"Вот и все, прекрасная..."

Она жила в белом домике у моря, вдали от столичной суеты. Род ее был древним, и среди ее предков, возможно, были эльфы: таким нежным и утонченным было ее лицо. Впрочем, во времена Ар-Фаразона это было скорее недостатком, чем достоинством. Он приезжал к ней время от времени. Законодатель мод и отважный дуэлянт, одинаково владевший острым словом и острым клинком. Его родители были богаты и высокородны и желали, чтобы сын их тоже стал царедворцем. Но ему - поэту, художнику и эстету - претил двор Ар-Фаразона, его грубые развлечения и душная атмосфера страха, висящая над столицей. Они не были "верными" - юная пара не верила в существование милосердного Эру. Слишком уж жесток и беспощаден был мир вокруг. Но они не верили и в то существо, в честь которого ежедневно проливалась кровь на алтарь Храма. То, что творилось ныне в храме, возведенном на главной площади Арменелоса, было гнусно и неэстетично. Юноша высказал это вслух, и родителям его неосторожные слова обошлись в половину состояния. Сам молодой красавец отделался ссылкой и исчез из столицы. Он поселился у своей возлюбленной. Он писал ее портреты - в различных убранствах, писал ее обнаженной на ложе, писал в простом белом платьице и обильно украшенную драгоценностями. Она пела возлюбленному песни, похожие то на голос моря, то на голос ветра. Они забыли, что на свете есть Ар-Фаразон и его таинственный советник. Они спали в своем саду в тот момент, когда Золотой Флот отправился на Запад. Когда на закате возникла грозная тень орлиных крыл, они любили друг друга на шелковых простынях цвета морской волны и не смотрели в сторону моря. Но вот дрогнула земля, и начали колебаться скалы. Четверо напуганных слуг и служанок, которые оберегали покой двух возлюбленных, в ужасе кинулись бежать подальше от берега, крича, что спастись можно только на вершине Менельтармы. Влюбленные остались в домике одни. Девушка расплела косы и надела все свои украшения. Но ее возлюбленный снял их и с улыбкой отбросил в сторону. Он одел ее в легкие белые одежды и застегнул на шее нитку розового жемчуга. Он положил ее на постель, баюкая, как испуганного ребенка, не давая страху проникнуть в душу, напевая обрывки старых песен на языке эльфов. Когда с Запада пришла волна, домик на побережье первым исчез с лица земли... А потом исчезла и сама земля Нуменорэ. В море волны качали корабли с теми, кто верил и был верен. Злые были наказаны - наказаны вместе с теми, кто не творил зла, но пытался не замечать его. Люди слишком малы для божественного правосудия, а потому приговор был один для всех.