***
— Слава революции! — в один голос восклицают трое выпивох и поднимают кружки с пивом. — Больше я не буду жить в бедности, — радуется первый. — Ха! Ну конечно, если только перестанешь бездельничать и все не пропьешь, — весело поддерживает разговор второй. — Эй, смотрите, там, это же Леонэ! Эй! Леонэ, выпей с нами! Старик, налей-ка Леонэ, — зовет третий. Девушка с золотыми волосами, в бурой накидке, печально, но ласково улыбается им, на закате сверкают ее янтарные глаза. А потом она исчезает, словно ее здесь и не было. Леонэ любуется новым городом, новым миром, в котором теперь, после победы революционной армии, должны прекратиться угнетение, коррупция, насилие. Так говорят люди отовсюду, и ей очень хочется верить в это. Не напрасно же было пролито столько крови во имя справедливости! Леонэ идет на свою последнюю встречу. Как ни крути, она — убийца, и если люди действительно смогут жить мирно, то разве ей останется место в этом дивном новом мире? Ей, бывшей воровке, выросший в чудовищных условиях в трущобах. Конечно нет! От осознания этого Леоне становится грустно. «Я — убийца» — в лишний раз напоминает она себе, когда сворачивает в бедный, разоренный бойней квартал. Из подворотен на нее смотрят убогие люди: калеки, бездомные, больные. Они голодны, озлоблены, но в них живет вера, что леди Надженда распорядится накормить их и дать им кров. Только что-то она не торопится… — Помоги нам, Леонэ, — просит кто-то очень тихо, сдавлено, теряя голос с каждым словом. Леонэ кладет руку на сердце, просит прощения. Парадоксально, что пройдя всего пару улиц, она попадает в еще совсем недавно чистый, застроенный изящными белыми домами райончик, и видит, как солдаты революционной армии расправляются с бывшей элитой: с аристократами, священнослужителями, купцами. Каждые полминуты воздух содрогается от оглушительных хлопков — выстрелов ружей. — Леонэ, Леонэ! Не хочешь помочь нам расправится с настоящим бароном? — кричит молодой мятежник-знаменосец. — Простите. Я больше не хочу убивать, не хочу быть убийцей, — горько отвечает Леонэ и продолжает свой путь. За городскими кварталами, улицами простирается розовая, благоухающая тонким ароматом сакур аллея, где тревожные птичьи голоса перебивает только далекое не стихающее эхо выстрелов. Леонэ вздыхает от усталости и боли в сердце, садится на колени у одного из отцветающих вишневых деревьев. Ее захлестывают сладкие, теплые воспоминания о прошлом. Она вспоминает друзей, вспоминает юношу смешного и неопытного. Вспоминает, как в этой же аллее, под луной, она игриво коснулась его щеки, сделав недвусмысленный намек. «Чуть возмужаешь, знай, ты мой». Те дни, наверное, лучшие в ее жизни. В «Ночном рейде» она обрела дом, которого у нее никогда не было. Людей, которые заменили ей родственников, которых она впоследствии потеряла одного за другим. Нет, они конечно же не умерли, они просто ушли в долину цветов, туда, куда ветер уносит лепестки сакур. Воображение любовно рисует ей эту долину с ее необъятными зелеными полями, горами, водопадами, баобабами, жакарандами и сотнями тысяч цветов лотоса. От буйства красок кружится голова, и Леоне начинает казаться, что все это взаправду. Где-то у горячих источников отдыхают ее друзья: трапезничают, купаются, шутят и смеются. Такой наивный, но такой храбрый юноша одним из первых замечает ее. — Сестренка, иди к нам. — Иди к нам, Лео, — поддерживают его остальные. Очередной выстрел становится для Леонэ шоком. Он звучит где-то совсем рядом, и ее грезы рассыпаются на тысячи осколков. — Черта с два вам, проклятые мятежники! Живым не возьмете! — кричит аристократ в вельветовом сюртуке с галстуком, с револьвером в одной руке и какими-то бумагами в другой. Смерть врывается в аллею, которая казалась Леоне последним оплотом жизни. Аристократа одна за другой пронзают пули и он молча падает на землю. На белой сорочке распускается кричаще-красный цветок, а бумаги, как теперь можно догадаться, со стихами, кружат в воздухе, словно падающие лепестки сакуры. Сердце начинает больно колотиться о клетку ребер. «Я убийца!» — напоминает себе Леонэ, и когда повстанцы подбегают к трупу, она безжалостно расправляется с ними, уродует тела, вскрывает их трепещущие теплые глотки, словно сладкие плоды жарким летним днем. Леонэ спешит уйти… нет, убежать с места расправы. Она мчится к месту последней встречи, она сжигает в себе все самое светлое, подобно обнищавшему литературоведу, придающему огню книги, чтобы выжить в морозную ночь. Она — убийца и никто больше.***
С высоты каменных оборонительных стен открывается восхитительный вид на столицу. И пускай фешенебельный дворец лежит в руинах, пускай где-то полыхают пожары, а воздух пропитан черным дымом, столица все еще поражает остатками былого величия. — Ну вот и все. Время «Ночного рейда» подошло к концу, — без толики печали говорит Леонэ и крепко обнимает свою боевую подругу, Акаме, одну из немногих, кому посчастливилось уцелеть в мясорубке революции. Акаме, девушка, как смерть облаченная в черное и красное, недоумевает. Ей очень трудно подобрать слова, а потому она лишь выдавливает: — Леонэ, ты… — Не переживай. Зато я увижусь с ребятами. Леонэ мило улыбается, стараясь не показывать слабость, скрывать боль, но… на глазах у нее выступают слезы. Акамэ одаривает ее такой же улыбкой, но кто знает, что сейчас творится внутри нее? Что чувствует она, зная, что теряет одного из последних уцелевших членов «Ночного рейда»? И ведь не абы кого, а Леонэ — девушку абсолютно самоотверженную, еще недавно жизнелюбивую и веселую. Они обе умеют мастерски скрывать свои чувства, просто сейчас Леонэ оказалась самую малость слабее. — Ну вот, хорошая улыбка, — говорит Леонэ и хлопает Акамэ по плечу. Она устремляет взгляд вниз, в головокружительную бездну. — Ну все, прощай, подруга. Леонэ расправляет руки, ветер начинает колыхать ткань накидки, и становится так легко, что Леонэ готова поверить в то, что у нее выросли крылья, а она стала абсолютно невесомой. Но это не так… Леонэ делает судьбоносный шаг и когда она теряет почву под ногами, ей становится очень страшно, но только на несколько коротких мгновений. Потом, после удара, чудовищную боль, физическую и душевную, перекрывает подлинное блаженство. Одурманенная эйфорией Леонэ идет по долине цветов, по широкой краснокирпичной дороге. Под звездами парят миллиарды небесных фонариков, воздух полон приторных ароматов и трелей сверчков. — Сестренка! — слышит она где-то совсем рядом радостный, такой дорогой сердцу голос. Из холодного мрака навстречу ей выходит юноша, чуть ниже ее ростом. Он протягивает руку, и следом за ним появляются другие члены «Ночного рейда». Леонэ уверена, что это — место, куда попадают все храбрые воины, сжарившееся во имя справедливости и мира. Леонэ не понимает, что это — ее предсмертная фантазия. Истома начинает слабеть. Небесные фонарики, звезды гаснут. Цветы вянут. Люди умирают. Тьма.