шутить. Разогнав недругов в разные стороны, Лис приказал шаману капп заняться лечением старейшины тенгу. Возражений и протестов было много, но деваться было некуда, и черепаший старик согласился, однако заявив при этом, что не сможет вылечить воинов тенгу, так как ему на своё племя нужна энергия «ци», а после схватки с ним у него её осталось маловато. Лис пообещал, что он может взять жизненную энергию у него, тогда всё получиться. Тенгу и каппы терпеливо ждали, пока шаман вылечит старейшину воронов от недуга, мучившего его. На всё лечение ушло много времени, и солнце уже катилось к закату. До самого утра шаман забирал энергию у Лиса и отдавал её раненым им воинам. Когда все были исцелены, пришло время обсудить конфликт между воронами и черепахами. Это обсуждение проходило в очень напряжённой обстановке, и множество раз Лису и Лире приходилось разнимать существ. Прошёл ещё день и большое количество стычек между каппами и тенгу, только к концу третьего дня всё было решено миром. Для закрепления мира было решено отметить это событие праздником, на который Лис и кошка не пожелали остаться. Быстро сбежав от импульсивных ёкаев, учитель и ученица направились домой. По пути, после долгого молчания, Лис, наконец, попросил кошку ответить на загадку, которую не смог разгадать мудрый змей. Вместо ответа девушка широко улыбнулась и побежала вперёд… Поздней ночью, или ранним утром громкий настойчивый стук в дверь поднял Лиса с кровати. Почёсывая копну растрепанных рыжих волос, он пошёл по коридору. Зевая во весь рот, показывая острые клыки и одновременно пытаясь освободить запутавшиеся в густой шевелюре пальцы, отворил дверь. Позади него уже наготове стояла кошка, поэтому, увидев на пороге своего дома разодетых в золото стражников с гербом сёгуната, он вышел на улицу, закрыв за собой дверь. Сёгуну не нужно было знать о Лире. С десяток воинов, стоявших наизготовку, разом расступились и разделились на два ряда. Между ними, надменно ковыляя, шёл полный мужчина, по виду и дороговизне одежд, которые всё же не могли скрыть его большой круглый живот, был приближенным к военному совету столицы. Появление такого человека среди ночи ничего хорошего не сулило. Лис уже ломал голову, с какой целью к нему могли прийти такие уважаемые люди, оставив тёплое место в сёгунате и проделав такой путь. Неожиданно все думы хранителя равновесия были разбиты о прямое обвинение в краже. Ожидая реакции ёкая, стражники похватались за мечи и копья, но Лис продолжал сохранять внешнее спокойствие, хотя внутри он уже разрывал людей на части. С грозным взглядом он потребовал объяснений и тут же их получил. Он был не на шутку шокирован, услышав, что было украдено. Такого ёкай не мог стерпеть, однако, вместо того, чтобы растерзать людей, он сильно сжал кулак, проколов когтями ладонь. Его серо-зелёные глаза из последних сил оставались спокойными и не выдавали состояния души. Обвинение было более чем серьёзным, ибо украденной оказалась печать судьи — правой руки Сёгуна, и только из-за заслуг перед государством Лис был ещё жив. Посол, скрипя зубами, вежливо попросил хранителя равновесия одеться и проследовать во дворец, в конце добавив, что он может выбрать: поехать как преступник или как гость. Такие слова в очередной раз ранили гордость Лиса, но он был не в том положении, чтобы разбираться сейчас с простым гонцом. Лучше, подумал он, разобраться, глядя в глаза Сёгуну, посмевшему усомниться в преданности ёкая. Оставив людей снаружи, Лис вернулся в дом. Сон, как и настроение, были испорчены. Лира всё слышала, поэтому ей не нужно было ничего объяснять. Погладив девушку по голове, хранитель пошёл одеваться. Вскоре в его комнату вбежала обычная тёмно-серая кошка, в которой Лис сразу узнал Лиру. Девушка, по-видимому, задумала хитрость. Так и оказалось, Лира попросила взять её с собой на всякий случай, и Лис не мог ей отказать. Спрятав её в походную сумку, он вышел на залитую розовым светом восходящего солнца улицу. Пройдя сквозь строй охранников, показывая смиренность, опустив голову, ёкай сел там, где ему указали. Посол уселся напротив, по бокам от него сели солдаты. С обеих сторон от ёкая сели двое других стражников. Повозка дёрнулась, отправившись ко дворцу Сёгуна. Путь предстоял длинный и нудный. Только ради того, чтобы взглянуть в глаза человеку, которого Лис называл другом и услышать его слова, он был готов на такую жертву. Потом кровожадный ёкай точно вырвет эти поросячьи глазки посла, что с презрением пока смотрят на него… Лис пристроил походную сумку на колени, положил руки на неё, чтобы показать, что он ничего не замышляет и заодно скрыть дыхание прячущейся кошки. По пути в повозке стояло такое напряжение, что его можно было резать ножом. Все молчали, люди в напряжении смотрели по сторонам и друг на друга. Посол по-прежнему сверлил Лиса глазами, а ёкай отвечал тем же, то зажигая серо-зелённые глаза огнём, то делая их хищными, жаждавшими крови, больше пугая стражу, чем гонца. Так вся процессия добралась до замка Сёгуна. Большое здание располагалось на высоком холме, возвышаясь над владениями императора. Под холмом находился город. Пока извилистая дорога вела к замку, этот город показался бесконечно длинным и запутанным. Лис не любил большие города, особенно столицы, где правили зажиточные феодалы. Это беспокоило хранителя, и он заметно нервничал, сильно сжимая сумку, чувствуя через ткань тепло Лиры, которое успокаивало и возвращало ему самообладание. Повозка, проехав деревянный мост, остановилась у крепких дубовых ворот, обшитых железными заклепанными листами. Выйдя из повозки, Лис в сопровождении стражи направился знакомой дорогой через ворота, и уже хотел подняться по широкой лестнице, как ему преградили путь. Перед носом скрестились древки копий. Хранитель злобно посмотрел на стражу, молодые парни испугано отступили, но позади них стояли другие солдаты, не дав двинуться дальше. Редко, кто не знал Лиса, особенно в столице, и такое неуважение сильно оскорбило его, когти сами вылезли из пальцев, но резкая боль в запястье вернула парня в сознание. Он посмотрел вниз и, увидев пушистую лапку, мысленно поблагодарил Лиру. Обойдя Лиса, посол случайно или специально при повороте толкнул его объёмным животом, перекинувшись парой слов, в которые Лис особо не вслушивался. Переговорив, посол стал подниматься по ступенькам, следом шёл, повесив нос, хранитель, а за ним — вереница стражников. Таким конвоем лестница была пройдена, оставалось добраться до зала аудиенции, преодолев лабиринт замка Сёгуна. К большому разочарованию Лиса, ему отвели покои для гостей. Поняв, что это проверка, хранитель не стал спорить и требовать разговора. Вместо претензий Лис покорно занял комнату, а когда всё утихло, он выпустил кошку размяться и попросил её обследовать замок на предмет улик, указывающих на его причастность к ограблению. Нельзя было идти к Сёгуну с пустыми руками… Лира тихо покинула комнату, минуя стражу, и отправилась в путь по запутанным коридорам замка Сёгуна. Богато украшенные гобелены изображали военные подвиги и семейные портреты правителей — всё это мало волновало кошку. Она кралась, обходя стражников, в указанное учителем место, что было не так легко — чуть ли не на каждом шагу дежурили часовые, и коридоры были настолько запутанные, что незнающий человек заблудился бы давно. Девушка, обладая обострённым чутьём, находила лучший путь для достижении цели. Вскоре Лира нашла то место. Хранилище реликвий, как объяснил учитель, хорошо охранялось, а теперь и подавно, но тут было пусто, ни единой души. Помещение почти не освещалось. Редкие фонари из коридора испускали тусклый свет, но, благодаря ночному зрению, кошка хорошо видела в полумраке, и то, что она увидела, шокировало её. Кованая железная дверь была выгнута, будто это лист картона, а не толстый слоёный лист металла. На такое человек не был бы способен без применения пороха или магии. Кроме того, Лира нашла следы копоти обугленного деревянного пола. Много было странностей и непонятного, но главной уликой был расплавленный отпечаток человеческой ладони. Приложив руку к отпечатку, Лира вспомнила, как иногда касалась ладони учителя, и этот след был очень похож на его ладонь. Вернувшись, кошка уже хотела сообщить всё учителю, но в комнате ни охраны, ни Лиса не было. Учитель пропал, и следов борьбы не было. Что делать, Лира не знала и, перевоплотившись в кошку, она побежала на поиски учителя… Лис очнулся в холодной каменной камере. Он был здесь частым гостем, поэтому знал, что под замком в казематах допрашивали особых заключённых и ёкаев. Его самого в эпоху тьмы приглашали допрашивать опасных преступников. Первым делом Лис осмотрелся: остальные камеры были пусты, а в его камере были только гладкие стены и солома на полу. Руки его были свободны, и он мог в любой момент освободиться, но, наверное, недруги на это и рассчитывали. В голове хитреца возник план. Прокусив большой палец, он нарисовал небольшую печать на полу за решеткой и, прикоснувшись, прочёл заклинание. На месте печати всколыхнулся огонь, сначала крошечный, а затем быстроразрастающийся. Столб огня дошёл до низкого потолка, и из пламени восстала точная копия хранителя равновесия. Теневой клон получил от него приказ разыскать Кошку, выспросить у неё, что она смогла узнать и отвести в безопасное место, где бы ей не угрожала опасность. Лис нутром чувствовал, что ещё долго не сможет вернуться в свой крохотный тихий уголок. Клон поклонился и быстро ушёл, оставив хозяина наедине со своими мыслями… Лис сел в позу лотоса и, набрав воздух в грудь, задержал дыхание, погружаясь в глубокую медитацию. Вскоре его прервали громкие шаги по каменному полу. Судя по тяжёлым шагам, шли несколько облачённых в доспехи воинов. Кроме секционных плетёных пластин из плотной кожи, в доспехах воинов сёгуната использовались кости и шкуры ём, поэтому они были на порядок тяжелее обычных, но отлично защищали от когтей ёкаев и демонов. Лис различил среди топающих сапогов тихую поступь мягких сандалий — к нему направлялся сам император. Когда процессия подошла к камере Лиса, тот даже не отреагировал, просто продолжил сидеть с закрытыми глазами. Сёгун молчал, и ёкай слышал его тяжёлое дыхание. Он волновался или даже боялся того, кого называл другом. Хранитель молчал, молчал и император, но так продолжалось недолго, человек заговорил первым. Сёгун говорил о том, что очень сожалеет, что пришлось заключить его. Он говорил сдержанно и иногда заикался, ещё бы, ведь ему было всего шестнадцать лет, а перед ним молча сидел почти тысячелетний злобный, жадный до человечий крови ёкай, способный на жестокие поступки. Выслушав речь Сёгуна, Лис приоткрыл один глаз и посмотрел на юнца с ещё детским личиком, из-за которого его можно было спутать с девушкой. Паренёк был разодет в шелка и золото, даже в такой поздний час на нём была корона в виде языков огня на фоне многолучевой звезды. С плеч спадали длинные пепельного цвета волосы, распущенные волнами. Ёкай открыл оба глаза, сверкнув на людей злобным взглядом, и когда стража испугано отстранилась, защищая своего господина, Лис встал во весь свой рост. Хотя он не отличался особым ростом, но стать и манера держаться делали его на голову выше всех остальных. Теперь, будто расправив крылья, заговорил Лис, он не знал того, что узнала кошка, и поэтому доказательств у него не было, их опровержения тем более, но его подвешенный язык даст ему шанс выудить у Сёгуна интересные факты. Клон разыскал Кошку, вернее он чуть на неё не наступил в мрачных коридорах. Лира, ощетинившись, напала на противника, но будучи в теле обычной кошки смогла только расцарапать Лису лицо. Поняв, что натворила, она бросилась извиняться. После некоторого разбирательства теневой клон передал приказ Лиса, только умолчав о втором приказе. Лира рассказала ему о том, что удалось ей выяснить, и свои догадки. Получив всю нужную информацию, клон кивнул и, сжав кулак, одним ударом в живот хрупкой девушки лишил её чувств. По приказу хозяина клон унёс Лиру далеко от замка, за пределы города. Спрятав Кошку в овраге, он растворился в утреннем солнце, чтобы передать информацию настоящему Лису… Клон вернулся в тело хозяина в момент, когда Сёгун начал кричать в ответ на издевательства со стороны Лиса. Не слушая возмущённые крики, ёкай обдумывал слова, донесённые клоном от Лиры. Всё было не так, как он ожидал. Лис заметно нахмурился, сказать было нечего и ничего не оставалось как потребовать отвести его к месту преступления. Император резко замолчал и одобрительно кивнул, но с условием, что на Лиса наденут специальные кандалы. Другого способа увидеть хранилище не было, и пришлось согласиться, на время забыв про гордость. Лис опустил глаза, выставив руки перед собой. Цепи заскрипели, поднимая толстые прутья решетки, мгновенно камеру заполнили стражники, словно вода в открытом шлюзе. Заломив ёкаю руки, ему надели деревянные колодки. Они были необычные, магию хранитель почувствовал сразу — она сковала его тело льдом. Пока Лис справлялся с нахлынувшей слабостью на его набросили тяжёлый деревянный ошейник, тянувший голову к земле. Чем больше хранитель сопротивлялся, тем сильней магия тянула вниз. Оскалившись, Лис выгнул спину, подняв голову, посмотрел Сёгуну прямо в глаза. Если не сможет тронуть, то хоть напугает до полусмерти — так решил ёкай. Зарычав, он бросился в сторону императора, клацнув перед его носом зубами. Паренёк испугано вскрикнул, упав на пол. Только Лис не успел рассмеяться над трусостью парня — на него напала стража, повалив на каменный пол. Кто-то наступил ёкаю на щёку сапогом, не давая подняться, ёкай рычал от бессилия, но его выходка принесла плоды. Хранитель понял, что разговаривал с одним из двойников Сёгуна. Несмотря на свой юный возраст, Сёгун пережил многое, и Лис знал его с рождения, такой трюк его бы не испугал. Кошка очнулась от режущего глаза утреннего солнца. Встав, она осторожно выглянула из оврага, в который кинул её клон. Девушка ничего опасного не увидела. Обругав учителя, она поднялась и потянулась, разминая затёкшую спину. Отряхнувшись, кошка поняла, что от неё хотели, но оставлять учителя на съедение дворцовым крысам она не хотела. Щёлкнув костяшками пальцев, кошка-ёкай направилась обратно в столицу. По пути через поля, Лира услышала бранную речь и громкий смех, похожий на гортанное гоготание гоблинов или орков. Не раздумывая, девушка рванула на звуки, держа в руках кунаи. Вскоре Кошка выбежала на поляну с одинокой зелёной сакурой. Рядом с ней возвышался большой синий огр, нависший над храбрым пареньком, выставившим перед собой обоюдоострый меч. Паренёк с пепельными волосами выкрикивал ругательства и угрозы, считая, что он сможет напугать противника, но огр только смеялся, глумясь над мальчиком. Лира, зарычав, бросилась на спасение храбреца… Кошка молнией ворвалась в драку, запрыгнув на шею огру и воткнув в неё кунаи. Её когти вцепились в свиную морду, разрывая пятачок и толстые щёки. Спускаясь вниз, она вспорола его мясистую шею. Огр завизжал, закрутил головой, пытаясь сбросить противника с себя. Заметавшись, ёма ударился о сакуру, чтобы расплющить надоедливую Кошку, но та вовремя отпрыгнула, и огр со всего маху врезался головой в дерево. Лира приземлилась рядом с мальчиком. Оглядев парнишку, девушка попросила его спрятаться, но юный воин был против и стоял на своём. Тогда Лира попыталась отобрать у него меч, ноиз этого тоже ничего не вышло, парень мёртвой хваткой вцепился в рукоять, а хвататься за лезвие кроваво-красного цвета было не с руки. Пока девушка думала, как отобрать оружие, огр очухался. Увесистая дубина раздавила бы обоих, если бы Лира вовремя не отреагировала и оттолкнула парня в сторону. Дубина вскользь коснулась её ноги, и этого хватило, чтобы девушка вскрикнула от боли. Стиснув зубы, Кошка рванулась вперёд, увернувшись ещё раз от дубины она взбежала по ней, а затем перебралась на руку и наконец воткнула кунаи туда, куда метила, — в налитый кровью глаз. Огр завизжал пуще прежнего. Выронив дубину, он схватился за раненый глаз. Лишив противника зрения, девушка воткнула кунаи и на нём спустилась вниз, распарывая толстую шкуру на спине. Огр, обезумев от боли, размахивал руками. Споткнувшись о своё же оружие, он упал, сломав сакуру пополам. Попытка подняться ему уже не удалась — Лира добила его, воткнув нож в позвоночник. Справившись с врагом, девушка вытерла пот со лба, размазав кровь. Выдохнув, она нашла глазами парнишку, который прятался за кустом чертополоха. Девушка спрыгнула с туши огра и застонала от боли в ноге. Присев на траву, она позвала парнишку, тот как по команде вышел из укрытия. Несмотря на усталость и боль, Лира разразилась звонким смехом. Паренёк был весь облеплен колючками и выглядел смешно несмотря на весь свой серьёзный вид. Обиженно надув тонкие губы, он взял себя в руки и стал сдёргивать с себя колючки, не выпуская из рук меч. Кошка поднялась и несмотря на боль в ноге подошла к парнишке, чтобы помочь ему, и за одно выспросить, зачем он связался с таким сильным для человека противником. Паренёк оказался не из простых, хотя одет он был в обыкновенное серое кимоно, к тому же испачканное грязью. Характер у него оказался весьма своенравный, он пытался грубить и упрямился. Кое-как Лира смогла добиться от него нормального ответа и узнала, что он направляется в замок, чтобы вернуть то, что у него украли, и отомстить. Такой импульсивный напор показался Лире выдумкой, но опасное оружие придавало его словам весомый аргумент. Не став спорить, Кошка рассказала пареньку о том, что её учитель попал в беду, и ей нужно попасть в замок, чтобы помочь. Договорившись о союзе, девушка и молодой воин отправились в путь к далёкому замку Сёгуна… Лис, стараясь держаться прямо под весом колодок, шёл между рядами имперской стражи. Впереди процессии вышагивал Сёгун, даже не видя его лица ёкай чувствовал, что тот улыбается. Лиса действительно привели на место преступления. Растолкав охранников, загородивших ему путь, хранитель сразу направился к погнутой двери с отпечатком ладони. Присев, он осмотрел прожжённый пол, потрескавшийся от высокой температуры лак. Это был огонь и причём очень сильный, но не огонь хранителя равновесия. Вот только, кто мог такое сотворить Лис не представлял. Встав, он зашёл в хранилище, в котором ближние к двери полки тоже были поражены огнём, многие вещи повреждены, превратившись в прах. Хранитель решил, что сильное пламя было направлено в металлическую дверь, а затем её очень сильное существо отогнуло и вырвало из петель, оставив при этом совсем небольшой след. Ёкаев, так хорошо владевших огнём, Лис уничтожил давным-давно, ещё в эпоху тьмы — войны между людьми и жителями дальнего берега. Вспомнив про властелинов огня, Лис содрогнулся, по спине пробежал холодок, перенося его в смутные времена… *** Он снова стоял на поле брани, выступая за людей против своих братьев. Выставив перед собой окровавленный меч, он переводил дыхание после жаркой схватки, но всё только начиналось. На другом берегу реки тяжело дыша стояли оками. Высунув длинные языки, волки ждали команды своего вожака. Это были большие прямоходящие волки с непропорционально длинными руками, висящими плетьми до самой земли, их заканчивали кисти с криво загнутыми когтями, такие же были и на лапах. Сквозь отряд к реке вышел покрытый густой белоснежной шерстью крупный оками. Волки напряглись, приготовившись к приказу атаковать. Главарь махнул двуручным топором в сторону горстки выживших людей. Протяжно взвыв, волки бросились преодолевать неглубокую речку забитую телами мёртвых, окрасившими её в бурый цвет. На улице стоял день, но от пожаров казалось, что солнце не может смотреть на поле битвы. Люди, сжав крепче рукояти катан, ждали, когда командир отдаст приказ. Послышался крик, и из-за спин самураев ударили лучники. Рой жужжащих стрел осыпался на мохнатые головы волков, убив множество из них. Но оками продолжали бежать, несмотря на потери. Когда до рукопашной схватки оставалось совсем немного, воины разошлись в стороны, и раздался оглушительный рёв пушек, спрятанных до нужного момента. Ядра нещадно разрывали волков в клочья, орошая алой кровью тех, кого не задело смертоносным снарядом. На такой аргумент оками не могли ничего ответить, и их боевой дух быстро сошёл на нет, даже вопли главаря не давали никакого эффекта. Волки бежали, а люди праздновали победу, но Лис-то знал, что ещё рано. Внезапно несколько самураев завопили, полыхая голубым пламенем, то же самое случилось и с другими солдатами. Хранитель равновесия не сразу понял, что случилось, но пламя он узнал сразу, ища глазами обладателя магического огня. На холме с стоял один из властелинов огня. Это был белый Лис, и его белые длинные волосы развевались на ветру, его горящие глаза прожигали хранителя насквозь. Сжав рукоять, Лис побежал на холм, чтобы разобраться с собратом… Лис понёсся на противника, огибая полыхающих синим пламенем людей, кого-то отталкивал, пробегая мимо к своей цели. Хранитель выкрикнул имя противника, но оно было заглушено воплями умирающих и шумом жестокой схватки. Взбежав на холм, он, не задумываясь, скрестил свой меч с мечём ухмыляющегося парня. Ёкай рассмеялся, оттолкнув Лиса, собрат чувствовал явное превосходство, играючи отбивал атаки противника. На перечёркнутом длинным шрамом лице играла кривая злорадная ухмылка, в тёмно-голубых глазах сверкал испепеляющий огонь. Лис не отступал, продолжая бросаться в атаку, снова и снова получая отпор, целью хранителя было отвлечь ёкая от людских воинов, чтобы им было легче отражать атаки оками. Собрат либо этого не понял, либо не считал это проблемой, продолжая говорить, что Лис слаб и зря принял сторону людей. Хранитель же пытался убедить собрата, чтобы всё прекратить и что жители дальнего берега и люди могут жить мирно. На что ёкай только громко хохотал, переходя в атаку. Мечи с искрами сходились, скребя сталь о сталь, и расходились, обдавая противников жаром раскалённых лезвий. Все, кто посмел мешать дуэлянтам были немедленно изрублены на куски. Некогда зелёный холм окрасился красным от свежей крови. План Лиса удался: огонь погас, и люди смогли дать отпор волкам. Видя это, беловолосый мечник, скрипя зубами, с еще большей ожесточённостью напал на Лиса. Хорошо отточенные движения чуть не лишили хранителя головы, но верная катана спасла ему жизнь, правда, от мощного удара она сломалась, оставив Лису только до половины отрубленное лезвие. Опешив, хранитель равновесия пропустил сильный пинок у грудь. Скатившись с холма, Лис, оперевшись на обломок, встал на одно колено, в груди всё сжалось и было больно дышать. Смеясь, ёкай направился к противнику, поигрывая катаной. Он говорил о том, что вскоре люди сдадутся из-за своей слабости и междоусобных войн, и ёкаи будут жить по обоим берегам реки междумирия, а его жалкие попытки сопротивляться бессмысленны. Беловолосый Лис говорил, красочно описывая, как всё будет, а в конце, как бы ненароком, выкрикнул имя Лиса, приказав тому встать на колени и принять смерть. Зная настоящее имя ёкая и обладая сильной волей, можно управлять им некоторое время и этого бы хватило если бы Лис не знал имени своего противника. Собрав все свои силы в кулак он выкрикнул: «Хикари!». Мечник застыл, что дало хранителю несколько секунд на стремительную атаку. Вскочив, он вонзил обломок меча в грудь Хикари и, вызвал своё пламя, сжигая собрата оранжевым, как волосы хранителя равновесия, пламенем. В тот день люди одержали победу, но война только начиналась… *** Очнувшись от воспоминаний, Лис шёпотом произнёс имя соплеменника и учителя. Повернувшись к вошедшим вслед за ним стражникам, хранитель мотнул головой, показывая солдатам, что ему нужно пройти. Всё предельно ясно: если бы Лису дали возможность защищаться, даже при условии, что в его доме не нашли злополучную печать, казни было бы не избежать, ведь символ власти Сёгуна можно было восстановить, а такое преступление как сопротивление власти, могло разрушить и без того хрупкое равновесие в мире людей и жителей дальнего берега. Всё было спланировано с самого начала, и теперь на кону стояла не только жизнь Лиса, но и жизни многих существ… Паренёк гордо шагал впереди кошки, всякий раз поправляя заткнутый за пояс меч. Лира улыбнулась, понимая, как можно помочь парню. Остановив его, девушка оторвала рукав и попросила выставить меч на вытянутых руках, пообещав, что не украдёт его. Когда парень сделал, как его попросили, она перевязала рукавом лезвие меча, сделав подобие ножен, и сказала, чтобы спутник повязал его на спину. Парень тихо, практически шёпотом, произнёс: «Акено». Девушка улыбнулась, потрепав парня по волосам, на что юный воин фыркнул, отбежав от девушки, назвал её дурой и побежал вперёд. Лира, чтобы не отставать, бросилась следом. Так парочка дошла до столицы. Попасть в город без приглашения или грамоты было невозможно. Акено в своём упрямстве хотел пройти через главные ворота, утверждая, что он настоящий Сёгун и идёт забрать то, что у него отобрали. С такими речами паренёк чуть не раскрыл все свои секреты привратникам. Кошка не поверила взбалмошному мальчишке и кое-как утащила его от ворот, раскрываться раньше времени было никак нельзя, поэтому было решено подождать до темноты. Паренёк в нетерпении всё рвался в бой, и даже уговоры Лиры не могли его переубедить, однако громкое урчание в животе сделало своё дело, и Акено затих. Кошка попросила его посидеть тихо. На это раз парнишка не стал спорить, только кивнул, обхватив руками живот. Лира ушла, оставив парнишку одного, и Акено долго сидел, спрятавшись под перевёрнутой телегой на обочине дороги. Когда услышал шаги, то подумал, что вернулась девушка, и хотел выпрыгнуть из укрытия чтобы напугать спутницу, но в последний момент он услышал разговор, встал как вкопанный, прикусив язык, задержал дыхание. Мимо, разговаривая, прошли солдаты, делающие обычный обход, Акено узнал их по тяжёлым сапогам. Мужчины говорили о странных происшествиях в столице, что поговаривают о проделках ёкаев. Продолжая беседу, люди ушли обратно за стену. Паренёк аккуратно развернул меч и тихо последовал за стражниками, намереваясь захватить одного в плен. Акено уже приблизился, чтобы нанести удар между пластинами доспехов, как вдруг его крепко схватили за плечо. Обернувшись, парень опешил и чуть не рубанул Лиру мечом, благо кошка была более ловкой. Выбив катану из неумелых рук парня, Лира заломила ему руку и закрыла рот. Быстро скользнула в тень как кунаити. Способность ёкая позволяла Лире перемещаться в тени, не будучи замеченной. Стража обернулась в тот момент, когда ёкай и мальчишка нырнули в тень, отбрасываемой невысокой каменной стеной, усеянной частоколом. Дождавшись, когда солдаты осмотрятся и займут свой пост за воротами, Лира выпихнула мальчишку из тени. Злобно пялясь на парнишку, она потребовала у него объяснений, но тот лишь заявил, что она ему помешала, и он бы обошёлся без неё. Подобрав меч, который странным образом не заметили стражники, парень повесил его на спину и как ни в чём не бывало направился к укрытию. Собрав завёрнутые в бумагу рисовые пирожки и спелые яблоки, Лира от обиды, так как была по сути ещё ребёнком, пнула Акено по направлению к повозке, чтобы тот прибавил свой горделивый шаг. Спрятавшись за сеном, парень почти до заката не разговаривал с девушкой, но голод брал своё. Однако, даже когда Акено извинился за то, что не сдержал слово, Лира не дала ему еды, ожидая импульсивной реакции. Юный воин, на удивление, проявил стойкость и ещё раз попросил прощения, даже поклонившись. Тогда Лира с улыбкой пригласила его присоединиться к скромной трапезе. За ужином Лира представилась ему как Лили. Отужинав, Лира высказала свои мысли, как им попасть в город, а затем в замок Сёгуна. Парень не мог не согласиться, ведь выбора у него не было… Сумерки спустились на рисовые поля, окрашивая яркие зеленые стебельки в цвета тусклой сухой травы. С приходом темноты жизнерадостный пейзаж потерял свой цвет, и тени поползли от стены, захватывая всё больше территорий, принося их в жертву ночи. Лира тронула Акено за плечо. Кивнув, она, молча, подала знак выдвигаться, парень последовал вслед за ней. Пробравшись к стене, парочка спряталась в тени. Скрываясь за тенью, они решили продвигаться дальше, прячась от патрульных. Акено хорошо знал город, и это помогало им обходить скопления солдат. Они пробиралиь по узким улочкам вдали от центральной, мощёной гладким камнем, дороги. Неожиданно им навстречу попалась плотная толпа вечерних зевак. Многих кошка определила как ёкаев и даже почуяла ём, маскирующихся под людей, однако они держались спокойно и очень старались не выдавать себя, поэтому Лира не стала трогать их и раскрывать себя. Они тоже заметили её, но не подавали виду, наверное, тоже не хотели выдавать себя, проходя мимо, они даже не оборачивались. Наконец, они добрались до моста, но там возникла очередная проблема. На мосту выставили стражников, которые досматривали всех, кто хотел перейти через мост на территорию замка. Пока кошка и Акено думали, как им перебраться на ту сторону, Лира услышала призыв о помощи. Кричала какая-то женщина. Схватив паренька за шиворот, она потащила его туда, откуда слышался крик. Чуткие ушки кошки направили её точно в то место, откуда раздавался крик. Добравшись до переулка, Лира увидела загнанную в угол тремя бугаями женщину, судя по одежде, она была из публичного дома. Лира рванулась, чтобы помочь ей, но Акено, схватив за руку, остановил её. Он сказал, что эта девушка не достойна спасения, так как сама выбрала такую судьбу. На это кошка отвесила парню оплеуху, от которой у того пошла кровь носом, сказав при этом, что она такой же человек, как и все, и тоже нуждается в помощи. Без дальнейших разговоров Лира выхватила кунаи, бесшумно подкравшись к одному из бугаев, она одним лёгким движением разрезала ему сухожилия на ноге. Тут же откатилась в сторону к новой жертве. Бугай упал, как вырванное ураганом дерево, но, в отличие от дерева, его вопль раздался на всю округу. Двое других даже не поняли, что произошло, пока то же самое не случилось и с ними. Кошка могла бы их убить, но ей не хотелось иметь проблем с властями. Девушка, хоть и перепуганная до смерти, поблагодарила свою спасительницу, правда, поклонившись, чуть не упала, кошка подхватила её. Лира успокоила девушку, но та внезапно закричала. Кошка обернулась и увидела перед своим лицом меч, что вот-вот разрубит её вместе девушкой. Кошка чуть не зажмурилась, так как положение было безвыходное, но, услышав громкий клич, распахнула глаза… Кровь брызнула, залив лицо Лиры. Бугай, что хотел зарубить девушек, вскрикнул и нелепо рухнул на землю. Позади него, тяжело дыша, стоял с мечом в руках Акено, весь перепачканный кровью. Кошка и не поняла, что юный воин умело прикончил бандита, разрубив ему позвоночник, да так, что кончик лезвия вышел через нагрудник с другой стороны. Паренёк с пустыми глазами смотрел на Лиру и, уронив меч, сел рядом с трупом, шмыгая носом, едва сдерживая слёзы. Рядом с Лирой всхлипывала девушка. От такого кошка чуть сама не разрыдалась, но взяв себя в руки, попыталась успокоить обоих, при этом вспомнив, как заботилась о детишках в деревне. Наверное, эти двое сейчас были для неё такими же детьми… Кое-как утихомирив юную черноволосую девушку и бойкого парнишку, Лира увела их подальше, чтобы во всём разобраться. Девушка, не умолкая, благодарила за спасение, не давала кошке вставить хоть слово. Наконец, она успокоилась, и появилась возможность расспросить девушку и попросить её об услуге, ведь она сама клялась, что обязана им жизнью. Сора, так звали девушку, рассказала, что она и ещё несколько девушек из дома «Оранжевых фонариков» должны прийти на торжество в замок Сёгуна. Лира попросилась пройти с ними, чтобы спасти друга. Без лишних слов Сора согласилась и, схватив Лиру и Акено за руки, потащила в свой дом. По-прежнему прячась от патруля, троица пробралась в роскошный трёхэтажный дом с оранжевыми бумажными фонариками. По площади у дома сновали разномастные девушки в пёстрых кимоно, завлекая мужчин хорошо провести время. С таким потоком было нетрудно затеряться, и троица легко проникла внутрь, осталось только замаскироваться, но возникли сложности. Акено наотрез отказался переодеваться в девушку. После череды уговоров и даже угроз девушкам, наконец, удалось уломать строптивого парня. Переодевшись в женское кимоно и нанеся лёгкий макияж, Акено превратился в девушку с длинными необычными волосами. Сора, представив подругам парочку, разместила своих друзей в украшенной фонариками повозке, села сама, и повозка направилась к замку. Вот и мост. Девушек остановили. Досмотр оказался быстрым, однако Акено чуть всё не испортил. Когда стражник хлопнул его по пятой точке, парень, зарычав, попытался вцепиться ему в лицо накладными ногтями, но Лира и Сора вовремя его утихомирили.Так троица проникла на территорию замка. Повозка катилась через большой цветущий сад по красной дорожке, ведущей на вершину холма. Девушки уже подъезжали к стенам огромного дворца, и Акено сделал знак, что хочет освободиться от женских одежд, так как он знал, как проникнуть внутрь через потайной ход. Акено решил сделать так, чтобы лишний раз доказать своей спутнице, что он и есть настоящий правитель… Ещё один удар усыпанной стальными шариками дубины лишал Лиса остатков воли и сопротивления, палачи ничего не спрашивали, просто избивали его поочерёдно, не стесняясь использовать свой богатый арсенал оружия. Лис же, в свою очередь, пытался говорить, рассказывая анекдоты и байки. Его пытали не люди, хранитель равновесия это точно знал, даже не видя спрятанных под масками скалящихся лиц демонов. В очередной раз по телу пронеслась боль, когда дубина пересчитала рёбра. Хотя Лис и был ёкаем, духом, который приобрёл физическое тело, благодаря сильной воле и вере людей в него, он не мог покинуть тело. Чтобы не чувствовать боли приходилось терпеть и обдумывать, как не только сбежать, но и не дать вновь случиться ужасной войне. В камеру, куда приволокли Лиса, вошёл Сёгун, весь разодетый, как для парада. Теперь хранитель был сковал и подвешен так, что его ноги не касались пола. Ёкая продолжили нещадно избивать, не жалея сил. Он думал, что его будут допрашивать, но люди в масках просто били. Мальчишка, ухмыляясь, наблюдал на истязаниями Лиса. Крохотный лучик солнца, проникающий через трещину в плотных ставнях, попадая на блестящие шёлковые одежды, буквально заставлял императора светиться, а когда касался заколки, олицетворяющей власть Сёгуна, яркий свет приносил чувствительным от темноты глазам Лиса боль посильней дубин. Помолчав немного, паренёк отдал приказ людям. Облачённые в белые балахоны, закрывающие даже их шеи и руки, палачи кротко поклонились и отошли в сторону, пропуская хозяина. Гордый собой мальчишка подошёл к Лису. Теперь он не боялся и мог спокойно задавать вопросы. Говорил он уверено без заикания, как при первой встрече. Сёгун даже упомянул о похищенной печати, но в основном спрашивал о ёкаях, которых он знал ещё не забытыми людьми. Если бы не оковы, то разговор можно было принять за беседу старых друзей. Лис без задней мысли рассказывал парню, как казалось, всё, что знал, отвечая на его вопросы, хотя проверить его слова всё равно было очень трудно. Услышав всё, что было нужно, Сёгун приказал возобновить издевательства, а потом приготовиться к званому ужину, так как хранитель равновесия почётный гость — под конец пошутил паренёк и ушёл прочь. Палачи, кивнув, взяли оружие в руки. На этот раз это были короткие палки с тонкими, как струны, иглами, на что Лис рассмеялся: «Куда дальше?» — думал ёкай. При ударе Лис не издал ни звука, хотя и было чертовски больно. Его план сработал. Не ожидая такой реакции, человек в маске осмотрел иглы — на них не было крови. Когда он подошёл ближе, Лис схватил его свободными ногами и, подтянув, вцепился туда, где предположительно была шея. Теперь ошибки быть не могло — хранитель равновесия вкусил кровь и плоть демона, оторвав от бедняги большой кусок. Он разом стянул с него капюшон и маску. Под маской демона оказалась миловидная девушка, только её лицо перекосило от боли и страха. К ней бросился второй, подхватив на руки. Лис опешил, он точно знал, что это демоны, и такой укус не мог причинить ёме вреда. Второй снял маску — это был парень с такими же, как у девушки голубыми волосами. Он припал к ней, замораживая рану ладонью. Теперь Хранитель узнал этих ребят, он их знал давным- давно — это жители из снежной деревни, которых в войне истребили властелины огня. Теперь было понятно, почему его так жестоко избивали: юки-онны являлись кровными врагами Лис леса, хотя в войне выступали на стороне людей. Отмахнувшись от воспоминаний, Лис посмотрел на раненую им девушку. Парень уже закончил, и хлещущая из бледной шеи алая кровь остановилась. Протяжно зарычав, Снежный выхватил из-за пояса танто и бросился на ёкая, намереваясь убить его — это читалось в его ледяных глазах. Но добежать он не успел — девушка схватила его за ногу, и тот распластался на каменном полу. Поднявшись, юки-онна забрала нож и, проведя остриём по груди ёкая, воткнула танто в стену, прошипев ему на ухо проклятие в вечных мучениях. Лис как чувствовал, что девушка не убьёт его, поэтому даже бровью не повёл. Его терзало только одно, почему Снежные ёкаи подчиняются человеку и он в первые ошибся в своём чутье: его пытали не ёмы, а духи с сильной волей. С каждой минутой становилось всё запутаннее, но Лис молился богам, чтобы его ученица не нашла способ попасть сюда, чтобы спасти своего учителя… Кошка громко чихнула, пробираясь следом за парнем через колючие кусты к тайному ходу в подземелье. За кустом розовых роз скрывалась поросшая плющём каменная кладка. Акено со знанием дела прикоснулся к серому камню невысокой изгороди, что обрамляла дворец по кругу, и, затрещав, несколько камней съехали с места, открывая вход. Оттуда повеяло сыростью. Пригласив девушку, парень спустился первым. Лира потихоньку начала верить словам Акено в его принадлежность к имени императора. Парень зажёг факел, и кошка зажмурилась от оранжевого света факела — она не успела перестроиться. Парень, наверное, ещё не понял, что его спутница ёкай. Даже от тусклого света глаза болели, и кошка ударилась головой о низкий потолок. Затем потолки стали ещё ниже, и пришлось идти на полусогнутых ногах. В таком положении они шли ещё некоторое время, пока ползущий впереди парень резко не остановился. На то, чтобы открыть люк, ушёл примерно час, наконец, парочка выбралась на поверхность, чуть не задохнувшись от копоти факела. Патрульные, обходящие дворец, услышали шум и, решив проверить, нарвались на девушку и парня. Ни нарушители, ни стражники, не ожидали такого, это дало быстро реагирующей кошке время на раздумья и действия. Выхватив кунаи, девушка швырнула его в шлем стражника. Схватив парня за шиворот, поволокла его прочь, однако, стражники оказались проворными и зацепили кошку острым лезвием нагинаты, срезав часть волос и чиркнув по спине холодным металлом. С трудом, но им всё- таки удалось удрать. Уронив парня, Лира сползла по стене на пол. Акено, поднявшись, хотел было поблагодарить девушку за очередное спасение, но слова застряли у него в горле, когда он увидел прижатые к голове ушки. Если бы золотистая шерсть не отличалась от угольно чёрных волос, то паренёк ничего бы не заметил в полумраке, а так они трепетали, искрясь золотыми бликами в свете тусклых фонариков при каждом тяжёлом дыхании Лиры. Акено выхватил меч, разорвав ножны, из рукава юкаты, наставил его на Кошку. Трясущимися губами он стал допытывался у неё, кто она и зачем обманула его. Кошка пыталась унять громкие расспросы парнишки, объясняла, что она вовсе не хотела обманывать его, и вообще думала, что он знает о её секрете. Но мальчишка не желал слышать её оправдания и пытался заколоть девушку. Акено обвинял Лиру в нарушении договора о двух берегах и так громко, что их уже наверняка услышал не только патруль, но и все обитатели дворца. Так и получилось — вскоре послышался топот тяжёлых сапог. Увернувшись от очередного выпада, Лира пригнулась к полу, спружинив, девушка прошлась ножом по лезвию меча и вплотную подобралась к Акено. Она ударила парня костяшкой ладони в нижнюю челюсть. Несмотря на то, что малый умело обращался с катаной и много тренировался, в реальной схватке с ёкаем у него не было ни шанса. Обездвижив парнишку, кошка кинула его на плечо и рванула по коридору, убегая от погони. Спина ныла, и неглубокая рана щипала от прикосновения ткани. Лиса после серии пыток сняли со стены, и он рухнул на пол, как мешок с рисом. Разозлённые юки-онны неплохо поработали, и даже сильнейший ёкай был измотан. Облив хранителя ледяной водой, девушка швырнула ему серое простое кимоно. Придя в сознание, Лис без лишних слов оделся, и его повели по коридору, предварительно заковав в кандалы. Лис молчал, но не забывал вертеть головой по сторонам. Одна из многочисленных прекрасных комнат была переделана в камеру пыток. Чтобы во всём разобраться Лис решил пока не трепыхаться до нужного момента. Хранитель равновесия всегда ждал подходящего момента, даже чтобы подняться с постели, и это очень злило его ученицу, которая всегда вставала ни свет ни заря, чтобы узнать что-нибудь новое и потренироваться. Почему Лис снова вспомнил про Лиру, он не понимал, но чувство тревоги не покидало его… Кошка бежала по длинным коридорам, неся на плече парня, пока ей снова не пришлось драться. Уклонившись от нагинаты, Лира бросила кунаи и угодила воину между маской и шлемом, попав ему в лоб. Разобравшись с одним, девушке пришлось тут же переключиться на второго. Проворный стражник оказался сложной мишенью: отбивая сюрикены, вакидзаси и ловко орудуя катаной, он прижал Лиру к стенке. Кошка больше боялась за мальчишку, чем за себя, ведь она не сможет посмотреть в глаза учителю, если вдруг допустит смерти человека. Воин горизонтально полоснул, намереваясь разрубить нарушительницу надвое, и только природная ловкость спасла её от ужасной участи. Возникнув в ближайшей тени, она швырнула сразу три смертоносных звёздочки, две из которых были отбиты, а третья все же нашла свою цель, угодив в щёку воина, наверняка причинив ему сильную боль. Пока самурай пытался вырвать остриё из скулы, кошка разломала деревянные половицы и, спрятав там парнишку, взяла в руки кроваво-красный меч. Тут же по её жилам растеклась густая, как мёд, жажда убивать, карие глаза налились кровью. Открыв рот и обнажив острые белоснежные клыки, девушка зарычала, бросившись на самурая. Одного вертикального взмаха было достаточно, чтобы перерубить вакидзаси, вскинутый для защиты. Меч описал дугу и как гильотина для резки металла рухнул на голову воина. Если бы не усиленный шлем, воин лишился бы головы, а так твёрдый панцирный шлем, украшенный плюмажем из перьев, был рассечён. Но самураю стоит отдать должное — он в последний момент успел расстегнуть ремень и, освободившись от шлема, ударил наотмашь катаной. Благодаря этому выпаду, он разрезал юкату и слегка оцарапал живот. Отпрыгнув от удара, кошка, ощетинилась и, царапая когтями лакированный пол, помчалась на противника. Её горящие глаза в полумраке метались из стороны в строну, уворачиваясь от панических атак самурая. Его тяжёлые доспехи мешали ему двигаться, но зато они спасали его от посягательств меча кошки. Человек, как бы ни был силён и вынослив, не мог на равных состязаться с ёкаем, и воин постепенно начал уставать, что было для него смертным приговором. Доспехи, тоже имеющие предел усталости, под натиском магического меча разрушились. Отпрыгнув от очередного выпада, кошка спружинила и, закрутившись, как детская вертушка, изрезала храброго воина в куски. Алая кровь растеклась по полу и, как морская волна, омыла ноги Лиры. Протяжно зарычав, кошка медленно двинулась к новой жертве. Скрытые магией уши Лиса нервно дёрнулись, он ощутил сильную жажду убийства, до ужаса знакомую, от чего его бросило в дрожь, и он чуть не упал, ударившись о спину идущего впереди охранника. Самурай, гремя доспехами, резко развернулся и поддержал падающего Лиса рукой, за что получил неодобрительные взгляды остальных сопровождавших. Лиса привели в большой зал для торжеств. В поистине огромном помещении по всем стенам вальяжно растянулся золотой китайский дракон. Его голова с распахнутой пастью поддерживала большой трон с бархатными красными подушками. На полу вместо циновок были постелены узорчатые ковры, по середине стоял низкий, но широкий, стол для гостей, ломившийся от всевозможных яств. От приятного запаха у Лиса заурчал живот — он долгое время не ел и был измотан, но нашёл силы на восхищение чудесно украшенным залом. Хранителя равновесия приковали напротив трона, как дикого зверя для потехи гостям. Уходя, тот стражник, что подхватил Лиса, незаметно пододвинул к нему тарелку с рыбой и последним покинул зал. Безмолвно поблагодарив человека, хранитель смог дотянуться до еды и вцепился в рыбу, жадно поедая её вместе с костями, силы ему понадобятся… Открыв глаза, Акено сначала ничего не понял. Было темно, и на лицо капало что-то липкое, сильно пахло металлом. Уперев ладони в низкий потолок, он стал давить, пока доски не поддались его напору, затрещав открылись, освобождая парня из заточения. Акено огляделся: рядом лежал самурай, из его головы торчала рукоять с кольцом кунаи, на другой стороне коридора темнела небольшая горка. Схватившись за край доски, парень почувствовал тёплую жижу под пальцами — это была кровь, стекающая в дыру, где лежал он. Подтянувшись, Акено выбрался, переступил через кровь. Куски брони лежали как разбитые панцири крабов с розовыми внутренностями, парень пытался не смотреть на искромсанное тело самурая — от одного только вида его сильно тошнило. Искать меч было бессмысленно — его точно забрала кошка, иначе тут не было бы такого кошмара. Не глядя на кровавое месиво, Акено нащупал катану поверженного воина и побежал по кровавым следам вслед за кошкой. Лира, таща за собой кроваво-красную катану, шла в поисках новой жертвы, и девушка нашла её в лице четверых солдат, поднятых на шум. Ополоумевшая кошка бросилась на самураев. Не ожидая такого натиска, один из стражников пал, так и не поняв, что произошло, остальные же приняли защитную стойку, отражая непредсказуемые атаки противника. Воины оказались посильнее прежних, но от этого кошка впала в ещё большее безумие, ускорив темп, превращаясь в смертоносный волчок. Наконец, перед разъяренным ёкаем остался только один противник. Кошка налетела на стену хорошей защиты, откатившись в сторону, девушка дала воину подготовиться. Тяжёлые доспехи, стесняющие движения, были сброшены, и мужчина остался в лёгких мешковатых штанах и просторной хлопковой рубашке. Крутя мечи в руках, мужчина, оскалившись, пошёл на кошку. Лира, стоя на четвереньках, выгнула спину, её хвосты вздыбились подобно трубам, а глаза заполыхали огнём. Самурай бесстрашно вступил в схватку с ёкаем, две катаны давали ему преимущество при защите и атаке. Сталь его катаны, хотя и с трудом, но выдерживала нападение кровавого меча. Благодаря опыту, приобретённому во многих битвах, самурай умело отклонял клинок так, чтобы лезвие меча проходило вскользь, избегая прямого контакта, а вторым он наносил контратакующие удары. Однако кошка то исчезала из виду, то появлялась позади него. Главной же его целью было задержать взбесившегося ёкая, даже ценой собственной жизни… Лис умудрился съесть со стола ещё много чего, прежде чем зал начал наполняться гостями, люди в богатых нарядах проходили и садились за стол, мирно беседовали, совершенно не обращая внимания на скованного ёкая, будто того вообще не существовало.Тут были и почтенные старцы, и молодые господа, некоторых хранитель равновесия знал лично, так как не все из них были людьми. Вскоре в зал в сопровождении стражи вошёл Сёгун в одеждах, расшитых золотыми нитями и украшенных драгоценными камнями. Все сразу же прекратили болтовню, встали и поклонились, поприветствовав императора. Не спеша и не смотря ни на кого, включая Лиса, он проследовал к трону. Усевшись на мягкие подушки, он сделал знак рукой, позволяющий гостям сесть. Приглашённые люди не торопились приступать к трапезе или продолжить свои разговоры, все ждали речи от Сёгуна… Кошка диким зверем бросалась на самурая, чувствуя его усталость и слабость из-за ран. Усиливая натиск, она не оставляла человеку и шанса, чтобы выйти живым из схватки. После очередной контратаки кошка схватила клинок, нацеленый на её шею, зубами, прокусив прочный металл клыками, а когда воин потянул катану на себя, он открылся для лобового удара. Пользуясь инерцией натренированных рук стражника Лира, отпустив меч, переместила зубы в более приятную на вкус вещь: острые белые клыки вонзились в ключицу, прокусив плоть и окрасив когда-то милое лицо девушки красной кровью. Самурай стиснул зубы, чтобы не закричать от боли и попытался проткнуть ёкая катаной, но кошка сделала это первой, ударив рукой в грудную клетку. Длинные когти вышли из спины стражника, пронзив сердце. Воин из последних сил цеплялся за девушку, не давая ей сдвинуться с места. Наконец, он повис в плотно сжатых челюстях кошки. Мотнув головой, Лира отбросила безжизненное тело противника в сторону, которое гулко ударилось о стену и нелепо упало на пол. Даже не взглянув на храброго самурая, девушка пошла дальше. Но из-за угла коридора на неё выбежали стражники с прямоугольными щитами из прочного гибкого бамбука и блестящими в свете принесённой лампы стальными пластинами. Тусклые блики, отражаясь от зеркальных поверхностей, били в чувствительные глаза ёкая. Кошка с трудом могла различить стоящих перед ней воинов. Те, видя смятение девушки, пошли в атаку. Подкреплённые жаждой мести за своих товарищей, самураи разили яростно и точно. Ослеплённая Лира рычала от беспомощности, неуклюже стараясь защитить себя, но нападений было слишком много. Измотанная девушка, несмотря на раны, всё равно рвалась в бой. В итоге, когда кошка потеряла сознание, она успела убить и тяжело ранить большую часть отряда самураев. Перед тем как её глаза закрылись, она увидела, как к ней подходят тяжёлые сапоги — это всё, что она могла видеть лежа на полу, а затем почувствовала как её берут на руки. Оставшиеся двое стражников вопросительно посмотрели на товарища, который так поступил с кровожадным ёкаем. На что бородатый мужчина сказал, что лучше пусть Сёгун решит её судьбу. Молодые воины не могли возразить старшему и покорно поплелись за ним, таща на целых щитах раненых, но ещё живых стражников, поэтому они не заметили кроваво-красный меч, потерянный кошкой при атаке. Акено идущий по следу Лиры, слышал звуки сражения, но не решился высовываться из-за ширмы с танцующими журавлями, являвшейся ему укрытием. Только когда лязг мечей и стоны раненых стихли, парень решился выйти. Покинув ширму, он заглянул за угол, чтобы убедиться в безопасности. Проходя мимо тел стражников, он заметил знакомый блеск своего магического меча. Прикрыв один глаз, так как на мёртвых было жутко смотреть, он почти наощупь нашёл его холодную рукоять. Сделав ножны, как научила его Лира, он бросился следом за самураями и девушкой. Хоть она и ёкай, но она помогала ему и была добра, как его старый друг, так решил Акено, нагоняя медленно идущих стражников… Сёгун встал, развёл руки в стороны и начал свою речь. Он говорил о политике, о положении дел в целом. Закончив официальную часть, император взглядом пробежался по гостям, а затем пристально уставился на Лиса. Затем молча отдал приказ, махнув в его сторону рукой. Стража, стоящая по сторонам, живо подняла сидящего пленника. Сёгун, указав на Лиса, объявил его полный титул, не забыв напомнить старые прозвища хранителя равновесия, от которых многие повскакивали с мест. Для пущего эффекта Сёгун произнёс свою речь ещё раз. Лис оскалился, попытавшись броситься на парня, но его крепко держали оковы и цепи. Чувствуя безопасность Сёгун продолжил перечислять заслуги Лиса, будто он был там и всё видел. Не желая слушать это, хранитель впал в контролируемое безумие, его огненно-рыжие волосы вспыхнули настоящим огнём. Стража, что держала его, отпрянула, дабы не обжечься. Перенеся ко всеобщему удивлению огонь в руки, выжигая дерево и плавя металл оков, ёкай бросился через стол на застывшего статуей Сёгуна. Лис с дикими глазами несся через стол к застывшему от страха парню, но буквально в нескольких сантиметрах его пригвоздили к широкому столу одним словом — «Мичиру». Громко выкрикнутое имя заставило Лиса упасть ниц перед мальчишкой, жгучая мысль, что кто- то знает его настоящее имя пульсировала в мозгу хранителя равновесия, и она была ужаснее унижения. Уткнувшись лицом в шёлковую голубую скатерть, Лис не видел, кто говорил, но то что это был не Сёгун, он знал точно. Голос был хриплый, будто прожженный, как будто идущий из ржавого старого рупора. Человек, знающий его настоящее имя, смог поставить на колени Лиса, прославившегося своей жестокостью и кровожадностью, известного среди жителей обоих берегов как Багровое пламя. Этот человек обладал сильной волей и твёрдым закалённым характером. С трудом повернув голову, хранитель смог увидеть стоящего рядом с парнем высокого человека, одетого в белые одежды, закрывающие даже его руки. Глубокий капюшон тоже не позволял рассмотреть лицо. Только горящий ненавистью взгляд чувствовался из тени. Лис понял, что выйти отсюда живым ему будет очень трудно. Акено, дождавшись тёмного участка, решился напасть на конвой. Сначала вскрикнул стражник, идущий последним. Пользуясь своим хрупким телосложением, парень подобрался сбоку и проделал тот же самый приём, что делала кошка с бандитами. Ранить серьёзно защищённых воинов было непросто, но Акено хорошо знал, как нужно нанести удар, чтобы обойти щелки брони и поразить тело. Щит с грохотом упал на пол, и раненый громко застонал вместе со своим товарищем, за ним последовал и другой. Оставался бородатый мужчина, нёсший Лиру на руках. Он был уязвимым противником, вот только он слышал крики своих подчинённых и наверняка уже схватился за меч, готовясь к бою. Темнота, раньше игравшая Акено на руку, теперь сделалась ему злейшим врагом. Парень выставил меч перед собой, прислушиваясь к каждому шороху. Но вскоре понял, что обречён — позади него раздался свист и, оседая на пол, он был тут же подхвачен на руки. Теряя сознание, он не выпустил катану из рук. Спустя какое-то время Акено услышал, как его зовут. Голос был звонким, как колокольчик. Открыв глаза, он увидел теребившую его девушку. Лира пыталась привести Акено в чувство, и когда парень открыл глаза, девушка облегчённо вздохнула. Парочка находилась в камере с толстыми решетками, но, как объяснил парень, они не в подземелье, а в одной из комнат дворца, и что они находятся недалеко от тронного зала императора. Паренёк начал описывать красоту и украшения этого зала, как в комнату вошли двое, белые, как снег, парень и девушка, от них веяло холодом. Первым заговорил голубоглазый паренёк, сообщив пленникам об их нелёгкой судьбе. Девушка в этот момент, держа танто, открывала двери решётки. Угрожая ножом, она попыталась вывести заключённых, но было не правильно соваться в клетку к измученной злой кошке. Лира, не издав ни звука, позволила проткнуть себя, но при этом захватила девушку в заложницы. Такого парень не ожидал. Воспользовавшись замешательством, Акено напал на тюремщика, сбив его с ног, и бил его на сколько позволяли силы. Девушка, хоть и лишилась оружия, смогла ловко освободиться, но бежать она вовсе не собиралась. Сделав себе ледяные когти, она, зарычав, прыгнула на Лиру — завязалась драка. Кошка осталась с отобранным танто и могла противостоять врагу, в отличие от Акено, который без оружия дрался с парнем. Лира ничем не могла ему помочь, так как сама находилась не в лучшем положении. Снежные ёкаи были опасными противниками, но и у них была своя слабость — это огонь и тепло. Вот только, как всегда, рядом не было учителя… Лис рычал, упершись в стол. Он пытался подняться, но пока только получилось оторвать голову и увидеть человека в белых одеждах. Он по-прежнему стоял позади Сёгуна и прожигал его взглядом. Император хотел было открыть рот, как в зал без стука вошёл бородатый мужчина. Он нёс перед собой свёрток ткани с длинным предметом в нём. Проходя мимо Лиса, он мельком глянул на него и, подойдя к Сёгуну, низко поклонился, протянув свёрток. Парень отвёл глаза от Лиса и протянул руки взять в руки завёрнутый в тряпицу меч, но его резко оттолкнул мужчина в белом, схвативший катану первым. Он стал нервно разворачивать тряпицу, цепляясь за ткань проступающими через перчатки когтями. Развернув свёрток, он был сильно удивлён. Мужчина бросился в сторону и, перекатившись, оказался рядом с Лисом. Вынув катану из ножен, самурай хотел передать её хранителю, но стоило явить всем кроваво-красное лезвие, как желающий спасти ёкая мужчина вспыхнул синим пламенем, так и не успев передать магический меч, сгорев заживо. Гости в панике повскакивали с мест, люди пытались сбежать, но их ждала та же участь, что и самурая. Ёкаи и ёмы смиренно склонили головы. Теперь не узнать человека в белом было невозможно… Но почему Хикари жив? Будто прочитав мысли Лиса, властелин огня, рассмеявшись, ответил, что его огонь был слишком слабым и не мог сильно навредить ему. В доказательство он схватился за плащ, разорвал белую ткань в клочья, показав своё испещрённое язвами тело. Обгорелая кожа до сих пор клочьями свисала с него. Некогда красивое лицо, которым гордилось племя Кицун, было сильно изуродовано, голова лыса, носа практически не было, вместо него зияла дыра, губы отсутствовали, и на их месте белели клыки, но что не изменилось, так это жгучий взгляд голубых глаз. Мичиру пытался дотянуться до меча, рыча от бессилия, но Хикари спокойно взял его в руки. Крутанув катану, он взвесил магический меч в руке. По его лицу было видно, что ему приятно вновь ощутить тяжесть оружия. Один взмах катаны — и Лис умрёт, но властелин огня почему-то медлил… Кошка защитилась от ледяных когтей танто и, разведя руки в разные стороны, ударила противницу ногой в лицо, но юки-онна проворно сделала кувырок, погасив силу удара. Не дожидаясь атаки, Лира сама набросилась на противницу, нельзя было давать ни малейшего шанса противнику проявить себя. Подлетев к девушке вплотную, Лира взмахнула ножом, но лезвие было остановлено ледяной лапой. Уклонившись от другой руки, кошка присела, сделав подсечку. Снежная девушка отпрыгнула в сторону, не попытавшись контратаковать, будто она боялась сражаться с Лирой или просто была неопытном бойцом, что не укрылось от её глаз. Очередной выпад в сторону юки-онны прижал её к решётке, тогда Лира метнула в неё танто, а пока девушка уклонялась, кошка, ловко подхватив цепь с наручами, пристегнула один из наручей себе на запястье, а другой приготовила для противницы. Посчитав, что кошка лишилась оружия, юки-онна с криком кинулась на врага. Какое же было её разочарование, когда девушка, превозмогая боль ожогов от низких температур, сковала ей руки и, раскрутив, ударила о стену. Снежная девушка потеряла сознание. Лира бросилась на помощь своему спутнику. Пока девушки дрались за решёткой, Акено был повержен на пол снежным парнем, занявшим теперь его место. Смеясь он избивал Акено, который мужественно сносил побои и всякий раз отползал от противника, ища под рукой хоть что- нибудь, чем можно защититься или даже атаковать. И вот удача — парень наткнулся на отбитый юки-онной танто. Спрятав его за спину, он дожидался нужного момента. Когда снежный парень захотел в очередной раз ударить его или приморозить к полу, его напарница громко вскрикнула, и он обернулся. В это время, схватив нож двумя руками, Акено ударил противника в живот, повалив на спину. Расстегнув оковы, Лира молнией оказалась рядом с Акено. Схватив его за шиворот, кошка откинула парня и, вновь порвав своё юкато, принялась останавливать кровь поверженного врага. Лис всегда учил, что у всех есть второй шанс, главное, дать этот шанс… Взмахнув мечом, Хикари воткнул его в руку Лису. Стиснув зубы, Лис сдержался, не проронив ни звука, чем потешил властелина, и он незамедлительно ударил ещё раз, уже выше. Хикари так увлёкся, что не заметил как губы Мичиру почти шёпотом произнесли приказ имени. Кицуне застыл как статуя. Пользуясь моментом и собрав силы в кулак, развеяв подчиняющее заклинание, Лис ударил противника раскрытой ладонью в грудь, освободив весь гнев, что накопился за последнее время. Властелин, будучи под властью заклинания, не смог дать отпор и отлетел в дальнюю стену. Оставшиеся гости со страхом наблюдали за развернувшейся схваткой двух древних духов. Пробив несколько стен, Хикари смог остановиться и, встав на четвереньки, оттолкнулся задними ногами, рванул обратно в зал с драконом, где его уже ждал Лис. Схватив стол, пронзив древесину когтями, он смог и защититься, и атаковать: закрывшись широким столом от меча, разрубившим толстое дерево как масло ножом, оставшейся столешницей Мичиру ударил противника по голове, снова отправив его в стену. На этот раз властелин врезался в хвост дракона. Зарычав от ярости, Хикари махнул катаной, разрезав прекрасный зал огненным гребнем, Лис отскочил, едва не попав под удар. Синее пламя тут же начало лизать деревянный пол, оставляя после себя чёрные узоры. Драться с властелином огня куском дерева было глупо, и Мичиру метался по залу, уворачиваясь или защищаясь от дальних атак противника подручным щитом. Вспомнив о павшем храбром самурае, Лис понёсся к обгоревшему телу воина. Едва он успел поднять лежавший у трона меч, как ему пришлось защищаться на этот раз от огненной волны, что сожгла всех, кто не успел спрятаться. Хранитель, создав огненный шар, подавил часть волны и тем самым спас себя. Лис был ещё слаб после пыток и голода, но на создание одного клона был ещё способен. На скорою руку проведя обряд, он вызвал клона точной копией себя. Оставалось запутать Хикари, чтобы выиграть время для решающего удара. Хлопнув в ладоши, Мичиру нагрел идущую из руки кровь до багрового пара, жуткий смрад распространился по залу, а следом за ним пространство затянуло облаком пара. Властелин огня рвал и метал, уже жалея, что не прикончил старого врага раньше. Он стал размахивать горящим синим пламенем, как мечом, отдавая всё на съедение вечно голодному монстру. Клон хранителя справлялся идеально: атаковал исподтишка, а затем отступал, переходя в глухую оборону, что ещё больше бесило властелина. Вскоре всё было объято огнём, и этот пожар был уже неподвластен Хикари. Помимо пара, зал заволокло едким дымом, но, благодаря сделанным дырам, дым постепенно улетучивался, распространяясь по всему дворцу. Огонь пока ещё находился в одном помещении, но грозил пойти дальше. Ярость за сотни лет унижения пылала в сердце Хикари, и он был не намерен останавливаться, так же как и Мичиру. В то время как клон брал все атаки на себя, Лис пытался обернуться девятихвостым, но была нужна свежая кровь или питательная еда… Акено попытался оттолкнуть Лиру, но получил только затрещину и приказ следить за снежной девчонкой. Остановив кровь, кошка перевязала рану, заверив находившегося в сознании парня, что жить он будет, но при условии помощи в её нелёгком деле. Снежный хранил молчание, пока не раздался сильный хлопок, будто кувалдой ударили по камню, и стена, где крепилась решётка, разлетелась в дребезги. Мимо пронёсся страшного вида человек в ожогах и свежих ранах. Лира не знала, кто это был, но силу учителя почувствовала точно. Припугнув мальчишку своим учителем, кошка смогла взять слово, что снежный народ поможет ей, или погибнет тут же. Посчитав, что ничего не теряет, снежный парень назвал своё и имя сестры — их звали Кори и Гин. Естественно это были их ненастоящие имена, так посчитала Лира, но проверять не стала, чтобы не портить и так хрупкие отношения. Пока брат помогал сестре, чёрным вороном вернулся изуродованный человек, но это было так быстро, что его заметили только чуткие уши кошки. Зная, где учитель, Лира опрометчиво бросилась на помощь… Лиса атаковали, не дав закончить превращение. Хикари раскусил уловку и, расправившись с клоном, бросился на Мичиру, размахивая мечом. Хранитель равновесия заблокировал горящее лезвие обычной катаной, сделав так, чтобы кроваво красный меч скользнул по клинку, увлекая своего владельца под удар. Лис размахнулся и врезал противнику в живот ногой и пока тот согнулся, ударил его ещё раз сложенными вместе руками, буквально вбив его в пол. От сильного удара властелин пробил пол, упав на нижний этаж, дав Лису перевести дух. Но не надолго. Буквально через несколько секунд из дыры ударило синее пламя. Хикари перевоплотился в пылающего метаморфа с телом человека, но с конечностями и головой огромного лиса. Властелин полоснул огромной лапой, и тут даже закалённая сталь не выдержала, меч разлетелся на тысячи мелких блестящих осколков, когти прошли дальше, зацепив грудь Лиса, пустив ему кровь. Голодный огненный зверь бесконтрольно пожирал деревянные перекладины, дорогую мебель и украшения — всё нещадно уходило в пасть зверю. И люди, и ёкаи — все спасались бегством одинаково, чёрный дым гнал всех на воздух. Хикари свирепствовал, нападая на Мичиру, с трудом защищавшегося от атак собрата. Вскоре Лис-зверь добился своего: ещё один яростный удар повалил Лиса на пол. Нависнув над хранителем, властелин занёс меч для последнего удара. Гортанным смехом возвещая о близкой смерти своего противника, он явно не ожидал, что ему в глаз прилетит нож, прервав победный миг. Металл на клинке, хоть и оплавился, но достиг цели, воткнувшись прямо в глаз. Властелин завопил от боли, отступив от поверженного. В тот же момент Лиса подхватили сильные руки и поволокли прочь от огня. Кошка подоспела вовремя, чтобы помочь Акено тащить Мичиру, но перехватив учителя, Лира не ожидала, что он вцепится ей в шею, прокусив артерию. Алая кровь хлынула в рот Лису, и он жадно впился в нежную шейку девушки. Наступившая слабость заставила упасть её на пол, но сильные руки сжимали её, выдавливая жизнь. Видя такое, Акено попытался отбить свою подругу от Лиса, но одним ударом был отброшен. Хикари бушевал. Вырвав танто вместе с глазом, он стал искать свою жертву для окончательной расправы. К этому времени весь этаж заволокло дымом, его спутник огонь быстро поглощал некогда прекрасное здание лучших мастеров страны. Дворец кренился, многие опоры и балки были сожжены, но властелину не было до этого дела, он уже впал в безумную ярость и искал, на кого выплеснуть её. Первыми оказались снежные люди. Выполняя данное Лире обещание, они самоотверженно атаковали Лиса-зверя. Тут был и их интерес, так как они узнали в метаморфе того, кто уничтожил снежное племя. Брат и сестра яростно бросались в атаку, замораживали разбушевавшееся пламя, лишая властелина подпитки. Ледяными глыбами давили, протыкали стрелами тело Хикари, но огонь был слишком силён, и вскоре ребята выдохлись… Лис не позволил себе убить свою ученицу, но сильно её ослабил. Восстановив силы, он аккуратно передал тело Лиры Акено, попросив его унести девушку из замка. Напоследок извинившись перед Сёгуном, расправил плечи и перевоплотился в девятихвостого лиса, только сохранив человеческое тело, покрытое множеством оранжевых и красных узоров, переливающихся в такт языкам пламени огненно-алой гривой волос, что отросли до пояса и были похожи на полыхающий костёр. Его глаза углями прожигали противника, дерущегося с юки-оннами. Обнажив острые белы клыки в кривой улыбке, Лис рванул, как выпущенная из лука стрела, устремляя когти- кинжалы в свою цель. Акено, хорошо зная все ходы, нес Лиру как можно дальше от смертельной битвы, где только один выйдет победителем или погибнут оба… Заревев, Хикари защитился от когтей, пожертвовав рукой. Чёрные колья-когти пробили ладонь, но вместо крови руку Лиса обожгло синем жидким пламенем. Мичиру, оскалившись, продолжал напирать, целясь в лицо, он пробил ему плечо. Только Хикари не стоял столбом и хорошенько полоснул соперника мечом по рёбрам, выпустив густую жижу, похожую на лаву, выплёскивающуюся из недр земли. Протяжно зарычав, Мичиру ударил наотмашь свободной рукой, а затем добавил ногой, но вырвать когти так и не вышло. Властелин сжал пальцы как капкан и, размахнувшись, хотел ударить ещё раз на этот раз сильней, но острая сталь была остановлена ладонью, отклонив катану в сторону так, что она вошла в плечо Хикари. Только сейчас он разжал хватку, и Мичиру смог освободиться, разорвав ладонь когтями. Отскочив, Лис вновь бросился на противника. Хикари ожидал это. Защитившись от когтей катаной, он врезал сверху кулаком, вбив в пол соперника и пробив несколько этажей. Прыгнув следом, ударив обеими ногами, ускорил недолгое падение. От сильного, будто метеоритного, удара дворец пошатнулся, поврежденная огнём конструкция начала падать, увлекая на головы смертельных врагов тонны камня и древесины. Акено тащил Лиру сколько мог, но частые толчки и разрушения быстро выматывали парня. От очередного удара балки рухнули, чуть не придавив их, вовремя подоспели Кори и Гин, своими способностями приморозив перегородки. Ни слова не говоря, парень подхватил Лиру, помогая Акено идти дальше за ними, следом бежали оставшиеся в живых люди. Дворец трясло, и это видела вся столица. Такой пожар был виден, наверное, даже богам верхней ступени. Лира, Акено и остальные благополучно выбрались на просторный двор замка, наблюдая, как величественный дворец Сёгуна полыхает огнём, и языки доходят до самых небес, затмевая заходящее за горизонт солнце. Придя в себя и только открыв глаза, Лира, не раздумывая, бросилась к учителю, но была схвачена Кори и Акено, девушка билась в истерике, вопя, что не может бросить учителя, что хочет ему помочь, вскоре силы покинули её, и она горько зарыдала, уткнувшись в плечо Акено, ему оставалось только обнять её… Лис схватился за ногу противника. Разодрав ему икру, он смог вывернуться и теперь занял его место. Пнув его в бок, отправил в полёт в ближайшую стену. Оправившись от удара, Лис-зверь, выставив меч, понёсся на врага. Так, схлестнувшись, противники начали падать вниз, пока оба не ударились о каменный пол тюрьмы, переломав прутья и орудия для пыток. Удача была на стороне Мичиру, так как Хикари налетел на острые обломки стальных прутьев, пробивших его насквозь. Поднявшись, Лис вырвал один из прутьев решётки с остатками стены — получилось подобие палицы. Размахнувшись, хранитель врезал трепыхавшемуся, как в сетях птица, властелину, а затем ещё раз. Разбив об огромную голову лиса кусок камня, Мичиру вырвал из его рук меч и отпрыгнул от рассвирепевшего врага. Прутья расплавились, и Лис-зверь высвободился, напав на хранителя, не обращая внимания даже на пропоротое брюхо. Он вцепился в шею и спину, распарывая горящую кожу до костей. Мичиру завопил от невыносимой боли. Проворачивая меч, Лис пытался поскорей убить противника, чтобы не дать тому вернуть силы. Зарычав, Мичиру бросился спиной на торчащий из стены сломанный дубовый стул. Получилось так, что спинка стула пробила и хранителя равновесия, и властелина огня. Теперь, находясь при смерти, Мичиру освободил истинного девятихвостого. Даже если Хикари при этом был ещё жив, то от воплощения огня ему было не уйти… Дворец сотрясла ещё одна волна, прокатившаяся по коридорам и залам здания и окончательно разрушила его до основания. Видя это, Лира бросилась к пепелищу, и уже никто не мог удержать её, да и не было надобности — всё было кончено. Духи прошлого решили свои споры и теперь были погребены под толщей камня и дерева. Прошло много месяцев, дворец после кропотливой работы был разобран и даже расчистили подземелья, но тела ёкаев так и не были найдены. Посчитав, что они отправились на дальний берег, Сёгун распорядился на этом месте воздвигнуть храм в честь великого хранителя равновесия. *** После сражения в замке Сёгуна и пропажи Лиса, Лира долгое время грустила взаперти. Девушка несколько дней самостоятельно разбирала завалы, но вскоре её отправили домой, и там она закрылась ото всех, не отвечала на письма и не принимала гостей. Так прошло много месяцев, и об ученице хранителя равновесия все забыли. Но как-то рано утром в дверь домика постучались, сначала тихо, затем сильней и настойчивей, наставляя девушку, что образ жизни отшельника не идёт ей на пользу. Полусонная кошка, опираясь на бамбуковую трость Лиса, подошла к двери и замерла, шевеля кошачьими ушками, определяя, кто стоит за дверью. Узнав, кто посмел её побеспокоить, Лира нехотя открыла дверь. На пороге стоял Акено в дорожной куртке, с мешком за спиной и длинным гладко выструганным деревянным посохом в руке. Убранные в хвост волосы, так же как и лицо, были испачканы грязью и пылью, правда, его глаза светились хорошим настроением. Парень почтительно поприветствовал ученицу Лиса и свою подругу, попросив впустить внутрь. Кошка протяжно зевнула, запахнула мятое кимоно и пропустила незваного гостя в дом. Хотя Лира и выглядела сонной растрёпанной неряхой, в доме было чисто, будто недавно прибирались. Пока Акено осматривался, Лира занялась чаем для гостя. Сёгун предался воспоминаниям, как давно он тут не был, с его последнего визита здесь ничего не изменилось. Воспоминания парня прервала теплая ладонь девушки. Поглаживая макушку, она пригласила его умыться и присесть за стол выпить чая. Акено с удовольствием проследовал на совсем крохотную кухню, где могли с трудом поместиться двое. Сёгун начал из далека. Он рассказывал о мирных переговорах с жителями дальнего берега и то, что войны удалось избежать. Он старался менять тему, когда речь заходила о хранителе равновесия. Так продолжалась до тех пор, пока Лира не гаркнула на парнишку, чтобы тот говорил по существу — хождение вокруг да около сильно раздражало девушку, как заметил вслух Акено, она унаследовала часть характера Лиса и стала на него очень похожа. А затем под пристальным, почти хищным, взглядом кошки парень поведал о раскопках подвалов и о том, что тел не нашли, также как и меча, и как он распорядился построить храм. Девушка лишь грустно улыбнулась, вспоминая, что учитель любил находиться в центре событий, но неузнанным. Выслушав рассказ Сёгуна, кошка хотела уже выпроводить гостя за порог, но тот упрямо пил чай и не собирался уходить, будто ждал ещё вопроса. Лире ничего не оставалось, как задать этот вопрос. На что Акено с улыбкой протянул ей свёрнутый в рулон пергамент. С прищуром глядя на парня, девушка взяла свиток и, развернув его, быстро пробежалась глазами и отдала обратно, заявив, что никуда не поедет, особенно в качестве преемницы хранителя равновесия. После этого отказа Акено несколько дней уговаривал Лиру помочь ему в этом вопросе, так как другим он не может доверить такую работу. Ежедневное нытьё мальчишки заставило девушку сломаться и начать собираться в дорогу… Лира и Акено отправились в путь. В путь неблизкий, идущий до самого берега моря, в более тёплые места. Путники хоть и шли к одной цели, но с разным настроением и скоростью. Акено шагал бодро, играючи вертя лакированный посох в руках; следом брела Лира, будто пожилая старушка, возвращаясь после базара. Акено пытался хоть как-то подбодрить свою спутницу, но та оставалась безучастной к беседе. Так прошёл день. Осеннее солнце клонилось к закату, нужно было готовиться к привалу. Ходить по ночам даже компанией было опасно, да и луна не хотела помогать путникам, спрятавшись за тяжёлые чёрные тучи, скоро должен был разразиться дождь. На этот случай путешественники взяли небольшой свёрток плотной промасленной ткани, чтобы можно было натянуть её между деревьями. Так и сделали. Расположились в тёплых футонах. Лира сразу сделала вид, что уснула, а Акено не спалось, он долго ворочался, ведь ему очень хотелось извиниться за то, что он так плохо отнёсся к девушке и всё не мог подобрать время и слова. Поздно ночью Акено всё- таки смог утихомирить себя и уснуть, однако, не надолго. Он услышал тихий звук. Сначала подумал, что это осенний ветер, прислушавшись, даже привстал. Тихо играла флейта. Где-то вдали одиноко играла флейта. Это было странно — по близости не было деревень или постоялых домов. И главный вопрос: почему чуткие уши Лиры не слышат грустную мелодию? Выбравшись из футона и взяв в руки посох, он насторожено стал всматриваться в темноту, пытаясь найти хоть намёк на пришельца из ночи. Выставив оружие, он тихо стоял, но ничего не происходило, и даже флейта стихла, теперь только желтые сухие листья шуршали в лесостепи, где расположились путники. Только стоило Акено лечь обратно, как он снова услышал флейту, на этот раз он попытался разбудить Лиру, но она стукнула его по голове и отвернулась. Ничего не оставалось как пойти на звук мелодии. Прикрепив бумажный фонарик к древку палки, парень отправился на разведку. Оранжевый свет разливался по пожелтевшей траве, как солнечный зонтик. Этот островок света могли легко увидеть и любой бродящий ёма, и зверь. Зная это, Акено крепко сжимал древко посоха и был наготове. Сухая трава неприятно царапала голые икры, и холодный ветер всякий раз пытался погасить огонёк свечки. Мелодия становилась сильней, и вскоре парень увидел несколько тусклых огоньков. Что было там — трудно было сказать и воображение уже рисовало ему жутких ём, скрывающихся в темноте и приманивающих свою жертву огоньками и звуком флейты. Однако Акено шагал вперёд будто заворожённый. Приблизившись достаточно близко, Сёгун невольно отступил, огоньками были фонарики на небольшом домике с треугольной крышей, на которой росли пожухлые кустарники. Насторожившись, парень всё равно решил подойти ближе. Полуразрушенный дом чем-то привлекал его, и, не удержавшись, он открыл висящую на одной петле дверь. Внутри было темно и не было ни намека на чьё-нибудь присутствие, фонарик осветил только пустую комнату со старой утварью, которой давно не пользовались. Найдя в себе храбрость, Акено вошёл внутрь, и его взор тут же привлёк продолговатый блестящий предмет, лежащий сверху на каменной печке. Любопытство взяло своё, и молодой Сёгун поднял не тронутый пылью предмет. Им оказалась флейта, причём начищенная до блеска воском. Он раньше видел, как музыканты ухаживали за своими инструментами странным грязно-белым веществом, которое он даже попробовал на язык, когда стащил одну из баночек. Однако воспоминания Акено были прерваны резким сильным ветром, погасившим свечу и захлопнувшим дверь, погружая парня в темноту… Лира проснулась с первыми лучами солнца, ночью дождя не было, но тучи по-прежнему заволакивали небо, свинцовым потолком нависая над головой девушки. Обнаружив рядом с собой пустой футон, Кошка сильно забеспокоилась и вспомнила, что Акено будил её ночью. Вскочив как ужаленная, девушка начала оглядываться по сторонам и вслушиваться в каждый шорох, но вокруг не было ни души. Схватив трость, девушка припала к земле в поисках хоть каких-нибудь следов парнишки. Ползая на коленях, она наконец смогла найти примятую траву. Сухие стебли хорошо сохраняли след беглеца, по нему и пошла Кошка. Вскоре она увидела большую зелёную кочку с желтыми кустами, следы вели туда. Несколько раз обойдя вокруг горки, Лира ничего не нашла, однако ощущение, что тут опасно, не покидало её. Ничего не оставалось, как попробовать копать там, где кончались следы парня. Кунай хорошо подходил для этого. Разрезая корни острыми гранями и захватывая землю широким лезвием, девушка потратила много времени, но добралась до мягкой жирной земли. Вдруг нож пробил почву, увлекая девушку за собой, земля поглотила руку почти до локтя. Кошка не на шутку испугалась, пытаясь вырвать руку из ловушки. Но чем больше она тянула, тем сильней её затягивало. Уперевшись ногой в, как ей казалось, твёрдую почву, начала с силой тянуть и не заметила, как нога тоже оказалась по щиколотку затянута в кочку. В панике Лира начала колоть её, и наконец получилось. Капкан ослабил хватку, и девушка смогла вырваться. Отпрыгнув на почтительное расстояние, Лира приготовилась к схватке, но ничего не происходило, только в месте, где затянуло руку, образовалась большая дыра, похожая на пасть беззубого демона, чёрная и бездонная. Ушки Лиры уловили тихий звук флейты, и он исходил из дыры. Осторожно подойдя к проёму, девушка с опаской заглянула внутрь, держа голову на поверхности. Теперь грустная мелодия стала сильней. Обругав себя за беспечность по отношению к Акено, Кошка дала себе зарок привязывать его к себе, хотя бы на ночь. Глубоко вздохнув, Лира покрепче сжала трость и прыгнула в дыру… Кошка, кувыркаясь, падала по склону в полной темноте. Это падение казалось бесконечным. Запутавшись в корнях, девушка наконец остановилась. До дна оставалось уже недалеко. Виден был свет от горящих факелов, тихо потрескивающих в земляной пещере. Из двух невысоких туннелей, так же освещённых светом огня, пришлось наугад выбрать один и ползти на коленках. Треск огня нарушал только звук капающей воды, и с каждым шагом он становился сильней. Земля стала влажной, липла к рукам, забивалась под ногти и пачкала светло-зеленую юкату. Лезть было неприятно, но девушку больше волновало, как бы её не затопило тут. Такие мысли хорошо подгоняли Лиру вперёд, и вот она снова различила знакомую мелодию, флейта была совсем близко, буквально за следующим поворотом… Но поворот оказался неожиданным обрывом. Соскользнув по грязи, Лира устремилась вниз, но полёт оказался коротким. Девушка ударилась во что-то твёрдое, на ощупь это было шершавое дерево, а ещё через него пробивался свет. Через щель девушка увидела двухэтажные постройки, тянувшиеся вдоль заполненной людьми улицы. Лира без раздумий выбила деревянный щит и оказалась в большой пещере со сталактитами. Эти огромные сосульки Кошка сразу заметила, так как свалилась в воду подземного озер и от неожиданности задрала голову, хватая воздух ртом. Девушка недолюбливала воду, особенно, когда не чувствовала под ногами твёрдую почву. Вплавь Лира добралась до берега, повязала платок на голову и, спрятав хвосты, пошла в городок. Люди бродили по улочке в ярких праздничных кимоно, будто сейчас был август, а не середина осени. Двухэтажные домики имели балконы, с которых молоденькие девушки призывали погостить у них. Чередуясь, стояли лавки со сладостями и азартными играми. Люди веселились, пили саке и заедали вкусностями. Лира сторонилась толпы, скрываясь в тени, благо на ярмарке, так посчитала Кошка, светом были только бумажные фонарики и тусклые свечи на перилах балконов. Поиски сухой одежды увенчались успехом, правда, девушке пришлось проявить талант профессионального воришки, чтобы позаимствовать бледно-розовую юкату. Переодевшись, Лира начала вслушиваться в звуки, ища флейтиста или хотя бы намёк на голос Акено. Тут было не всё так удачно как с одеждой, но отголоски флейты чуткие кошачьи ушки уловили. Лира, продолжая скрываться, пошла на дуновение мелодии, как вдруг заметила в лицах людей грусть и печаль, даже те, кто смеялся или улыбался, оставались подавленными. Лис научил кошку читать характер людей, лишь заглянув им в глаза, но тут было видно и без тренировок, что людям не подвластна своя воля, и они делают это по чужой указке, и уже долгое время… Лица людей пугали. Видя такое, становилось не по себе, и кругом было уже не так весело, как казалось с первого взгляда. Насторожившись, кошка пошла дальше, стараясь прятаться в тени, ориентируясь на тихий звук флейты. Мелодия привела её к одному из домов, на входе в который группа девушек зазывала гостей. Зайдя внутрь, девушка резко остановилась — её обдало жаром бани. Невольно кошка попятилась, но её подхватили под руки и поволокли в самое пекло. Лира упиралась, но девушки в пёстрых летних кимоно, улыбаясь, толкали кошку с необычайной силой. Они же раздели и усадили в глубокую деревянную ванную. Кошка сопротивлялась, однако горячая вода сделала своё дело, и промёрзшая до костей девушка погрузилась в зелёную пузырящуюся жидкость. Чем глубже Лира погружалась, тем быстрее забывала о своей цели. Закрыв глаза, кошка полностью растворилась в себе… Сначала была тьма, а затем перед её глазами открылась зелёная цветущая поляна, дул тёплый ветерок, где-то вдалеке пели птицы. Вдохнув аромат цветов, Лира с улыбкой плюхнулась на траву. Подложив руки под голову, она закрыла глаза и задремала. Девушка так расслабилась, что выронила из руки трость, которую она не дала отобрать служанкам — лёгкая походная палка с грохотом упала на перламутровый пол, расколов кафель. От громкого удара Лира очнулась, выскочив из воды, схватила трость. Обругав себя за беспечность, Кошка начала быстро одеваться, продолжая ругать себя. Только она успела завязать алый пояс, как ей пришлось защищаться от внезапно напавших на неё девушек. Мило улыбающиеся недавно служанки оскалили усыпанные острыми зубами и клыками пасти, из их румяных щёк торчали паучьи жвала. Множество глаз жадно пожирали девушку. Шипя, паучихи расползлись по комнате, в любой момент готовые напасть на вышедшую из-под контроля жертву. Лиру одновременно атаковали сразу две дзёре- гомо, пытаясь опутать её паутиной. Но это могло подействовать только на на слабых людей. Закрывшись тростью, девушка порвала тонкие серебряные ниточки. Накрутив на руку сеть, она резко дёрнула её на себя, притянув одну из не совсем расторопных паучих. Кровожадный ёкай не ожидал и получил тяжёлой тростью по лицу. Не собираясь отпускать попавшую в паутину дзёре-гомо, Лира ударила её о другую девушку как кистеню. Разорвав паутину, Кошка диким зверем бросилась на двух оставшихся служанок-ёкаев. Опешившие девчонки не смогли дать отпор бешеной противнице. Схватив одну девушку за горло, Лира ударила её о дубовую ванную и забросила в воду. Обернувшись, Кошка в один прыжок нагнала убегающую девушку, прыгнув ей на спину, вбила хрупкое тело в кафельный пол. Было слишком легко справиться с коварными дзёре-гомо, но радость победы была недолгой — сверху упал большой паук, пригвоздив Кошку к полу. Откатившись в сторону, она чудом увернулась от лап паука. Паук замолотил ногами, рассчитывая проткнуть девушку. Схватив ногу ёмы-арахнида Лира смогла оттолкнуться и проскользить по мокрому полу подальше от демона. Перегруппировавшись, кошка рванула в сторону от бегущего на неё, как бык, паука. Ёма врезался в стену, завертев маленькой головой. Пользуясь замешательством, Лира запрыгнула на широкую пурпурную спину арахнида и начала колоть его острой частью трости, но хитиновый панцирь хорошо защищал демона от посягательств ёкая. Отойдя от шока, паук заёрзал, крутясь и подпрыгивая пытался скинуть наездницу, но Кошка чудом ухватилась за роговидный отросток на панцире и крепко держалась. Тогда ёма решил раздавить ёкая, ударившись о потолок. Девушка разгадала маневр ёмы и, вовремя спрыгнув с паука, упала на пол. А когда демон падал вниз, он сам напоролся на пику, выставленную Лирой. Острый конец бамбуковой трости легко пронзило мягкое брюхо паука, достав до сердца. Демон задёргался, и победившей девушке пришлось быстро выбираться из-под туши арахнида. И в этот раз Лира вышла победителем, но расслабляться было нельзя. Умывшись, девушка вышла из ванной комнаты, более осторожно пошла наверх… Поднимаясь по скрипучим ступеням, она вдруг почувствовала усталость. Подъём оказался сложней, чем казался, будто она поднималась не на второй этаж, а на высокую башню. Из бани снизу доносился прекрасный пьянящий аромат. Тряхнув головой, она продолжила подниматься. Как бы тихо она ни двигалась, её уже слышали на втором этаже. Естественно, застать врасплох у неё не получится. Всё же, добравшись до верхнего этажа, осторожно заглянув через перила, девушка увидела устланную коврами большую комнату. Расписанные узорами ковры были даже на стенах и окнах. В комнате была бы темень, если бы не горящая под потолком масляная лампа, глаза кошки хорошо видели днём, ещё лучше ночью, но в полумраке зрение играло с ней злые шутки: то она видела длинноволосую женщину, сидящую в куче подушек, то на её месте здорового фиолетового паука, его перламутровый панцирь. Сделав шаг назад, Лира чуть не упала, вовремя ухватившись за перила. Ступенек позади не было, была только пропасть. Стоило ей это заметить, как опора под ногами начала разрушаться, и пришлось быстро запрыгнуть на этаж. Перекатившись, девушка сразу встала в стойку, готовясь нападать и обороняться. Кошка ещё больше напряглась, когда раздался мелодичный голос восседающей на подушках женщины. Трудно было различить шевеление ярко-красных губ на бледно-белом лице без единой морщины, словно на керамической маске, продаваемой на ярмарках. Но маска не могла скрыть в своих желтых глазах мудрость долгих лет. Женщина пригласила гостью присесть рядом и рассказать, понравилась ли ей ванная, что привело её к ним и откуда держала путь. Лира настолько сконцентрировалась на предстоящей схватке, что не могла ничего толком ответить, вместо слов она выдавала только тихое шипение, как вдруг до её ушей донёсся звук нежный и грустный, мелодия флейты, и она приближалась. Бледная женщина, проведя рукой по шёлковым угольно-чёрным волосам протянула руку, призывая флейтиста подойти ближе. Мелодия усилилась, и в комнату вошёл мальчик в белом кимоно. Кошка сразу узнала пропавшего Акено, только ещё более бледного, чем обычно, серые волосы спадали с плеч. Мальчишка медленно вышагивал, одновременно играя на блестящей флейте. Лира, выкрикнув имя парня, на которое он даже не отреагировал, помчалась на женщину, чтобы схватить Акено и броситься бежать из этого странного, пугающего места. Кошка была быстра, словно выпущенная из лука стрела, но мысль «схватить и бежать» так и осталась в голове у неё. Стоило ей протянуть руку к парню, как тут же девушку отшвырнули в другой конец комнаты. Лира ударилась о стену, сорвав ковёр, и затихла под ним… Вцепившись в густой ворс когтями, Кошка, зарычав, кинулась на женщину, используя ковёр как защиту от быстрых лап паучихи. Когти пропороли толстый ковёр, застряв в нём. Используя замешательство, Кошка приложила всю свою нечеловеческую силу и отшвырнула женщину туда, куда она недавно швырнула её, как куклу. Подлетев к всё ещё играющему на флейте Акено, Лира схватила его и, доверяясь своей интуиции, ринулась вместе с ним в завешенное ковром окно. Стекло звонко разбилось и парочка, закутанная в ковёр, полетела вниз. Приземлившись на землю, держа парня одной рукой, другой прикрываясь как щитом, помчалась по улице к месту, откуда она выбралась. Расталкивая прохожих, Лира наконец смогла добраться до крайних домиков, но стоило ей сделать два шага к озеру, как её откинуло обратно. Ударившись о толпу бродяг, девушка на мгновение выпустила парня из рук — и он мгновенно исчез. Вскочив, Кошка пыталась найти парня, озираясь по сторонам в поисках Акено. Она уже забыла, что оставила трость в бане, и парень как в воду канул. Чуткие глаза заметили блеск серебряных волос Акено. Ведомая призраком девушка побежала следом, однако гуляющие люди стали как зыбучие пески, пока, наконец, не стали плотной стеной. Лира даже не могла протиснуться сквозь толпу. Прорычав ругательства, Кошка подпрыгнула, ухватившись за балкон, подтянувшись, взобралась наверх и тут же увернулась от когтей одной из зазывающей гостей девушки. Схватив шипящую от промашки паучиху за подол юкаты, сдёрнула её вниз, а сама заняла её место. Перевоплотившаяся дзёре-гомо, крутясь, замахала паучьими ногами, пытаясь если не ранить, то хотя бы сбросить девушку с балкона. Заблокировав выпад, Лира опёрлась руками о перила, сделав сальто, ударила паучиху по голове, попутно разбив ей лицо. Схватив за волосы, потянула вниз так, что её позвоночник громко захрустел. Тут взобралась первая, тоже обернувшись пауком. Намотав длинные каштановые волосы на шею первой, Лира столкнула девушек лбами. Используя их смятение, она сломала перекладину и острым концом поразила сердце противника, пробив ей спину. Ударом ноги вогнала кол ещё глубже, пробив грудь второй паучихи, скрепя их вместе. Сцепленные доской девушки упали с балкона вниз. Уже несмотря на падение, Кошка помчалась дальше спасать Акено и заодно разобраться с этим местом. Перепрыгивая с крыши на крышу, Лира оглянулась и увидела, как за ней гонятся ещё, по меньшей мере, четыре дзёре-гомо, быстро перебирая ногами по оранжевой черепице. Резко затормозив, кошка сорвала несколько черепков и метко бросила снаряды в головы паучих. Глаза девушку не подвели, и ёкаи-арахниды замертво попадали с покатой крыши. Но расслабляться было нельзя, паутина опутала запястье и талию Лиры и поволокла к краю. Кошка вцепилась когтями, удерживая себя от падения, но потом подумала и отпустилась, устремившись вниз прямо на людей внизу. Распутавшись из сетей, Лира попала в ловушку, её схватили толпящиеся люди, крепко держа по рукам и ногам. Кошка пыталась вырваться, но заметив, как люди расступаются, перестала трепыхаться и гордо подняла голову, встречая женщину и Акено… Люди разошлись в стороны, будто распахнулись двери от сильного сквозняка, через них величаво прошагала бледная женщина. Её фарфоровое лицо обрамляли угольно- чёрные волосы и тёмно-синее кимоно, придавая некое свечение. Рядом шёл Акено, похожий на призрака, девушке даже показалось, что парень был почти прозрачным. Женщина, осмотрев кошку, подошла ближе и прикоснулась белой рукой к смуглой щеке. Рука была обжигающе холодной, отчего девушка невольно дернулась, вызвав улыбку на алых губах дзёре-гомо, схватив Кошку за подбородок, она провела острым ногтём по коже, оставив алую полоску. Облизнув палец, испачканный кровью, женщина развела руками в стороны, безмолвно приказав людям разойтись подальше, чтобы дать им место. Лиру освободили, и она догадалась, для чего всё это. Разминая затёкшие от живых оков мышцы, приготовилась к схватке. Женщина хмыкнула, растянув красные губы в улыбке, и сделала то, отчего у девушки опустились руки — она легонько выпихнула вперёд Акено. Лира знала, что её спутник околдован, и драться с ним не могла. Из-за смятения кошки парень атаковал первым. Наставив на девушку флейту, он сильно дунул, издав пронзительный, скребущий по ушам, звук. Чутьё кошки подсказывало, что надо бежать. Но стоило ей отпрыгнуть в сторону, как рядом она почувствовала порывистый ветер, словно от тучи невидимых стрел. Невидимые стрелы наносили вполне реальный урон. Но Лире повезло — лишь одна стрела порвала ткань её юкаты, немного оцарапав кожу. Второго залпа кошка не стала дожидаться, сделав ещё один кувырок, она спряталась за ларьком с якисобой. Второй залп разнёс лапшичную в дребезги. Пока Акено набирал воздух в лёгкие, Лира возникла из тени и дала ему хорошую затрещину, отчего не ожидавший нападения парень отлетел в сторону, ударившись о соседнюю лавочку, подняв в воздух облако розовой сахарной ваты. Пока парень лежал без сознания, как посчитала девушка, она рванула к наблюдавшей за всем этим женщине. Увернувшись от молниеносных выпадов атакующих лап, она уже была готова вцепиться дзёре-гомо в лебединую шею зубами, как снова услышала жалобный стон флейты. В этот момент рой жужжащих стрел устремился в спину кошке… Ощутив холодок на спине, Лира обернулась, но остановиться уже не было возможности, она двигалась по направлению к дзёре-гомо, а стрелы летели следом. Кошка сделала рывок, ещё пара шагов — и она достигнет цели. Женщина, испугавшись своей участи, дёрнулась в сторону, но прыткая девушка успела вцепиться ей в ногу, пронзив когтями ткань и кожу с мышцами, крепко удерживая её на месте. Так получилось, что хватая дзёре-гомо, Лира не смогла удержаться на ногах и рухнула в тот момент, когда стрелы пролетали над ней. Только несколько чиркнули ей по спине, и одна сильно ударила в плечо, пробив его насквозь, но женщине достался весь рой магических снарядов, пригвоздив её тело к стене бани. Стрел не было видно, но ткань начала чернеть там, куда они попали. Женщина по-прежнему пыталась вырваться. Хотя и была сильно ранена, она шипела, вырывая стрелы свободной рукой. Лира, несмотря на боль, смогла подняться. Схватив древко с наконечником, вырвала стрелу из плеча, громко вскрикнув. Не теряя времени, она подбежала к дзёре-гомо и, приставив остриё, потребовала, чтобы женщина расколдовала Акено. Но та только хрипло смеялась. Протяжно зарычав, кошка воткнула стрелу ей в горло, от такого ёкай не умрёт, но пока хотя бы двигаться не сможет. Раздалась пронзительная мелодия, и кошке пришлось прятаться за укрытие. Отсидев очередной залп, девушка помчалась к парню. Ловко увернувшись от стрел, кошка запрыгнула на балкон и дальше — на крышу. Здесь она решила взять небольшой тайм-аут, чтобы вырвать стрелы и дождаться подходящего момента, когда можно будет застать Акено врасплох. Лира не могла не вспомнить своего учителя. И как по его воле, дзёре-гомо приказала парню освободить её. Акено бросил искать противницу и покорно направился к хозяйке. Приблизившись, парень стал аккуратно вынимать стрелы, извиняясь за каждую, — это и был момент! Используя наконечники стрел как сюрикены, метнула пару штук. Удача сопутствовала Лире, и она смогла выбить флейту из рук парня, правда, немного повредив ему пальцы. Не теряя времени, она спрыгнула с крыши, в полёте кинув оставшиеся звёздочки в дзёре-гомо, они угодили ей в лицо. Молниеносно подхватив флейту, она уже хотела сломать источник магических звуков, как внезапно её окружили люди, внешне уже утратившие человеческие очертания, напоминая теперь бесформенные тени. Они хватали девушку, пытаясь остановить, и им это бы удалось, если бы не вмешавшийся Акено, неизвестно откуда взявший трость Лиса. Используя палку как деревянный меч, он разогнал толпу и встретился глазами с глазами Лиры. Виновато опустив голову, он продолжил отбивать подругу от теней. Кошке пришлось приложить немало сил, чтобы сломать инструмент, но стоило это сделать, как женщина душераздирающе завопила, будто её сжигали заживо, а когда флейта было окончательно сломана, она занялась пурпурным огнём. За ней последовали и девушки-пауки, и призраки давно умерших людей. Их бесконечный праздник подошёл к концу. Здания начали чернеть, будто от древности, разрушаясь на глазах, пока не стали кучами тлена. Побранив Акено, Лира забрала трость и, чтобы спрятать слёзы радости, неожиданно крепко его обняла. Разобравшись с нахлынувшими чувствами, Кошка потребовала от парня слово, что он впредь не будет отлучаться без её ведома. Акено дал клятву императора, что больше никуда не двинется без своей спутницы. С горем пополам парочка путников выбралась из пещеры. К своей радости они обнаружили, что их лагерь стоит нетронутым. Быстро собрав пожитки, ёкай и человек отправились в путь, рассказывая друг другу о случившемся, каждый со своей стороны. Это было только начало пути, а путь был неблизким… Осень всё больше и больше захватывала территорию у лета, а двое путников очень старались обогнать золотую захватчицу, ведь холодная морось и сильные ветра, как разведывательные отряды, нагоняли всё чаще и чаще, заставляя путешественников искать укрытие. Прячась от очередного набега осенней орды, парочка забрела под крышу амбара, стоящего на отшибе деревни. Сломав замок, путники проникли внутрь. Развесив походную одежду для сушки и укрывшись сухими одеялами, Лира и Акено, прижавшись друг к другу, чтобы не замёрзнуть, разговаривали, вспоминая их общего дорогого друга. Так постепенно под завывание ветра и монотонные удары капель с мокрой одежды, парочка задремала. Дождь лил, не переставая, становясь всё сильнее, и вот уже огромные капли барабанили по деревянной крыше. Лире показалось, что звуки были слишком громкими для капель дождя. Открыв глаза, кошка дёрнулась, грозно зашипев, — в глаза бил яркий свет, а за ним стояли тени, окружившие парочку. Лира потянулась за тростью, но ей на руку кто-то наступил. Это было явно материальное существо. Вырвав отдавленные пальцы, кошка не на шутку испугалась. Молниеносная, как щелчок плети, реакция, заставила её мгновенно перепрыгнуть в ближайшую тень и оттуда напасть на врагов. Не разбирая противников, так как яркий свет слепил её, кошка бросалась на ближайшего и, повалив, старалась как можно быстрей лишить его чувств, чтобы перейти к другому, но не тут-то было. Лира, видя, что Акено тоже очнулся и отбивается длинным посохом от скрытых в тени людей, бросилась ему на помощь, что и привело к ошибке. Слепящий свет совсем лишил девушку зрения. Защищая парнишку, она сама попала под удар дубины. Потом свет погас, остался только шум идущего дождя. Очнувшись, от того, что зубы начали выдавать барабанную дробь, Лира с трудом разлепила глаза. Правый глаз почти ничего не видел, голова гудела, как после празднования в пещере капп. От сковывающего холода кошка не могла и пошевелиться, казалось, что вот-вот — и она покроется коркой льда. Дождь нещадно щекотал девушку по полуобнажённому телу, щипля свежую рану. Свернувшись калачиком, Лира молила богов о том, чтобы Акено удалось сбежать из лап врагов, и не заметила, как потеряла сознание. Громкий говор вернул Кошку к жизни. Разговаривали двое мужчин-крестьян — их нельзя было спутать ни с кем. Они спорили о её смерти, и что нужно сделать после. Спор продолжалось недолго, и закончился тем, что каждый, пнув её по разу, ушёл восвояси. Ещё тёплые солнечные лучи согревали тело Кошки, и она постепенно приходила в себя. Когда в следующий раз очнулась, она поняла, что сидит. Открыв глаз — второй просто не открывался — девушка увидела худощавую женщину средних лет с редкой сединой. Её губы растянулись в улыбке, когда она заметила, что Лира смотрит на неё. Женщина представилась: «Мидори», — и объяснила, что Кошку хотят казнить за похищение детей из деревни. Но она знает, что Лира и её спутник только вчера пришли в деревню, но ей никто не верит из-за храмовника. Во время объяснений Мидори пыталась покормить голодную девушку. Лира всё время кивала, принимая рисовую кашу, и только один раз задала вопрос, касающийся Акено. В ответ женщина покачала головой, рассказав, что парнишка у храмовника, и ей неизвестна его судьба. Тогда Лира попросила хоть как-нибудь помочь ему убежать, но Мидори отрицательно покачала головой. Скормив кошке миску риса, она пообещала, что попробует достать ключ от цепи, на которой сидела девушка, и к вечеру принесёт ей горячих пирожков. Крестьянка ушла, а Лира попыталась встать, но цепь оказалась уж очень короткой. Покрутив головой по сторонам, она почувствовала, что металлический ошейник сильно натирает ей шею. Однако кошка продолжала оглядываться и заметила, что это достаточно богатая деревня, даже по сравнению с её старым домом. Весь оставшийся день Лира провела в медитации, только иногда, заслышав шаги, она притворялась спящей, ей нужно было восстановить как можно больше сил, чтобы освободиться и поквитаться с обидчиками… Акено сильно ударили по щеке, чтобы успокоить его порывы вырваться, и связали ему руки за спиной. Надев на голову мешок поволокли куда-то. Парень видел только мельтешащие по земле ноги, которые дотащили его до какого-то дома и там швырнули на циновку, как мешок с картошкой. Упав, Акено сразу заёрзал, пытаясь встать, но его грубо поставили на колени, уложив головой в пол. Когда мешок сорвали с головы, парень увидел стоящего перед ним человека. Это был старик с длинной бородой, которая своим кончиком касалась циновки, её почти не было видно на фоне белоснежной мантии. Было странно видеть столь святящуюся от чистоты одежду. Старик наклонился, и парень почувствовал его кислое дыхание, отчего, наморщившись, попытался отвернуться, но сухие, похожие на корни, пальцы схватили его за подбородок: старик заставил посмотреть Акено себе в глаза. Сёгун обратил внимание на испещренное морщинами лицо: кожа старика была похожа на истлевшую от времени рисовую бумагу, что говорило о долгих годах жизни. Несмотря на это, под густыми белыми бровями были видны ярко-карие глаза, горевшие искрами молодости. Пристально взглянув в карие глаза Акено, он невольно прикусил нижнюю губу — было странно встретиться со столь необычным и даже пугающим взглядом человека. Не сказав ни слова, старик кивнул стоящим позади крестьянам, и те, подхватив парня под руки, потащили его мимо старика дальше по длинному коридору. Снаружи снова зарядил дождь, тихо стуча по черепице дома. С открытого настежь окна на пол налило целую лужу. Неосторожно шагнув по мокрому полу, один из мужчин поскользнулся, и, потеряв равновесие, упал. Акено воспользовался этим. Пнув второго в колено, он выкрутился, сделав кувырок через голову, вывернул обоим руки, выпрыгнул в окно — и был таков. Крестьяне, очнувшись, попытались броситься в погоню, но окно было маловатым для взрослого коренастого человека, поэтому парню удалось уйти. Акено слышал через шум дождя разъяренные крики, но продолжал бежать, хорошо скрываемый стеной воды из разверзнувшихся небес. Было холодно и неприятно бежать по грязи босыми ногами да и одежда за секунды вымокла, прилипая к телу, обжигая кожу при каждом шаге, но пока нужно было бежать, бежать чтобы вернуться деревню и спасти Лиру от недругов. Эта единственная мысль согревала парнишку в этот момент… Акено бежал, пока не соскользнул по грязи в овраг — и вовремя: мимо с криками пробежали преследователи. Отдышавшись, парень поднялся и побрёл обратно в деревню. У него было ещё время, пока его ищут. Разрезав верёвки о ржавое лезвие старого плуга, промёрзший до костей Сёгун пробрался внутрь поселения. Правда, незамеченным остаться не получилось. Акено схватили за волосы, когда он попытался сбежать от странной женщины, которая будто поджидала его за углом дома. Женщина в чёрном балахоне внезапно выскочила из-за каменной кладки домика на окраине деревни, а когда парень рванул от неё, схватила его за волосы, повалив в грязь, тем самым укрыв его от проходящих мимо мужчин. Встревоженные побегом пленника они патрулировали территорию. Акено, не зная как себя вести, искал подходящие слова, верить кому-то было бы большой ошибкой. Пока парень обдумывал, женщина заговорила, представившись: «Мидори». Она рассказала, что может помочь его подруге сбежать, но он должен найти её дочь. Акено в полной растерянности попытался возразить и переубедить Мидори сначала освободить Лиру, но по выражению худого лица понял, что это бесполезно. Когда Акено согласился, женщина вручила ему трость Лиса и велела идти в дом храмовника, в святилище он должен будет найти потайной люк, ведущий в подземелье. Сказав это, Мидори, накрыв седую голову капюшоном, скрылась в ливне, оставив Акено одного. Но вскоре он уже был не одинок — его нашли двое крепких патрульных. Прикинувшись испуганным, Сёгун позволил приблизиться одному, по-видимому, главному. Только большая рука потянулась к нему, пробил ладонь остриём трости и, схватив её с другой стороны, используя преимущество внезапности, юный воин заломил руку крестьянина, сделав его живым щитом. Но кое-чего Акено не учёл. Справившись с болью, мужчина, будучи сильнее, просто поднял парня над землёй и швырнул перед собой. Не растерявшись, Сёгун перекатился, сделав один оборот по мокрой земле, окончательно сломав руку и разорвав широкую ладонь крестьянину. Больше ему не работать в поле. Вырвав трость, Акено кинулся на второго противника. Ловко увернувшись от мощных лап крестьянина, он ткнул наконечником в бедро мужчине, отчего тот упал на одно колено, поравнявшись ростом с воином. Оказавшись позади, Акено с силой ударил его по голове массивным овальным набалдашником. Не дожидаясь, пока на крики мужчин сбегутся остальные жители, Акено бросился к самому заметному в деревне дому. Дом храмовника было легко найти среди других однотипных построек с плоскими крышами из промасленной ткани, хвороста и вытесанного из камня настила в виде плиты. На доме старика была тусклая янтарная черепица, но главной приметой была семиконечная звезда, блестящая даже под свинцовыми тучами. От капель дождя её блеск становился ещё ярче, переливаясь радугой. Акено шагал неспеша, накрывшись сорванной с забора дорожной накидкой. С виду он походил на семенящую по своим делам престарелую женщину, такую точно трогать не будут. Но парень чуть не выдал себя, когда увидел мокнувшую под дождём Лиру. Первый порыв был броситься к ней, однако его будто кто- то остановил, и пришлось идти дальше. Так юноша добрался до дома храмовника, влез в окно, через которое сбежал, и оказался лабиринте коридоров. Правда, к удивлению Акено, найти святилище было нетрудно. Старик страдал нарциссизмом, и поэтому при приближении к заветному месту украшений и портретов храмовника становилось больше и больше. Проникнув в помещение, Сёгун застыл, соображая, как можно найти потайной ход под грудой драгоценных украшений и цветов. Святилище больше походило на сокровищницу дракона из древней сказки, которую читал ему в детстве дедушка. Пришлось взобраться на один из шести столбов с объёмным изображением богов счастья, чтобы исследовать помещение сверху. Добравшись до поперечин крыши, он внезапно начал падать, увлечённый рухнувшей балкой. Парень скатился в зияющую дыру под колонной, угодив на винтовую лестницу. Крепко сжав трость, как будто меч, Акено начал спуск… Лира очнулась от сильного пинка, и была очень озадачена тем, что к ней кто-то смог подойти так бесшумно. Подкравшимся оказался белый старик с длинной бородой. Он присел, оказавшись лицом к лицу с Кошкой. Было неприятно видеть усмешку на лице старика, и девушка отвернулась. Но храмовник схватил её за подбородок и заставил смотреть ему в карие глаза. Лира злобно оскалилась, схватила за бороду, потянув на себя, да так, что старик потерял равновесие, облокотившись на плечо Кошки. Девушка, ухмыляясь, врезала старику со всей силы в грудь, острые когти с лёгкостью пробили тщедушное тело насквозь, как бумагу протыкает острый карандаш. Храмовник захрипел, кашляя кровью, его белоснежная борода и одежда окрасились красным. Девушка вырвала руку, позволив телу упасть в грязь. Не теряя времени, Лира начала шарить по грязной мантии в поисках ключа, но, по всей видимости, стоны услышали местные и прибежали узнать, что случилось. Застав такую картину, они пришли в ярость и хотели разорвать кошку на части, но внезапно бездыханное тело старика засияло ярким солнечным светом. Пока все жмурились, со стороны дома храмовника раздался приказ не трогать пленницу. Вскоре в поле зрения показался сам старик, всё также в белом и с ясными тёмно-зелёными глазами, прикрытыми густыми бровями. Старик приветливо улыбался, расставив руки в стороны, как для объятий, и неспешно шёл к людям. Жители с радостными воплями бросились ему навстречу, напрочь забыв про девушку, которую секунду назад хотели разорвать за своего старейшину. Оторопевшая девушка отползла на полную длину цепи, осмотрела руки — они по-прежнему были в крови, но убитого старика нигде не было, отчего видавшая виды Кошка испугалась. Тем временем, храмовник направился к Лире. На этот раз её держали по рукам и ногам, и старик мог спокойно заглянуть в глаза пленнице, после чего он удовлетворённо кивнул и, развернувшись, пошёл прочь. Акено спустился по лестнице в комнату с гладкими стенами и прикреплёнными на них полками, на которых стояли горшки. Некоторые из них были обёрнуты белыми тряпицами, и всё это походило на обычный подвал с маслами или благовониями. Держа перед собой трость, парнишка преодолел комнату. Ведомый каким-то внутренним указателем, используя неизвестно откуда взявшееся чутьё, он смог найти потайной рычаг. Потянув трос в три пальца толщиной, спрятанный за одной из полок, Сёгун открыл прямоугольный узкий проход, через который мог пройти только ребёнок или очень худой взрослый. С большим трудом он протиснулся через него внутрь следующего помещения. То, что он там увидел, шокировало его: квадратные клетки, какие обычно использовали на псарнях, были закрыты на замки, но вместо собак там были дети — замученные, истощённые ребята, разных возрастов. У клеток были расположены поилки с мутной водой и пустые миски, в которых когда-то был рис. В присутствии незнакомца дети вжались в противоположные стенки клеток, и как бы Акено их не успокаивал, они не верили ему. Юный воин тростью Лиса начал выворачивать замки. И даже тогда ребята сидели, не шелохнувшись, только смотрели на парня пустыми глазницами, отчего Акено затрясла мелкая дрожь, он отшатнулся от клеток и его вырвало. Облокотившись о стену, Сёгун пытался сообразить, что делать, но мысли не шли в голову, было страшно даже поднять взгляд на искалеченных детей, пока его щёки не обхватили тёплые ладошки. С ним заговорила девочка, она поведала, что злой старик забрал их глаза с помощью магии, чтобы самому всегда оставаться живым, и у него есть книга, способная всё вернуть в норму. Весь рассказ Акено отводил глаза, но, когда речь зашла о магии, посмотрел на собеседницу. Пускай глаз у неё не было, она оставалась симпатичной девочкой с слегка круглыми щеками, вздёрнутым кверху носиком и густыми чёрными волосами. Разглядев её получше, парень узнал в пленнице старика дочь Мидори. Перед уходом женщина сообщила примету, по которой можно было узнать её дочку — этой приметой был розовый шрам в углу губ. Крепко обняв девчушку, Акено пообещал разобраться со стариком и вернуть им всем глаза, но сказать было легче, чем сделать… Акено поднялся вместе с девочкой, сказал, что скоро вернётся, и попросил у неё какой-нибудь предмет, который обязательно узнает её мама. Сакура, так звали девочку, дала юноше заколку в виде розового цветка вишни. Забрав вещицу, Акено ушёл. Выбравшись из дома, он заметил, что в округе никого нет, будто вместе с дождём исчезли и люди. Сохраняя скрытность, парень подобрался к дому, где была прикована кошка. Однако подойти ближе не представлялось возможности — невысокий каменный домик с почти плоской крышей окружили все жители деревни от мала до велика, люди что-то решали, перекрикивая друг друга. Тогда Акено стал искать глазами Мидори. Чувство, что она где-то здесь, среди этих людей, не покидало его. Заметил он её чуть ли не в самом центре толпы. Юноше пришлось проявить все свои таланты, чтобы незамеченным добраться, вложить в руку женщины заколку и также незамеченным покинуть сборище. Вскоре женщина догнала парня и потребовала у него объяснений, на что Акено рассказал, что сделал с дочерью и другими детьми, старик. Тогда Мидори, прикусив губу, отдала Сёгуну похожий на ключ кусок толстой ржавой проволоки, умоляя освободить дочку от проклятия. Акено пришлось дать очередное обещание. Теперь оставалось только добраться до Лиры. Юноша не успел приступить к обдумыванию дальнейших действий, как в его голову пришла идея обыскать дом главы деревни и найти вещи спутницы. Так и есть — мешочек с дымовыми бомбами был в конфискованных вещах. Взобравшись на крышу, лёжа, чтобы его никто не заметил, швырнул горсть в толпу. Бомбы завизжали, распыляя чёрный едкий непроницаемый дым. Дальше освобождение Лиры происходило как на автомате, парень очнулся только, когда уже тащил кошку в дом старика. Эта идея тоже пришла ему в голову просто ниоткуда, чему он не переставал удивляться. Приведя кошку в чувство, Сёгун вкратце растолковал, что нужно сделать, чтобы спасти деревню. Выслушав, Лира вцепилась в запястье Акено, высасывая кровь. Спустя несколько минут кошка протяжно зарычала, оттолкнув парня. Она начала обрастать шерстью; её тело росло, превращаясь в огромную двухвостую кошку-ёкая — истинную хранительницу домашнего уюта. Проломив головой стену, некомата вылетела на площадь и, грозно рыча, напала на жителей. Но буйство творилось только в глазах крестьян, которые больше убегали от свирепого ёкая, чем нападали. Кошка была бы рада всерьёз потерзать людей, что издевались над ней, но уговор был только создать неразбериху и выманить старика, пока Акено ищет заветную книгу… На крики крестьян старику пришлось явиться. Храмовник появился в ярком свете, ослепив всех вокруг, в том числе и кошку. Прикрывая лапой глаза, Лира смогла защититься от внезапной атаки старика, словно коршун, напавшего на беззащитную жертву. К счастью, некомата сумела отбиться и даже почти укусила противника, но тот снова исчез в свете. Крестьяне, воодушевлённые появлением храмовника, похватались за орудия труда и дружной гурьбой ринулись в сторону кошки. Из крестьян вояки выходили не очень, и Лира спокойно расправилась с ними, но, увлечённая боем с людьми, кошка не заметила, что колдун обманул её, заставив тратить силы на подданных, а сам в это время отсиживался. Лира поздно поняла эту уловку и получила сильный тычок в спину. Лира поняла его подлые маневры и приготовилась, чтобы при следующей атаке всё было решено. Вот старик снова исчез, а его место заняла толпа крестьян, но вместо того, чтобы отбиваться, кошка запрыгнул на один из домов так, чтобы её не достали разгневанные люди. Чуткое обоняние, отсутствие мешающих запахов — всё это помогло ей определить местонахождение старика, осталось только дождаться подлого укола в спину. Секунду спустя так и произошло, только колдун вместо спины налетел на острые клыки ёкая и был перекушен пополам, окропив стоящих внизу красным дождём. Акено уже понял, что трость Лиса не совсем обычная, и теперь стало понятно, почему он её не выпускал из рук и никому не давал, но часто терял. Бамбуковая палка помогала своему хозяину в трудных ситуациях, подсказывая верное решение или дельную идею. Обратившись к магии внутри трости, парень побежал следом за устремившейся по коридору тростью. Найдя нужную дверь, Сёгун осторожно приоткрыл её и, словно тень, просочился внутрь. Увидев перед собой высоченные стеллажи, невольно отступил к двери, найти книгу в этом хранилище было возможно, но слишком долго. Крепко сжав трость, Акено зажмурился, молясь, чтобы волшебный предмет указал правильное направление. Но чуда не произошло. Не добившись от трости, видимо, унаследовавшей скверный характер хозяина, вразумительного ответа, парень заткнул её за пояс и начал поиски самостоятельно. Акено перерыл очень много книг и свитков, и им не было конца… Поиски могли бы продолжаться вечность, если бы вдруг он не услышал треск с одной из полок. Спрятавшись так, чтобы можно было наблюдать за странным явлением, юноша узрел явление старика, он появился прямо из переплёта толстой и казавшейся не подъёмной книги. Не успел храмовник появиться, как за ним из потрёпанной корочки появилось ещё трое, точно таких же старцев в белоснежных святящихся одеждах и с длинными бородами. Переглянувшись, колдун и его свора направились на выход, и парень понял, что нужно поторопиться, так как Лире сейчас придётся несладко… Не успела Лира выплюнуть остатки старика, как на её спину обрушилось множество сильных разрядов. Опалив шерсть, магические молнии свалили на землю ёкая-кошку, и её тотчас окружили крестьяне. Из-за несогласованности люди не успели принять меры по усмирению ёкая, что дало кошке возможность сбежать от жалящих молний и перегруппироваться для контратаки. Используя каменную кладку домов, Лира смогла переждать сыплющиеся с небес молнии, будто посланные богами счастья, которые вдруг прогневались и жаждут расправы над бедной некоматой. Конечно, вмешательство богов было бы кстати, но уповать на своенравных наблюдателей не стоило, да и было понятно, кто мстит девушке таким образом. Собравшись с духом, Лира выбежала из своего укрытия, а за ней, словно рой диких пчёл, устремились блестящие сгустки магии. Пробежав некоторое расстояние, Лира резко остановилась, прыжком ушла от молний и, не приземляясь, запрыгнула на крышу, тут же оттолкнувшись от неё, взмыла в небо, скрывшись за низко висящими тучами. Прорвавшись сквозь свинцовую завесу, Кошка невольно зажмурилась от яркого солнца, но свет ещё тёплого солнышка был приятнее, чем свет, исходящий от старика. Не ожидая такого, храмовники попытались ретироваться, но не тут-то было. Лира схватила одного лапой, а другого прикусила пастью и полетела вниз. Удачно приземлившись, некомата показала крестьянам два ещё живых тела их великого покровителя. Первой ропот подняла Мидори, женщина громко кляла старика на чём свет стоит, внося в толпу смуту и сомнение. Люди и сами, видя корчившиеся в агониях тела, начали роптать. На бессмертие объяснения у них находились, но такое было трудно объяснить. «Если пустить богу немного крови, люди сразу усомнятся в нём» — эти слова храмовник только подтвердил, когда камнем рухнул на землю вместе со своим доппельгангером. Сомнение людей вывело старика из себя. Утробно зарычав, он выставил руки перед собой, чтобы испепелить крестьян. Так бы и случилось, если бы его не сбил собственный труп. Копия хозяина была подмята под огромной лапой кошки. Без раздумий раздавив доппельгангеру голову, она принялась за следующего. Сёгун кое-как стянул книгу с полки. Падая, она издала громкий стук и потоком воздуха подняла облако пыли. Что делать с книгой, Акено не представлял. Сначала он хотел сжечь её, но потом решил отнести том в подземелье. Взгромоздив книгу на спину, парень потащил его к детям. Не успел он преодолеть и половины пути, как из книги вырвался старик, благо он был слишком озабочен, чтобы увидеть, где лежала его книга. Акено успел спрятаться, чтобы понаблюдать, что будет дальше. За ним появился ещё один старик. Надо было дождаться, пока из книги вылезет последний колдун и последует за остальными. В общем случае юноша насчитал порядка десятка храмовников. Схватив книгу, он что есть сил бросился в подземелье к Сакуре… Дети, по всей видимости, услышав грохот падения парня по ступенькам, вжались в стены клеток. Юноша позвал Сакуру, и девочка ровной походкой направилась на звук голоса парня. Акено и подошел бы, но тяжёлая книга вытянула из него все силы. Теперь, когда девчушка, оперевшись на плечо парня, присела рядом, можно было попытаться разобраться с записями колдуна. Сёгун с осторожностью раскрыл книгу, правда, открыть первую страницу не удалось, вместо этого она открылась посередине. На страницах не было никаких текстов, была только блестящая зеркальная поверхность, отражающая лицо парня. Испугавшись, он тут же захлопнул её. Глубоко вздохнув, Акено снова открыл странную книгу и, вглядываясь в зеркальные страницы, попытался понять тайну фолианта старика. От пристального вглядывания у Акено заболели глаза. Почувствовав неладное, Сакура бросилась на парня, стараясь закрыть ему глаза ладошками. Девочка кричала, чтобы он не смотрел в зеркало, вместо этого книгу нужно разбить. Второй раз просить было не нужно. Акено встал, подняв книгу за край обложки, и с силой ударил о стену зеркальной поверхностью страниц. Но звона стекла не послышалось, вместо этого книга с щелчком захлопнулась, чуть не придавив парню пальцы. Теперь, будто чувствуя опасность, фолиант не хотел открываться. Выбравшись из-под тела, старик взлетел в воздух. Расправившись с доппельгангером, кошка попыталась допрыгнуть до колдуна, но тот приложил её ударом шаровой молнии. Жалобно заскулив, Лира стала отползать, прячась за соседний дом. Храмовник, предвкушая победу, спустился ниже, чтобы добить противницу. Если бы он успел сконцентрировать разряд между ладоней и точно его направить, то сгусток смертоносной магии поразил бы Лиру. Но неожиданно в старика полетели камни и подручные предметы — бунт крестьян дал некомате немного времени для решающей атаки. Собрав силы, кошка бросилась на старика и серьёзно ранила его лапой. Храмовник рухнул, располосованный когтями, и Лира добила его, сомкнув челюсти на его шее. Порвав на куски стариков, Лира, обессиленная, упала на землю. Сражение с колдуном её сильно вымотало, и некомата начала превращаться в человеческую форму, как вдруг в глаза ударил яркий свет. Несмотря на боль, Лира подняла голову, и от увиденного глаза её расширились от ужаса — над ней нависла целая толпа стариков. У каждого были разные глаза, и все они грозно смотрели на неё… К Лире подбежала Мидори. Подняв девушку, она пыталась увести её от гнева храмовника, но куда можно было спрятаться от парящих колдунов, которые силой воли могут испепелить всё вокруг. Внезапно девушка грубо отпихнула женщину от себя, как раз в этот момент между ними ударила молния. Крикнув, чтобы Мидори уносила ноги, Лира, вытирая грязь с лица, поднялась, чтобы встретить врага лицом к лицу. На решимость сражаться старик лишь рассмеялся на десятки голосов, и в его ладонях засверкали сгустки магии. Сильнейший разряд, словно из пушек замка, перепахал деревенскую площадь, оставляя после себя только дымящиеся борозды из земли и камня. Но праздновать победу старик так и не смог. Один из его доппельгангеров вскрикнул, замертво упав вниз. Возмущённо заскрипев челюстью, старик обернулся и тут же получил в лоб метательный нож. Треугольное лезвие глубоко засело в черепе, повергая его на землю. На этом внезапная атака хитрой кошки иссякла. Даже с сумкой сюрикенов, что передала ей Мидори, она была не силах победить колдуна. Оставалось, перебарывая боль и усталость, убегать, доверившись плану Акено. После нескольких опасных моментов кошка уже начала сомневаться в плане парня и кляла его на чём свет стоит. Даже убив четверть из всех противников, девушке не стало легче, напротив рассерженный храмовник бушевал пуще прежнего. Чтобы не разрушить остатки деревни, Лира приняла решение вывести колдуна за пределы поселения к тому самому сараю, где пришлось начать это приключение. Акено изо всех сил долбил книгу о стены, о прутья, но даже царапины на зеркальной поверхности сделать не получилось. От безысходности парень швырнул фолиант на пол к ногам Сакуры, а сам сел, закрыв лицо руками. Девочка, нащупав страницы, ухватилась за них и поволокла книгу к парню. Присев рядом, она взяла ладошками щёки Акено и неожиданно больно ударила его лбом в нос. Силы удара хватило, чтобы пошла кровь, и парень невольно заплакал. Капли крови и слёз, смешавшись у подбородка, упали на страницы книги. Сёгун зло уставился на девочку, зажимая рукой разбитый нос. Чувствуя на себе взгляд, Сакура указала вниз. Хоть и нехотя, но он посмотрел на страницы, они уже не так чётко отражали его лицо; измазанное кровью зеркало помутнело. Акено расковырял нос посильней и замазал кровью оставшиеся зеркальные места, после чего, вынув трость из-за пояса, он, стоя на коленях, размахнулся и воткнул острый конец в страницу. Зеркало не сразу поддалось, но на нём уже появилась трещина. Тогда воодушевленный Акено продолжил долбить тростью как сумасшедший, пока книга не треснула, рассыпавшись на полу сотнями осколков. Ещё пятеро стариков продолжали противостояние, но сумка с метательными ножами была пуста, оставалось только бежать, предугадывая атаки доппельгангеров. Кое-как добежав до здания, Лира спряталась в нём, лихорадочно соображая, что делать дальше. Храмовник, потешаясь над противницей, не сразу понял, что уже не может так чётко различать местность вокруг, и Кошка для него стала размытым пятном. Влетев в сарай с победным хохотом, он уже хотел было поджарить нахалку, порушившую его планы, как вдруг вместо смертоносных разрядов из рук вылетели жалкие искры. Опешив, старик пропустил атаку загнанной в угол израненной злой Кошки. Лира, дико закричав, бросилась с вилами на колдуна и оставшихся доппельгангеров, пока не остался один со странными зелёно- розовыми глазами, но и тот не прожил долго. Старик просто превратился в белое облако и растаял в воздухе. Протяжно выдохнув, Лира провела языком по разодранной в кровь руке и упала мёртвым сном… Открыв глаза, Лира испугано вскочила, уставившись на девочку с зелёно-розовыми глазами. Девочка заметила, что Кошка очнулась и, мило улыбнувшись, подала ей воды в керамической кружке. С опаской, но девушка приняла воду. Сделав пару глотков и осмотрев комнату, Лира первым делом спросила, где Акено, а затем поинтересовалась, что со стариком и ждать ли новых нападений. На вопрос про старика девочка пожала плечами и рассказала, как всё было с её стороны, и как она вернула зрение, благодаря парню по имени Акено. Подвиг Сёгуна был действительно серьёзным, но самое сложное взяла на себя она, и это обидело Лиру. Поболтав ещё немного с девочкой, назвавшейся Сакурой, кошка снова уснула, так как была ещё слаба, и силы не полностью вернулись к ней. Когда она во второй раз открыла глаза, то возле себя увидела Акено. Он спокойно поигрывал тростью, перебрасывая её из руки в руку и крутя между пальцами. Сил у кошки хватило только, чтобы внезапно вырвать трость и ткнуть парня в лоб набалдашником. Откинувшись на подушку, девушка прижала трость к груди и злобно посмотрела на юношу. Грубо расспросив его о произошедшем, Лира попыталась встать, но Акено её удержал, объяснив, что она провалялась без сознания как минимум неделю и до сих пор очень слаба. Предупреждения не остановили Кошку от подъёма и прогулки. Опираясь на трость и закутавшись в тёплое кимоно с пуховым подкладом, девушка вышла на продуваемую осенними ветрами улицу. Босыми ногами она шла по холодному камню вдоль полуразрушенных домов и распаханной центральной площади. Повсюду суетились местные жители, восстанавливая дома и выхаживая раненых у больших костров. Так она вышла за ворота деревни. И даже за пределами костров в воздухе витал аромат жжёных досок и сырых опавших листьев, а когда налетал ветерок, пахло морозом. В голове сразу вспоминались деньки, когда Лира доставала с крыш тонкие сосульки и грызла их вместе с детьми. После исчезновений Лиса кошка всерьёз задумывалась вернуться в свою старую деревню… Услышав своё имя, Лира обернулась, к ней бежал Сёгун, размахивая руками. Побранив парнишку за бестактность, девушка побрела обратно в тёплую постель. Через несколько дней Кошка пришла в норму, и они покинули спасённую деревню, отправившись в путь. Подгоняемые морозным ветром они всё ближе подбирались к намеченной цели, где омывал золотой песок голубой океан… Золотые листья становились грязно-жёлтыми сухими обрывками, мечущимися по воздуху под сильными порывами ветра, периодически налетающего на путников, теребя их походные плащи. Солнца становилось всё меньше, вместо бескрайнего голубого неба, над головами, словно свод пещеры, висели тяжёлые серые тучи, готовые в любой момент пролить ледяной дождь на мерзлую по ночам землю. Ночи становились всё длинней и холодней, и единственное, что вырывало путников из темноты и холода, был маленький костёр, всякий раз готовый потухнуть под безжалостным ветром. Путешественникам оставалось только защищать это трепещущее оранжевое существо своими телами и подкидывать дрова для поддержания тепла и света. Так сменялись дни и ночи. По пути Лире и Акено встречались разные люди — от одиноких бандитов до феодалов с целыми эскортами, не уступающими сопровождению Сёгуна. Но один экземпляр был особенно интересным. Как только рассвело, кошка открыла глаза. Размяв шею, уже хотела встать, но поняла, что к ней, как обычно, прилип Акено. Словно щенок, он спал у неё на коленях, крепко обнимая за талию. С улыбкой вздохнув, девушка погладила парнишку по голове и потихоньку вылезла из его объятий и так ловко, что Акено этого не заметил. Поднявшись, Лира опустилась на четвереньки и, протяжно зевнув, выгнула спину. Как вдруг её взгляд скользнул по силуэту, плохо скрывающемуся за серым стволом липы. Сделав вид, что разминается, она пристально наблюдала за шпионом. Закончив зарядку, девушка пошла к походным мешкам. Странно было встретить кого-то так далеко от дороги, если это не враг. Развязывая мешок, кошка продолжала наблюдать за неизвестным. Молниеносный маневр позволил ей неожиданно оказаться позади незнакомца и огреть его мешком по голове. Акено проснулся, спустя некоторое время, и то от криков. Парень вскочил, схватившись за посох, но увидев, что кошка вяжет какого-то человека в роскошном, но грязном кимоно немного расслабился, правда не надолго, пока не увидел его лицо. Кое-как оттащив девушку, убеждённую, что человек пытался их убить, Акено принялся извиняться перед пленником, чем ещё больше вёл в заблуждение свою спутницу. Развязав человека средних лет, с располагавшим к себе лицом без единой морщины, парень объяснил, что это Кобояси Исса, также известный как Ятаро — поэт и мастер хайку, на что девушка пожала плечами и принялась за готовку завтрака… Пока Лира готовила завтрак, Кобояси Исса рассказал свою проблему и как он нашёл их лагерь. Оказалось, что он путешествовал со своими друзьями, и на него напали ёка. В суматохе им пришлось разделиться. Так он и бродил, пока однажды ночью не увидел костёр. Посчитав, что это могут быть его друзья, бросился к свету. Однако, подойдя ближе, Ятаро понял, что ошибся. Спрятавшись за липой, он решил дождаться утра, а когда рассвело, хотел выйти и представиться, но заметив, что девушка оказалась ёкаем с двумя хвостами и ушками, он испугался и прятался, пока не был оглушён. Кошка, жаря рыбу, краем уха слушала рассказ поэта, и из его слов поняла, что на Кобояси напали оками — свирепая раса оборотней-волков, что крайне редко нападала на людей не на своей территории, поэтому Лире этот человек и его история не совсем нравились. Во время завтрака Акено, как ни странно, стал упрашивать её помочь хорошему человеку. Девушку долго пришлось уговаривать, но парень был более чем настойчивым, и Лире пришлось сдаться. Через пару часов, когда солнце уже поднялось, разрезав свинцовое полотно туч, троица собралась в путь. Впереди шёл Кобояси Исса, показывая дорогу к тому месту, где случилось нападение — это было условие Лиры — начать поиски с места стычки. Кошка не сводила глаз с поэта и старалась вникать в каждое слово, но он постоянно читал хокку, о том, что видит вокруг, а Акено был так заворожен, что повторял за поэтом строчки стихов и пытался разговаривать с ним. Всё это очень не нравилось Лире, но она молчала и готовилась к сюрпризам, крепко сжимая трость… Разбитая повозка до сих пор стояла посреди дороги, повсюду были видны следы борьбы. Лира вышла вперёд, чтобы осмотреть место нападения. И без особых способностей можно было определить следы диких оками. Огромные следы лап в грязи, глубокие борозды на корпусе повозки и распоротая ткань. Пришлось признать, что Кобояси не лгал. Тяжело вздохнув, кошка оставила попутчиков вдвоём и пошла искать следы друзей поэта, что было достаточно сложно поле дождя. Спустя некоторое время, девушка объявила, что нашла пути отступления людей, и нужно быстрей двигаться, пока очередной дождь не уничтожил остатки следов. Как на зло, на половине пути пошёл сильный дождь, и троице пришлось укрыться в пещере, так удачно оказавшейся поблизости. Разведя костёр, они смогли согреться и подсушить свою одежду. Под такое настроение Кобояси Исса начал читать стихи, но творчество поэта оказалось Лире не по душе, и она пошла исследовать пещеры. Вдруг в чуткий нос ударил запах мокрой шерсти. Идя на запах псины, кошка вышла в лагерь волков. Ёкаи сидели вокруг костра, обсыхали и ели полужареное по виду мясо, обсуждая недавнее удачное нападение на караван торговцев. В кружке сидело, по меньшей мере, полдюжины оками. Конечно, это было настоящим безумием — напасть на волков-воинов, но кошка решила, что лучше битва, чем слушать стишки надоедливого поэта. Крепко сжав трость, девушка заткнула его за широкий пояс кимоно и вытащила с десяток звёзд. Прицелившись, кошка швырнула их в волков. С тихим шуршанием звёздочки нашли свои цели. Не все попали в оками, но Лира не старалась убить сразу всех врагов. Хватило того, чтобы между ними случилось неразбериха. Так и случилось с оками: кто схватился за оружие, кто пытался узнать, что случилось с их товарищами, а в это время кошка, как ниндзя, напала на ёкаев. Быстро и тихо подобравшись к крайнему, девушка перерезала ему горло. Уложив тело, куноичи как тень подлетела к следующему, но удара в горло не получилось, и ему она пронзила сердце. Третий волк был последним, кого Лира убила скрытно, а потом началось настоящее сражение… Волки завыв, бросились в атаку, перескакивая через тела мертвых собратьев. Кошка ощетинилась и, переместившись в тень под свод пещеры, сверху рухнула на оками. Держа в одной руке трость, в другой — кунаи, кошка проткнула первого противника тростью, пробив ему ключицу. Затем девушка использовала его как щит от мечей врагов. Вырвав трость, девушка перекатилась в сторону, перерезав сухожилия на ноге волка. Кошка добила его тростью и помчалась дальше. Останавливаться сейчас было подобно смерти. Секунда замешательства чуть не стоила ей жизни, когда проворный волк обогнал её и преградил путь. Тяжёлый цуруги — обоюдоострый меч — чуть не прошёл между рёбер, благо врождённая способность перемещаться уберегла её от лезвия меча. Острая сталь распорола незащищённую мохнатую грудь. Оками понял, что тяжело ранил собрата, когда тот впился ему пастью в горло, замешательство между собратьями дало Лире возможность покончить с обоими разом. Оставалось ещё немного противников, но те, уже рассвирепев, готовы были разорвать убийцу братьев на части. Злобно рыча, волки гурьбой бросились кошку. Лира ловко увернулась от горизонтального удара катаной, пригнувшись к самому полу, ударила противника в коленную чашечку, перекатилась и врезала по другой стороне, заставив Волка упасть на одно колено. Вскочив, кошка, опираясь на руки, схватила голову оками и швырнула его через себя, ломая тому шею. Сделав кувырок, девушка ушла от прямого выпада копья, буквально встав на древко оружия. С такого близкого расстояния было нетрудно дотянуться до врага. Ударив ножом в испещрённую шрамами морду, Лира, пока противник пребывал в шоке, смогла нанести ему ещё несколько тяжёлых ран. Волк стал заваливаться на спину. Вбив голову противника в камень, кошка бросила кунай в подбегающего к ней оками и проткнула врага насквозь. Приподняв тело, девушка ударила его о стену, а, размахнувшись второй раз, снесла другого с ног. Волк потерял равновесие, растянувшись на полу пещеры, и, вроде бы, с отрядом оками было покончено. Ранив последнего, Лира думала его допросить и узнать причину нападения волков на людей, но неожиданный удар со спины заставил её поверить, что не зря она не доверяла поэту… Удар был внезапным и крайне болезненным, Лира чудом ушла от него, подставив плечо. Перекатившись и опираясь на одну руку, девушка сделала бабочку, сбив нападавшего с ног и, перепрыгнув через человека, понеслась к выходу, где был разбит лагерь. Завидев тусклый огонь, кошка прибавила ход и внезапно, резко затормозив, запнулась, упав на холодный камень лицом, она увидела спокойно болтающих Кобояси Исса и Акено. Не веря своим глазам, девушка поднялась, пытаясь навести резкость после падения, как её подняли под руки спутники, услышавшие шум. Кошка, как дикая, грубо отпихнула поэта и парня, требуя у них объяснения. Ничего не понимая, товарищи пытались успокоить девушку, усадить и напоить чаем, но, опрокинув чайник, некомата выбежала на улицу под проливной дождь, подставляя раскалённую кожу холодным каплям. Лира задыхалась, жадно глотая воздух ртом, будто пыталась напиться. Опешившие парень и мужчина не сразу бросились следом, и девушке удалось уйти далеко от пещеры и затеряться в непроницаемой стене дождя. Найти её не представляло возможности. Лира шла, не разбирая дороги, да и дальше носа не было ничего видно. Продолжая сжимать трость, девушка внезапно почувствовала, что её окружили, так и произошло. Откуда ни возьмись пронёсся клинок и следом другой. Защитившись от одного и увернувшись от второго, Лира не успела отреагировать на третий, и он глубоко распорол ей ногу. Пропустив четвёртый выпад наконечника копья, кошка попыталась сбежать, но поняла, что увязла в грязи, и ноги отказываются слушаться. Серая жижа смешалась с рубиновой кровью, идущей из бедра девушки. Пытаясь отбиваться метательными ножами, некомата смогла освободить раненую ногу, и тут её сразили тупым древком копья, уложив в мокрую скользкую грязь. Кошка не на шутку перепугалась, она рычала сквозь зубы и ждала удара в спину, что лишит её жизни, как вдруг, повернув голову в бок, она увидела огромного огненного лиса. Дождь не мог коснуться шерсти оборотня, его жар испарял капли, превращая их в пар, клубящийся вокруг него облаками. Лис пристально смотрел на кошку, и его девять хвостов шевелились из стороны в сторону, будто камыш на ветру. Лира подумала, что уже умерла, и видит своего учителя, провожающего её в последний путь, как в голове раздался голос, приказывавший встать и сражаться. Не помня себя, Лира, опираясь на трость, сумела подняться. Грозно зарычав, она приготовилась к схватке, но никого рядом не было, словно всех оками смыло дождём. Осмотревшись, кошка поняла, что находится недалеко от входа в пещеру, а оттуда на неё непонимающе смотрят поэт и Сёгун… Акено выбежал на улицу и накрыл Лиру одеялом. Втащив в пещеру, усадив ближе к огню, начал расспрашивать, что же с ней стряслось. Кошка нехотя приняла от поэта чашку с горячим чаем, долго собиралась с силами и, наконец, выдала рассказ про свои приключения. Посреди рассказа, вспомнив про ногу и другие раны, она пыталась доказать свои слова, но ничего не было — кожа и одежда были абсолютно чисты. Оказалось, что взрослого человека уложить спать трудней, чем ребёнка, но всё же спутникам удалось упокоить Лиру, и пока она спала, Акено и Кобояси Исса решили обследовать место, где Кошка повстречала волков. Девушка долго ворочалась, шум дождя действовал на нервы и мешал собраться с мыслями и, наконец, сонливая погода взяла своё, Лира «провалилась в яму». Почувствовав дуновение ветра, Лира невольно открыла глаза и по привычке осмотрелась по сторонам. Увиденное её не очень обрадовало. Она лежала на краю выступа, а где-то внизу грохотала горная река, воздух заметно похолодел и ветерок щекотал своей свежестью, пахло снегом. Осторожно поднявшись, Лира снова глянула вниз и, прижавшись к стене, начала свой подъём по узкой козьей тропе. Некомата, конечно, была в лёгком шоке от происходящего, но увиденный ею учитель дал понять, что кто-то играет с ней в игры разума и если она это знает, то значит будет готова к неожиданностям. Неожиданности долго ждать не пришлось, вскоре тропка закончилась, вместо неё прямо в горе была выдолблена лестница, устремлённая куда- то вверх к заснеженным вершинам. Ничего не оставалось, как подниматься дальше. С каждой ступенькой воздух становился свежей и пробирал до костей, но Лира не могла не отметить красоты здешних мест. Извивающиеся по камням карликовые сосенки, припорошённые недавно выпавшем снежком, красиво зеленели на фоне серых камней. Вдали на поляне паслись олени, выискивая траву, разрывая копытами снег. Проведя рукой по грубым перилам, девушка сжала в ладонях снег, сделав комок. Лира кинула его в высокое дерево, удар был несильный, но как бы в отместку, широко раскинутые ветки сосны осыпали кошку хлопьями снега. Отряхиваясь, некомата и не заметила, как к ней вплотную приблизились силуэты. Девушка поздно среагировала, но атаки не последовало. Отпрыгнув, кошка оскалилась, выпустив когти и приготовилась к схватке с двумя белоснежными оками. Клыкастые пасти выдували клубы пара, будто они чего-то ждали, но не могли сдвинуться с места без приказа. Так и произошло, позади них показался огромный белый волк, его длинную гриву украшали множество вплетённых разноцветных бусинок, и на фоне своих собратьев он выглядел ярким пятном. Растолкав волков, гигант пошёл к Кошке и потянулся к поясной сумке. Некомата напряглась, готовясь вцепиться волку в морду, но когда он достал серую длинную шубу, девушка опешила. Волк, рыча, попросил её надеть шубу, так как дальше будет ещё холодней, а у него приказ сохранить гостью в целости. Так как это был сон, кошка спокойно надела шубу и чуть не растаяла от окутавшего её тепла. Теперь защищённая от холода и ветра Лира поднялась в сопровождении оками к самой вершине и там увидела небольшую избушку, занесённую снегом… Домик выглядел совсем, как из детских сказок. Серый дымок поднимался из тонкой трубы, и округа наполнялась запахом костра. Треугольная крыша немного накренилась под тяжестью нависшей рядом сосны, её большие лапы накрывали значительную часть крыши, и из-за нападавшего снега было трудно понять, где кровля, а где мохнатые ветки дерева. Волки остались у лестницы, и девушка, едва заметно кивнув, направилась к домику по очищенной среди сугробов дорожке. Кто-то хорошо постарался, расчистив снег до самой травы, и это удивило девушку. Но раз это был сон, значит всё было возможно, пожав плечами, Лира пошла дальше. Подойдя к домику, некомата немного помедлила, осматривая необычный бревенчатый дом, покрытый серо-зелёным мхом. Брёвна пахли елью и немного сыростью. Задерживаться было невежливо, и Кошка осторожно постучалась в перекошенную дверь. Из- за перекоса образовалась щель, откуда выходило тепло и под козырьком образовалась наледь. Пока девушка рассматривала гладкий, словно зеркало, кусок льда, её пригласили войти. Пригнувшись, некомата вошла. Внутри было очень жарко, поэтому шуба была немедленно снята. По привычке осмотревшись, Лира не смогла найти хозяина, но поразилась загромождённостью помещения. Тут были и тотемы неизвестных девушке богов, множество украшений — от заколок до статуй богов счастья, сделанных из нефрита, янтаря, и странно было видеть языческих духов и богов в одной комнате, да и атмосфера была сильно напряженная, будто поделки воевали друг с другом за право обитать в доме. От такого по коже побежали мурашки. Снова раздался голос, призывающий гостью оставить осмотр и подойти ближе к огню, Лира так и сделала. Протиснувшись через статуи, девушка подошла к огню, который вихрем уходил в широкий жёлоб на потолке. Из-за дыма кошка не сразу рассмотрела грузного, обросшего длинной шерстью, волка. Он был немногим меньше гиганта, но из-за сваленной шерсти, что как панцирь обволакивала его, казался чересчур широким. Оками наклонился над костром, втянув ноздрями дым, оскалился, показав блестящие стальные клыки. Огонь весело играл на зеркальной поверхности, создавая блики в полутьме. Выудив из-под гривы крючковатую руку, он пригласил девушку сесть напротив, Лира кивнула и присела на мягкую бархатную подушечку. Волк ещё раз вдохнул дым и принялся за рассказ… Он начал свой рассказ с того, как оками повстречались с жителями ближнего берега, и как первая встреча прошла не очень хорошо, что повлекло вражду между людьми и волками. Кашлянув, волк прервался, склонив голову, будто вспоминая, о чём забыл сказать, спустя минуту он поднял голову и пристально посмотрел на гостью. Представился как Шаман, сразу извинившись за нападения и ментальный вызов, после оками продолжил. На этот раз Шаман начал говорить про человека, посетившего его скромное жилище. Это был мужчина средних лет в хороших одеждах и с приятным запахом. Человек много рассказывал про себя, что он бродячий поэт и хочет написать пьесу про оками и их быт. Волк долго говорил, описывая почти каждый день пребывания поэта, Лира уже поняла, о ком идёт речь, но не смела перебивать почтенного старца, да и ей самой было приятно слышать его хриплый томный голос, с такой манерой свои байки рассказывал её учитель, хотя имел звонкий юношеский тенор. Кошка почти дремала, как вдруг Шаман закончил, и девушка почувствовала жгучий взгляд янтарных глаз. По молчанию волка Лира поняла, что теперь её очередь говорить. Первый вопрос был, что она должна сделать, раз её вызвали и так необычно. Оками кивнул и сообщил, что поэт украл у него опасную для смертных вещь, и если её не вернуть, то будут серьёзные последствия, так как в рубиновой заколке заточён древний демон. Упоминание о демоне заставила девушку вздыбить хвосты, она не была трусихой, но не представляла возможности справиться с ёмой без учителя, и поэтому вторым вопросом было точное описание заколки, и как не разбудить томящегося в ней демона. Волк усмехнулся, оскалив зубы, и успокоил кошку тем, что камень нужно разбить, а это не так просто. Рассказав про заколку, Шаман внезапно поднялся, уперевшись макушкой в крышу так, что его острые уши стали горизонтальными, затем он наклонил косматую голову, склонившись в поклоне перед некоматой. Не ожидая такого, Лира не сразу встала, но затем вскочила, тоже поклонившись. Волк и не думал выпрямляться, несмотря на все уговоры гостьи; поднятой рукой он остановил щебет кошки, после чего сказал, что очень сожалеет о такой промашке и смиренно просит ученицу хранителя равновесия вернуть опасную вещь. Лира просто развела руками, как она могла отказаться, когда на кону стоит судьба людей. Волк, будто прочитав мысли девушки, одобрительно кивнул. Кошка сразу направилась к выходу, но услышав сдавленный смех, остановилась, посмотрев через плечо. Волк покачал головой и сложил руки в ладоши, а когда разжал, то девушку окутал жёлтый свет. Пока некомата исчезала, оками напоследок попросил её не выдать себя и незаметно выкрасть заколку, так как демон мог уже взять под контроль разум поэта. После этих слов Шамана всё вокруг исчезло, а Лира проснулась. Притворяясь что спит, девушка одним глазом осмотрела пещеру. Кобояси Исса и Акено ещё не вернулись, поэтому Кошка спокойно поднялась и, найдя вещи поэта, начала в них рыться в поисках заколки… Практически вывернув походную сумку наизнанку, она ничего не нашла и, услышав шаги в коридоре, лихорадочно начала складывать вещи обратно, стараясь максимально повторить порядок укладки, чтобы не вызвать подозрений. Затянув узел, кошка положила мешок на место, но сама притвориться спящей не успела. Поправив волосы, она с натянутой улыбкой поприветствовала спутников и поинтересовалась, как прошли их поиски, в ответ услышала обеспокоенный вопрос по поводу её самочувствия, на что Лира отмахнулась, сославшись на плохой сон. Заговорив товарищей, кошка стала собираться в дорогу, к её радости дождь закончился, и можно было идти дальше на поиски друзей Кобояси Исса. Теперь-то некомата знала путь. После дождя тучи немного рассеялись, и солнце устремило свои лучи на вымокшую землю. Лужи, конечно, не высыхали, но играющая на каплях радуга немного раскрасила тусклый осенний пейзаж. Затяжные дожди и холодные ветра не пощадили позолоту, срывая желтые листья с деревьев, не давая насладиться этим временем художникам и поэтам, что наверное не касалось идущего позади стихоплёта. Лира шла уверено, почти не смотря под ноги, её вел Шаман, она могла не думать о поисках следов и погрузилась в раздумья о заколке, как вдруг Акено громко заговорил, обращаясь к ней. Сёгун быстро вложил листочек в руку и вернулся к поэту. Прочитав записку, в которой говорилось о странном поведении Кобояси Исса, Лира с упрёком покосилась на парня. Дождя не намечалось, поэтому троица потратила это время на преодоление некогда богатых рисовых полей, которые война превратила в обширное зыбучее болото со множеством брошенных деревень. Как на зло тучи сгрудились, и ливень разразился на самой середине пути, благо по близости оказалась одна из таких деревенек. Промокшие до нитки путешественники забежали в ближайший домик, Акено, считая себя предводителем, взялся разводить огонь в печи, остальные же стаскивали мокрую одежду. Лира, быстро раздевшись, закуталась в шерстяное одеяло. Поэт раздевался медленнее и в дальнем углу дома, чтобы не смущать девушку, а она, в свою очередь, пристально наблюдала за ним, скрывая взгляд за полумраком. Наконец, Лира смогла разглядеть что-то блестящее на груди мужчины. В это время Акено добыл огонь, осветив единственную комнату в доме, и кошке пришлось отвести взгляд, так и не поняв, что это было. Но теперь её подозрения усилились, и нужно выудить из Кобояси всё, что можно. Задуманный способ был ей совсем не по душе, но как куноити она мастерски должна владеть этим искусством. Дрова потрескивали, комната наполнялась теплом, и дождь лил за окном — всё наводило на сон. Но нет, неугомонный ятаро порхал вокруг печи, читая стихи. Ни о каком соблазнении и речи идти не могло, зато кошка прониклась сюжетом произведения. Решив для себя, что расспрос напрямую может вывести на чистую воду любившего поболтать человека, и это лучше, чем пытаться его соблазнить. Акено давно спал, поэтому Лира решила действовать. Она схватила Кобояси за рукав кимоно и усадила на пол, попросив рассказать о его путешествиях, а именно, что его привело в горную местность, где обитают оками. Ятаро не мог не поделиться о своих путешествиях с молоденькой, весьма симпатичной девушкой, и выложил ей всё как на духу. Но, наверное, неудача преследовала путников, так как только поэт завёл рассказ про волков, в деверь сильно ударили, да так, что та повисла на одной петле… Второй удар вынес дверь. Дверца, отлетев в стенку, разлетелась на куски. Схватив трость, кошка бросилась на первого, кто появился в проёме. А показался никто иной, как ёма. Удар палки демон и не почувствовал, только свирепо зарычал, продолжая протискивать облепленное тиной тело внутрь. Лира отскочила от трёхпалой лапы, ворвавшейся через окно, воткнув трость в ладонь, разрезав кисть лапы, как мешок с рисом. От шума проснулся Акено. Тут же, схватившись за посох, бросился на помощь Лире. Выхватив из походной палки короткий меч, он начал рубить и колоть голову зелёного демона. Но все старания парочки были пока тщетными, ёма все-таки ворвался внутрь, разнеся целый угол, и предстал перед путниками во всей красе худого обтянутого кожей тела. Длинные крючковатые руки свисали до самых ступней и заканчивались острыми когтями, отвисшая нижняя челюсть истекала слюной. Огромное двухметровое чудище возвышалось над людьми. Поэт от страха вжался в угол, обхватив голову руками. Мельком глянув на Кобояси, Лира стиснула зубы и бросилась в атаку. Девушка хотела было швырнуть звёздочки, да не вышло, сумка с оружием осталась лежать у печи, и даже ножа не было под рукой. Увернувшись от когтей, распоровших деревянный пол, некомата ловко запрыгнула на руку и, пробежавшись, ударила в похожий на блюдце глаз. Внизу Акено сражался с рукой, защищаясь древком посоха и атакуя скрытым вакидзаси. Демон от побоев заревел ещё пуще, начав размахивать длинными руками в попытке поймать или ранить противника. Кошка, вцепившись когтями, смогла удержаться за дряблую кожу ёмы и, улучив момент между безумными плясками чудища, вонзила трость между торчащими позвонками, причинив чудищу жуткую боль. Но демон сумел отомстить девушке: схватив, он с силой швырнул её, как из катапульты, куда-то вдаль. Разобравшись с одним противником, он обратился ко второму. И тут Акено пришлось тактически отступать, увлекая за собой трясущегося от страха поэта. Но демон оказался ловчей, чем выглядел на первый взгляд. Буквально окружив путников, он взял их в кольцо. Лапы полностью перекрывали пути отхода. Крепче сжав своё оружие, Акено кинулся в атаку. Пару ударов демон стерпел, но на третий он бросился на парня, чем и помог ему осуществить задуманный план. Воин высоко подпрыгнул над разгневанным противником, и тот угодил прямо в печь. Патлатые волосы мигом вспыхнули, превратив голову ёмы в факел. Пока чудище пыталось потушиться, ударяясь о стены, Акено схватил Кобояси и поволок его на выход… Кошка, словно камень, летела по воздуху, пока не рухнула в ледяную болотную жижу. Тина смягчила падение и, отряхнувшись, некомата, злобно рыча, обернулась кошкой и стремглав бросилась на мерцающий вдали огонёк… Сильные лапы легко перескакивали с кочки на кочку, перенося её к деревне на всех парах. В это время ёма разломал стену и рухнул в ближайшую лужу, пытаясь затушить в ней полыхающий факел. Пока демон тушился, Акено оттащил Кобояси к ближайшему дому и, спрятав за дверью, тяжело вздохнул. Неизвестно, что случилось с Лирой и как она в целом. Коротко помолившись, парень, крепко сжимая меч, сделал крюк, обходя демона сбоку. Акено сумел подобраться практически вплотную, но не успел нанести смертельный удар между выпирающими через грязно- зелёную кожу рёбрами, демон резко развернулся, ударив парня наотмашь. Сёгун покувыркался несколько метров, затормозил, воткнув в землю меч, и тут же бросился обратно. Был ещё шанс, если не убить, так ранить ёму, пока тот пытался затушить себя, вторая попытка оказалась более удачна. Акено сумел распороть бок демона, и, пока из раны хлестала пурпурная кровь, он запрыгнул на его спину. Увидев торчащую из позвоночника трость, ловко ухватился за неё в тот момент, когда ёма заревел подобно раненому вепрю. Демон заметался из стороны в сторону, зажимая руками глубокую рану, через которую выпало фиолетовое лёгкое. Акено проткнул мечом спину и со всей силы ударил ногой по трости, вогнав её по самый набалдашник, ёма издал протяжный визг и рухнул, как срубленное дерево, подмяв под себя парня. Кошка неслась со всех ног, особенно, когда услышала вой. Прибежав на место, Лира тут же кинулась к ещё горящему демону, ухватившись зубами, она откинула тушу в сторону и лапой выудила парня из болотины. Императора немного помяли, но в целом он был в порядке. Уложив парня на серо-зелёный мох, девушка приняла человеческий облик и пошла навестить поэта, который прятался где-то в ближайшем доме. Выбив дверь, некомата сразу же схватила его, поставив на ноги. Оскалив острые зубы, она потребовала от него рубиновую заколку. На скромность и скрытность времени не было, так как ёмы поодиночке не ходят, тем более в болотах, а значит, проклятая вещица тянет за собой нечисть. Мужчина начал отпираться, и в ответ получил хорошую затрещину. Лира сама сорвала с груди поэта золотую прищепку, украшенную большим плоским рубином. Даже, держа за верёвку, некомата чуть не упала ниц перед заключённым в камне демоном. Еле стоя на ногах, Лира выбралась на свежий воздух. Вообще непонятно, как Кобояси Исса носил на себе такое. Голова сильно кружилась, да ещё поблизости послышалось протяжное рычание и не одно… Рычания и бульканье раздавались из темноты. Лира намотала на руку шнурок с заколкой и пошла за Акено. Парень уже очнулся и сломя голову бежал навстречу к девушке. Кошка же развернула его, приказав немедленно собирать вещи и уносить ноги прочь от деревни. Два раза повторять было не нужно, парень немедленно развернулся и понёсся к разрушенному домику. Пока Акено собирал вещи, рычания раздавались всё чаще и громче, и уже в полумраке сумерек начали восставать костлявые тела. Лира схватила трясущегося поэта и поволокла к дому. К этому моменту вещи были собраны, осталось только бежать. Троица неслась по кочкам, практически не разбирая дороги, только некомата хорошо видела в темноте и вела за собой своих товарищей, а следом слышались вопли демонов. Троица сумела достичь твёрдой поверхности в тот момент, когда их настигли ёмы. Отбиваясь от болотных чудищ, путники продолжили бежать. Вот только Кобояси, как назло, споткнулся, упав лицом в грязь. Пока Акено пытался поднять мужчину, его чуть не лишили головы. Если бы не трость Лиса и крепкая рука Лиры, что остановила лапу, ударив демона в челюсть и отшвырнув спутников так, что те отлетели далеко в сторону. Теперь ничего не оставалось, как сражаться, что Лира и сделала, воткнув в глаз чудовища нож. Кошка вырвала кунай и нанесла демону множество ударов в зубастую морду, пока тот не начал дёргаться в конвульсиях. Покончив с врагом, некомата обернулась и увидела, что Акено сражается сразу с тремя, отчаянно защищая себя и поэта. Эти демоны были меньше и слабее предыдущего, но их было достаточно, чтобы раздавить путников. Спеша на помощь парню, кошка попыталась обратиться, но не смогла. По- видимому, рубиновая заколка не давала ей это сделать. Зарычав, некомата набросилась на ближайшего демона. Проскользнув по мокрой траве кошка воткнула трость в живот и, оказавшись за спиной, пробила ему позвоночник. Акено кричал при каждом ударе, поднимая свой боевой дух и даже справился с одним, а успевшая вовремя Лира прикончила второго, но на этом схватка не закончилась. Троицу окружила целая толпа демонов, но они не нападали, ожидая чего-то. Внезапно трясущийся поэт встрепенулся, сорвал заколку с запястья Лиры и побежал прочь… Акено бросился было за ним, но Лира резко прервала его погоню. Схватив парня за шиворот, швырнула его через себя, чтобы тот ненароком не налетел на когти ём. Кобояси, прижав заколку к груди, спокойно пробежал через демонов и спрятался за их спины. Лира в бешенстве кричала в сторону ятаро ругательства и обвиняла его в трусости, но поэт только хрипло хихикал, что ещё больше раздражало некомату. Держа за спиной Акено, кошка пыталась очистить свой разум от гнева и придумать что-нибудь дельное, трость учителя почему- то хранила молчание. Сжимая деревяшку, Лира пятилась от наступавших на них демонов, кольцо сжималось, и выхода не было, но тут идея пришла сама собой. Бросив нож в ближайшего демона, девушка ухватила Акено за ворот кимоно и внезапно подлетела в воздух высоко над поляной. Теперь, когда заколка была далеко, она смогла обратиться в кошку. Некомата приземлилась уже с Акено на спине, вдавив несколько невезучих демонов землю, и тут же вновь взметнулась ввысь. После пары прыжков Акено и Лира были в недосягаемости от демонов, но убегать они не собирались. Ёмы продолжали напирать на путников. Приземлившись в очередной раз, кошка остановилась, пропахав борозду в мокрой земле, развернувшись в сторону противников. Стиснув трость учителя между зубов так, чтобы её не перекусить от пронизывающего всё тело гнева, некомата во весь опор бросилась на врага. Акено оказался лихим наездником, и когда кошка врезалась в толпу преследователей, он живо орудовал мечом, рубя головы демонам, как глиняные горшки на тренировках по воинскому мастерству. Лира била ём когтями, не давая подойти спереди, а Сёгун резал сзади. С демонами было покончено, остался только Кобояси, который нервно скрёб поверхность рубина ногтями. Спешившись, Акено подошёл к поэту и, не дожидаясь Лиру, ударил мужчину в грудь, а когда он распластался на земле, грубо, без прежнего почтения, отобрал заколку. Протянув вещицу девушке, парень встал спиной к поэту и по расширенным глазам Лиры он понял, что совершил ошибку, Лира успела только подхватить бездыханное тело Акено. Заколка выпала из его руки, её тут же подобрали когтистые трехпалые лапы ёмы. Радостно заурчав, он высоко поднял камень и с силой сжал его в ладони. Скрежещущий треск не заставил себя долго ждать… Трость Лиса треснула под натиском стиснутых в кулак пальцев. Сама того не ожидая, Лира уронила Акено на траву и бросилась на здорового демона с двумя обломками трости, вонзив острые палки в тело, разрывая кожу и мышцы. Демон поздно понял, что его рвут на части. Свободной рукой он схватил девушку, но та яростно переключилась на лапу противника, раздирая её до костей. Ёма взревел, он совсем не ожидал такого натиска. Кошка свирепо рвала противника на части, но рубин делал его сильней, отчего огонь Лиры сильно поугас, особенно, когда острые когти располосовали ей рёбра. Откатившись в сторону, девушка зажала рану рукой, идущая кровь остудила пыл кошки, и она была уже не так прытка, как поначалу. Попытавшись отскочить, кошка была придавлена огромной лапой демона. Гортанно рыча, ёма, оскалившись, схватил её за ноги, потянул вверх, чтобы разорвать девушку. Лира громко застонала от нестерпимой боли. На грани потери сознания кошка подняла глаза и увидела прямо перед носом морду учителя в виде Лиса, ни слова не говоря, он облизал девушке щёку, обжигая её кожу, будто огнём. Кошка встрепенулась, и Лис начал исчезать, но напоследок успел пожурить ученицу за сломанную трость. От прикосновения Лиса по всему телу некоматы пробежали жгучие болезненные разряды, сила влилась в неё, как в пустой сосуд, кожу начала покрывать огненно-красная шерсть. Она не полыхала, как у Лиса, но пылала жаром, будто каменная печка. Ёма вскрикнул — и тут же лишился ноги, а следом в разные стороны полетели и остальные его конечности и внутренние органы. Ярость пылающей двухвостой некоматы приняли на себя подоспевшие на зов умирающего собрата демоны. Лира рвала и метала, но противники были ловчей и преследовали другую цель. Ёмы метались, перекидывая заколку друг другу и, пока остальные демоны отвлекали внимание, одно предприимчивое чудище принялось разбивать рубин, и это ему практически удалось… Демон изо всех сил пытался разбить рубин о торчащий из земли, словно кость, белый камень. Багровая драгоценность даже дала трещину, но ёма не успел обрадоваться, как ему грудь пронзил клинок. Ёма задергался, пытаясь повернуть на тонкой шее вытянутую, как кабачок голову, увидел стоящего позади парнишку, ниже его ростом, но уверено держащего меч в руках. Его голова была залита кровью, и выглядел он страшнее самого демона. От такого зрелища противник Акено обомлел и не смог помешать добивать себя. Захватив рубин, что уже лишился золотой оправы, взяв камень в руки, парень тут же почувствовал чужую волю и силу, входящую в его тело. Где-то с минуту Акено стеклянными глазами смотрел на блестящие грани рубина, пленник соблазнял парнишку невероятной силой и могуществом, которые не могла дать ему даже печать императора. Но это продолжалось только минуту, на большее юного воина не хватило. Разорвав рукав, он плотно замотал камень и крепко завязал концы на узел, голос замолчал. Ухмыльнувшись, Акено сунул свёрток в карман и помчался на помощь. К этому моменту кошка покончила с остальными противниками. На зелёной поляне оставались только трое: лежащий без сознания Кобояси Исса, опиравшийся на меч Акено и свирепо рычащая некомата, бродившая кругами, злобно поглядывая на своих спутников. После нескольких неудачных попыток поговорить с кошкой, и когда Лира с силой пихнула парня лапой, Акено случайно наткнулся на сломанную трость. Острые зубы некоматы, щелкнув, сомкнулись на бамбуковой деревяшке. Ударив кошку в нижнюю челюсть, парень выскользнул из-под неё. Сразу же откатившись в сторону, Акено избежал когтей ёкая и, только встав на ноги, рванул прочь в болото. Заманив девушку на зыбкую землю, где большие лапы пылающей некоматы утопали в жиже, Акено пытался достучаться до сознания скромной девушки Лиры, махая перед ней тростью и зовя её по имени. Конечно, сломанная напополам трость и ненастоящее имя — мало значили для кошки-ёкая, пока в голову парня не закралась мысль соединить трость воедино. Увернувшись от очередной атаки кошки, Акено, перекувырнувшись, соединил трость. Оглушительный звон пронёсся по округе, концы долго не хотели соединяться, но всё-таки упрямство взяло вверх, и трость сошлась воедино. От громкого звука Кошка прижала уши к голове и вжалась в землю. Замотав трость вторым рукавом, Акено протянул её Лире. Кошка робко подняла косматую голову, посмотрела на вещь, и в глазах девушки заиграли нотки разума, постепенно некомата утратила полыхающую огнём шерсть, а затем обратилась в человека. Акено смог достучаться до подруги, и теперь оставалось решить проблему с рубином. Будто на вопрос парня, из болот вылезли новые ёмы, ведомые волей пленника камня, они бросились на пару героев. Первые, кто добежал до Акено и Лиры упали замертво, поглощённые зелёной жижей. Ночь подходила к концу, так же как и затянувшийся бой с демонами. Откуда ни возьмись из утреннего полумрака с криками и рыком повыскакивали волки. Оками с горящими глазами и мечами наперерез врезались в толпу демонов. Парочка оказалась не у дел, дикое племя, будто изголодавшееся по битвам, рвало болотных чудищ на части. Солнце только поднялось из-за горизонта, а схватка уже закончилась, тучи, как и ночная тьма, рассеялись с приходом утра. Под голубым небом цвели зелёные кочки и следа не осталось от демонов, только гнетущая тяжесть оставалось горьким остатком в горле Акено. Выудив сверток, парень протянул его сидящей рядом девушке. Кошка нерешительно приняла завёрнутый в ткань камень и взвесила его в руке, рубин был намного тяжелее, чем прежде. Вскоре вернулись волки и, окружив пару, смиренно склонили головы, через круг прошёл огромный волк, как тот, что был во сне, но не белый, а бурый с чёрными полосами на груди, не прикрытой кожаной жилеткой. Гигант подошёл к кошке вплотную, протянув ей когтистую лапу, чтобы она встала. Девушка поднялась и вложила рубин в его ладонь. Волк скептически посмотрел на девушку, по- видимому, не ожидая, что она так легко отдаст ему камень и даже произнёс это вслух низким голосом. Он ещё раз извинился за оплошность и поблагодарил за помощь. Акено вмешался, прервав волка своим вопросом о друзьях поэта. Гигант смерил взглядом парня и мотнул косматой головой в сторону, через некоторое время в круг бросили связанных людей. Сёгун тут же бросился их освобождать, а Лира осталась разговаривать с волком. Акено развязал троих товарищей Кобояси, но приказал им не двигаться, так как волки заметно напряглись, схватившись за оружие. После весьма долгого разговора гигант поднял руку, и волки расступились, построившись в две шеренги, зашагали прочь. Командир отряда низко поклонился и последовал следом за своими людьми, наконец, оставив путников в покое. Лира, проходя мимо, мельком осмотрела разбитую голову Акено и, посоветовав промыть рану, пошла туда, где они оставили Кобояси Исса. Перевязав раны и немного отдохнув, пара путешественников, отправилась дальше. Из-за этой неурядицы вышел большой крюк, и теперь придётся обходить горы с северной стороны, а не с южной. Но думы Лиры разбили увязавшиеся за ними люди, заявив, что знают короткий путь к берегу и поэтому не придётся взбираться в горы. На их сторону встал Акено, простивший Ятаро, и, оставшись в меньшинстве, кошке пришлось подчиниться. Теперь уже большой группой Лира и Акено пошли к своей цели. Погода была отличная: ясное небо, яркое тёплое солнце. Лёгкий ветерок трепал медные волосы девушки, а за поясом у неё торчала наспех починенная трость учителя. Большая и шумная компания очень сильно раздражала кошку сторонившуюся группы, а вот Акено, наоборот, наслаждался весёлой компанией, будто ничего не случилось, и сражения с демонами не было. Однако Лира ничего не забыла, но выяснять отношения не стала, она даже не разговаривала с попутчиками, её больше занимал вопрос, почему волосы изменили цвет. Собранная воедино трость молчала, и ответа на такое преображение не было. Очередная глупая шутка учителя — подумала кошка, и не стала забивать голову пустяками. Да и думать в таком обществе было не с руки. Закинув руки за голову, она пошла вперёд, наслаждаясь хорошей погодой, пока не столкнулась с марширующими солдатами. Идущий впереди офицер оттолкнул замечтавшуюся девушку в сторону, но та машинально схватила воина за руку и, заломив её за спиной, ударила мужчину по коленям. После с силой дернула так, что случайный противник закрутился, как юла, пока не рухнул ничком в грязную лужу, запачкав парадное обмундирование. Прежде чем униженный офицер начал кричать, небольшое войско схватилось за мечи, приготовившись изрубить нахалку в куски. Кошка только сейчас поняла, что натворила и, держась за набалдашник, растерянно смотрела на солдат, готовившихся к бою. Офицер вскочил на ноги, вытирая алым плащом такого же цвета лицо от грязи. Не закончив вытирать козлиную бородку, мужчина выхватил катану из ножен и угрожающе пошёл на девушку, осыпая её бранными словами. Лира начала пятиться, не желая связываться с солдатами, правда, её извинения разбивались о броню пехотинцев. При другом раскладе она бы сбежала, но сейчас ответственность не давала ей сделать ноги. Как раз к месту событий, наверное, услышав ругань мужчины, прибежал Акено и следом остальные. Сёгун, видя ситуацию, сразу пошёл разбираться. От приказа склонить колени воины были явно не в восторге. Слово за слово, и всю компанию повязали. Была попытка сбежать, но Акено приказал Лире не калечить солдат, так как воинов в империи было и так мало. В результате путешественники попали за решётку в ближайшей деревне… Оказавшись в плену, некомата сильно поникла, ведь из- за неё они попали в такую ситуацию. Расстроенную девушку пыталась ободрить новая спутница по имени Хотару. Трое мужчин, что-то обсуждали в уголке замшелой камеры, а Акено ходил вдоль решётки, как лев, заложив руки за спину, он о чём-то думал. Но всё прекратилось, когда в плохо освещённую комнату вошёл невысокий полный человек с редкими волосами и жидкой бородёнкой, о нём можно было сказать, что живот шёл впереди него. Мужчина неспеша заговорил, представившись главой совета. Постепенно он перешёл к сути дела. Хоть его речь и была осуждающей, но текла, словно масло, и это не сулило ничего хорошего. За нелепую промашку Лиру ждало весьма жестокое наказание, так как офицер рассказал совсем другую версию произошедшего события и то, как он храбро защитил своих людей от опасного ёкая. Поэтому некомату надо бы изгнать, как нечистого духа. Обвинения были серьезные, и скрываться больше не имело смысла. Выудив из потайного кармана весьма увесистый перстень и одев его, Акено подозвал главу. Маленькие мышиные глазки чиновника заблестели при виде драгоценности, и он, как настоящая мышь на запах сыра, приблизился к решётке. Ему было трудно разглядеть, что держит в руке парнишка, но когда увидел кольцо с гербом императора, было уже поздно, его широкий лоб обожгла холодная стать власти, оставив отпечаток в виде шестнадцатилепестковой хризантемы. От удара кулаком мужчина попятился и упал, схватившись за лоб. Пока глава совета приходил в себя, Акено громко заявил, что офицер клевещет на его спутницу из-за личной неприязни, и он знает, как разрешить конфликт без радикальных мер — надо, чтобы каждый отстоял свою точку зрения в честном бою. Конечно, чиновник не был в восторге от идеи Акено, но пойти против воли императора значило вырыть себе могилу. Быстро обдумав перспективы, глава стрелой помчался за тюремщиками, чтобы те освободили императора и его друзей. Теперь всё было улажено, но Лира была не в духе, потому что ловила на себе злобные взгляды жителей, которые, по-видимому, были на стороне офицера и свято верили в его бахвальства. Только печать императора не давала людям закидать некомату камнями. Девушка слышала все шептания, будто крестьяне кричали со всех сторон. Кобояси и его друзей поселили в дом для гостей, а Лире отвели менее приличное жильё за тюремным бараком, естественно Акено был в ярости, но кошка убедила его, что подальше от людских глаз ей будет лучше. Видя подругу такой подавленной, парень уговорил её выделить ему угол, девушка была не против компании. На следующий день рано поутру в барак буквально влетел глава совета, по-видимому, не нашедший императора в его покоях. Его лицо сливалось с шёлковым кимоно вишнёвого цвета, мужчина пытался что-то сказать, одновременно пытаясь отдышаться. По раскрасневшемуся лбу катились капли пота величиной с добрую жемчужину. Понимая всю нелепость своих попыток, чиновник поклонился и вышел на улицу. Через минут пять он вернулся, его лицо по-прежнему было красным, но он уже говорил внятно и чётко. Речь шла о том, что офицер отказывается от поединка, так как бой заранее будет нечестным, и он запятнает свою честь, сражаясь с женщиной, тем более ёкаем. На что Акено совершенно спокойно напомнил о онна- бугэйся — женщинах воинах — и о помощи снежного народа, где царил матриархат, и население было в основном женское, и что никто из них не уступает воинам-мужчинам. Чиновник на такие аргументы не мог возразить, да и желания особого на его лице не было, на том и порешили. Так же Акено добавил, что если офицер отказывается от боя с некоматой, он с удовольствием займёт её место, против такого любой довод был обречён на провал, поэтому глава совета с кислой миной вылетел прочь, а Сёгун громко рассмеялся, подбадривая подругу. К полудню всё было готово, посреди площади был поставлен церемониальный круг для проведения дуэлей на забаву феодалам, вокруг него установлены скамьи и небольшая возвышенность с мягким креслом для императора. Лира по-прежнему находилась в плохом настроении, и, хотя она рассказала Акено, что её гложет, легче от осуждающих взглядов ей не стало. Много лет она помогала людям деревни, а тут в одночасье она стала злобным духом, которого оболгали и хотели изгнать, только воля Сёгуна спасла от жестокой расправы. Некомата вошла на ринг и встала у красной черты, ожидая своего противника, сжимая в руке вакидзаси Акено, но и тут офицер заявил протест, который заключался в ограничении силы ёкая. Император был против этого, но народ возроптал, склоняя его переменить решение. Только после кивка Лиры он, скрепя сердце, отдал приказ прикрепить на Кошку амулеты с печатями, что лишат её сверхъестественных сил. После установки прямоугольных бумажек с иероглифами, написанных тушью, Лира почувствовала себя очень уязвимой и слабой, но утратив силы некоматы, она больше не слышала шёпот людей и могла сосредоточиться на схватке с весьма серьёзным противником… Самурай предстал перед девушкой в полной боевой готовности, ярко-оранжевая броня прямо пылала жаром, густой белый воротник обрамлял ворот панциря. Каждый щиток был прошит золотой нитью в виде чешуи и переливался в лучах солнечного света. На голове при каждом шаге раскачивались роскошные павлиньи перья, рога полумесяцем венчали шлем кабуто, лицо закрывал длинноносый ухмыляющийся клыкастой улыбкой демон, на поясе слева покоились два меча. При движении офицер создавал тихий шорох, так как множество пластинок, из которых состояли доспехи, тёрлись друг о друга. Зайдя в круг, противники одновременно поклонились императору, затем зрителям и разошлись в разные стороны, встав в стойку каждый на своей позиции. Глава совета выбежал в центр ринга и, ударив в небольшой гонг, так же быстро исчез. Кошка, выставив перед собой вакидзаси, осторожно двинулась на противника, самурай же неторопливо, достал катану и играючи стал обходить некомату по кругу. Обычная тактика воина решила кошка, изменив угол, и теперь противники двигались по кругу, и медленно сходились, испытывая друг друга на прочность нервов. Первым не выдержал офицер, он внезапно сократил расстояние, замахнувшись мечом, рассчитывая покончить с девушкой одним ударом, но не вышло. Кошка поднырнула под замах и полоснула по рёбрам, лезвие только легонько оцарапало пластины доспехов, содрав краску и порвав нити. Мужчина машинально отреагировал, ударив латной перчаткой по лицу. Лира, кувырнувшись, стала вновь недосягаемой для меча, но и сама не могла атаковать, однако на стороне девушки были скорость и ловкость. Офицер, хоть и был одет в лёгкую броню, не мог похвастаться тем же, поэтому Лира, приняв стойку низкого старта, бросилась на противника, вот только забыла, что сейчас она человек. Девушка была быстра, но не настолько, чтобы обойти опытного в боях воина. Сделав обманный рывок, метя в щитки на ногах, Лира внезапно подскочила, намереваясь снести если не голову, то шлем противника. Однако скорости оказалось недостаточно, и офицер разгадал её план. Защитившись, он наотмашь ударил не защищенную бронёй девушку в грудь, но удача сопутствовала кошке, и тупая сторона меча только оставила красную полосу на её теле, немного порвав кимоно. Бой становился всё более ожесточённым, и ни один из противников не хотел уступать… Акено с замиранием сердца наблюдал за боем, готовый в любой момент остановить его, даже если это будет неправильно. Он спокойно бы отнёсся к смерти офицера, т.к. его он не знал, но если Лире угрожала бы опасность, он мог пожертвовать ради неё честью. В спутнице он был уверен, она не могла солгать, да и с чего ей нападать на самураев? Задавая этот вопрос, Сёгун внезапно понял, что задаёт себе другой вопрос: «А не могла кошка действительно напасть на воинов». И чем больше он думал о невиновности, тем больше история Лиры казалась неправдоподобной. Серьёзную дилемму надумал себе Акено, пока смотрел, как сражались, ёкай и человек. Некомата проскользнула под лезвием меча и попыталась поставить подножку, но свалить взрослого человека в доспехах хрупкой девушке оказалось не так просто. Пришлось быстро вскочить и, забежав за спину, изо всей силы лягнуть противника двумя ногами под колено, самурай под натиском упал на одно колено и поравнялся с кошкой ростом. Крепко вцепившись в меховой воротник, девушка уже хотела вогнать клинок между доспехами, как казавшийся беспомощным воин начал стремительно падать на спину, и Лире пришлось снова отступать, при таком весе она могла что-нибудь сломать. Но теперь самурай был на спине и был лёгкой мишенью, мужчина это понимал, поэтому вытянул вакидзаси из ножен и покатился в сторону, защищаясь от нападок некоматы, как ёж своими иголками. Выбрав момент, офицер встал на колени, а затем и полностью поднялся, чтобы снова вступить в бой. Тактику он не изменил и по-прежнему крутился, орудуя двумя мечами, правда, Лира нашла прореху в столь слаженных действиях. Катана была гораздо тяжелей вакидзаси, поэтому держать её в одной руке было сложней, и после множества косых ударов рука начала слабеть. Когда катана в очередной раз просвистела над ушами, ловкая кошка попала остриём меча в зазор между щитков, дальше острое лезвие сделало своё дело, проткнув предплечье как холщовый мешок. Рука самурая мгновенно повисла, в пальцах больше не осталось сил, чтобы держать тяжёлый клинок. Играючи отобрав оружие, Лира, пригнувшись, рубанула по щиколотке противника. На этот раз меч только распорол толстую шнуровку доспехов, едва задев ногу. Перекатившись, некомата выставила перед собой отобранную катану, тем самым унизив благородного воина перед всей деревней, что давало девушке автоматическую победу. Народ разразился проклятиями в адрес кошки, но та даже ухом не повела, она чувствовала превосходство и была уверена, что доказала свою правоту. Но не успела она насладиться победой, как её тело сковало судорогой, и она рухнула без чувств. Последнее, что она видела это то, как Акено перепрыгнув через перила, бежит к ней… Очнувшись, Лира не удивилась, что люди снова предали ее, и она снова оказалась в плену. Бумажные печати тяжёлым грузом тянули вниз, плюс ещё всё тело болело, и двигаться совсем не хотелось. Девушка не знала, что сейчас Акено пытается отстоять её сторону и добиться освобождения. Сёгуна облепили деревенские жители и люди из совета. Наперебой они требовали наказать дикого ёкая. Парень был в полной растерянности, ему хотелось вернуться в барак и, забрав её, сбежать. Но, назвавшись императором, он не мог так поступить. С трудом перекричав толпу, Акено попросил совет собраться в отдельном доме и всё окончательно решить. Собравшись в большом прямоугольном зале, за широким квадратным столом расположились шестеро из совета, седьмым был красный от волнения глава, который сел рядом с открытой дверью внутреннего двора, где тихо плескались оранжевые карпы и дул прохладный ветерок, остужая красную лысину. Акено вышел во двор, чтобы проветрить голову, и даже хотел вести переговоры оттуда, но его убедили сесть рядом с главой совета. Мужчины разных возрастов и телосложения сидели по двое, поочерёдно кашляли, ожидая, когда император начнёт говорить, но парень молча рассматривал собравшихся и комнату. Простая комната не имела никаких украшений и даже картин. Стены были оклеены плотной бумагой, в углу возвышалась целая гора деревянных коробок. Громкий кашель заставил Акено оторваться от наблюдений. Сёгун совсем не хотел что- то доказывать, он мог даже приказать, пригрозив смертной казнью, но сделать так было невозможно. Легче ночью выкрасть девушку и сбежать, о чём не единожды подумывал парень, однако до ночи Лира может не дожить. Акено начал с того, что Лира смогла одолеть офицера в честном бою, на что получил множество отрицательных выпадов. Дискуссия продолжалась несколько часов, но безрезультатно. В итоге Акено со всей силы ударил по столу кулаками, и громогласно заявил, что готов сразиться за девушку ценой собственного титула, от такого глава поменял красный цвет лица на тёмно-бордовый. Шестёрка загалдела, и Сёгун повторил своё заявление, добавив, что готов отдать всё одному из них, кто будет готов сразиться с ним за свои убеждения. С этими словами Акено покинул комнату и направился прямиком в тюремный барак. Рассказав Лире, что он предпринял, чтобы её освободить, получил щелчок по носу. Кошка даже не поленилась вскочить и схватить парня за воротник. Некомата долго ругала глупо поступившего императора, пока их не прервал побледневший глава совета, который заявил, что один из офицеров готов принять бой. Правда, даже некомата не понимала, как Акено может проиграть свой титул, но видя уверенность в глазах парня, она немного испугалась, ведь офицер был искусным воином. Чтобы проверить это, оставалось дождаться утра… Солнце встало, озаряя покрытые тонкой паутинкой льда крыши деревни, свет достиг свинцового потолка и исчез за непроницаемой пеленой серых туч, погрузив деревню в холодную тень осени. Люди с неохотой поднимались из тёплых постелей и брели в центр. Крестьяне всегда вставали с первыми лучами солнца, но сегодня день был, будто проклятый богами, и каждый чувствовал это. Лиру не посчитали нужным выпустить из барака, и Акено остался один на один со своими подданными. Облаченный, наверное, в самую лучшую броню темно- серого цвета, что было редкостью для самурайских доспехов, металлические щитки были намного толще, чем у воинов в столице, Акено испытывал странное ощущение, будто именно эти старые доспехи были даны ему для форы офицеру. Видя, как самурай ловко управлялся двумя руками, Акено считал, что никакие поблажки ему не нужны. Дороги назад не было, только вперёд на блестящий от капель росы ринг. Там его уже ожидал офицер, в здоровой руке он держал вакидзаси, раненая была крепко привязана к доспехам и усилена небольшим длинным прямоугольным щитом во всё руку. Мужчина был в приподнятом настроении — это было видно по его как бы незаметной ухмылке. Такое поведение раздражало гордого парня, и в нём уже начал закипать гнев, что могло привести к весьма неприятным последствиям в виде проигрыша. Крепко сжимая вакидзаси, Акено вышел напротив своего противника и поклонился ему в качестве приветствия, офицер, скривившись, одарил парня коротким кивком. Глава, прежде чем ударить в медный диск, громко сообщил, что император ставит свой титул за спасение ёкая. Весть была принята неодобрительным гомоном. Удовлетворённый своим поступком, чиновник объявил начало дуэли и быстро сбежал под прожигающим взглядом Акено. Самурай, как голодный пёс, с рычанием бросился на парня, от мощного косого удара его спасла хорошая физическая подготовка. Сделав кувырок, император сразу же контратаковал, начисто срезав белый воротник у противника, и тут же отступил, заблокировав удар с разворота. Юный воин, проскользив по лезвию противника своим лезвием, крутанулся, и второй удар пришёлся на шлем самурая, лишив того перьев и половины рога. Офицер впал в ярость, как и рассчитывал Акено. Меч мелькал, словно пёстрые ленты танцовщиц на праздниках в столице. Вывести из равновесия противника удалось, но от его яростных атак было трудно уворачиваться, и теперь Акено благодарил старые доспехи за их прочность. Юный воин не мог даже контратаковать и только защищался, нужно было срочно что- нибудь предпринять, иначе даже такая крепкая броня не спасёт его от острой стали самурайского меча… Пригнувшись, Акено крутанулся на колене, ударил клинком между щитками, разрезав мышцы под коленом, лишив противника прежней мобильности. Его синие мешковатые штаны почернели от пролитой крови. Посчитав, что этого хватит, Сёгун встал и хотел заложить меч за пояс, но отступивший самурай внезапно налетел на юного воина, чудом вакидзаси пробил резко снятый шлем. Выкрутив кабуто, парень сумел выбить меч из руки воина, но ему в лицо ударил щит офицера. Его раненая рука не была привязана к телу, а была словно молот, сломав нос и лишив императора пары зубов. Парень отшатнулся и снова получил удар от самурая, на этот раз в живот. Офицер поднял парня на одной руке и швырнул его через себя. Акено шлёпнулся на спину, гремя железом. Пока поверженный Сёгун пытался подняться, самурай допрыгал до меча и уже уверенный в своей победе, неспеша, прихрамывая, направился к парню. Лира могла только слышать и по крикам определять, что происходит на пощади. А происходило там не самое лучшее для её друга. Печати шипели, обжигая кожу и прожигая ткань кимоно. Вцепившись в решётку, девушка вслушивалась в гомон толпы. Даже если бы она пролезла сквозь прутья, самостоятельно снять печати всё равно бы не смогла. Всё-таки Лире удалось протиснуть голову между прутьями решётки, а там уже и вся девушка оказалась на свободе. Чувствуя беспокойство за парня, она не могла стоять в стороне. Даже если это повлечёт позор на голову Сёгуна, пусть лучше он сохранит её на плечах. Почти выйдя из барака, девушка столкнулась с главой совета. Увидев ёкая, мужчина, как хамелеон, поменял цвет своего лица с розового на бледно-синий и начал пятиться, пряча что-то за спиной. Лира нахмурилась и быстро наступила на ногу чиновника, чтобы тот не сбежал, сил было достаточно. Некомата схватила мужчину за бороду, подтянув к себе, вежливо поинтересовалась, что он тут забыл. Чиновник что-то мямлил, наверное, пытаясь оправдываться, но когда кошка ухватила его за ухо и с силой вывернула мясистую мочку, глава явил свои истинные намерения, попытавшись пырнуть девушку ножом. Остриё едва коснулось живота кошки, но она вовремя среагировала и избежала дыры в хрупком девичьем теле, зато нож разрезал печать и, потянув её за собой, снял с кимоно Лиры. Освободив часть энергии, некомата, зарычав, перехватила руку с ножом и крутанув чиновника ударила его о решётку. Забрав танто, девушка выбежала на улицу. Когда девушка добежала до площади, то поняла, что было уже поздно… Лира остолбенела, увидев, как меч проткнул Акено. Вакидзаси и вправду пробил измотанные доспехи парня, но клинок искривлённый щитками прошёл мимо тела, легонько разрезав ткань кимоно и кожу, однако девушка этого не видела. Некомата из-за увиденного потеряла бдительность и была тутже окружена четырьмя самураями. Воины без лишних слов схватились за катаны. Проскочив между двумя горизонтальными ударами мечей, что звеня, разрезали воздух, но не задели гибкое тело девушки, Лира заблокировала третий клинок и бросилась в сторону к соседним постройкам. Убегая, она в последний раз глянула на ринг и поверженного Акено. Самураи молча преследовали кошку, по-видимому, они были заодно с главой совета и не поднимали тревогу. Некомата резко затормозила и ударила ближайшего самурая в лицо, и сразу же рванула дальше. Дождавшись, когда очередной воин нагонит её, девушка остановилась и, пригнувшись от катаны, резанула мужчину ножом, разрезав ремешок от шлема и подбородок. Пока их не нагнали остальные, кошка когтями врезала самураю по глазам и ударом ноги в прыжке повалила на землю. Опрокинув противника, она побежала прочь. Воинов осталось двое, и они атаковали её одновременно. Даже будучи запечатанной, Лира могла без особых усилий справиться с двумя противниками. Конечно, самураи ударили одновременно, но всё равно у них не хватало слаженности, что дало гибкой девушке возможность увернуться и столкнуть соратников лбами. Увернувшись от мечей, девушка вскочила на перекрещенные клинки и, схватив одного воина за шлем, снова подпрыгнула, сделав сальто, а когда оказалась у него за спиной, с силой пнула в спину. Самурай, потеряв ориентацию из-за свёрнутого шлема, не смог устоять на ногах, повалился на товарища. Некомата ловко поставила подсечку второму, и оба самурая, как подрубленные дубы, рухнули на землю. Подобрав катану, девушка проткнула обоих воинов разом, пробив щитки так, чтобы клинок не коснулся тела воинов, Кошка хитро пригвоздила мужчин к земле. Такое положение очень сильно задевало честь самураев, и после первой же угрозы мужчины согласились рассказать, как всё было на самом деле, только бы никто их не увидел в таком положении. Доверившись слову самурая, девушка вырвала меч, и тут же ей пришлось защищаться от подоспевших товарищей. Боя удалось избежать, так как за девушку вступились побеждённые ей самураи, не имея ничего против столь искусного воина, мужчины решили пролить свет на всю ситуацию. Пока самураи гонялись за прыткой девушкой, Акено приходилось не сладко, но юный воин нашёл выход, он пнул офицера в раненую ногу и бил до тех пор, пока самурай громко не закричал. От сильной боли противник потерял равновесие, и очередной удар свалил его с ног. Акено кое-как вытащил меч, тяжело поднявшись на ноги, парень навис над распластавшимся самураем. Он уже не кричал, а просто лежал, уставившись в свинцовое небо такими же серыми безжизненными глазами. Всё было кончено. Сёгун оставил при себе свой титул и освободил подругу, но народ этого не хотел понимать. Кто- то кричал проклятия в адрес императора, а кто посмелей, бросились на ринг, но их остановили ворвавшиеся на площадь четверо самураев. Во главе их была Лира. Видя, что с Акено всё хорошо, она не смогла удержаться от объятий. Самураи по просьбе кошки не стали рассказывать, что произошло на самом деле, и позволили отдохнуть в спокойном месте вдали от деревни. Подлечившись в небольшом поместье офицера, пара путников уже собралась в путь. Пополнив запасы, рано утром они покинули деревню, оставив офицера, его воинов, главу и крестьян на совесть богам. Накануне ночью небо разразилось сильным дождём, а на утро туч уже не было и светило яркое солнце, предсказывая путешественникам хорошую дорогу. Через некоторое время Лиру и Акено догнали Кобояси Исса и его друзья на новой повозке, теперь все были в сборе. До конечной точки оставалось совсем немного… Через пару дней Кобояси и его друзья расстались с Лирой и Акено. Как и обещали, они показали другой путь к южным землям, правда, этот путь выглядел не самым безопасным и проходил через трещину между горами, которую и ущельем назвать было трудно. Когда-то давно здесь маленькая речушка разрезала горный хребет, разделявший земли севера и юга. Горы белели на высоте снежными шапками, ручейки из которых стекали вниз, оставляя после себя замысловатые узоры. Лира и Акено с некой опаской вошли в ущелье и сразу ощутили жуткий холод. Пробирающий до костей ветер гулял между гладких стенок, отшлифованных некогда бурной горной рекой, напевая жалобную песню. Благо путники подготовились к наступающим холодам, и в вязаных вещах им легче было переносить жутких холод. Ледяные ручейки, стекавшие с вершин, создавали клубы пара, отчего разглядеть что-либо не представляло возможности. Так на ощупь пара путешественников добралась до первой неприятности — выставленная рука напоролась на абсолютно гладкую стену. Лира обернулась и сообщила, что впереди тупик, на что Акено разразился проклятиями в адрес безответственного поэта и осел на землю, скатившись по гладкой стенке. Вернуться до темноты они бы не успели, оставалось идти вперёд. Подняв парня, девушка поставила его на ноги, легонько отвесив ему подзатыльник и дала установку не опускать руки. Превратиться в кошку было невозможно из-за узкого пространства, девушка попросту застряла бы там, ощупав стену и примерно прикинув её высоту, кошка почесала затылок тростью, и ей в голову пришла одна идея. Стянув рюкзак, Лира объяснила Акено, что хочет сделать. Выслушав, парень не очень оценил идею девушки, скептически заявив, что не может оставить её одну в таком месте и нужно придумывать что-нибудь другое. Около получаса кошка убеждала парня в своём действенном плане и под обаянием милой девушки он сдался. Сняв тяжёлую заплечную сумку, Акено подошёл к присевшей на корточки Лире. Поставив одну ногу ей на руки, он приготовился цепляться за выступ стены. Первая попытка оказалась неудачной, плохо уцепившись за гладкую грань, Сёгун соскользнул вниз. Так продолжалось ещё раза три, пока император не воткнул меч. Остриё только немного вошло в полированный камень, но этого было достаточно, чтобы вскарабкаться наверх. На второй ступени было всё совсем по-другому, тут был виден горизонт. Тонкая полоска разделяла океан и небо как нить, сшивающая ткань, любование прервал крик предупреждения и сильный удар в спину. Это Лира, не дождавшись сигнала, швырнула дорожную сумку и скорей всего готовилась кинуть вторую. По плану Акено он должен был разобрать некоторые вещи, сделав из них верёвку, и закрепить её за что-нибудь. Так и сделав, парень поднял девушку на ступень и со счастливой улыбкой указал на океан, окрасившийся в палитру розового и красного цвета, практически полностью слившийся с тёмным из-за туч небом. Так получилось, что солнце садилось как раз над головами путников, и тем самым освещало им путь последними лучиками света. Путешественники поторопились сбежать из ледяной расщелины к тёплому закату… Добравшись до океана, парочка словно попала в другой мир. Здесь на песчаном берегу осенью даже не пахло. Холода и моросящие дожди остались там, за горным хребтом, но это было не надолго, скоро фронт золотой гвардии дойдёт и сюда. Погода уже менялась, из-за горизонта, словно бездонная пасть демона, пожирая солнечный свет, плыла чёрная туча. Путники не успели найти какое-нибудь достойное укрытие, и пришлось расположиться на берегу. После того как костёр был разведён, девушка изъявила желание искупаться, пока Акено возился с ужином. Некомата, сбросив одежду, нырнула в накатывающую волну и скрылась в тёмной пучине океана. Лиры долго не было, и парень забеспокоился, не случилось ли чего, к тому же он считал, что ёкаи кошачьей расы не выносят воду. Закатав штанины, император зашёл в воду, зовя девушку, но никто не отвечал, только волны шумели, поднимая белую пену. Акено не на шутку испугался за свою спутницу, и вдруг его ноги что- то коснулось, подпрыгнув, парень еле удержал равновесие. Выпрыгнувшая из бездны некомата окончательно перепугала спутника, и он свалился в воду. Шалость кошке удалась, юноша барахтаясь, пытался встать, борясь с волнами. Довольная собой Лира громко рассмеялась. Выловив Акено, девушка вытащила его на берег. Парень не оценил шутки и недовольно надул щёки, Кошка с нахальной улыбкой, растрепав мокрые волосы парнишке, пошла к костру. Обиженный император искоса проводил девушку взглядом, стараясь не смотреть на обнажённое тело ёкая. Попав в свет костра, некомата почувствовала на себе взгляд, быстро надела сухую одежду и, закутавшись в одеяло, позвала Акено к огню, явно не собираясь извиняться за свой поступок. Посидев некоторое время, парень начал замерзать, мокрая и соленая одежда заставила его подчиниться призывам спутницы. Переодевшись, Акено молча начал жевать жареную рыбу, а Лира пыталась его разговорить. После десятка анекдотов парень сдался, на его лице появилась улыбка, и он рассмеялся, дружеский ужин был спасён. Но долго поболтать не получилось, после того, как оба обменялись впечатлениями от первого купания в солёной воде, Акено уснул с куском рыбы во рту. Забрав кусок, Лира съела недоеденную рыбку и, заботливо отодвинув парнишку от костра, укрыв его своим одеялом, легла по другую сторону от трещащего костра. Сон от усталости мгновенно свалил девушку, и ей показалось, что она вновь погружается в шумевшую бездну океана. Чёрные тучи прошли мимо, будто жалея уставших путников, и пролили дождь где-то в горах. На утро не солнце разбудило Лиру, хотя свет был достаточно ярок и резал чувствительные глаза, это было остриё копья, упиравшегося ей в щёку. Проморгавшись, кошка протяжно зашипела на окружаюших их людей в серых балахонах, чьи лица были скрыты под капюшонами. Потенциальных противников было слишком много для сражения, поэтому Лира вздохнула, смиренно опустив глаза в знак покорности… Растолкав всё ещё спящего Акено, люди в балахонах, тут же связали парня, не дав ему даже дёрнуться, и заткнули рот кляпом, а на глаз повязали непроницаемую ткань. С Лирой они были более лояльны, просто завязали ей глаза и толчками направили куда-то. Босыми ногами кошка чувствовала, что её ведут сначала по песку, затем по мокрой траве, а потом и по холодному камню. Звуки менялись одним за другим, шум волн сменился щебетом птиц и свистом ветра. Таким образом, девушка поняла, как можно вернуться обратно, если получится сбежать. Размышляя, кошка услышала, как начало удаляться мычание Акено и рванула к парню, прося оставить его с ней, но получила жесткий отказ в виде сильного удара в живот. В глазах всё поплыло, и кошка потеряла сознание, зная только одно — их схватили не люди. Акено швырнули в солёную лужу, недавние царапины зажглись новой болью. Перекатившись, парень ударился головой и, опираясь о стену, сумел подняться. Обойдя комнату, парень понял, что заперт в помещении два на два и по щиколотку в солёной воде. Похитители не удосужились его развязать, и он был в скованном состоянии, что пугало больше, чем заточение. Открыв глаза, Лира вскочила. Она лежала на мягком футоне в маленькой, но уютной комнате. Правда, в ней не было окон, через гобелены с изображением каких-то сражений и бумажные занавеси в деревянных рамах были видны не обработанные каменные стены, под потолком был натянут купол голубого цвета, подобно настоящему небу. Однако двери она нигде не заметила и начала поиски хоть какого-нибудь прохода. Кошку тревожила судьба Акено и полная неизвестность перед загадочным врагом. Поиски не увенчались успехом.Кошка была заперта, и, даже перевернув всё в комнате, она не смогла найти хотя бы намёка на дверь. Ничего не оставалось, как превратиться в дикую кошку. Но первая же попытка обернулась против ёкая — кошку объяло красное пламя, сменившись изумрудными языками, обжигающими смуглую кожу девушки, причиняя сильную боль. Пытаясь потушиться, Лира только подожгла футон и стоящую рядом бумажную ширму. Вскоре боль стала невыносимой, свалив её на пол. Скорчившись в агонии, Лира не сдержала крик боли, эхом разлетевшийся по пещере. Перед глазами замаячили чьи-то тени, взявшиеся неизвестно откуда. Некомата чувствовала, что её обнимают и шепчут что-то на ухо, постепенно она потеряла сознание. Акено ясно услышал, как истерично кричит девушка, и эта девушка была Лира. Парень стал судорожно соображать, что ему сделать, чтобы освободиться и помочь подруге. Нащупав в длинном рукаве что-то острое, парень выудил зазубренную костяную заколку для волос. Крепко сжимая импровизирован- ную пилку двумя пальцами, парень начал пилить верёвки. Через некоторое время Акено сумел разрезать путы; сняв кляп и повязку юнец долго привыкал к яркому свету идущему сверху. Осматривая стены, парень заметил некоторые выступы и впадины между кирпичной кладкой, на помощь к нему пришла всё та же заколка. Острым концом парень соскрёб тёмно-зелёную плесень и обнаружил тусклое свечение как сквозь щёлку между створками. Там, с той стороны, светил свет не такой яркий, как сверху, но достаточный, чтобы видеть в коридорах подземелья. Акено изо всех сил соскребал плесень и грязь, освобождая швы. Потратив уйму времени, Сёгун смог отковырять очертания потайной двери, оставалось открыть её. И вновь до Акено донеслись крики Лиры. Кошка истошно кричала, кусая и царапая того, кто держал её, крепко сжимая сильные руки на горящей зелёным пламенем спине. Некомата неистово зарычала, когтями вцепившись в тело обнимающего её человека, и обратилась огромной кошкой. Ударом лапы Лира отбросила хрупкую на вид девушку в стену. Ничего не соображая, она крушила всё вкруг себя и всех, кто попадался под руку. Бешеные выходки одичавшей Кошки сорвали занавес тайны — люди в балахонах оказались девушками, чуть старше самой Лиры. Девушки, скинув неудобные одежды, пошли в атаку, чтобы утихомирить взбесившуюся девчонку. Обычное оружие не могло причинить вред пылающей шерсти ёкая, поэтому в ход пошли сверхъестественные силы. Воительницы явили свою истинную натуру, распушив хвосты и показав остроконечные ушки, они начали создавать блуждающие огоньки разных цветов и оттенков, окружая кошку магической сеткой и одновременно сужая решётку, ограничивающую движение Лиры, но она всё равно пыталась прорваться и разорвать всех, кто пленил её. Акено отчётливо слышал крики, переходящие в рыки. До крови ломая ногти, он пытался открыть дверь, пальцы соскользнули, и в трещине остались пара оторванных ногтей. Стиснув зубы, парень сунул руку в воду, тем самым останавливая кровь. От боли в голову пришла новая идея, и Сёгун уперся спиной в стену, а ногами в дверь, и начал давить, что есть мочи. Упираясь руками в противоположную стену, Акено согнулся, как пружина, и изо всех сил выпрямился. Каменная дверь щёлкнула, поддавшись на упрямство парня. Поднажав ещё, Акено вывалился в коридор, перекатившись, встал на ноги и побежал туда, где по его мнению, держат Лиру. Парень нёсся по просторному коридору и не встречал никаких препятствий или стражников. Пробегая очередную развилку, Сёгун резко затормозил, увидев в боковом проходе комнату с открытой дверью. Осмотревшись по сторонам, парень рванул в комнату, закрыв за собой кованую сталью дверь из чёрного дерева. Он огляделся. Комната выглядела большой из-за высокого потолка, но была забита сундуками. Акено чувствовал, что в этой комнате что-то есть, и вскоре его поиски увенчались успехом. Открыв очередной сундук, он нашёл большой и тяжёлый свёрток. Развернув ткань и злобно ухмыльнувшись, парень взял в руки самострел — механический арбалет с барабаном коротких стрел. Теперь с таким оружием, о котором он читал только в дневниках деда, можно было попробовать освободить Лиру. Взяв пару барабанов со стрелами, Акено побежал дальше. Громкие крики вели его вперёд. Клетка сомкнулась, прижимая кошку к полу, и можно было уже праздновать победу, как внезапно погасший зелёный огонь вспыхнул красным, уничтожив магическую решётку. Издав оглушительный рык, некомата набросилась на ближайших девушек, не все успели увернуться от броска и были ранены острыми когтями. Кошки всячески пытались остановить свою сестру, стараясь не причинить ей особого вреда, но вся их защитная магия не действовала на одичавшую некомату. Оставалось только спасаться бегством и защищать раненых. По крикам Акено нашёл Лиру в самый разгар её безумия. Выбегавшие из двери девушки даже не заметили подоспевшего парня, сбив его с ног, кто-то даже наступил на него. Когда всё поутихло, Акено вскочил, забежав внутрь. От увиденного он ненароком попятился, отступая от дикого зверя, в которого превратилась Лира. Как-то в детстве он видел такое, когда его дедушка сражался с властелином огня, что буйствовал в пределах столицы, и он знал, как победить огненного демона, но это была его верная подруга. В комнате оставались ещё три девушки-кошки, чему Акено был удивлён, ведь именно некомат — этих защитниц домашнего очага и искал император, но теперь не было времени на переговоры. Лира буйствовала, оставляя на стенах глубокие борозды. Схватив ближайшую девушку за плечо, парень чуть не получил в нос огненным кулаком, но сумел защититься крепким телом арбалета. С большим трудом Акено смог объяснить, что нужна вода и много воды, тогда есть шанс спасти Лиру от захватившего её духа хранителя огня… Девушка скептически посмотрела на парня, подняв тонкую бровь и только открыла рот, чтобы что-то сказать, как рядом приземлилась Лира. Разбежавшись в разные стороны, союзники не успели ни о чём договориться. Увернувшись, Акено, выпустил рой стрел в бок кошки, но стальные дротики расплавились, забрызгав шерсть раскалёнными брызгами металла. Некомата зарычала от боли, бросившись на её источник, а именно парня с арбалетом. Сёгун выстрелил ещё раз. Закрываясь от стрел, кошка не смогла сильно ударить противника. Юный воин отлетел в стену, сломав собой бумажную ширму, и тут же был придавлен огромной лапой кошки, только крепкий корпус арбалета спас его от мощных челюстей ёкая: как распорка, он застрял в зубах, не давая пасти сомкнуться. Лира замотала головой, пытаясь освободиться, но даже ловкие лапы не могли избавить её от этой напасти. Пока кошка пыталась освободиться, ей в бок ударил большой магический огненный шар, буквально пригвоздив к стене. Лира дёргалась, рычала, издавая храпящий рык, изо рта текли слюни и кровь из разодранного нёба. Акено очухался после удара и, видя страдания Лиры, бросился к ней, но на полпути его схватили за руку и, развернув, с силой ударили в лицо кулаком, а потом выбили остаток духа ударом ноги в живот. Парень сполз на пол, не в силах подняться, он слышал, как, захлёбываясь, хрипит его подруга. Акено, открыв один глаз, увидел, как Лиру окружают другие кошки. Стиснув зубы, парень начал подниматься, нащупав под собой брошенное копьё и используя его как опору. Он встал на ноги, оставалось только дойти до Лиры. На него не обращали внимания, так как все были заняты кошкой, он смог подобраться вплотную и напасть на стоящих рядом девушек, Некоматы не смогли дать достойный отпор и были сражены. Выкрикнув проклятия в сторону ёкаев, парень бросился на третью. Но та была готова и, остановив древко копья, которое Акено использовал в качестве посоха-бо, контратаковала, ударив ногой в живот и схватив за волосы, рывком опустила лицо навстречу колену. В глазах разом потемнело и голова закружилась, но юный воин крепко держался за копьё, ведь это единственное, что давало его ногам опору, однако сильнейший удар окончательно уложил его на землю. В конце Акено услышал извинения и обещание вернуть его подругу. Лира, мотая головой, заметила, как взрослая женщина в разодранной янтарной юкате жестоко избивает какого-то парнишку. Девушка не помнила кто это, но чувство жалости к этому парню резало её больней застрявшей в пасти деревяшки. Некая часть требовала спасти парня любой ценой, но другая — разорвать всех, кто находился в комнате. Было очень трудно бороться с собой, и тёмная сторона начала побеждать, пока в лоб ей что-то не ударило, опустив глаза, девушка увидела перед собой полыхающего огнём Лиса. Оскалившись, Лис стукнул лапой кошку ещё раз, чтобы та пришла в себя, будто это всегда действовало как способ успокоения. Зажмурившись, будто в глаза попал песок, Лира заморгала, роняя слёзы, которые скатываясь по шерсти, затушили неистовое красное пламя. Когда девушка открыла глаза, Лиса уже не было, но перед её мордой стояла та самая женщина и, поглаживая её по усам, что- то говорила… Лира потихоньку начала обращаться в человека, арбалет сам собой упал на пол, глухо стукнувшись об него. Женщина сняла магию, припечатавшую девушку к стене. Подхватив девчонку, взрослая кошка тут же отпустила её, отпрыгнув в сторону. Столб огня будто вырвался из земли и ударил в потолок, полностью поглотив Лиру. Некомата схватила Акено и девушку в охапку, рванув прочь, но путь преградило натянутое полотно, что загоревшись, рухнуло вниз, образовав море огня. Некомата успела только перебросить девушку и осталась с Акено на другом берегу, плотно закрыла выход, поднимая клубы чёрного ядовитого дыма. Единственный выход был перекрыт, оставалось только утихомирить Лиру, и задача эта была не из простых. Девушка бушевала пуще прежнего, и, как справиться с ней, староста общины совершенно не знала. Тут застонал парень. Утащив Акено за ширму, женщина распростёрла руки над его грудью и начала читать заклинания исцеления. Из ладоней вырвалось пурпурное пламя и запрыгало по телу парнишки, залечивая его раны. Вскоре Акено пришёл в себя, крепко схватившись за руку некоматы, угрожающе выставив заколку перед собой. Женщина подняла свободную руку ладонью к Акено, показывая, что не причинит вреда на этот раз. Нахмурившись, парень опустил заколку, но держал её наготове. Не успев представиться женщине, Сёгун перешёл к делу, затребовав очень много воды. Цукино — так звали главу общины кошек, наклонила голову набок, рассыпав шелковые, цвета крыла ворона, волосы по плечам, заморгав желтыми, почти как её кимоно, глазами, с глупым лицом уставилась на парня. С трудом объяснив, зачем ему вода, Акено старался рассказать про всю процедуру очищения. По завершении лекции от парня Цукино просто кивнула и указала пальцем на потолок. И тут их нашла Лира, которая теперь выглядела как подожжённое чучело на празднике урожая, только была изящна и швырялась огнём. Ухватив Акено за ворот кимоно, Цукино высоко подпрыгнула, ухватившись за металлический штырь, вбитый в толщу скального потолка. Тут дым пока не мог достать их, но ненадолго, да и висеть было слишком опасно. Попросив спуститься вниз, Акено указал место, ещё не захваченное дымом, там как раз валялся арбалет. Кошка ловко спустилась в указанное место. Подобрав арбалет, Сёгун распределил роли: он должен был отвлекать Лиру, а Цукино пробьёт свод пещеры и пустит воду. Глава возражать не стала, бросив напоследок слова удачи, исчезла в дыму. Осмотрев арбалет, Акено кивнул сам себе. Хоть глаза слезились, но юный воин сразу нашёл свою подругу, верней она его нашла, словно комета пронеслась мимо. Только парень успел откатиться, как последовал второй удар свирепого ёкая, но на этот раз арбалет дал залп. Стрелы разрезали чёрный дым и угодили в тело огненной кошки, уложив её на пол, однако она сразу же вскочила и побежала на противника. Акено попятился, выстрелив ещё раз, удар от арбалета был сильней, и Лира отлетела куда-то далеко в дым, дав время на передышку. Перезаряжая оружие, парень понял, что он расстрелял все барабаны со стрелами, остался последний. Вдруг его на спину повалила Лира, и снова корпус арбалета не дал ёкаю оторвать кусок от лица парня. Превозмогая боль от ожогов, Акено упёрся девушке в живот ногой и отодвинув, нацелил оружие на неё, вот только курок нажать никак не мог. Палец не слушался, а перед глазами вместо искажённой гневом гримасы стояла милая мордашка Лиры. Сильный толчок сотряс пол и раздался щелчок, тетива выпустила рой стрел в сердце девушки… Иглы, шипя, прошли сквозь огненную ауру и угодили в грудь девушке. Лира вскрикнула, повиснув на ноге Акено, и свалилась на пол в лужу воды. Пламя духа боролось, по-прежнему управляя телом кошки. Словно марионетка на тонких ниточках, она коряво приподнялась, цепляясь за одежду парня, мокрое кимоно шипело, поднимая клубы пара. Сёгун ничего не мог сделать, его просто сковало — ни рукой, ни ногой и пошевелить нельзя, а девушка упорно ползла, скалясь как дикий зверь, ползла к своей цели, намереваясь перегрызть глотку. Раздался второй удар, и Акено понял, что уже захлёбывается прибывающей водой, ещё чуть-чуть, и он утонет, но пока рядом была объятая яростным огнём Лира, он не мог сбежать, даже если бы и хотел. Когда Лира рывком подтянулась к его шее, руки чудом схватили девушку за лицо, удерживая на расстоянии, только напор ёкая был сильным и кожа буквально горела, источая зловоние горелого мяса. Тогда Акено отпустил некомату и крепко обнял, с силой заставив её и себя перевернуться так, чтобы девушка оказалась полностью в воде, трепыхаясь под парнем, царапая его одежду, спину, руки. Акено изо всех сил держал Лиру под водой, произнося заклинания очищения, которые когда-то заставлял учить его дед. Сёгун читал их, пока её руки не ослабли, и пламя наконец угасло вместе с жизнью некоматы. Подняв голову над водой, парень пытался привести в чувство девушку, но она не подавала признаков жизни, была холодной и белой как снег. Некогда розовые щёки больше не сияли на милом лице Лиры, её губы стали синими и не улыбались, а в глазах не искрились звёздочки. Она превратилась в куклу. Акено прижал Лиру к груди и заплакал. Вода поднималась всё выше и уже доходила до плеча. Цукино приземлилась рядом и, забросив обоих на плечи, бросилась бежать. Как только она выбежала в коридор, за ней тут же закрылась каменная дверь, преградив воде путь. Акено и Лиру сразу разлучили: девушку забрали некоматы, ждавшие их снаружи, а парня увела Цукино, чтобы вылечить и поболтать. Акено кричал и не хотел расставаться с Лирой, но кошки, как и прежде, были весьма грубы, и после достаточного количества оплеух парень понял, что лучше мирно пойти со старостой общины. Цукино подлечила ожоги парня и рассказала о Лире много нового и что ей предстоит ещё пережить. Парень был очень удивлен, когда услышал, что ученица Лиса может быть дочкой Бакэ-неко — выдающейся личности в войне и главной фигурой, повлиявшей на конец войны. Так получилось, что она потеряла в войне самое дорогое, что у неё было — дочь. После неудачного спасения, выжившие сообщили матери, что дочка погибла вместе с большей частью группы. От таких новостей Бакэ-неко совсем пала духом. Во время очередной крупномасштабной стычки воительницу, стоящую в первых рядах, смертельно ранили, и, не имея смысла жить, женщина умерла, так и не встав с постели. Девочка же смогла спастись, но осталась одна в опустошённом войной мире. Неизвестно, где была и что делала Лира, пока её не приютил старейшина деревни. Про приют рассказал уже Акено, так же он поведал, что она стала ученицей хранителя равновесия, чему Цукино была весьма удивлена, так как считала Лиса агрессивным и нелюдимым ёкаем. Разговор прервала ворвавшаяся в комнату девушка, по её испуганным глазам староста поняла, что дела плохи, молодая некомата подтвердила это, сказав, что Лира не может очнуться, не смотря на сильнейшие заклинания исцеления. Прибежав в комнату, где пребывала Лира, Акено не смог приблизиться к ней, так как был остановлен Цукино. Она схватила его за ухо и отволокла в сторону, потребовав, чтобы тот не приближался к кошке, пока она не узнает, что с ней не так. В ответ Акено пообещал выполнить условия, если ему вернут вещи, оставшиеся на берегу. Старейшина кивнула и подозвала двух девушек, чтобы те отвели парня на склад. Прошло три дня после инцидента, но Лира так и не очнулась. Как некоматы ни старались, ничего не выходило. Акено всё это время просидел в комнате поблизости и крепко сжимал трость, будто хотел выдавить из неё что-нибудь полезное, вот только деревяшка хранила молчание, как бы издеваясь над парнем, говоря ему, думай сам. На пятый день Цукино пришла навестить Акено и сразу с порога заявила, что он должен отправиться в её подсознание. Переварить новость парень не успел, так как его взашей поволокли к Лире. Ничего не объясняя, парня уложили параллельно девушке и заставили выпить что-то мерзкое. Только после этого Цукино рассказала, что Лиру всё ещё удерживает огненный дух, вот только, где она могла его взять, никто не знает. Сёгун понял, откуда взялся злой дух, он был заточён в бамбуковой трости, и, сломав её, Лира выпустила пленника на свободу, и вот как он ей отплатил. Пока староста объясняла, что требуется сделать, с Акено уже закончили проводить обряд погружения. Женщина словно погрузила его в гипноз, и он даже не заметил, как его тело покрыли сильно пахнущей красной краской, а когда он это заметил, то было уже поздно. Глаза закатились, и парень уже ничего не видел, он погрузился в крепкий сон, но не как обычно, парень упал на сочную зеленную траву, нагретую ярким тёплым солнцем. Встать с первого раза не получилось, и Сёгун решил немного полежать, чтобы набраться сил. Долго лежать не пришлось, над ним нависла тень. Задрав голову, Акено не смог скрыть удивление. Лира стояла и внимательно рассматривала парнишку, вот только она была маленькой девочкой лет семи. Кошка мило улыбалась, хлопая длинными ресницами. И только парень собрался подняться и расспросить маленькую Лиру, как солнце окрасилось багровым цветом, а сочная зелень превратилась в сухую траву. Девочка испуганно заозиралась по сторонам, вскрикнув, пустилась прочь. Акено кое-как поднялся и хотел броситься следом, но поднявшись, застыл на месте, будто врос в землю. Внизу холма полыхала деревня, горело всё: люди, скот, здания и стоял такой душераздирающий крик, что сердце покрывалось льдом… Такое зрелище устроили волки, нещадно убивающие невооруженных деревенских жителей. Акено с трудом развернулся и побежал следом за Лирой. Спустившись с холма, парень попал на рисовые поля, вдалеке бежала девочка. Сёгун бросился следом, вот только казалось, что он стоит на месте и как бы быстро не несли его ноги, он не мог догнать кошку. Тёмное солнце уже катилось к закату, а Лира была в недосягаемости. Вдруг Акено вспомнил, что он не в реальности. Развернувшись, он побежал к холму и буквально через пару шагов врезался в бегущую без оглядки девочку. Столкнувшись, они оба оказались в придорожной пыли. Девочка, мгновенно вскочила, не отряхивая холщовую куртку, бросилась бежать, но парень схватил её за руку, снова повалив на дорогу. Акено не ожидал, что девочка начнёт драться и даже укусит его за предплечье, когда тот попытается защищаться. Распри борющихся прервал вой со стороны холма. Разом обернувшись, парочка увидела стоящих на вершине оками. Волки рычали и громко выли, указывая на детей корявыми пальцами с острыми чёрными когтями. Словно бурный поток, ёкаи спускались с холма. Подхватив Лиру на руки, Акено пустился бежать, но добежав до середины поля, парень ударился о невидимую стену. Спросив трясущуюся от страха девочку, он естественно не получил ответа. Вой волков был уже близко, Акено даже чувствовал их зловонное дыхание за спиной и сильный запах свежей крови. Опустив Лиру на землю, парень спрятал её себе за спину и встав в стойку приготовился к сражению, но чувствовал, как маленькая девочка вцепилась ему в спину. Первый удар копьём парень отбил и даже ударил нападавшего в морду ногой, но держащая его девочка не давала ему двигаться и остриё меча проникло в тело, обжигая холодом. В глазах потемнело, и земля ушла из-под ног. Акено рухнул в чёрную липкую жижу, погрузившись практически по уши. Барахтаясь, парень почти захлебнулся, но внезапно его за руку схватили и с необычайной силой вытащили на берег, подняв глаза, он увидел немного повзрослевшую Лиру. Девушка с улыбкой рассматривала измазанного в смоле парня… Видя, как парень чистит себя от липкой жижи, Лира не сдерживала смех, потешаясь над беднягой. Смола сдиралась вместе с одеждой и волосами, и Акено бросил это дело. Схватив смеющуюся девушку за руку поволок вон от болот, а девушка и не думала останавливаться. Смех прекратился, когда парочка вышла на свет, и Акено ощутил у горла острый, холодный предмет. Девушка холодным металлическим голосом потребовала вывернуть карманы как плату за спасение. Хмыкнув, Сёгун начал шарить по куртке, большую часть смолы он убрал, но она всё равно липла к рукам, естественно Акено ничего не нашёл, он был вообще не в своей одежде. Пожав плечами, парень показал, что брать у него нечего. Фыркнув, девушка смерила императора презрительным взглядом и на этот раз она поволокла его куда-то. Лира привела Акено к небольшому домику на перекрестке дорог, с первого взгляда запущенному месту на перепутье дорог. Пустынная местность, ни намека на зелёные деревья, только выгоревшие скелеты — это всё, что осталось от некогда пышного сада, что рос по обеим сторонам дороги. Однако рядом стояло много повозок разных размеров со всевозможными товарами. Акено с открытым ртом смотрел на богатство торгового каравана, странно было видеть, как гружённые до верха повозки передвигаются без сопровождения армии самураев. Лира подошла к одной, самой нагруженной повозке. В отличие от других в неё были запряжены четыре добрых коня, недовольно фыркающих при виде незнакомцев. Приказав парню смотреть по сторонам, она полезла под лошадей. Девушка подрезала подпруги на нескольких повозках и, вернувшись к парню, с ехидной улыбкой молча потащила к домику. Остановившись у забора, она обсыпала его дорожной пылью и со словами, что нужно послужить правому делу, впихнула его во двор за плетеный забор. Когда Акено рухнул перед разговаривающими о чём-то мужчинами, Лира громко закричала, что приближаются повелители огня и нужно спасаться. С минуту торговцы смотрели на перепачканного парня и мысленно что-то решали между собой. Потом резко побросали всё, чем занимались и бросились бежать, не удостоверившись в правдивости криков Лиры. Повозки сорвались с мест, поднимая клубы пыли. Караван во весь опор пустился в путь под звонкий смех Лиры. Девушка похлопала парня по плечу, и они пошли следом за колонной, теперь Акено догадался, зачем нужна была такая пакость. Вскоре парочка обнаружила пару перевёрнутых повозок, люди были напуганы на столько, что даже не позаботились о грузе, бросив его на разграбление мародеров, жизнь была дороже. Лира, обрадованная таким уловом, заявила, что Акено будет её талисманом, чему парень был не очень рад, но чтобы найти огненного духа нужно было разобраться с прошлым некоматы… Акено, подойдя к перевёрнутым возам, приметил для себя пару мечей, валяющихся в песке. Лира не особо обращала внимание на оружие, поэтому, затоптав ненужные железки, рылась поблизости. Судя по запахам, в ящиках были мясо и рыба. Откопав блестящие на солнце богато украшенные каменьями ножны, вытащив кривую саблю, Акено зажмурился от света в зеркальной поверхности широкого клинка. Оторвавшись от любования собой в зеркальном мече, парень резко обернулся и с ходу разрубил летящий в него свёрток. Кусок мяса шмякнулся на землю, подняв облачко пыли. Отвечая на возмущённый взгляд парня, девушка подняла располовиненный кусок и показала его срезанной частью. Акено закрыл рот ладонью и отвернулся от мерзкого, поеденного червями, мяса. А с виду оно выглядело свежим. Сёгун вопросительно уставился на кошку, которая хитро улыбалась. Девушка, протянув тонкую нарезку вяленого мяса, объяснила в двух словах, что такое мясо убило людей больше, чем война. Император, узнав про такое, был в растерянности и даже задумался о том, нет ли сейчас такого заговорённого мяса на рыночных прилавках. Взяв кусочек вяленого мяса, парень долго рассматривал его, чем вызвал смех девушки, убедившей его, что это мясо хорошее и очень вкусное. Акено скептически посмотрел на Лиру и хотел что-то возразить, как девушка с ходу впихнула свой кусок ему в рот и, крепко сжимая его челюсти, чтобы не выплюнул, приказала жевать. После такой дегустации парочка мирно пообедала награбленными припасами, и юные мародеры продолжили осматривать ящики и свёртки. Вдруг Лира застыла на месте, было видно, как ушки ёрзают под тёмно-зелёном платком; Акено тоже остановился, осматриваясь по сторонам. Вскоре из-за поворота показалось большое облако пыли, к ним приближались по меньшей мере человек сорок, хорошо вооруженных. Это было не трудно определить по количеству поднимаемой пыли и испуганному лицу девушки. Прижав торчащие сквозь ткань уши, кошка начала лихорадочно собирать вещи, нужные и ненужные. Акено ухватил Лиру за воротник куртки и поволок в сторону второй перевёрнутой повозки, там парочка и спряталась. Девочку всю трясло, и дрожь усиливалась с приближением отряда солдат. Самураи, увидев разграбленные обозы, не могли пройти мимо. Мужчины рассуждая, строили гипотезы и осматривали местность в поисках следов грабителей. Парочка сидела тише воды, ниже травы, вот только кошку била дрожь, и она в любой момент могла их выдать. Акено закрыл девушке рот и крепко обнял, прижимая к земле. Самураи решили, что лучше бросить поиски бандитов и самим поживиться лёгкой добычей. Девушка и парень просидели так до самой ночи, так как воины устроили привал. Лира постепенно успокоилась и мирно спала, а Акено уже дремал, как вдруг почувствовала запах гари. Вскоре раздался приказ браться за оружие… Ничего не было видно, но крики и лязг металла говорили о том, что на самураев напали серьёзные противники. Огонь с пронзительным треском осветил место битвы, и стало светло, как днём. Сквозь неплотно прибитые доски были видны только нижние части тел, но и так было понятно, кто напал на самураев имперской гвардии. Это были властелины огня — пепельные лисы. Они носили ритуальные одеяния серого цвета и были одним из сильнейших отрядов властелинов огня, поклявшихся сжечь ближний берег дотла. Самураи храбро сражались, не отступая ни на шаг, их особые доспехи позволяли выдерживать жар огня, создаваемый лисами. Но ёкаи в совершенстве владели искусством фехтования, и воинов оставалось всё меньше. Сильный удар увесистой палицы сбил самурая с ног и тот отлетел к повозке, сломав деревянную конструкцию, тем самым открыв детей на обзор сражающимся. Акено схватил перепуганную Лиру и начал отползать подальше, пока никто их не заметил. Не успели они добраться до края обоза, как лежащий в обломках самурай дико закричал. Сёгун ненароком обернулся и увидел стоящего над воином Лиса, того самого хранителя равновесия и порядка, друга деда и наставника отца. Лис с кривой улыбкой медленно погружал полыхающую катану в тело самурая. Раскалённая сталь легко проходила сквозь металлический нагрудник, принося мужчине ужасную боль. Закончив, ёкай обернулся на вскрик девушки и, наклонив голову, косо посмотрел на сражающихся собратьев, те были поглощены битвой с людьми. Ухмыльнувшись Лис, вложил меч в ножны и направился к детям. Акено храбро выставил саблю, защищая маленькую Лиру. Разведя руки в стороны — такой жест должен означать благие намерения и нежелание навредить, Лис приближался, но парень по-прежнему стоял с мечом в руках, потихоньку отступая. Ещё один крик раздался со стороны сражения, и пока юный воин отвлёкся, Лис сделал рывок, и разом затолкал обоих в большой окованный сундук с пёстрыми одеждами и захлопнул крышку. К нему подошёл ещё один ёкай, что добил самурая, отрубив ему голову вместе со шлемом. Облокотившись на рукоять огромного меча, Лис рассмеялся, указав на оставшуюся горстку воинов, отчаянно пытающихся отбиться. Будучи окружёнными, им оставалось только сделать сеппуку, чтобы умереть достойно, на что и отпускал шуточки Лис с длинными белыми волосами, его глаза, полыхающие огнём, буквально пожирали загнанных в угол людей. Рыжий парень опередил желание собрата и, сделав в воздухе несколько затейливых движений, окружил солдат кольцом огня, упирающегося в чёрный небосклон. Беловолосый разочаровано фыркнул, но похвалил Лиса за инициативу. Отдав приказ остальным, он закинул меч на плечо и распорядился, чтобы инициатор оставил людям послание, а потом уже догонял их. Лис кивнул в знак согласия. Оставшись на пепелище, он первым делом подошёл к убитому им самураю и, наклонившись, с силой ударил его по щеке. От пощечины мужчина встрепенулся, и с глупым выражением лица уставился на одетого в доспехи его отряда парня. Парень отрапортовал, что властелины огня — пепельные лисы были повержены и отступили, отряд понёс серьёзные потери, поэтому следует вернуться и доложить генералам о происшествии. Офицер фыркнул на предложение юнца и, кряхтя, поднялся. Похлопав солдата по плечу, пошёл поднимать оставшихся в живых воинов, а Лис тем временем открыл сундук и чуть не получил остриё сабли в сердце, мимоходом расплавив острый кончик меча. Убедившись, что дети в порядке, ёкай обернулся обычной лисой и был таков… Акено и Лира ещё некоторое время сидели в сундуке, прислушиваясь к звукам снаружи. Самураи зализывали свои раны и собирались в обратный путь. Дети им были безразличны, даже если бы они их заметили. И вот раздался слегка сдавленный приказ офицера отступать к столице, разделившись на две группы. Самураи, что могли быстро передвигаться, отправились вперёд, а оставшиеся пошли следом, волоча за собой раненых. Погибших решено было предать земле. Когда всё утихло и воинов не стало слышно, ребята вылезли из своего укрытия. Лира сразу же начала собирать вещи, чтобы побыстрей убраться от этого места, а Акено растерянно озирался по сторонам, будто ожидал нового сюрприза и даже не заметил, как его спутница дала дёру и уже была достаточно далеко. Всё повторялось снова. Он снова её упустил, и снова он почувствовал боль, только она была намного сильней, чем в первый раз, как удар боккеном в живот, только не так сильно, как на тренировках по фехтованию, такую боль невозможно было игнорировать. Воздух попросту не стал поступать, и Акено рухнул на землю, скорчившись от боли, отчаянно пытаясь вздохнуть… В пещере под горой кошки всяческими напитками и заклинаниями пытались вернуть парня к жизни. Красный орнамент на бледной, слегка синеватой коже стал ещё ярче, и только чудо могло помочь ему вернуться обратно. Благо в доме кошек было чем удивить. Быстро приготовив какой-то отвар, Цукино влила его в рот парню, и кожа сначала потемнела, а затем вернула свой естественный оттенок, но такой трюк не сработает дважды. Сёгуну нужно было торопиться даже для самого себя. Жители ближнего берега очень рискуют, бродя в царстве Идзанами так долго, даже имея большую духовную силу и даже ради близких людей. Акено открыл глаза и поначалу не сообразил, где находится, но, проморгавшись, понял, что смотрит в потолок прохудившейся крыши. Всё сначала — пронеслось в голове парня. Когда он попытался подняться, то тут же рухнул на пол, прикрыв руками голову, буквально в сантиметре над ним пронеслось что-то огромное и снесло домик, оставив только земляной пол. Не успел Акено поднять голову, как параллельно ему ударил всё тот же предмет, теперь он его смог рассмотреть — это была трость Лиса, только огромных размеров. Дух наконец соизволил показаться, но нигде не было видно Лиры… Дух снова ударил, намереваясь расплющить парня. Юный воин перекатился в сторону, руками ища хоть что-то для защиты. После очередного удара на месте домика осталась большая воронка, а парень был отброшен в сторону. По пояс провалившись в вязкую жижу с резким запахом, он снова попал в смоляные болота, и на этот раз его никто не спасёт, наоборот он должен спасти Лиру. Покрепче уцепившись за кочку, подтянулся, освобождая увязшие ноги. Дух потерял парня из виду и сейчас, кряхтя, искал его, поворачивая огромную голову в маске лиса по сторонам. Акено выбрался наполовину, когда заметил блестящий предмет. Вскарабкавшись на покрытую ядовито- зелёной зеленью кочку, Сёгун перевалился через неё и, схватив за кончик, вытянул длинный кухонный нож. Теперь у воина было оружие, оставалось спасти девушку из лап злого демона, почти как в детских сказках. Только это была не совсем сказка и неизвестно победит ли сейчас добро. Перескакивая с кочки на кочку, Акено добрался до духа. Тот стоял к нему спиной и не подозревал о готовившемся нападении сзади. Ног у духа не было, тело оканчивалось языками пламени, и передвигался он, словно улитка, переползая с места на место. Зато руки были крепкие и похожи на стволы вековых дубов, при каждом движении его мышцы перекатывались, как канаты на подвесном мосту. Дух выглядел впечатляюще и поражал своей мощью, но был большой изъян — пещера для него была слишком маленькой. По всей видимости, Лира удерживала его внутри, и если заключённый попробует сломать свод, то тонны камней завалят его, похоронив на века, но тогда погибнет и девушка. Такого Акено не мог допустить. Подойдя ближе и будучи незамеченным, парень выгадал момент и, схватившись за трость, взлетел вверх. От близости с огненным духом парень мгновенно покрылся капельками пота, было трудно удержаться на гладкой древесине. Когда трость поднялась, Акено увидел во лбу маски вмурованную Лиру… Акено воткнул нож в дерево, чтобы не свалиться раньше времени, а когда трость поравнялась с головой, то он запрыгнул на маску. Такое дух не мог не заметить. Замотав головой, он попытался сбросить парня. Но тот крепко держался за ухо маски, придумать что-то в такой ситуации было трудно и из-за погружения в мысли, парень не заметил, как гигант приблизился к сосульке. Дух со всего размаху въехал в низко висящий сталактит, сбив парня вниз. Перекатившись, чтобы не сломать ноги, Акено вскочил, тут же отпрыгнул в сторону, избежав удара тростью. Сделав ещё один кувырок, юный воин чуть не угодил в смоляное озеро. Повезло, что он ударился о торчащую неподалёку кочку, в голову даже пришла идея заманить духа в это озеро и, если не утопить, так скормить самому себе. Придумать легче, чем исполнить — пронеслось в голове, когда ему вновь пришлось отпрыгнуть от удара сотрясающего землю. Дух передвигался медленно, но благодаря своему размеру мог дотянуться до любой точки в зоне видимости. То, что пришло в голову было весьма странно для рассудительного правителя, отличавшегося холодным рассудком. Пробежав мимо опустившейся трости и подхватив обломок домика, он понёсся к болоту с чёрной булькающей жижей. Обмакнув доску, он встал как вкопанный, дожидаясь очередного разгневанного удара. На этот раз трость ударила совсем рядом, обдав парня каменными осколками, несколько особо больших оставили крупные синяки, а один разбил голову, но таким самоубийственным манёвром парень обмазал трость смолой, что моментально вспыхнула, поглощая руку держащую её. Лишив духа оружия и части тела, Акено бросился к озеру — теперь-то его противник точно погонится за ним, не задумываясь, и точно угодит в ловушку. Вот только юный воин не рассчитывал, что дух станет меньше, отрастив паучьи ноги, и убегать от него будет гораздо сложней, теперь же враг перекрывал проход к озеру. План быстро претерпел изменения. Воин, резко развернувшись, бросился к развалинам домика, дух устремился за ним, треща огненными ногами. Почти нагнав мальчишку, противник внезапно начал тормозить, так как заметил, что мальчишка вытащил из развалин длинный обломок доски, используя его как копьё пехоты против всадников. Даже имея восемь ног, остановиться уже не получалось, и тело духа было проткнуто доской. Парень закричал, толкая противника. Дух, издав звук, похожий на треск горящих в огне сухих веток, означавший смех, и, ухватившись двумя руками, тоже стал толкать, только в противоположную сторону, решив помериться силами с парнем. Естественно, Акено не мог сравниться по силе, но хитрости ему было не занимать. Когда противник, уже чувствуя свою победу, ускорил продвижение, парень понял, что уже пора, и, видя как дух напрягся для последнего рывка внезапно отпустил. Соперник, как арбалетная стрела, полетел в самую гущу зияющих чёрных дыр, наполненных легковоспламеняющейся жидкостью. Смола вспыхнула, мгновенно поглотив огненного духа. Акено, прыгая по кочкам, добрался до него. Противник по-прежнему был намного выше парня и добраться до маски, чтобы спасти Лиру было невыполнимо. Закусив нижнюю губу, Акено самоотверженно прыгнул на ближайшую лапу, и его сразу же пронзил чудовищный холод, а затем в нос ударил запах горелой плоти. Сдерживая крик, парень заставлял себя ползти дальше, буквально прокусив губу насквозь, чтобы не потерять сознание. Когда Сёгун добрался до плеча корчившегося пожираемого самим собой духа, то его руки превратились в покрытые золой кости, но сила воли заставляла помнить, что он находится не в реальном мире. Вырвав нож из маски, парень начал вырезать девушку из глиняных оков, и ему бы это удалось, если бы дух, заревев, высоко не подпрыгнул. Ударившись о сталактит, враг упал недалеко от озера, но достаточно далеко, чтобы снова не вспыхнуть. От удара о камень Акено сорвался, отлетев в сторону, а Лира висела вмурованной до пояса, но руки болтались как плети. Император, подняв голову, увидел, как к нему несётся разгневанный дух, девушка тряпицей болтается у него во лбу. Остановившись в метре от парня, дух-лис медленно распахнул пасть на маске, хвастаясь перед поверженным врагом рядами острых, как кинжалы, зубов. Дух навис над Акено, почти погрузив его в свою пасть, как вдруг он неожиданно судорожно задёргался и завалился на бок. Парень, уже отчаявшись, не мог поднять головы, хотя глаза были широко распахнуты. Лёгкий щипок за ухо мгновенно привёл его в чувство, и он поднял глаза… Перед ним стояла девушка. Она широко улыбалась, поигрывая длинными кухонным ножом. Лира помогла встать парню, и тут Акено очнулся, тяжело дыша и хватаясь за сердце. Он понял, почему видел Лиру маленькой и почему всякий раз её пытались убить: дух-лис хотел избавиться от захваченной девушки, пока она была ребёнком, а значит беззащитной, но он явно недооценил некомату… Прошло много дней, прежде чем Лира смогла открыть глаза, минуло ещё больше, прежде чем она встала на ноги. В итоге девушка поправилась, и теперь ей нужно было узнать правду о себе. Цукино уединилась с Лирой и долго беседовала с ней, рассказывая о матери. Девушка только кивала, так как она ничего о своём детстве не помнила. Потом все рассказы старосты кошка начала перебивать, через каждое слово вставляя свои кусочки из жизни, в итоге девушки сильно повздорили и Лира сбежала. Акено узнал о бегстве и нашёл её сидящей на берегу. Некомата омывала ножки в накатывающих волнах, парень присел поодаль, косо глядя на девушку. Игра в молчанку продолжалась недолго, первой не выдержала Лира, плеснув на парня солёной водой. Акено, не долго думая, ответил тем же, окатив девушку с ног до головы. В грустных глазах некоматы заиграл игривый блеск, и девушка, ухмыляясь, набросилась на парня. Играючи притопила его в нахлынувшей волне, Акено напрягся и перекинул Лиру через себя. Кошка вскрикнула, захлопав руками по воде, забрызгала мальчишку. Ребята дурачились, пока солнце не закатилось за горизонт, и на едва потемневшем небе высыпали звёзды. Лиру и Акено окликнула Цукино. То, что староста сообщила, было весьма неприятной вестью, и любой владыка убил бы гонца с такими дурными вестями. К ним в скрытую общину заявился человек, требующий подчинения от некомат, и чтобы они помогли напасть на столицу. Староста сбежала перед тем, как гору окружили вооружённые люди, но теперь ей нужно возвращаться, и она просит Лиру пойти с ней, чтобы показать, что у кошек есть лидер. Девушка хоть и не хотела, но отвернуться от сестёр не могла. Но Акено повёл себя странно, он заявил, что не может отпустить её обратно и вообще нужно возвращаться. Такое поведение очень удивило девушку и даже обидело. Парень твердил, что разговор с таким людьми ни к чему не приведёт, а самоотверженная кошка опять попадёт в неприятности. Лира не разделяла такого мнения и, презрительно посмотрев на парня, которому доверяла, развернулась, уходя следом за Цукино. По пути к горе, где скрывались кошки, Лира не заметила никого, о ком говорила староста, и вообще кругом было очень тихо, и лесные животные вели себя тихо, будто их кто-то напугал. Цукино провела Лиру по коридорам, где они также никого не встретили. Чем дальше, тем беспокойнее было на душе у девушки, и она уже начала озираться по сторонам. Женщина привела девушку в большой круглый, как и все комнаты в убежище некомат, зал. Стоило Лире войти, как помещение тут же заполнили люди, одетые в чёрные одежды и с масками на лицах. Маски изображали кицуне, своенравный и весьма задиристый дух-божество. Эта лисица обычно соблюдала нейтралитет в войне, но при этом успевала и помогать, и устраивать козни обеим сторонам, после чего с ней никто не хотел связываться. Она была столь же опасной, как и властелины огня — пепельные лисы. Что её представители забыли у кошек, было не понятно, но предостережение Акено имело смысл… Круглая комната напоминала дно колодца, правда таких колодцев Лира никогда не видела. Кошку поражала обстановка горы, её потайные двери и круглые без единого угла комнаты. Она спрашивала сестёр о загадочном месте, но добилась только небольшого рассказа про гору. Когда-то давно убежище служило местом сбора талой воды со снежной вершины, как огромный колодец, поэтому стены коридоров были настолько гладкими, что блестели от бликов ламп. Больше ничего не получилось узнать, так как некоматы очень неохотно разговаривали с Лирой, будто им запретили, и теперь, видя, как в круглой комнате собрались опасные люди, было понятно, почему её держали в неведение. Люди в масках стояли возле отверстий прямоугольной формы, откуда так внезапно и появились. Кошка была слишком сосредоточена на опасности, чтобы заметить отводы для воды. Они тоже были весьма необычными: изящный узор, как толстая виноградная лоза, оплетал водостоки и стены, уходя далеко вверх, а труба упиралась в голубое осеннее небо. Задрав голову вверх, Лира даже смогла заметить клин летящих журавлей… Пристальный взор, обжигающий леденящим холодом, исходящий из-под одного из капюшонов, заставил её выдохнуть облачко пара. Перед некоматой стояла совсем крохотная, даже по сравнению с Лирой, фигурка, как будто вырезанная умелым мастером по кости. Ожидая нож у горла, Лира приготовилась дать отпор любому обидчику, даже Цукино, всё ещё стоящей позади неё. Молчание продолжалось недолго, и вскоре прозвенел тонкий голосок девушки. Незнакомка назвала некомату по её настоящему имени, отчего та чуть не присела, настолько сильна была воля говорящей, но что больше испугало Лиру так это, что кто-то знает её родовое имя. Незнакомка говорила о прошлой войне, о воюющих ёкаях и ёмах, что людей заставили сражаться между собой. Весь монолог Лира пыталась заглянуть под капюшон, чтобы разглядеть через тень лицо девушки, но, как она ни старалась, мрак, окружавший посланницу кицуне, не давал ей что-либо увидеть. Закончив речь, девушка выхватила длинный блестящий предмет. Она сделала это так быстро, что Лира не успела понять ситуацию, как её щёку обожгла холодная сталь меча. Правда, меч незнакомки не был похож на катану, он казался намного тоньше самурайского меча, был обоюдоострым и оканчивался треугольным кончиком. Гарда у него отличалась более замысловатыми сплетениями, надёжно оберегавшими кисть руки её владельца от лезвия противника. Девушка, не снимая балахона, встала в стойку и приготовилась к нападению: она подняла руку на уровень головы, согнув её в локте, а правую с мечом выставила перед собой так, что меч стал продолжением руки. Лица по-прежнему не было видно, но решимость убить чувствовалось через тень капюшона. Лира сделала шаг назад, но стукнулась о стоящую позади Цукино, преградившую путь отступления. Кошка злобно зашипела на старосту, но та с ухмылкой протянула девушке кунай и подтолкнула в центр зала. Некомата чуть не угодила под выпад незнакомки. Отклонившись назад, девушка сделала мостик и, встав на руки, перенеся вес на верхнюю часть тела, ударила противника ногами. Незнакомка отступила, не дав выбить заморский меч из руки, и тут же пошла в атаку, едва не ранив кошку в спину. Остриё только слегка разрезало ткань жёсткой зелёной куртки. За такой наглый выпад незнакомка всё-таки получила наказание в виде серии ударов. Лира, увернувшись от очередного удара, ушла боком и, закрутившись как волчок, с силой ударила противницу кулаком в лицо и не один раз. От удара девушка, шатаясь, попыталась защититься, вышло неловко, и незнакомка снова получила в лицо. Лира будто специально метила именно туда, чтобы увидеть противницу, но капюшон упрямо не хотел слетать с её головы. После очередного удара девушка упала на одно колено. Случилось то, чего кошка очень боялась: девушка громко выкрикнула родовое имя Лиры, и её сковала судорога. Было очень больно, будто даже кровь перестала идти, а сердце лихорадочно колотилось, как выловленная рыба на берегу речки, зрачки расширились, и из горла вырвался стон. Некомата рухнула на колени. Поднявшись, незнакомка рывком сорвала балахон и показала милую детскую мордашку, но её почти прозрачные голубые глаза выдавали десятилетия прожитых лет. Незнакомка сняла с пояса маску кицуне и одела на лицо. Глиняная маска, в отличие от других масок приверженцев духа- богини была не белой, раскрашенной синими узорами, а имела янтарный оттенок и узоры, чёрной краской нанесённые в местах под глазами. Подбородок, нос и уши оставались чистыми от орнамента. Девушка, закрепив маску, назвалась именем богини и сняла приказ с Лиры. Размахивая мечом, кицуне дожидалась, когда та поднимется на ноги. Стоило девушке встать, как заморский меч со скоростью молнии пронзил некомату, отбросив в стену позади неё… Гладкая стена слоновой кости почернела, как после сильного пожара, отчего даже кусочки камня пеплом поднялись в воздух. Лира испугано посмотрела вниз, но не обнаружила, ни дыры, ни разрезанного надвое живота. Промазать на таком расстоянии может только слепой, тогда почему она ещё жива. С немым вопросом девушка уставилась на кицуне, но та и сама пребывала в некотором замешательстве, так как её меч был отклонен в сторону одним из людей в масках. Пожурив своенравную девушку, воин в маске удалился на своё место, чем вогнал в краску кицуне. Хоть из-за маски этого не было видно, но по тому, как она топнула сапогом по полу, было понятно, что девушка очень зла. Протяжно зарычав, лисица кинулась на кошку. Сделав выпад, она сразу же вывернула руку под необычным углом и уколола Лиру в бедро. Ловко уйдя от прокола, кошка ударила в ответ этой же ногой в живот, откинув противницу в центр зала. Теперь некомата взяла кунай в зубы и на четвереньках понеслась на кицуне. Перекувырнувшись, лиса выставила свой меч и с огромной скоростью начала им фехтовать. Вот только такой приём не сработал против молниеносных движений кошки, которая, быстро передвигаясь из стороны в сторону, уворачивалась от скоростных выпадов лисицы. Стиснув зубы, кицуне перестала пытаться задеть некомату, и после очередного пинка в спину пошла в лобовую атаку. Как только кошка приблизилась, чтобы исчезнуть и зайти за спину, лисица резко описала дугу, чуть не лишив девушку головы, но только коротко обрезала торчащий на макушке рыжий хвост. Пригнувшись, Лира хотела ударить по фехтующей руке, только кунай проскрипел по извивающейся змеями гарде. Кошка поставила подсечку лисице, но та подпрыгнула, метя в лицо или грудь противнице. Кицуне не надеялась, что попадёт в намеченную цель, но то, что девушка выставит вперёд острие ножа, она совсем не ожидала. Конусное лезвие легко прорезало тонкую подошву сапога и, пробив ступню, вышло с другой стороны. Ухватившись за лодыжку, Лира перебросила кицуне через себя, ударив о гладкий каменный пол. С большим трудом лисица смогла вытерпеть удар, выбивший левую руку из сустава, но из-за дыры в ступне, боли она практически не чувствовала. Некомата стёрла выступившие капельки пота со лба, покрутила кунай на указательном пальце и, развернувшись, подошла к сдерживающей стоны девушке. Лисица почувствовала, что к ней подошла соперница, попыталась вновь выстрелить магическим оружием, но некомата прижала ногой руку, надавив так, чтобы та отпустила меч. Лишившись оружия, кицуне гневно уставилась на победительницу, это было видно даже через щёлки маски, затянутые чёрной тканью. Лира присела, стянув маску с лица поверженного противника, и криво ухмыльнулась. Только она поднесла лезвие ножа к тонкой шейке, как её тут же окружили люди в масках, и уже у горла кошки оказались острые клинки. Дуэль закончилась победой Лиры, но сохранят ли ей жизнь, было не известно… От стали клинков веяло холодом, и волоски на шее встали дыбом, а кожа покрылась мурашками, но Лире было безумно жарко, капельки пота снова выступили на лбу девушки. Кунай был по-прежнему у горла кицуне, и некомата не собиралась его убирать, наоборот, надавливал всё сильней. Лисица становилась всё бледней, а жгучий огонёк в её глазах постепенно затухал. Скривившись, Лира убрала нож и подняла руки вверх, кунай повис у неё на пальце, готовый в любой момент быть пущенным в бой. Вставая, некомата покосилась на Цукино, стоящую в стороне, она до сих пор не понимала, зачем всё это устроили, какие цели преследовали сёстры и приверженцы кицуне. Ниндзя убрали оружие, как только лисица оказалась в безопасности. К кошке сразу же подбежала староста, но попытка увести девушку не удалась. Лира ударила женщине по руке и обратилась к человеку, отклонившему удар во время схватки, по всей видимости, он был командиром отряда. Мужчина наклонил голову в сторону лисицы, молча советуя задать вопрос девчонке, нежели ему. Лира рывком оказалась возле встающей кицуне, её охрана не шелохнулась, только поддерживали девушку, чтобы та не упала снова. Щёлкнув кицуне по носу, Лира, взяла её за руку и, оперев на своё плечо, повела прочь. Ниндзя не шелохнулись, подчиняясь безмолвным приказам командира. Кицуне практически не сопротивлялась, если, конечно, не считать шипение протестом. Медленно и печально девушки дошли до новой комнаты. Лисица потеряла сознание и очнулась, только спустя некоторое время, от вкусного запаха. Повернув голову, она обнаружила поднос с парящей миской и рисовые колобки. Убедившись, что никто за ней не наблюдает, девушка набросилась на еду, словно неделю ничего не ела. На половине трапезы оголодавшую лисицу посетила появившаяся из ниоткуда кошка. От неожиданности она даже подавилась. Откашлявшись, потянулась за оружием, но его не оказалось. Злобно оскалившись, выпустила когти, на что некомата только хихикнула, спросив о её здоровье. Кицуне посмотрела на перевязанную ногу и, переведя взгляд на вкусную еду, посмотрела на ухмыляющуюся девушку. Сдержано ответив, лиса принялась за еду, стараясь не обращать внимания на соперницу. Лира продолжала стоять над душой, пока кицуне запихивала в себя рисовые колобки. Кошку забавляло видеть, как девушка давится едой от волнения, это придавало ей чуть больше уверенности в том, что её противница — запутавшийся ёкай, и с ней можно договориться. Когда лисица закончила трапезу, некомата сразу же спросила о намерениях развязать новую войну. Кицуне думала не больше минуты, а затем уклончиво ответила, что хочет мирной жизни. Странно было слышать это от того, кто так внезапно нападает. Не спрашивая желания выйти подышать на свежий воздух, Лира, схватив в охапку девчонку, прыгнула, и сама удивилась, как далеко переместилась. Кицуне, когда опомнилась, начала верещать с испуга; некомата перепрыгнула в рощу. Высокие хвойные деревья были покрыты серо-зелёным мхом; заросли пушистого папоротника выглядели, как большие пушистые ковры, что покрывают полы в комнатах зажиточных феодалов. Лисица была не в восторге. Вцепившись в один из стволов, она потребовала вернуть её обратно, но Лира, закинув руку раненой, пошла дальше. Девушки углублялись дальше в лес, мохнатые лапы ёлок становились всё гуще; в лесу пахло свежестью, как после ночного дождя. Роса, скопившаяся в большую каплю, шурша пробиралась сквозь иголки и иногда падала кому-нибудь из девушек на голову или на щёки. Лира в такой момент, улыбаясь, смотрела вверх, а кицуне морщилась и фыркала, проклиная свою похитительницу. Мощь сказочного леса поражала воображение. Всё жило: двигалось, бегало, шуршало, однако звери сторонились зашедших в их мир чужаков. Только птицы, щебеча, радостно приветствовали девушек. Ото всюду веяло жизнью. Встающее солнце только дошло до середины стволов сосен и елей, но уже одело их в радужные накидки. Девушки шли долго. Несмотря на жалобы лисицы, Лира упрямо вела её к месту, которое нашёл Акено, и сама не поняла, как закусила губу при воспоминании о парне. Что с ним, она не знала, и беспокойство за его безопасность лишили её внимательности. Кицуне извернулась и перебросила кошку через плечо, погрузив её в зелёное море листьев папоротника… Лира от неожиданности вскрикнула, но вовремя опомнилась. Схватив пытавшуюся ударить её девушку за руку и подтянув к себе, она швырнула её через себя. После броска девушка и не думала подниматься. Тихо застонав, лисица призналась, что она простой человек и исполняет волю Духа-Богини по имени Кицуне, также рассказала, что богиня хочет расширить свои владения. Запретного леса для неё уже стало мало, и она решила двигаться на север в земли людей, считая их интересными соперниками, и первой преградой является убежище некомат. Чтобы договориться мирно, староста выставила условие — найти дочь Двухвостой воительницы, привести её в убежище и испытать. Прервавшись, кицуне болезненно рассмеялась, переходя на кашель, только потом она смогла продолжить свой рассказ. Лиса поведала кошке о её предназначении вести за собой армию богини для переворота, и, если она откажется, будет очень плохо для всех, включая друга человека. От слов девушки Лира вскочила, посмотрев на лисицу, но та лишь ухмыльнулась и стала описывать всё в красках, специально вынуждая некомату на действия. И она этого дождалась. Лира зарычала, обратившись в огромную кошку ярко рыжего цвета, нависнув над девушкой, скаля острые, как кинжалы, клыки. Девушка-лиса оскалилась в ответ, проведя рукой по белоснежным клыкам. Разрезав ладонь, девушка уронила её на траву и затихла. Увидев, что девчонка не дышит и не шевелится, Лира тут же успокоилась. Обернувшись в человека, подняла голову лисицы, заглянув в её потухшие глаза. Пощупав пульс, кошка облегчённо выдохнула, девушка была ещё жива, просто без сознания. Взяв на руки, Лира отнесла её в убежище. У входа их уже встречали Цукино и сёстры. Забрав лисицу, кошки удалились, оставив старосту и Лиру одних. Женщина была сильно удивлена, когда девушка согласилась стать во главе армии кицуне. К концу месяца Акено добрался до столицы. Путешествие, с целью помочь подруге, обернулось полным крахом, а в итоге он ещё её и потерял. С таким настроением Сёгун заперся у себя в комнате и не выходил оттуда много дней. В конце первой половины осени, когда свежий снежок засыпал земли севера, с юга приближался чёрный поток, пачкая белое покрывало грязью с тысячи сапог… Акено пришлось выйти из самозаточения, когда ему доложили, что с юга наступает огромная армия. Чувство, что их ведёт его подруга, не покидало парня, и тревога только усилилась, когда он услышал доклад разведчиков. С юга из- за хребта, как селевой поток с гор, сошли, по меньшей мере, тысяча хорошо вооружённых солдат, а сопровождали их люди со знаком всем известной богини. Сёгун, недолго думая, приказал снарядить небольшой отряд стражей столицы и немедленно выдвинуться навстречу. На все отговоры советников император не обращал внимания и был крайне резок. Уже к полудню десяток лучших стражей столицы покинули стены города, отправляясь в путь. Осень была в самом пике своего великолепия, только выпавший первый снег, превратив дорожную пыль в мерзкую жижу, мешал движению конницы. Акено упрямо двигался вперёд, не жалея вороного коня, но погода будто была против похода Сёгуна, разразившись дождём со снегом. Деревья с ещё жёлтыми листьями облепили белые хлопья, так же досталось и всадникам. Снег закрывал обзор, не давая двигаться дальше, под тяжестью доспехов кони вязли в грязи, отказываясь идти. Было принято решение спешиться и продолжать движение. Сёгун торопился изо всех сил, но день подло подходил к концу. Солнце сквозь непогоду казалось размытым тусклым пятном, катившимся куда-то, где должен быть горизонт. Командир отряда настойчиво потребовал сделать привал, так как метель только усиливалась. Кое-как разбив лагерь, группа встала на привал. Тысячная армия двигалась по прекрасным пейзажам золотой осени. Выпавший снег быстро таял, сверкая на траве радужными капельками. От тепла яркого солнца парила земля, предвещая сильный дождь. Воины в чёрно-серых доспехах богини проходили через золотые поля. Впереди шествовали Цукино, кицуне и Лира. Двухвостая предводительница всё время смотрела по сторонам и чаще всех оглядывалась назад, на вереницу марширующих солдат. Её сердце не находило покоя, она очень боялась, что, узнав о наступлении, Сёгун пойдёт навстречу. Оставалось пройти «Срезанную гору», и вскоре на возвышенности должна была показаться столица… Такую многочисленную армию трудно было скрыть даже с помощью магии, но богиня посчитала, что показать всем жителям ближнего берега свою мощь будет не плохо. Лира во главе армии запрещала солдатам нападать на мирных жителей, объясняя это тем, что нужно поберечь силы. А силы им должны были понадобиться, так как, обогнув «Срезанную гору», они попали в метель из снега и дождя. Практически нулевая видимость не позволяла уследить за таким количеством людей, вдобавок, была большая вероятность нападения с тыла. Чувство кошки сообщило об опасности, но было уже поздно. Сквозь завывание ветра девушка расслышала скрежет металла и крики сражавшихся. Лира развернула своего коня, но он упал на круп, не в силах подняться, по всей видимости, подвернул ногу. Спрыгнув, некомата выхватила меч и помчалась в гущу сражения. Это была не очень хорошая идея — миниатюрную девушку чуть не затоптали собственные воины. Атака Сёгуна была внезапна и принесла армии богини серьёзные потери. Элитные стражи столицы сработали на славу. Откусив хороший кусок, они скрылись так же внезапно, как и появились. К чести чёрных воинов, они не бросились в погоню, а остались на месте. Перегруппировавшись, солдаты ожидали приказа от командира, не обращая внимания на стоны раненых. Лира в растерянности озиралась по сторонам. Прикусив большой палец, девушка лихорадочно обдумывала следующий ход, и только зубы прокусили толстую ткань перчатки, впившись в плоть, к ней пришла идея. Девушка приказала сбиться в группы по пятнадцать человек для прикрытия раненых, десятникам пересчитать убитых врагов и своих. В ожидании второй атаки, Лире донесли о трёх убитых солдатах в тяжёлой броне и значительных потерях с их стороны. Девушка чувствовала, что именно Акено возглавляет выступивший против них отряд, и он где-то близости. Разбив армию на группы, девушка шесть групп отправила на разведку в разные стороны. Возможно, всё это было случайно, и стражи тоже, как и они, потерялись в метели, может это хитрый манёр. Раздумья Лиры прервал приказ к атаке. Кицуне, не дожидаясь разведки, щёлкнув пальцами, создала мощный поток воздуха, который на мгновение открыл непроглядный занавес в метели. Тут и показался небольшой отряд Сёгуна, а буквально в нескольких метрах находились разведывательные отряды Лиры. Завидев врага, солдаты богини без приказа кинулись в бой. Такое количество без труда могло раздавить малочисленный отряд Акено, какими бы они ни были профессионалами. Лира не могла допустить, чтобы Акено погиб, поэтому, обернувшись двухвостой кошкой, в два прыжка оказалась перед стражами, преграждая путь воинам своей армии. Выгнув спину, кошка протяжно зарычала, не давая людям сойтись в жестокой схватке. Отогнав чёрных солдат, девушка скрылась за режущей глаза метелью. Приняв человеческий облик, Лира, игнорируя копья и мечи, подошла к Акено, вернее, к стене из солдат, окружавших его. Низко поклонившись, некомата заговорила, стараясь делать это очень громко, чтобы перекричать завывания ветра. После нескольких слов Акено соизволил выйти. Парень, как и девушка, был облачён в броню с особыми отличиями: устрашающий шлем-кабуто с изогнутыми рогами демона, лицо закрывала маска ёмы, завершающая демонический образ императора, доспехи же из-за вживлённых металлически пластин и костей ём казались громоздкими, но, судя по убитым солдатам, неповоротливость была только видимостью. Выйдя к девушке, парень тоже поклонился, но не так глубоко, как сделала это она. Лира сделала вид, что не заметила, и продолжила пересказ со слов кицуне. По другую сторону метели кошки негодовали — такой поступок шёл вразрез с планом и подвергал их опасности. Цукино уже хотела дать сигнал к быстрому отступлению или, проще, к побегу, как вдруг метель остановилась, и на небе появилось солнце. Богине было очень скучно, раз она решила извести столько сил на погоду и довести свою проводницу до обморока. Девушка, назвавшаяся именем Духа-Бога кицуне, без сил свалилась с седла и тяжело дышала, валяясь в грязи. Теперь, когда всё было видно на километры, а командиры утратили боевой дух после выходки двухвостой, оставалось всё решать Цукино. Словно видя замешательство своих подданных, богиня вновь вмешалась, на этот раз взяв под контроль одного из командующих, и его устами приказала стереть с лица земли Сёгуна и жалкую армию. На такой призыв отреагировали даже некоматы. Они обернулись громадными кошками и пустились в атаку вместе с чёрными воинами. Не договорив, Лира превратилась в кошку и бросилась на ближайшую из некомат. Увернувшись от лап сестры, она схватив её за загривок и рывком повалила в грязь, прижав голову. По многочисленным проколам на ушах Лира узнала в оборотне Цукино. Удерживая старосту, девушка наклонилась к самому уху. Поначалу двухвостая требовала от старосты сдаться и сбежать, пока есть возможность, но Цукино проявила верх упрямства, обвиняя девушку в предательстве. Отыскав лазейку в захвате молодой кошки, женщина вывернулась и оказалась над соперницей. Острые, как кинжалы клыки, сомкнулись на шее Лиры… Акено видел, как Лиру свалила другая Кошка, но ничем помочь ей не мог — ему самому пришлось защищаться от двух чёрных солдат, напавших на него с разных сторон. Защитившись от одного катаной, а от другого ножнами, парень занялся тем, кто ближе всего. Перекрестив мечи, Акено навалился всем телом, но противник был намного больше, и только сила зачарованных доспехов давала парню преимущество. Когда он уже почти задавил самурая, тот резко ушёл в сторону. Потеряв упор, воин выгнулся как пружина, налетев на того, кто пытался ударить в спину. Самураи пронзили мечами друг друга. Доспехи сработали на отлично и поэтому острые клинки прошли вскользь пластин, легко ранив обоих. Но это было уже неважно, Акено лишил их голов прежде, чем они упали на мокрую землю. Обернувшись, чтобы вновь посмотреть, что Лирой, он был снова атакован, на этот раз весьма серьёзным противником. Торчащая щёткой красная грива свидетельствовала о высоком звании противника. На мужчине не было устрашающей полумаски, но перекошенные от кривой улыбки губы, легко заменили отсутствие таковой. Воин, ухмыляясь, поигрывал двумя мечами одновременно. Пока Акено был захвачен битвой, Лире тоже некогда было скучать. Цукино замешкалась, прежде чем перекусить двухвостой хребет, и Лира вывернула таз так, что смогла лягнуть сестру задними лапами. Некомата только легонько оцарапала шею, окрасив белые клыки в алой крови. Освободившись, Лира врезала лапой по кошачьей морде Цукино, затем ещё раз, другой и в завершении пнула задними лапами в живот. Хоть староста была опытней в боях и намного больше, но молодая кошка была сильнее, и пинком подбросила противницу высоко в воздух. Перед тем, как Цукино упала на землю, Лира стала человеком и выхватила меч. Некомата не была к такому готова и безвольно замахала лапами, чтобы напугать и отогнать девушку, и самой не попасть на остриё клинка. Но Лира бесстрашно стояла, даже когда когти порвали ей плечо. Громадное тело кошки рухнуло, придавив собой девушку, но её грудная клетка была пробита катаной, и, как пригвождённая иглой бабочка, она отчаянно пыталась вырваться, но вскоре затихла. Кошки тот час застыли на местах, прекратив нападения на самураев, обернувшись девушками, которых и толкнуть было боязно, не то, что замахнуться, настолько они выглядели хрупкими и невинными. Кошки развернулись и направились к павшей сестре. Из-под кошки выбралась раненая Лира, но из разодранного плеча, вместо крови, лился жидкий огонь, переливаясь из синего в красный, стекал по руке и капал с пальцев на чёрную, блестящую от влаги, землю, оставляя после себя яркие бутоны огненно-красных цветов. В последствии дорогу в столицу будут называть «Алым океаном», так как каждой весной, когда сходит снег и пригревает солнышко, маки, что выросли из крови двухвостой Кошки, расцветают ярко-красным ковром на многие километры вплоть до стен столицы и «Срезанной горы». Глаза Лиры полыхали огнём, коротко остриженные волосы вздыбились, став похожими на колючки дикобраза. Рта девушка не открывала, но все слышали её властный голос, и ни ёкай, ни человек не могли противиться воли некоматы. Черные воины кицуне без сопротивления побросали оружие и, собрав раненых и убитых, покинули поле боя. Кошки попадали на колени, прося прощения у сестры. Стражи столицы тоже рухнули на землю, только Акено остался стоять. Звучащий голос женщины, намного старше Лиры, показался знакомым Сёгуну, но он никак не мог вспомнить, где он слышал его. Тем временем Лира развернулась и подошла к лежащей без движения старосте, уже обратившейся человеком. Присев, девушка прикоснулась к обломку меча, торчащему из груди, резким движением вырвала обломок и закрыла кровоточащую рану ладонью. Спустя мгновение, Лира поднялась с колен, а раны будто и не было, даже испачканное кровью кимоно было чистым, без бурых пятен. Цукино зашевелилась, но подняться не смогла, только вертела глазами, пытаясь понять, что происходит. Лира заговорила снова, на этот раз её речь была обращена к одному человеку, а именно к пришедшей в сознание девушке- проводнику. Некомата приказывала кицуне прекратить себя развлекать такими способами, и оставить людей в покое на пару десятков лет. Наконец, Акено узнал голос, говоривший через Лиру — это была мать всего сущего — богиня богов Аматерасу, но свою догадку парень решил оставить при себе. После разговора кицуне скривилась, как будто укусила лимон и, сплюнув, оседлала черного вороного коня и была такова. Когда богиня покинула тело Лиры, Акено отвёз девушку в замок, откуда, проведя пару дней, некомата сбежала. Девушка вернулась в домик учителя и занялась садом и даже развела огород на заднем дворе. Сёгун несколько раз наведывался в гости, но уговорить её перебраться в столицу и встать на место хранителя равновесия так и не смог. Получив отказ, Акено стал заглядывать всё реже, однако по-прежнему посылал гонцов с простенькими просьбами. Лира выполняла их постольку-поскольку, но больше занималась садом, огородом. Однажды возясь со сбором слив и яблок, Лира задержалась до позднего вечера. Спустившись с очередного дерева, девушка плюхнулась на траву. Заложив руки за голову, она захотела развалиться на мягкой зелёной «перине», как вдруг в заре увидела блестящие глаза рыжего зверя…