***
К Гарри медленно возвращалось зрение. Туманное окружение постепенно приобретало резкость, мутные пятна превращались в предметы обстановки. Комната. Обшитые деревом стены, пол, цветной домотканый ковер на полу, кровать и два шкафа вдоль стены. Задернутые шторы, в щель между которыми была видна темнота за окном. Стол. Горящая лампа на столе, бросающая мягкий, колышущийся свет. В углу — детская кроватка и коляска. И сидящая с книгой за столом длинноволосая женщина в темном шерстяном платье. Женщина, не отрываясь от чтения, повернула голову, машинально поправив рукой мешавшую темно-рыжую прядь волос, и Гарри словно ударило током. Сколько раз он рассматривал это лицо на тех немногих фотографиях, что у него были. Рассматривал иногда с радостью, иногда с печалью, а порой и тихо говоря с ней, рассказывая свои радости и печали. Со своей матерью. «Что это?! Что?! Как?! Я как-то вернулся в прошлое?! Или… Или это мне… Показывают?» Гарри попытался сделать шаг, вытянуть руку, но не смог ни того, ни другого. Он просто бестелесно присутствовал здесь, как уже было в случае с погружением в Омут Памяти или дневник Тома Риддла. Тем временем из детской кроватки раздалось негромкое хныканье, и женщина отложила книгу, встала, подошла и взяла на руки маленького ребенка, завернутого в пестрое одеяльце. — Ну-ну, Гарри, — прошептала она, мягко прижимая его к груди и слегка покачивая. — В чем дело? Опять болит животик? Или плохой сон приснился? Не бойся, все будет хорошо, мама тут, с тобой. «Это… я?» — желудок Гарри совершил головокружительное сальто. Гарри-ребенок успокоился и снова начал мирно посапывать, уткнувшись матери в плечо. — Вот и молодец, сынок, — тихо проговорила Лили Поттер, укладывая ребенка обратно в кроватку. — Ты у меня уже большой мальчик, а большие мальчики не плачут. Резко распахнулась дверь, и в комнату быстро вошел худощавый мужчина в потертых штанах, свитере и куртке с капюшоном. У него были черные встрепанные волосы с высокими залысинами и очки на носу. Гарри уже не удивился, увидев своего отца. — Лили, немедленно собирайся! — негромко, но напряженно сказал тот. — Похоже, они нас все же нашли. — Но как?! Неужели… — Мать Гарри резко повернула голову, и ее зеленые глаза потемнели от тревоги. Мгновение — и она бросилась к шкафу и стала кидать в объемную сумку какие-то пакеты, свитки бумаги, толстые тетради вперемешку с детскими вещами. — Некогда строить предположения. Быстрее, Лили, быстрее! — подгонял ее Джеймс, одновременно роясь в ящиках другого шкафа и рассовывая по многочисленным карманам какие-то предметы. — Бери только самое необходимое и аппарируй с Гарри в штаб-квартиру Ордена. Если это действительно Упивающиеся, я их немного задержу и уничтожу то, что не должно попасть к Риддлу в руки. — Ты — остаешься? Задержишь их? — Лили остановилась. — Ты что… — Я обязательно вас догоню, не волнуйся, — улыбнулся ей Джеймс Поттер. — Неужели ты думаешь, что я со всем этим добром не справлюсь с несколькими прихвостнями Риддла? И он похлопал себя по оттопыренным карманам. — Давай, милая, заканчивай сборы и уходи, — и, сжав в руке палочку, мужчина скользнул к выходу. Неведомая сила, благодаря которой Гарри здесь и очутился, властно понесла его сквозь стены вслед за отцом. Джеймс Поттер вышел из дома, направил на дом палочку и произнес какое-то длинное, семисложное заклинание. Из палочки вылетел желтый луч и каждая щель дома — между дверным проемом и дверью, створками окон, камнями кладки, черепицей крыши, на секунду слабо вспыхнула золотым светом и погасла. «Какая-то защитная магия» — догадался Гарри. А мужчина, отойдя в тень, начал перебирать содержимое карманов, тихо приговаривая: — Это сойдет… А это вот сюда… Это тоже пригодится… О, вот это — в самый раз, давно хотел опробовать. Это — на самый крайний случай. А вот это — прямо сейчас. И он защелкнул на правом запястье широкий черный браслет, покрытый неясными символами. В роще, окружающей дом, хрустнуло пару веток, и отец, насторожившись, присел на одно колено. Из-за темных деревьев показались пять фигур в черных балахонах, остроконечных колпаках и белых, изображающих черепа, масках. От дома до кромки рощи было около пятидесяти метров. Упивающиеся, не скрываясь, прошли половину расстояния, а потом крайний из них вытянул свою волшебную палочку к небу и крикнул: — Морсмордре!! Сгусток магической энергии взлетел ввысь и расцвел на высоте уже знакомой Гарри эмблемой — зеленым, переливающимся, как северное сияние, призрачным черепом со змеей вместо языка. — Вот ублюдки… Мало того, что совершенно не скрываются, так еще и победу заранее празднуют, — услышал Гарри ироничный шепот Джеймса, в котором не чувствовалось ни капли страха. — Ну да ладно… Поттер-старший как заправский барабанщик крутанул в пальцах свою палочку, сжал ее в кулаке посередине и, недобро усмехнувшись, направив кулак на Упивающихся, резко выкрикнул: — Экспеллиармус!! Символы на браслете, охватывающего запястье отца, стали на миг багровыми, и к удивлению Гарри, из палочки вылетело сразу два магических разряда, по одному с каждого конца, попав в двух крайних противников. Сила заклинания была такова, что одного Упивающегося со скоростью бладжера унесло вглубь рощи, а вот второму повезло меньше — на его пути попалось дерево. Послышался хруст, от удара с дерева густо посыпалась листва, а обмякшее тело рухнуло вниз бесформенной грудой тряпья. Две волшебные палочки поверженных противников беззвучно упали в траву под ногами отца. Тот поднял их и спрятал за пазухой. Оставшиеся трое Упивающихся сошлись плотнее и ощетинились выставленными палочками. Джеймс из-за угла поглядывал на них, прикидывая следующий ход. Внезапно он резко кувыркнулся вперед, а из темноты за его спиной раздалось: — Круцио!! — и заклинание ударило в то место, где он был еще секунду назад. Из тени с другой стороны рощи выступили еще пять фигур в балахонах и колпаках. — Черт! — тихо выругался отец Гарри. — Да их больше, чем я думал. Ладно, чего уж тут миндальничать… Будем играть по-крупному, если что, Альбус меня поймет. И он вытащил из кармана два небольших, размером с мандарин, шарика. Они были словно сплетены из десятка мелких костей, а в центре каждого горела зеленая точка. Отец произнес несколько фраз на незнакомом Гарри гортанном языке и с силой стиснул кулаки. Шарики тихо хрустнули, и из кулаков потекли капли крови. Джеймс сжал зубы, поднял ладони кверху и разжал пальцы. Осколки шариков, глубоко впившиеся в ладони, медленно наливались красным огнем, быстро тая и растворяясь в ранках. Вокруг кистей отца Гарри появилось слабо видное в сумраке марево, дрожание воздуха, которое бывает над крышами в жаркий день. Марево ширилось, расползалось, и, наконец, накрыло все тело Джеймса. Он, оскалившись, стиснул зубы еще сильнее, дернулся, на его ладонях и лбу вспыхнули и медленно погасли неведомые магические знаки. Поттер-старший встряхнул ладони и поднес их к лицу. На них не было ни крови, ни ран, ни осколков шаров. — Отлично, — произнес он, встал в полный рост и, не скрываясь, вышел из тени навстречу незваным гостям. — Эй вы, клоуны в черном, — насмешливо произнес отец Гарри. — Кажется, вы слегка заблудились — Азкабан будет немного в другой стороне. Но не переживайте, я помогу вам туда попасть, причем без пересадок. Упивающиеся, которых было уже восемь, на секунду замерли от такой наглости, а потом сразу четверо подняли палочки и завопили: — Круцио!!! Четыре разряда метнулись к Джеймсу и… словно растворились в нем, не причинив никакого вреда. Напоминавшие пауков знаки на его лбу и ладонях вспыхнули еще раз, а жертва, которой по всем правилам полагалось сейчас корчиться на земле в страшных мучениях, лишь поскребла подбородок и участливо поинтересовалась: — Что, не получилось? Бывает… Может, еще разок? На этот раз в него полетело уже пять «Круцио» и две «Авады Кедавры». С тем же результатом. — Ну, пожалуй достаточно, — удовлетворенно произнес отец. Вокруг его ладоней воздух задрожал, и Гарри тихо ахнул. На левой руке отца возник полупрозрачный овальный щит из струящегося темно-красного пламени, а на конце волшебной палочки в правой руке вырос свивающийся в кольца огненный хлыст. — Хотя, к чему вообще вся эта суета с Азкабаном? Теперь мой черед раздавать щелбаны, — и Джеймс шагнул вперед. — Авада Кедавра!!! — и смертельный разряд отрикошетил от щита в небо. Ответный выпад отца был страшен — алая плеть с его палочки стремительно раскрутилась и со свистом играючи перерубила троих Упивающихся. — Ступефай!! Круцио!!! — истошные заклинания посыпались уже с двух сторон. Снова свистнул огненный хвост, и тела еще двоих переломились в поясе. Фигуры в балахонах, потеряв семерых меньше, чем за пять минут, отступили и перестали сыпать заклятиями. Над мертвыми телами вился дым, тлела одежда, в воздухе повис густой смрад горелой плоти. — Ну что, это вам не беззащитных магглов убивать ради потехи? И не нападать вдесятером на одного, а? — громко и злорадно спросил отец. Твердо стоявший на ногах, озаренный всполохами алого огня щита и плети, он казался Гарри непобедимым. — Что же вы остановились? Думаете, группа авроров, которая скоро прибудет, предложит вам сдаться? — Размечтался, Поттер, — раздался сочащийся ядом голос, и на сцене появилась еще две группы Упивающихся Смертью. — На авроров не надейся, мы поставили щит, так что сюда и отсюда никто не сможет аппарировать. Лучше сдавайся сам, и тогда, может быть, Лорд пощадит твою грязнокровную женушку и мелкого ублюдка. Нашего хозяина очень интересуют ваши исследования и… — Придется ему как-нибудь обойтись без них, — оборвал его Поттер. — И не слишком радуйтесь тому, что поставили щит. Это означает только одно — мне придется вас убить. Всех. И знаете что? Я нисколько этим не расстроен. Отец свирепо ухмыльнулся, и огненная плеть, шипя, как рассерженная змея, вновь взвилась в воздух и обрушилась на незваных гостей. Вскоре все было кончено, лужайку перед домом усеивали тела, горели кусты и тлели деревья, разбавляя своим дымом удушливую вонь жженого мяса. Единственный оставшийся в живых Упивающийся, обожженный и с отрубленной рукой, лежал, скрючившись, и протяжно выл. И над всей этой картиной стоял Джеймс Поттер, скаля зубы в усмешке. В растрепанной одежде, с пролегшими на лице тенями от алого огня, глазами, блестевшими за стеклами очков яростью боя, он не очень-то походил на воплощение добродетели. — Браво, Поттер, браво… — раздался глубокий, шипящий голос и вялые хлопки в ладоши. И из тьмы леса буквально материализовалась высокая тень. Гарри от звука этого голоса продрал мороз по коже. — Ты избавил меня нынче от целой толпы никчемных колдунишек. Я рад. Убивать их самому было бы пустой тратой времени и сил, — тень, выйдя из-за деревьев, стала почти двухметровой фигурой в балахоне и скрывающем лицо капюшоне. — Мой господин… Мой господин!! — уцелевший Упивающийся прекратил скулить и подполз к ногам своего хозяина. — Мы старались… Мы очень старались, но он… он… Он просто чудовище!! — голос говорившего сорвался на визг. — Авада Кедавра! — Волдеморт даже не сказал, а презрительно выплюнул заклинание, и зеленая вспышка добила калеку. — Бесполезный червь… Переступив через убитого, Темный Лорд начал медленно обходить по кругу напрягшегося Джеймса. — Ты удивляешь меня, Поттер, — прошипел он. — Мало того, что ты устроил тут настоящую бойню, так еще и вовсю пользуешься темной боевой магией. Нехорошо, Поттер, нехорошо… Что скажет твой любимый Дамблдор? А Министерство? Борцу… хех… со злом, такое поведение совершенно не к лицу. — Бойню? Не тебе меня судить, — ответил Джеймс, плавно поворачивающийся вслед за противником. — Ну, а уж кто-кто, а Альбус меня поймет — в любви и на войне все средства хороши. А мнение Министерства меня не особо волнует. Что же касается темной магии, так то, что я ее применяю, еще не значит, что я уподобился тебе или твоим прихвостням. Топор палача может рубить невинные головы, а может и вершить справедливость — все зависит от того, в чьих руках он находится. — Но как же так, Поттер? Ты — и черная магия? — тень медленно скользила по кругу. — Ведь рано или поздно, но ты все равно станешь темным. Нельзя ходить по грязи и не выпачкать ног. — Все зависит от целей, Риддл, — отец Гарри не сводил с Волдеморта глаз. — Со своей темной половиной души я как-нибудь справлюсь. А вот ты — уже нет. — НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ЭТИМ ИМЕНЕМ!! — угрожающе проскрипел Темный Лорд и тут же, взяв себя в руки, снова вкрадчиво продолжил. — Я уже сказал, что ты удивил меня, Поттер, так удиви меня еще больше — отдай то, что мне нужно. И тогда я уйду. А еще лучше — присоединяйся ко мне! Я же видел, как ты убивал моих никуда не годных слуг, тебе же это нравилось! Мы оба с тобой — хищники, нас не накормишь травой, нам нужна кровь! Ты САМ уже почти темный маг! Присоединяйся ко мне и стань выше праздной толпы жвачных, возвысься над глупой моралью и законами — этим уделом слабых! Познай, почувствуй на вкус, как сладка власть над судьбами! И бледные пальцы Темного Лорда сжались в кулак. — Только подумай, Поттер, что мы с тобой… — Забудь, — слово опустилось, как нож гильотины. — Между тобой и мной стоит слишком многое. Слишком много призраков убитых и замученных тобой и твоими холуями людей. Моих друзей, моих знакомых, просто невинных волшебников и магглов. Согласен, я — хищник, но я стал таким только благодаря тебе. Да, убийство врагов доставляет мне радость, потому что я, убивая Упивающегося, спасаю не одну жизнь, которую он мог бы отнять. Я — хищник, но хищник убивает только тогда, когда голоден или защищается. А ты и твои последователи — бешеные твари, сеющие смерть ради прихоти и удовольствия. И исправить вас уже нельзя — только уничтожить. — Поттер, — тень остановилась. — Я предлагал тебе свою милость. Ты ее отверг. Тогда я расскажу тебе, что сейчас будет. Сначала я убью тебя. Убью как можно мучительней. А потом займусь твоей семейкой. Твою грязнокровную женушку я отдам своим упырям, пускай потешатся. Она же еще ничего, молоденькая? А твоего щенка я возьму себе и воспитаю из него такого монстра, что со временем матери будут пугать детей именем «Поттер», а ты даже на том свете захочешь повеситься от стыда за то, что он — твой сын. — Наверное, сейчас я должен заорать «НЕЕЕТ!!» и очертя голову броситься на тебя? — исподлобья жестко ухмыльнулся Джеймс. — А может, будет по-другому? Сейчас я, пусть даже ценой своей жизни, размелю тебя в мелкую муку и пущу по ветру, мне дадут Орден Мерлина Наивысшей Степени, учрежденный специально для меня, и весь мир вздохнет спокойно? — Дадут орден? Да у тебя даже надгробия не будет, Поттер, — от голоса Волдеморта повеяло холодом разверстой могилы. Он щелкнул пальцами и рядом с ним с хлопками аппарирования возникли еще шестеро Упивающихся. — Убить его, — лениво приказал Темный Лорд. — Но сначала помучить. Долго. — Круцио! Импедимента! Ступефай! — Упивающиеся бросились в атаку. Отец Гарри принял заклинания на щит и выбросил вперед руку с палочкой. Огненный хлыст послушно рванулся вперед и захлестнул ноги двоих нападавших, но не разрубил, а лишь слегка опалил одежду. — Проклятье! — выругался Джеймс. Похоже, Волдеморт сделал выводы и позаботился о защите своих пешек. Поттер ударил еще раз и убедился, что его оружие стало неэффективным. Фигуры в белых масках, безостановочно меча проклятья, стали теснить Поттера, отражающего атаки щитом, к дому. Гарри до боли сжал невидимые кулаки. Сейчас ему больше всего на свете хотелось прийти на помощь отцу. Он был готов отдать за это полжизни, но какой-то частью сознания понимал, что может только наблюдать то, что произошло давным-давно, не в силах это изменить. Тем временем Джеймс Поттер, уйдя в глухую защиту, не терял времени даром. Гарри заметил, что он, убрав палочку, сунул руку за пазуху и, шевеля губами, беззвучно что-то бормочет. И когда его спина почти коснулась входной двери в дом, он направил палочку на врагов и громким, твердым голосом выкрикнул: — Дуггурморр! Магическая защита дома полыхнула золотыми нитями, трава под ногами отца тут же осыпалась в прах расширяющимся кольцом, земля просела и пошла трещинами, а палочка, вспыхнув на миг ослепительной синей звездой, разлетелась мелкими щепками, не выдержав протекающей через неё силы. А потом сработало заклинание. Дохнуло пронизывающим холодом, и семь призрачных, дымных когтей рванулись из самого тела Джеймса и настигли всех Упивающихся и их хозяина. Волдеморт успел что-то выкрикнуть, выставил ладонь, но его все равно сбило наземь, как кеглю. А рухнувшие Упивающиеся, попавшие под удар, представляли собой неаппетитное зрелище людей, скрученных, как выжатое белье — с лопнувшей кожей и вылезшими сломанными костями. На поле боя остался стоять только один Поттер. Пространство перед домом мало напоминало прежнюю идиллию — его усеивали тела убитых, многие деревья рощи были повалены, расщеплены или обожжены. А последнее заклинание отца еще более усилило царящее вокруг опустошение. Вдруг он пошатнулся и упал на одно колено. Гарри посмотрел на отца и похолодел. У того от одежды остались одни лохмотья, из носа, ушей текли тонкие струйки крови, а сам он выглядел изможденным, как после долгой голодовки. «Святой Мерлин! — прошептал Гарри. — Да это заклинание просто выпило его!» Джеймс отдышался, тяжело поднялся и, шатаясь, побрел к дому. — Я все же его убил… — шептал он. — Лили, ты слышишь, все, все кончилось… Лили… — лицо, измазанное кровью, с прорезавшимися глубокими морщинами, тронула улыбка. — Авада Кедавра! — зеленая вспышка ударила отца в спину, и он упал ничком. Улыбка так и застыла на мёртвых губах. — Нет, Поттер, все будет по-моему, — прошипел полный неописуемой злобы голос и подошедший Волдеморт направил свою палочку на дверь дома. — И ничего еще не кончилось, веселье только начинается.Глава 03. Поле боя.
11 октября 2016 г. в 20:27
Свет… Тьма… Снова свет… Чьи-то голоса вдалеке… Крики, полные боли… Леденящий душу смех… Еще крики… Пурпурный всполох… Огонь… Огонь красный… Огонь сине-голубой… Расползающаяся морозная, угольно-черная темнота и целый сонм многоголосого шепота… Зеленая вспышка и слепящее фиолетовое пламя… Дикий рев «НЕЕЕЕТ!»… А оно все ближе… Ближе… Весь мир залит этим холодным фиолетовым светом… Вспышка… И снова тьма…