Принципы робототехники

Робот был красивым – в глазах Криса одно это уже оправдывало его существование, тем более что функционал их нового приобретения был неясен. Пираты использовали его для обороны склада, но, судя по более новому виду оружия и адаптерам на манипуляторах, изначально робот стрелять не умел. Себастиан первым делом его разоружил, а потом отсоединил явно чужеродные платы и цепи в электронных мозгах, вернув систему к исходной конфигурации. Крис совершенно не удивился, когда после всех этих манипуляций робот благополучно включился и не проявил никакого интереса к мишеням в тире: Себастиан знал толк в технике и обеспечении безопасности. Во вторую очередь Себастиан заменил гусеницы для передвижения по неровным поверхностям на колёсики, более подходящие для перемещения по корабельным коридорам, после чего торжественно передал робота Крису с напутствием играть осторожно. Покопавшись в Галанете, Крис согласился с первоначальным мнением Себастиана, что робот был сделан в двадцать пятом веке, вероятнее всего, в девяностых годах. Мода на внешний облик роботов развивалась циклически, как и любая другая, бросаясь из крайности в крайность от минималистических кубоидов до полной антропоморфности в ущерб полезности. Конец же двадцать пятого века удачно сочетал функциональность и эстетику. Мастера-рободизы массово вдохновлялись значительно более ранним историческим периодом, не скупясь на цветочные мотивы в гравировке корпусов, декоративные шестерёнки и трубы, намекающие на наличие внутри парового двигателя. В действительности механизм работал на элементах холодного ядерного синтеза, но все эти ненужные приспособления отлично сочетались с медными боками. Это была не настоящая медь, но очень неплохо имитирующий её материал, лишенный недостатков оригинала в виде относительной мягкости и склонности покрываться побежалостью. Хотя последнее было бы даже стильно. В общем, Крис считал робота медным, поэтому удивлялся, почему Себастиан окрестил его Жестянкой. Тело робота представляло собой элегантный цилиндр, из которого торчали две пары гибких манипуляторов, верхних и нижних. Манипуляторы свободно вращались на триста шестьдесят градусов, двигались в любом направлении и при необходимости полностью втягивались в корпус. Небольшая изящная голова в форме эллипсоида крепилась на длинной телескопической шее. Единственной выдающейся частью головы, покрытой аккуратным растительным орнаментом, были широко расставленные круглые глаза, по совместительству выполнявшие роль осветителей, хотя сенсоры позволяли роботу прекрасно «видеть» в темноте. Поскольку конструкция Жестянки не подразумевала речевой системы, расспросить его о прошлом и о том, чем он занимался раньше, не получилось, а данные ячеек памяти за исключением базовой программы были затёрты. Так что если даже Криса и посещало желание вернуть робота домой, то реализовать его он никак не мог, и быстро успокоился на этот счёт. Убедившись, что Департамент не занимается поисками пиратского движимого имущества, Крис и Себастиан начали брать робота на прогулки за пределами транспортника. Жестянка без труда перемещал мелкогабаритные хрупкие грузы, быстро научился приносить заказанные коктейли и неизменно привлекал внимание публики и вызывал всеобщий интерес. Себастиан легко вписал робота в свои байки, каждый раз выдумывая новую историю его появления на борту, и таинственно отмалчивался, когда его спрашивали о том, что же он умеет. Крис получил несколько весьма выгодных предложений продать Жестянку, от которых с вежливой улыбкой отказался. Что сам Жестянка «думал» о переменах в своей судьбе, оставалось неизвестным. Жестянка всюду следовал за Крисом, поблёскивая глазами-фонариками, шелестел, шуршал, пощёлкивал и при любом удобном случае тянул к нему передние манипуляторы. Крису иногда казалось, что робот забрался бы к нему на руки, если бы вес и габариты позволяли. Или, наоборот, взял бы на руки Криса. Ещё Жестянка постоянно предлагал ему еду, но только растительного происхождения. Себастиана он ни кормить, ни таскать на руках не пытался, что вызывало у Криса определённые подозрения. Улучив момент, он припёр Себастиана к стенке, точнее, к спинке кресла, безжалостно усевшись к нему на колени, и устроил допрос: – Это ты велел роботу меня обожать? – Ничего подобного, ты сам по себе у нас такой обаятельный, что он не устоял. – Я точно знаю, что в нём нет ИИ, так что он ничего решить или «почувствовать» не может. Себастиан развёл руками, которыми до этого обнимал Криса: – Считай, что твоё мнение опровергнуто опытом. Жестянка как раз вкатился в рубку и метнулся к Крису на пределе своих скоростных возможностей, которые, к слову, были невелики. Робот не отличался ни повышенными ходовыми качествами, ни особой ловкостью, поэтому Крис предполагал, что он был из породы домашних декоративных. Подобравшись поближе, Жестянка протянул левый верхний манипулятор и осторожно ухватил Криса за воротник футболки. – Видишь? Похоже, он переживает, как бы ты не потерялся. – Или о том, как бы я тебя не раздавил. – Скорее, о том, как бы ты не свалился, если я внезапно встану. – Это было бы подло с твоей стороны. – Крис резво вскочил. Себастиан «облегчённо» выдохнул и с наслаждением вытянул ноги. – Ты и правда тяжёлый. – Могу отключить гравитацию. – О да, только привяжи к чему-нибудь своего любимца, не хочется, чтобы он кувыркался под потолком, налетая на нас и на стены. – Надо будет сделать для него стабилизатор. Я не согласен постоянно терпеть силу тяжести на своём корабле. – Вот и сконструируй что-нибудь. А я посмотрю, что можно придумать с его поведением, раз оно тебя так беспокоит. – Не беспокоит – смущает. Я как-то не привык быть объектом обожания. – То есть, по-твоему, я обожаю тебя недостаточно? Считай, что я обижен! – Эй, я не про тебя! А про то, что это ты обычно обзаводишься поклонниками разных видов, а на меня никто не обращает внимания. – Потому что твои потенциальные поклонники обращают внимание на то, что я обычно вооружён. А теперь бери свою няньку на буксир, и исчезните оба, серьёзному взрослому человеку нужно заняться делом. Несмотря на свои серьёзные взрослые дела, Себастиан выкроил время, чтобы прояснить ситуацию с Жестянкой. Судя по довольному выражению лица, результат изысканий ему более чем понравился. – Крис, не знаю, как тебе и сказать... В общем, я нашёл на самых старых платах в его голове несколько серийных номеров и попросил знакомого антиквара проверить, что за сокровище нам досталось. Так вот, изначально Жестянка работал в зоопарке – ухаживал за животными и немного развлекал публику. – Ты намекаешь, что он пытается ухаживать за мной, потому что принимает за питомца? – Погоди, ты ещё не слышал самое интересное: он жил в вольере декоративных коалемусов. – Напомни мне… – Это восстановленный вид сумчатых животных, вымерших ещё на Земле задолго до появления человечества, конечно, делать их в натуральную величину не стали, но всё равно внушительно получилось. Коалы, Крис, – пояснил Себастиан, заметив, что Крис без понятия, о чём он говорит, – это такие крупные коалы. Забавные пушистые зверушки, дети их обожают. – Себастиан протянул Крису планшет с головидом: мохнатый серый зверь лез на дерево, дерево угрожающе скрипело и раскачивалось. – Ты считаешь, что я похож на медведя? – Почему я? Жестянка. И коалемусы не медведи, они медведям даже не родственники. – И что теперь делать? Себастиан пожал плечами: – Может, тебе стоит побриться и перестать быть таким милым, чтобы робот наконец-то принял тебя за человека? Себастиан оказался покрепче дерева и под тяжестью Криса не согнулся, но Жестянка всё равно растопырил манипуляторы, приготовившись ловить своего подопечного.