***
На следующий день Барта был готов расцеловать даже рожу Дофламинго. Потому что три невероятно сексуальных женщин, играющих три невероятно удачных роли определённо были самым прекрасным, что он видел в своей жизни. После Кавендиша, стоит признать, но кому он нужен? Виви, миловидная и очень дружелюбная девушка с выкрашенными в голубой цвет волосами, играла роль Мими Маркес, вич-положительной героинщицы и танцовщицы в ночном клубе. Персонаж Бартоломео, к слову, был в неё влюблён, и ему казалось, что актёры вполне могли бы эту самую влюблённость не только играть. Были также Паула и Калифа, играющие Морин Джонсон и Джоанн Джефферсон. По сценарию Морин, девушка Марка-Санджи, ушла от него к закончившей Гарвард по специальности адвоката Джоанн. Характер у Паулы был игривым, Калифа же держалась довольно сдержанно, если не сказать холодно. В общем, не считая всяких мелочей, всё было хорошо, даже отлично, а потом им раздали тексты песен. Он умел петь, конечно, без этого его попросту не взяли бы на роль. Но в учёт идёт то, что они студенты и ведут себя по меньшей мере как дауны. Шачи и Пингвин, едва начиная петь, ржут как кони а потом успокаиваются, поднимают головы, смотря друг другу в глаза и снова начинают ржать. Большинство из них парни, так что не проходит и пяти минут как кто-нибудь обязательно вставит какую-нибудь тупую шутку совершенно не к месту, но над которой всё равно все смеются. В зале всегда стоит шум и гам, Айзберг мечется из одного конца сцены в другой и орёт на каждого поочередно, тыча их лицами во все совершаемые ошибки, в первую очередь – рождение. В первый же день у Бартоломео на теле появляется на порядок больше синяков, потому что Цуру на своих оболтусов сил не жалеет. Тяжело придётся, конечно, но Барта чувствует, что ему даже понравиться проводить здесь время.***
Бартоломео не был плохим человеком, но своеобразным, так что заводить друзей или даже приятелей по одному щелчку пальцев для него было не раз плюнуть. Однако и он по проходу месяца репетиций вполне себе сносно ладил с коллегами, с некоторыми даже смог подружиться. В истории этой может и бесконечно упоминается о студентах ставящих известную бродвейскую пьесу, однако не у всех её участников голова забита только игрой. Пары закончились, репетиции на сегодня не назначено, так что Барта с друзьями решили пройтись до кофейни через пару кварталов отсюда. До места добрались быстро и с шумом. Завалившись в заведение в составе из шести человек, уселись за самый широкий свободный столик и позвали официанта. Какого же было удивление Бартоломео, когда принять заказ пришёл человек, от которого он меньше всего этого ожидал. - Добрый день, что будете заказывать? - Трафальгар?! - Потише, пожалуйста. - Что ты здесь делаешь? - Работаю, ты что, слепой? Зачем так удивляться? И правда, почему он так удивился? Бартоломео был знаком с официантом, как ни странно, тоже с начала репетиций. Парень, вообще-то, не участвовал в постановке, но его постоянно затаскивали в акт. Зал Шачи и Пингвин. Наверное, дело было в том, что Ло выглядел суровым и до ужаса серьёзным. Настолько, что Бартоломео думал, он проводит всё своё свободное время за книжками по медицине и вообще из комнаты не выходит. - Между прочим, - говорит Ло, - Кавендиш тоже работает здесь. Бартоломео не совсем уверен, почему Ло его упоминает. С Кавендишом у него отношения не плохие, но и не хорошие. Обычные. Никакие, так правильнее. - О, - встревает один из одногруппников Барты, - Это тот самый сказочный принц на белом коне? - Он самый, - отвечает ему второй. - О, Господи, он такой горячий, - подмечает третий. - Фу, вы же оба парни. - И что? Ты вообще видел Кавендиша? - Не видел. - Чё? Ты с нашей планеты или как? - Сейчас покажу его. - Ладно, признаю, он хорош. - А то. Хотелось бы мне его… - Пхахахахахах, даже не мечтай, он же дохера недотрога. - Точно-точно. - А я слышал, он подставляет задницу любому, кто заплатит. - О-о-о, ну что, скин- Ло с очень сильным грохотом поставил меню на стол. Все разговоры сразу же стихли, а у официанта выражение лица было такое, будто если бы они этого не сделали, закончилось бы всё весьма плачевно. - Парни, - он улыбался и его голос доставал буквально до всех потаённых уголков души, пробирая до костей, - заказ делать будете? Было ясно, как день, что Трафальгара привели в ярость не очень приятные и совершенно необоснованные сплетни о Кавендише. Бартоломео удивился – не уж то они друзья? Он молчал всё это время, так что вероятность того, что гнев официанта обрушится и на него, рискни он подать голос, была крайне мала. - Молочный коктейль. Всем. Ло перевёл взгляд, встретившись с Бартоломео взглядом. Ни слова не сказав, он через пару минут принёс им их заказ, уйдя обслуживать другие столики. Пили в молчании, только изредка перешёптываясь. В спешке покидая заведение, в дверях они встретились с – как вовремя, друг! – Кавендишом. Поздоровавшись с Бартой, блондин уже собирался войти внутрь, как один из пресловутой компашки воскликнул его имя и тот остановился. - Мы знакомы? - Нет, - парень растерянно почесал затылок, - но я бы хотел. -Эм, - Кавендиш стоял к ним полу-развернувшись, готовый в любой момент сигануть в кафе, проигнорировав их, - а я нет. – и сразу же прошмыгнул внутрь. - И что это было? – спустя секунду поинтересовался у приятеля Бартоломео. Тот вздохнул, а в ответ сказал, что сам не знает. - Но он чертовски привлекательный, наверное, я не удержался.***
С тех пор друг зачастил в это кафе. Не то, чтобы Бартоломео было дело, но тот трещал об этом всё время, так что друзья, в чьих рядах Барта числился, были в курсе всех страданий парня. Он постоянно ныл о том, что даже если он приходит к Кавендишу каждый день, тот его попросту игнорирует, или, и того хуже, раздражённо отмахивается и старается как можно быстрее избавиться от необходимости с ним разговаривать, когда приходится принимать заказ. Надежду он, впрочем, не теряет. - Рано или поздно, - регулярно повторяет он, - он сдастся. Пойдёт со мной на свидание. Друзья на это заявление только усмехались и сокрушенно мотали головой. С сочувствием в голосе они каждый день повторяли, что ему ничего не светит. Он всё не сдавался, а прогресс был лишь в том, что раздражение в голосе Кавендиша сменилось равнодушием. Однако Бартоломео всё равно удивился, когда Кавендиш позвал его поговорить на репетиции. - Слушай, - начал он, - не мог бы ты…ну, попросить своего друга отстать от меня? Бартоломео это как–то выбило из колеи, он растерялся, не сразу поняв, о чём говорит его собеседник. - Это же твои проблемы, Боже, разбирайся с ними сам, мне-то какое дело? - Ему же вообще по–барабану на то, что я говорю! Он мимо ушей каждое моё слово пропускает! - Думаешь, меня он типа послушает? Кавендиш сник, риторический вопрос заставил его опустить голову, изнурённо выдыхая. - Я просто уже не знаю, что делать. До меня не доёбывались так со времён школы, там и то отставали, когда слал в n-ный раз. Кажется, хватку теряю. - А что, у него совсем шансов нет? Кавендиш поднял ладонь на уровень глаз, приблизив большой и указательный пальцы, почти соединяя их, показывая степень безнадёжности ситуации. Бартоломео рассмеялся и всё–таки согласился донести до друга, что ему ничего не светит. - Ладно, понял. Я поговорю с ним. Блондин благодарно кивнул, и видимо тот парень действительно конкретно его достал, ведь он даже отвечал на глупые вопросы Барты, которые он задавал на обратном пути. - А со мной бы ты на свидание пошёл? - Если ты избавишь меня от него, я с тобой хоть на край света пойду. - Эй, а как он подкатывал-то? Я ставил на то, что это будет что-нибудь нереально тупое. - Когда я принимал у него заказ в первый раз, он спросил, не кондитеры ли случайно мои родители. - Тогда откуда ты такой сладкий? - Именно. Бартоломео засмеялся в голос, а Кавендиш даже улыбался, потому что это и правда было очень забавно. Дойдя до актового зала, они собирались уже разбрестись по разным сторонам, но Барта вспомнил о небольшом студенческом мероприятии на кануне и подумал, а что бы, собственно, нет? - Эй, принцесса, - Кавендиш отреагировал мгновенно, а пинок оказался болезненным. - Не зови меня так. - Ладно-ладно, не кипишуй, друг. Ты на пьянку идёшь? Кавендиш аккуратно заправил прядь волос за ухо и это, вообще–то, выглядело чертовски сексуально, эй. - Как-то даже не думал об этом. - Приходи, весело будет. - Ты приглашаешь? – он вопросительно поднял бровь. - Если ты не против. - Посмотрим. Блондин помахал ему, сразу же уходя по своим делам. Бартоломео отправился к Дофламинго, где должен был разучивать очередную песню с Санджи. Приподнятое настроение упало на своё привычное место, как только пернатый открыл рот, однако совсем его испортить не удалось даже такому выблядку.***
Спустя три дня Барта пошёл на запланированную вечеринку, заведомо зная, что напьётся на ней в стельку. Кавендиш такими вечерками не брезгал и иногда даже сам приходил в компании друзей. Вот и сейчас Барта разумно предположил, что блондин явится. Тусовка проходила прямиком в общежитии, он спустился вниз, к гостевой комнате. Через несколько минут к нему подошёл Санджи, чтобы передать какие-то распечатки. Бартоломео положил их на стол, благополучно забыв о них на ближайшее время. Нескольких девушек смог провести в общагу Беллами, сейчас внимание в основном было сосредоточено на них. Кавендиш появился через четыре часа с Трафальгаром Ло, когда Барта, подбадриваемый небольшим количеством друзей, пытался перепить Ророноа Зоро. Конечно же, он с треском провалился. Перепить Зоро за всё время удалось только некой Рыжей Ведьме, с тех пор он стал даже дольше держаться, но попытаться стоило. Пьяный, но не в хлам, Бартоломео отправился к Кавендишу, который в это время наливал себе выпить. Барта облокотился об его стол и заплетающимся языком поприветствовал его. - Привет, - Кавендиш повернулся к нему лицом с бокалом в руке, - ты уже напился? - Да нормально, чуток посижу и по новой. - А ты осилишь? - Пф, спрашиваешь. Кавендиш прыснул, сжал свои очаровательные пальцы в кулак и засмеялся своим совершенным голосом. - Кстати, - говорил он, а слух просто накрыла эйфория от его мягкого тембра, - тот парень больше не приходил ко мне. Спасибо. - Ноу проблем. - Как ты это сделал? - Привёл весомые аргументы, в красках объяснил, почему ему ничего не светит. О, ещё добавил, что ты сегодня придёшь сюда со мной. - А если бы я не пришёл? - Тогда тебя преследовали бы всю жизнь. Но я верил в свои шарм и обаяние. - Да ты разве что обезьяну обаять способен. - Но ты же пришёл. Они оба рассмеялись, и блондин залпом выпил содержимое стакана. Вскоре Барта немного пришёл в себя, присоединяясь к нему. Он не помнил, сколько они выпили и что делали после, но каким-то образом он оказался в одной кабинке туалета с Калифой. После умопомрачительного отсоса он вышел из кабинки после неё и очень удивился, когда из соседней, следом за Паулой, вышел Ло. Они встретились взглядами, нависла пауза. - Как-то неловко получилось, - сказал Барта, немного разряжая обстановку, заржав. У Ло глаза улыбались, а черти отплясывали в них Сараванду. - Я буду рассказывать эту историю своим внукам, Боже. Они вышли из туалета навеселе, но вечеринка уже подходила к своему концу, так что пришлось распрощаться и попереть по комнатам. Бартоломео отрубился сразу же, как его голова коснулась подушки.***
Он проснулся с ощущением того, что он что-то забыл. Впрочем, благополучно забив на это, Барта поплёлся к холодильнику, жадно примыкая губами к горлышку спасительной минералки. За доли секунд опустошив бутылку, он направился в туалет, перешагивая через распластавшегося прямо на полу соседа. Облегчившись и умывшись, более или менее приведя себя в порядок, Бартоломео решил, что готовить что-либо в засранной по возможности кухне сейчас нет смысла, поэтому он оделся, взял ключи и уже через двадцать минут сидел в ближайшей закусочной. В закусочной он встретил пару приятелей, быстро расправился со своим комбо из бургера и большой порции картошки фри, после чего поспешил вернуться в общежитие. Натянув домашнее трико и поношенную белую футболку, он плюхнулся на диван, предварительно захватив приставку. Блюгилли, с которым он делил комнату был уже на парах, так что Барта безбожно просрал день в одиночку. Посмотрев на время, он разочарованно отметил, что пора уже собираться на репетицию. Быстро переодевшись, Барта вышел на улицу. До универа тут от силы минут пятнадцать пешком, поэтому он не торопился. Здание встретило его ярким белым светом лампочек, бьющим в глаза и гоготом студентов. Бартоломео уже привычным маршрутом направился на место репетиции, попутно перебрасываясь приветственными фразами со встреченными по дороге знакомыми. - Вот он! – несколько дюжин злых взглядов было устремлено прямиком на Бартоломео, стоило ему переступить порог актового зала. - Эй, брокколи, где бумаги, которые я тебе вчера отдал? Раздражённый Санджи подходит к нему на расстояние вытянутой руки. Бартоломео очень уважал Санджи и не собирался грубить ему, так что он честно попытался вспомнить о каких бумагах идёт речь. На ум пришло сокрушительное ничего, недоумение выражалось как никогда чётко на его лице. - Какие ещё бумаги? - Ты издеваешься, что ли? - Бартоломео, - вперёд вышла Цуру, и её предельно прямой взгляд казался ещё серьёзнее, чем раньше, - послушай, в этих бумагах содержались личные данные всех наших возможных спонсоров, это очень важный документ. Номера банковских карт, адреса, суммы вложения, личности каждого из них, всё. Это может привести к распространению информации, за сохранность которой отвечает непосредственно банк, что влечёт за собой последствия. Где они? - Да нет же, я правда не знаю, о чём вы говорите. - Вчера вечером я отдал тебе документы и сказал, чтобы ты их как камень философский берёг, языка не понимаешь? Бартоломео ещё секунду смотрел на разъярённое лицо Санджи, пока, наконец, не вспомнил. Они говорят о тех распечатках, которые он бросил на стол и напрочь выкинул из головы. - Где они, Бартоломео? - Я не знаю. Я оставил их в гостевой. - Чёрт возьми, неужели так сложно уследить за какими-то бумагами? - Чёрт возьми, да кто вообще передаёт важные документы на пьянках? - Успокойтесь, оба. Цуру достала небольшой мобильник раскладушку, сделала какой-то звонок. Её разговор слышался лишь отрывками вроде «Ещё открыто?», «Не против, если забегут?», «Спасибо, с меня долг». - Так, живо в гостевую комнату, поищите там эти бумаги. Обязательно найдите их. - Ладно. Барта, Санджи и ещё двое отправились на место пропажи со слабой надеждой на то, что документы тихо лежат себе на том же месте, где Бартоломео их оставил. Бумаг, однако, там не оказалось. Выругавшись, Барта зло прожигал взглядом по сути ни в чём неповинный стол, а Санджи и вовсе пнул его. Они разбрелись по комнате, тщательно высматривая нужное, вглядываясь во все щели. После получаса утомительных поисков ребята решили вернуться. - Вот же ж блядство. Барта в последний раз обвёл комнату взглядом и вышел, выключив свет. Они все заметно приуныли, каждый из них понимал, чем это может обернуться. - Что-нибудь ищите? Кавендиш появился совершенно внезапно и абсолютно неожиданно. Он подошёл и с силой вплотную прижал синюю папку к груди Бартоломео. Тот не отводя взгляда от блондина взял папку, открыл её, вперившись взглядом в её содержимое. - Это же… - Если мы из-за твоего распиздяйства запорем выступление, я тебя в щелочи искупаю. Барта ничего ему не сказал, у Кавендиша глаза горели яростью, а всё произнесённое им ранее хоть и было едва слышно, но с отчётливым рыком излучало гнев. Впятером они молча дошли до актового зала и притихший Барта передал бумаги Цуру. - Хорошо, что вы их нашли. Кавендиш как ни в чём ни бывало поздоровался со всеми, о чём-то разговорился с Пингвином. От исходящей от него ранее угрозы остался лишь неприятный осадок.***
Бартоломео стал замечать за собой, что он чаще смотрит на Кавендиша. Даже не так, чаще пялится на Кавендиша. Ему совершенно не хватало того, что у него есть сейчас: взглядов украдкой от объекта вожделения, да небольших разговоров с оным же. Ему хотелось касаний, ему хотелось объятий, ему хотелось страсти. Ему хотелось взаимности. Они виделись с Кавендишом почти каждый день, и каждый день Бартоломео всё глубже погружался в омут пронзительно голубых глаз. Он язвил ему, думал о нём, наблюдал за ним, пока однажды Кавендиш сам не прижал его к стене и заставил поцеловать себя. Поцелуй получился грубым, но глубоким. И невероятно возбуждающим, потому что, чёрт возьми, Барта очень уж долго этого ждал. Он представлял, как будет целовать чужие губы, мять их, кусать, зализывать, и сходил с ума от того, что мог повторить всё наяву. Кавендиш жался к нему плотнее, выгибался, стонал и заставлял хотеть большего. Он вообще был странно напорист, не то чтобы Бартоломео против. В перерыве между поцелуями он в шутку спросил: - Кто ты такой, - сделал паузу, чтобы рвано поцеловать Кавендиша, которому паузы хватило, чтобы вздрогнуть, но Барта, не придав этому внимания, продолжил, - и что ты сделал с самодовольным ослом, которого я хотел трахнуть? - Мне обязательно быть самодовольным ослом, чтобы ты меня трахнул? Бартоломео засмеялся, глядя в недовольное лицо, и вновь наклонился для ещё одного рваного поцелуя. - Вот теперь узнаю. Кавендиш зашипел и притянул партнёра за шею для более глубокого поцелуя - ибо нечего болтать, делом займись, дебил. Больше они на разговоры не прерывались. Он выцеловывал светлую кожу на шее, одной рукой притягивал за талию, а другой начал расстёгивать ширинку на зауженных чёрных джинсах Кавендиша. Он запустил ему руку сначала в штаны, поглаживая чужой член через ткань, а затем в трусы, уже открыто ему подрачивая. Кавендиш стонал, довольно скалился, подрагивал…а потом от души заехал Барте в глаз. От такого внезапного удара он, конечно, потерял равновесие и упал. Приняв сидячее положение, он в недоумении посмотрел на Кавендиша с застывшим вопросом во взгляде. «Что за фигня?», чётко читалось в нём. Кавендиш прикрыл оголёную грудь рубашкой, начал испуганно озираться и смотрел на него как на убийцу Кеннеди. «Что за фигня?» в его глазах читалось не менее явно. Вдруг Кавендиш как будто что-то понял и резко сорвался с места. - Эй, - Бартоломео быстро встал, спотыкаясь, резво погнался за ним, - эй! Кавендиш скрылся с поля его зрения за поворотом, и когда Барта завернул вслед за ним, он увидел только пустой коридор. Поискав его ещё полчаса, Бартоломео решил пойти в общагу, лечь спать, и уже завтра завалить Кавендиша вопросами. Уснул он в итоге только под утро.***
На следующий день Барта искал его практически везде. Он пол-университета обшарил, но так и не нашёл Кавендиша. А потом, на общепотоковой лекции, от Ло он узнал, что тот сегодня и вовсе не явился. Ладно, думал Барта, ладно. На завтра у них назначена репетиция, а уж её то он точно не пропустит. До завтра, однако, ждать не пришлось. От того же Ло он узнал, что, оказывается, Кавендиш живёт в общежитии. Решено было по возвращению найти комнату блудного принца и набить ему морду. Вечером он действительно уже стоял перед дверью в нужную комнату. Найти её было реально не просто. Барта понятия не имел, кто из студентов близко общается с Кавендишом, так что он сначала пошёл в свой маленький фан-клуб, нашёл там девчонок, контактирующих с ребятами из фан-клуба Кавендиша и уже через них, пройдя сквозь бесконечные унижения и муки, узнал куда ему идти. Он громко постучал в дверь и через пару секунд уже услышал какую-то возню по ту сторону препятствия. Дверь ему открыл Кавендиш. Открыл и сразу же попытался закрыть. Барта среагировал мгновенно, быстро сунул ногу в проём, не давая двери закрыться. Он кое-как протиснулся в комнату и сразу зажал блондина в тесном коридоре между тумбой и зеркалом. - Не так быстро, принцесса. – в коридоре не было света, так что он не мог пока разглядеть лица Кавендиша. – Объясниться не желаешь? Глаза к темноте быстро привыкли, и, как оказалось, Кавендиш даже не смотрел на него. О любви Кавендиша к домашним тапочкам Бартоломео ничего не слышал, но, видимо, так оно и было, потому что он не отводил от них взгляда. - Во-первых, - с натяжкой начал блондин, - не называй меня принцессой. А во-вторых, - он наконец посмотрел в глаза Бартоломео, - мне нечего тебе сказать. - Да? А вот мне так не кажется. - Мало ли что тебе кажется, - огрызнулся и снова отвёл взгляд. - Слушай, ты, неудавшийся образец принца на белом коне, ты мне нравишься и мне казалось, что я тебе тоже. Дело даже шло к сексу, пока ты мне не врезал и я хочу знать, блять, почему? Кавендиш долго молчал. Долго молчал и думал. Думал и подбирал слова, надеялся Барта. Наконец он заговорил и нарушил звенящее молчание вокруг. - Почему неудавшийся? - Что? - Почему принц неудавшийся-то? Бартоломео от такого вопроса много опешил, отморгавшись пару раз. - Издеваешься? - Может, чуть-чуть. - Кавендиш, я сейчас- - Ой, да заткнись ты, – перебил его принц. Затем после очередного молчания он вздохнул, - ладно. Ладно. Вдруг со стороны спальных комнат послышался шорох, затем из проёма двери выглянула крашеная в синий макушка, за ней и лицо в пирсингах. - Воу, ребята, у вас тут типа тёрки? Френки, по прозвищу Киборг, был довольно крупным и весьма примечательным человеком. Невозможно было не заметить его, когда ходите по одним и тем же коридорам каждый день. Френки учился на курс выше и, будучи студентом факультета робототехники, постоянно проводил время в лаборотории. Формулировка вопроса просто ужасная и сам по себе, по скромному мнению Барты, сосед вылез не очень вовремя. Хотя, думал он, лучше уж сейчас. - Ау, я могу выйти на часик-другой, потушу с Бруком, к Робин сгоняю. - Спасибо, Френки. – Кавендиш зашевелился, вырвался из цепкого захвата рук Барты, выдвинул верхнюю полку тумбы и вручил Киборгу ключи. Перед выходом Френки успел шёпотом пожелать Бартоломео удачи, и всё-таки оставил их одних в комнате. Кавендиш прошёл дальше вглубь комнаты и направился на кухню, Барта последовал за ним. - Чаю хочешь? - Не очень. - А я выпью. Он вытащил пакетик чая и залил его уже кипячёной водой. Барте это не очень нравилось, потому что он сюда не чаи гонять пришёл - услышать ответы на вопросы ему хотелось больше, чем шанеры. Однако торопить Кавендиша никто не собирался. Тот, впрочем, чувствовал нетерпение Бартоломео, так что довольно скоро повернулся к нему с чашкой чая в руках. - У меня раздвоение личности. - Прости? - Раздвоение. Личности. У меня. Моя вторая личность, Хакуба, очень буйный. И тогда в коридоре с тобой был не я. Не очень-то и много есть на свете новостей, выбивающих из колеи. Вроде: "Римляне использовали измельчённый мозг мышей в качестве зубной пасты", "20% офисных кофейных кружек содержат фекальные массы" и "Бабочки пьют кровь". Или типа: "Привет, у меня раздвоение личности". - Так, - Бартоломео почувствовал, как подкосились его ноги, поэтому он просто медленно осел на стул, который учтиво стоял себе прямо за ним, - Это что же получается, я чуть не поебался с твоей психованной версией? Типа, ну, есть ты, а есть твоя вторая личность, ага? Погоди, это он вторая или ты? Ладно, не важно. Важно то, что вот я тащусь такой по парню, а он раз - и с сюрпризом оказывается. А вдруг я захочу с тобой мутить и ты вот согласишься? Это же пиздец, прикинь твой Хакуба захочет прикинуться тобой, что я тогда буду делать? Зашкварно же, ну. Не, кстати, почему он хотел шпили-вили со мной в коридоре? Бартоломео, всё это время бубнивший себе под нос, наконец перестал вести себя, как даун, и сел нормально. Он всё это время говорил скорее сам с собой, чем с ним, и Кавендиш обязательно посмеялся бы над его поведением в любой другой ситуации. - Ну, - осторожно начал он, - Хакуба обычно лезет к тем, кто мне симпатизирует. - смущённо отвернулся и отпил из своей чашки. Барта поднялся со стула. - Подожди-ка. Это значит, я всё таки тебе нравлюсь? - Может быть, - приглушённо послышалось со стороны плиты. Бартоломео подошёл, развернул блондина к себе лицом и упёрся руками об стойку по обе стороны от него. Таким образом, чтобы их лица были на одном уровне. - Да или нет? Кавендиш молчал и всё ещё не смотрел на него. - Нравишься, - сказал он своей кружке, а Барта просто не смог удержаться, глядя как стремительно краснеют его уши. Первое касание губ сразу же переросло в полноценное лобызание. Помещение наполнилось тишиной, прерываемой лишь звуками поцелуев. Они очень близко прижимались друг к другу и только одежда не давала их телам соприкасаться кожа к коже. В прочем, довольно скоро они начали целенаправленно снимать её друг с друга. Избавившись от верхней одежды, Барта усадил парня на столешницу, поцелуями начиная спускаться ниже, от плеч к животу. - Эй, - тихо позвал Кавендиш, а когда он не отреагировал, с силой потянул Барту за волосы, - Эй. - Что, Господи? - Не здесь же, чёрт. - Почему нет? - Иди к чёрту. Хочешь секса - ладно, но я с тобой на столе трахаться не буду. - Почему ты даже в этой ситуации такой вредный, - пробубнил Бартоломео, но они всё равно переместились на диван. Кавендиш лежал на нём сверху и они целовались, пока Барта не решил, что стоит уже двигаться дальше. Кавендиш был в домашних штанах, достаточно широких, чтобы не беспокоиться об их снятии при подготовке. Барта запустил руки в трико блондину, огладил упругие ягодицы и аккуратно протолкнул в колечко мышц один палец. - Знаешь, я тут подумал, - Бартоломео немного помассировал его и продолжил, растягивая его уже двумя пальцами, - если Френки вот прямо сейчас вернётся, мы будем на самом видном месте. - Френки...не вернётся... - Это ещё почему? - Он сказал, что пойдёт к Бруку...или Робин...В обоих случаях вернётся только к утру. Бартоломео протолкнул третий палец. - А Ло поздно возвращается. Бартоломео на мгновение остановился. - Трафальгар тоже твой сосед? - спросил он. Кавендиш кивнул в знак подтверждения. - неожиданно. Убедившись, что Кавендишу не будет больно, он вытаскивает все пальцы и трётся членом о ложбинку между ягодицами. Прижавшись плотью ко входу, он начинал медленно входить, и Кавендиш, выгнувшись, протяжно простонал, когда он вошёл на всю длину. Рука Кавендиша на автомате вздёрнулась вверх и Бартоломео перехватил её, влажно целуя её обладателя. Придерживая парня под бёдра, он начал двигаться. Бартоломео толкался медленно и глубоко, непозволительно опытно для такого страшилища. Неторопливые толчки сводили блондина с ума, заставляя хватать ртом воздух, громко стонать. Барта посмотрел на него, подмятого под него, такого прекрасного, не в силах поверить в то, что сейчас происходит. Он утыкается в шею Кавендишу, покусывая нежную кожу, тихо порыкивая от удовольствия. В несколько сильных толчков он изливается в него и парой размашистых движений заставляет Кавендиша кончить себе на живот. Они лежат рядом и тяжело дышат, отходя от секса. Бартоломео лениво поворачивает голову, смотрит на Кавендиша, понимая, что, похоже, пропал. - Будешь со мной встречаться? - Ты дебил? - Нет, я серьёзно. - Я только что кончил, дай поспать - Это "да"? - Дай поспать. - Принцесса. - Пошёл ты.***
Встречаться с Кавендишом - здорово. Здорово и опасно для жизни, да. Бартоломео не понимает, как такое вообще возможно - быть столь прекрасным и ужасным одновременно, но Кавендиш может. У Кавендиша много заскоков, у него, в принципе, тоже, поэтому мириться с ними не так уж и сложно, разве что у них иногда возникают проблемы из-за главной странности его парня - раздвоения личности. А ещё Кавендиш был жутко ревнивым. Однако он не устраивал Барте скандалов на ровном месте, хоть и с трудом. Однажды Кавендиш пришёл на репетицию пораньше, вошёл в зал и увидел там своего парня с висящей на шее боа в виде хорошенькой девушки. На самом деле, она была одной из немногих фанатеющих от внешности Барталомео неформалок, прознала про репетиции и просто не отставала от него ну ни в какую. Однако выглядело это, наверняка, абсолютно по-другому. Настолько по-другому, что Кавендиш сжал кулаки, нахмурился, и атмосфера мгновенно накалилась. Они пару секунд просто смотрели друг на друга, затем Барта медленно начал говорить. - Это не то, что ты... - Мне стоит париться об этом? - перебил его парень. Кавендиш говорил ровно, но они не прерывали зрительного контакта, поэтому Бартоломео видел, что он действительно был не в восторге. - Слушай, Пендиш, - начал было оправдываться он, пытаясь отмахнуться от прилипшей к нему девушки и делая пару шагов ему на встречу. - Мне стоит? - снова спросил он, заставляя Барту остановиться. - Нет. Они ещё мгновение постояли, смотря друг другу в глаза, а потом Кавендиш выдохнул и разжал кулаки. - Ладно. Он сам подошёл к Бартоломео, притянул его за шею и поцеловал. Посмотрел на девушку и показал ей язык. Развернулся и ушёл, оставляя его разбираться с последствиями своей демонстрации прав на него. Барта улыбнулся, посмотрел на переставшую от шока висеть на нём девушку. - Извини, но у меня очень ревнивый парень. Пока, и, надеюсь, больше не увидимся. И уже когда он вышел за дверь, намереваясь найти и прижать к любой горизонтальной поверхности одну конкретную блондинистую особь, вслед ему ором прилетело "Ты встречаешься с Кавендишом?!".***
Его часто вводили в недоумение вспышки ревности блондина. Бартоломео, например, не часто ревновал Кавендиша. Вокруг него постоянно собиралась куча народу, он притягивал людей, как магнит, и к этому можно было привыкнуть. Но был один человек, чьё присутствие рядом с блондином очень не нравилось ему. Трафальгар Ло был соседом Кавендишу уже три года и, наверное, естественно, что они ладят. Он был умён, хорош собой и бесконечное множество раз выручал их обоих. Барта не хотел ревновать, но это как-то само собой получалось и он ничего не мог с этим поделать. Он старался хотя бы не выдавать своей ревности, но, кажется, получалось у него из рук вон плохо. Барта даже не был удивлён, когда Кавендиш затащил его в свою комнату, закрыл дверь и прямо спросил, почему он ревнует его к Ло. Бартоломео посмторел на него: на его лицо, гордый профиль, на нахмуренный брови и длинные ресницы и вздохнул, вздохнул тяжело и очень устало. - Потому что он отличный парень и, если честно, будь я на твоём месте - ушёл бы к нему не задумываясь. Кавендиш тогда очень-очень мягко улыбнулся, погладил его по щеке, сел ему на колени и сказал, что он тупой-что-ли-какого-хрена-осёл-что-за-ересь-ты-несёшь-господи-блять-боже-дебил. А потом он его поцеловал. - Мне никто, кроме тебя, не нужен, говна ты кусок. В итоге дело закончилось сексом, а у Бартоломео аж на душе отлегло. - А вообще, - начал, приподнимаясь на локтях рядом, Кавендиш, - попахивает комплексами. - А вообще, - вторил ему Барта, - заткнись. Он накрыл блондина одеялом по самую макушку и, зажимая его в объятиях, думал, будто он самый счастливый человек на свете.***
Спустя ещё пол года чудовищно утомительных репетиций, наконец настал день выступления. Все были взвинчены до предела, актёрам всё никак не сиделось на месте, тренера по очереди приводили в себя каждого из них праведными пощёчинами (кое-кто даже чем-то подейственнее), технический персонал раз за разом проверял аппаратуру. Кавендиш выглядел не таким напряжённым, как остальные участники постановки, но лихорадочно блестящие глаза, сжатые в тонкую линию губы и вспотевшие ладони выдавали его с головой, хотя сам он утверждал, что спокоен, как херов удав. Бартоломео не сказать, что сильно нервничал. Он очень сильно нервничал. Конкретно в тот самый момент ему казалось, что он бездарность, забыл все слова, и вообще, он не сможет, это невозможно, боже, помилуй. - У тебя всё получится. - Виви похлопала его по плечу, улыбаясь. Бартоломео улыбнулся ей в ответ. Актёры собрались в линию перед ширмой. Барта всё сжимал и разжимал кулаки, в попытках собраться, но никак не мог этого сделать. Тогда его взгляд зацепился за блондина, который стоял через семь-восемь голов с лева от него. Их взгляды встретились и Кавендиш ободряюще поднял вверх большой палец, ослепительно улыбаясь. Бартоломео снова перевёл взгляд на ширму и вдруг с удивлением отметил наполнявшую его лёгкость. В голове у него просветлело. Стоя перед огромной багровой шёлковой стеной, он чувствовал удовлетворение, чувствовал, что действительно готов и ждал с нетерпением того ощущения, когда тысячи пар глаз устремятся на него. Он знал, что они не смогут сковать его, что всё то время, что он и все, кто участвует в этой постановке, потратили на репетиции, не жалея себя, прорабатывая всё до мельчайших деталей, не прошло зря. Он был бесконечно благодарен судьбе, что позволила ему оказаться здесь, за то, что позволила встретить столько замечательных личностей, за то, что позволила встретить человека, который смог сделать его действительно счастливым. Ширма начала подниматься.