''Проект поднятия демографии или как гарем портит нервные клетки''

Мы подошли к дому. Он был разрушен до основания. Тут совершенно никого, очень тихо. Перед домом стоит табличка, все на польском. -Са... Са... — не смог я выговорить имя Медведя. -Я понял, — сказал Саня спокойно и стал читать. -Что там? — спросил Хирума. -Тут, написано. Что пострадавшие и трупы, доставлены на опознание в четвертую городскую больницу, — перевел Медведь. -Саня... Сходи туда... Пожалуйста... Посмотри... А... А я с парнями... Поищу... — тяжело давалось каждое слово. -Конечно, Ооками, я все сделаю. Я свяжусь с тобой по рации как только все разузнаю, — ответил он и ушел. А я подошел к завалу, а затем стал думать, откуда же начать. -Теппей, она не тут, — очень неуверенно сказал Кобра. -Тохиро, помоги, — попросил я его. Мы стали разбирать завалы. Я просто ушел в себя. Мне было очень плохо. В любую минуту я был готов заорать. Мне было тяжело даже дышать, но я продолжал снимать камень за камнем. -Ооками!.. — окликнул меня Кабан. -Ааа?.. — очнулся я. -Перчатки надень, а то все руки исцарапаешь, — сказал он с улыбкой смотря на меня. -Да... Сейчас, — ответил я и посмотрел на свои руки, они уже были исцарапаны. Я натянул перчатки, а затем продолжил.   …   -Теппей, ты чего завис? — спросила Ева сидя рядом со мной на скамейке. -Да так, засмотрелся на снег, — ответил я. -Что?.. С тобой тут такая красавица, а ты на снег пялишься? — немного обидчиво сказала она. -Прости. Просто в Польше не так как в Японии. У вас красивая природа, специфическая еда и язык, а так же — ты, — ответил я с ухмылкой, посмотрев на Еву. -Хе... Ты знаешь что говорить, — произнесла она очень радостно. -Да ну... В общении с противоположным полом я ужасен, — сказал я с ухмылкой. -Нет... Ты не так уж и плох, — сказала Ева и чмокнула меня в щеку. — В отличии от других парней ты с юмором, сильный, внешность правда средняя, но больше всего мне нравится твой характер. Ты несгибаем. Даже после стольких неудач всегда встаешь и идешь дальше. Но, мне кажется ты от меня что-то скрываешь. Я знаю что у каждого есть секреты, но тебе тяжело с этим грузом. Я ведь права? Ты просто боишься обидеть меня или отпугнуть, — высказала она. -Ты меня насквозь видишь... — произнес я тихо. -Теппей, если ты хочешь что-то рассказать мне или выговориться... — хотела было уговорить она меня, но зачем. -У меня есть скелеты в шкафу... Я хочу рассказать о них чтобы ты знала, какой я на самом деле, — сказал я очень тяжело. -Волчонок, рассказывай какой же ты плохой, — с легкой ухмылкой сказала она. … Я рассказал Еве обо всем. О том как я убил растлителя моей сестры, а так же о Койти с его двоюродным братом. Ева, все это время слушавшая меня, понемногу менялась. Ее лицо побледнело. Она узнала насколько я могу быть жестоким. Я закончил свою историю... Ева прислонилась ко мне. -Ты все правильно сделал, Теппей... Такие люди отвратительны! Ты не должен чувствовать вину за эти поступки. Хоть в одно время мне стало страшно, но это глупо. В тот момент, тебе было наверняка намного страшнее. Я не знаю, что мне сказать... Сейчас я несу полный бред... Прости меня, пожалуйста, — сказала она очень печально. -Хе... За что? Все хорошо, детка. Наверное, зря я тебе об этом рассказал. Теперь будут кошмарики сниться, — сказал я с нелепым смешком. -Нет... Хе... Все хорошо. Я теперь знаю тебя, со всех сторон, — ответила она спокойно.   …   -Ооками!.. — крикнул мне Харват. -Ааа... Ты уже пришел?! А Ева? — спросил я у него. -Я обошел весь морг, но Евы там нет и во всей больнице тоже, — ответил Саша. -Теп... Передохни уже, — сказал мне Кобра. -Не могу я, ребята... Я должен ее найти... Может она еще жива.. или... — я уже срывался. Тут подъехал военный грузовик, тот самый который забирал нас из аэродрома. Через секунду оттуда вылезла группа польских солдат, а из кабины вышел он — офицер Ян Коваль. Он начал орать на польском на солдат и те побежали разбирать завал, а затем он подошел ко мне. На его лице красовался большой шрам. Он начал спрашивать меня на польском. Саша резко вклинился с ним в разговор. -Ева? Где Ева? — спрашивал я в панике. -Ян сказал, что ее нигде нету, так что, возможно, она под завалами, — сказал опечалено Харват. Я, не думая, вернулся к развалинам и с новой волной эмоций стал разбирать их. Мы разбирали час, два, три. Я уже не чувствовал пальцев, но не мог остановиться. Потом один польский солдат крикнул что-то. Я быстро подошел туда. -Ева... — промолвил я, а потом упал перед ней на колени и стал как бешеный снимать с нее обломки. — Ева... — произнес я опять. Коваль подбежал, он просто стоял на месте и нечего не мог сделать. А я раскопал Еву и взял ее на руки. -Ева... Это я... Ооками... Проснись, пожалуйста... — молил я в безумии. Ева была бледной. Я просто смотрел на ее лицо. Ее милое и красивое лицо, которое всегда светилось от радости, когда я был рядом. Но сейчас... Она выглядит как кукла, которую давно забыли и теперь она пылится не чердаке. В моем мозгу роились миллиарды мыслей, но не было ни единого нормального ответа. -Теп! Она дышит! — крикнул мне Харват. Я быстро очнулся от своего депрессивного состояния. Коваль начал кричать на польского водителя и тот быстро залез в шкоду. Я аккуратно пошел к грузовику. Солдаты вынесли носилки, я положил Еву на них. Вскоре мы погрузили ее в грузовик. Через десять минут мы доехали до больницы, я все никак не мог успокоиться. Ее быстро приняли врачи и долго проводили процедуры, чтобы найти невидимые повреждения. Через пол часа ее определили в палату и к нам вышел врач. Я, уставший как не знаю кто, сидел на скамейке и ждал, что же он скажет. Через пять минут он переговорил с Ковалем, а Харват прослушал весь этот разговор. -Саша, что он сказал? — спросил я. -Девчонка просто в рубашке родилась. С ней все весьма хорошо, но врачи говорят что она пробудет в коме, — ответил мне Медведь. -А... Сколько? — спросил обеспокоенно Хирума. -Может пять минут, а возможно и никогда не выйдет. Нам так ответили. Но Ева сильная девочка, она справится, — ответил Александр. -Спасибо, Харват... Мне уже легче... — сказал я и уселся чуть-чуть поудобнее. -Ооками, пошли покурим... — сказал спокойно Кобра. -Да, давай, — ответил я и с нами также пошел Коваль. … Мы стояли у стоянки карет скорой помощи. У меня еще дрожали руки, но я смог закурить. -Сегодня это 11 сигарета, Ооками, — произнес с ухмылкой Кобра. -Заткнись, Трехочкойвый, — произнес я со смешком, а потом посмотрел на сигарету. — Вот блин... Ева узнает — убьет, — а потом я дико засмеялся. Я смеялся и в то же время плакал, а сел на корточки. -Теппей, все в порядке, она выкарабкается, — пытался успокоить меня Кабан. -Блядь... Мф... Простите, парни... Просто... Я давно так... Так не переживал... — произнес я очень тяжко и продолжил смотреть в асфальт. -Ооками, незачем тебе все нам объяснять. Ты ее любишь, а она любит тебя. Ты держался молодцом все это время. Я бы уже начал рыдать, еще когда к дому пришел. Чувак... За этот месяц мы пережили столько... Война в Австрии, волны мутантов, спасение мирного населения в Вене, то как ты спасал Еву. Брат, у тебя было такое лицо. Но ты держался, как я не знаю кто. Ты самый сильный сукин сын, которого я знаю. И ты, блядь, сейчас имеешь полное право, чтобы посидеть и поплакать. Потому что ты должен встретить Еву опять, несгибаемым Ооками Теппеем. Тебе не надо извиняться перед нами, каждый из нас тебе уже по гроб жизни должен, — произнес длинную и воодушевляющую речь Кобра. -Да, Теп, все в порядке. Я бы уже давно расклеился, — подтвердил Харват. -Эй, командир, все же еще не так плохо, как могло быть, — сказал Томоки. -Ага... Если бы ты не появился, она бы не полюбила тебя и ты бы не пришел ее спасать, — вставил последние слова Курито. -Хе... Как же хорошо, что я оказался в этой полной жопе вместе с вами, — ответил я и гордо поднялся. Я сделал затяжку. Напряжение стало намного меньше. Коваль стоял рядом и глупо улыбался. А потом он сказал: -Сильный, Ооками. -Ха-ха-ха... — я посмеялся над его акцентом. Он подошел ко мне и обнял, а затем не сильно постучал по спине. -Бака... Бака... — обозвал он по доброму меня. -Деда... — сказал я и обнял его в ответ. … Через час нас впустили в палату. Я сидел на стуле рядом с Евой. Ее умыли и привели в порядок. Она стала снова красавицей которую я люблю. Такое чувство, будто она сейчас мило спит. Коваль тоже сидел около нее и читал библию вслух. Я мирно сидел и прислушивался к нему. Парни одним глазком глянули на Еву и пошли в отель. Саша хотел остаться, но я сказал что ему нужно отдохнуть, а я тут и один уже справлюсь. -Три дня под завалами. Начиная с 9 и по 12 марта. Какая же ты сильная, — произнес я. Коваль посмотрел на меня с такой улыбкой, будто понял что я сказал. … Под вечер нас уже выгоняли из палаты. Коваль довез меня до отеля, а там я чуть ли не дополз до кровати. А затем бухнулся на нее, без задних ног. … На следующий день, я снова был у Евы целый день и до вечера. Коваль тоже приходит ежедневно. Я не чувствую глубокой печали, что Ева сейчас не со мной и не может мне ответить. Она жива, здорова и, скорее всего, скоро очнется. Мне только печально, что я уеду домой, а Ева останется здесь. Но за ней будет следить ее дед. Яну уже одобрили пенсию. Ему ведь уже 71, но на здоровье он не жалуется. Вечером мы с парнями шли в бар и хорошенько отдыхали. Нам выдали сразу три ордена. Что нас всех насмешило, так это то, что они от трех разных стран. Я получил ордена: Героя Польши, Героя Чехословакии и Орден Спасителя Австрии, выписанный лично немецким консулом. Вручили нам их на отъебись, но и так пойдет. Правда, по контракту, мы не имеем права раскрывать где мы служили, воевали, да и вообще были и что слышали. Так что, о наших подвигах, на родине никто не узнает. -Завтра домой, как я рад... — довольно произнес Кобра. -Да... Хочу суши, давайте первым делом закупимся и устроим вписку у Хирумы, — сказал Медведь. -Полностью согласен, — подтвердил Хирума. — Стоп! Почему у меня?! — крикнул он в недоумении. -Завтра последний день с Евой. Коваль конечно сбережет ее, но я немного волнуюсь, — произнес я печально. -Спокуха, Теппей. Она все поймет. И почему ты в Японии, тоже. Ты же, как ни как, военнослужащий Д.Я., — сказал Кобра. -Ага, — ответил я с ухмылкой, ведь он был прав.   …   Я пришел к Еве за два часа до отлета. Не знаю почему, но время пролетело для меня практически мгновенно. Коваль уже начал гнать меня на аэродром. Мы с ним сели в грузовик и нас довезли до моего транспорта. Опять мы летим на грузовом самолете. Это конечно неприятно, но на чем скажут, на том и полечу. Коваль молча передал мне фотографию. На ней была тетя Нина, Коваль, я, Ева и команда ''Зоопарк'' в полном составе. Я обнялся с ним и мы погрузились на борт. -Ева... — произнес я когда трап поднялся. -Ну, что?! Все взяли подушечки?! Нам лететь 14 часов, как ни как! — радостно вопил Кобра. -У меня есть шампанское! — заявил Хирума. -А у меня стаканчики! — крикнул Кабан. -Ха-ха-ха! Те же самые? — спросил Медведь у него. -Именно, — подтвердил Курито. -Время выпить! — крикнул я в ответ. ~Зачем сейчас печалится?! Все равно ничего уже не изменить!~   …   Через 16 часов мы были уже в академии и шли здавать все в оружейную. Парни сдали все быстро и пошли к их приписанным психологам. -Рада видеть тебя целым и здоровым, Волчонок, — радостно сказала Надженда. -Я тоже рад тебя видеть, Надженда. Я бы с тобой еще поболтал, но мне надо гнать к Сиренуме на проверку, — ответил я. -Давай, у нас еще будет время поговорить, — ответила она мне.   …   Я пришел к, тому самому, роковому кабинету самого лучшего психолога. -Серидзава-сан, я пришел, — сказал я зайдя в кабинет. -Привет, Теппей, у нас с тобой серьезный разговор. -Ммм... И какой же? На счет того, не поехал ли я? — спросил я со смехом. -Нет... Это наше... Личное... — произнесла она напряженно. -И что же? — спросил я с интересом. -Сядь, — сказал она и я сел на диван. -Ооками Теппей, ты скоро станешь папой... — сказала она. -Че... — в шоке произнес я. -Я уже на втором месяце... — сказала она то, что для меня прозвучало, как гром среди ясного неба. Я посмотрел на Си-тян... А она и вправду немного изменилась внешне.   ~Ооками Теппей... Я это что, скоро стану папой!?.~