За кулисами

      Его щеки касался длинный и жёсткий язык. Чёрная морда с ржавыми подпалинами находилась прямо перед лицом Воншика, и он выжидающе, чуть нервно поглядывал на пса, приоткрывая глаза лишь в моменты, когда тот на секунды отрывался от вылизывания. Передними лапами пёс устроился на груди Воншика, всем своим немалым весом — сорок килограмм — придавливая его к полу.       — Погладь его, — услышал Воншик и подчинился: он провёл ладонью по вздымающемуся от частого дыхания боку пса, чувствуя, как тот сильнее начинает елозить на нём, переступая лапами и высовывая язык из пасти, шумно дыша. Парень был охвачен волнением и стал с каждым разом всё резче и быстрее ласкать напряжённое тело животного.       Ким развернул голову, смотря снизу вверх на Хакёна, сидящего от него в паре метров и наблюдающего за приватным представлением. В его ногах, прямо на полу, Воншик был практически обездвижен под вылизывающим его чёрным гладкошёрстным псом. Пэн усердно обхаживал каждый сантиметр его шеи, плеч и лица, поскуливая и порыкивая время от времени на ухо парню. Его слюна была почти везде: Воншик чувствовал, как она иногда капала на грудь или на плечо, когда Пэн замирал, упираясь взглядом своих маленьких угольных глаз прямо в его.       Воншик лежал под тяжёлым псом, который усердно вылизывал его лицо, затем отрываясь и постепенно слезая, оказываясь меж его разведённых ног, делая холостые фрикции. Пэн предупреждающе зарычал, недовольно натыкаясь на преграду в виде плотного светло-синего денима.       — Сними свои джинсы, порадуй пёсика, — практически елейно произнёс Хакён сидя в небольшом низком кресле, чуть отклонившись на один подлокотник с лежащим на нём сложенным пледом, и в сопровождение своим словам повёл пальцами, указывая избавиться от мешающей вещи. Он чуть ли ни с умилением глядел, как Ким старается аккуратно выполнить его приказ, не разозлив животное, которое буквально пару часов назад казалось самым послушным, каким только могло быть. Но сейчас зверь был буйным, непреодолимо подгоняемый инстинктами утолить свою потребность. Собственно, Воншик не чурался таких... экспериментов. Иначе его бы тут уже не было.       Неудобно ёрзая, Воншик выскользнул из-под добермана, поспешно протягивая пальцы к молнии на штанах, дёргая её вниз, а за ней расстёгивая и металлическую пуговицу. Ткань оголила приподнятые худощавые бёдра, после Ким стянул на них свои белые боксеры-брифы.       — А теперь встань на колени, как хороший мальчик.       Парень неопределённо простонал. Воншик слышал — ему даже не нужно было смотреть, — какое удовольствие доставляет его партнёру происходящее. И да, ничто не было настолько возбуждающим для Воншика, как проявление властности в словах ли, в действиях ли Хакёна.       Он приподнялся на локтях, стаскивая джинсы и бельё ниже, к щиколоткам, и развернулся, становясь коленями на гладкий паркет и уже ожидая, как неудобно будет удерживать себя на такой поверхности. Теперь он стоял практически лицом к Ча, а пёс, увидев перед собой принявшего покорную позу парня, возбуждённо замахал хвостом, обежал его кругом, тычась острой мордой то в бок, то в бедро. Подходя вплотную к Воншику, обнюхивая и проводя мочкой вдоль изгиба ноги, Пэн лизнул его ягодицу. Раз, ещё один, передвигаясь, и его язык теперь нещадно проходился своей шершавой поверхностью по ложбинке и мошонке.       — Воншик, ты же подготовился, как я просил тебя?       Воншик кивнул, боясь, что его голос надломится, посмей он сказать ответ вслух.       Перед началом съёмок последней сцены он нашёл несколько свободных минут, чтобы уединиться и сделать всё, чтобы сегодняшний вечер прошёл максимально приятно для него. Прямо сейчас, невидимая для глаз Хакёна с его ракурса стальная пробка растягивала анальное отверстие и гладкие стенки кишки, обильно смазанные и тщательно разогретые пальцами Воншика, а пёс всё так же активно вылизывал его там, дотрагиваясь и до металлического конца плага.       С увеличивающимся интересом Хакён следил за реакциями своего парня. Он мимолётно вспомнил его выражение лица, когда предложил ему попробовать вот такое, странное и абсолютно новое.       Воншик лишь пожал плечами тогда, но Хакён увидел, как в его глазах мелькнула заинтересованная искорка.       Вопрос Хакёна и решение Хакёна привели их к этому настоящему, где завершились съёмки клипа Рави, а за кадром развивалось действо, прикрытое тенью плотных и тяжёлых кулис, в котором Ким Воншик, заливающийся румянцем, на смуглой коже принимающий скорее малиновый оттенок, тихо сипит, вынимая из себя анальную пробку, пока около него нетерпеливо вьётся чёрный доберман, то и дело желающий пристроиться к предполагаемой "суке".       — Давай, Воншик, помоги ему.       Ноги парня легко разъехались в стороны, опуская его. Одной рукой он подозвал к себе пса, легонько похлопав по своему бедру, на что Пэн отреагировал, поставив свои передние лапы по бокам мужчины и вставая на задние, после чего сделал первую садку - но не попадая.       — Ну же, милый, помоги ему. - Словно родитель, учивший своего ребёнка, сказал Хакён, расплываясь в предвкушающей ухмылке.       Изогнув спину так, что лопатки остро выступили под кожей, а сухие мышцы обозначились чётким рельефом, Воншик прижался к псу, одной рукой растягивая свои ягодицы, а другой тут же беря его действительно твёрдый член и направляя его в себя. Пэн, не заботясь больше ни о чём, двинул бёдрами, вгоняя до упора половой орган.       Собственный член Воншика дёрнулся, когда пёс начал двигаться в нём. Долгое ожидание и достаточная подготовка позволяли ему с первых же секунд почувствовать тугие спазмы внизу живота, вынуждающие жмурить глаза и сжимать ладони в кулаки.       — Малыш, это выглядит потрясающе. — Хакён выпрямился в кресле, неотрывно следя за медленными, короткими, но глубокими движениями животного и слыша в ответ на свои слова протяжный стон. — Расскажи, что ты сейчас чувствуешь?       Воншик поднял голову, разбито глядя на Хакёна и на его самодовольную улыбку. Этот взгляд окупал любые слова.       Внутри него двигался горячий член пса, и, о господи, как же это сносило ему голову. Каждый толчок сопровождался непременным касанием простаты, а мышцы ануса стягивали так плотно, что каждая небольшая венка на нём ощущалась безумно чётко, не говоря уже о твёрдости небольшой кости пениса.       Воншик тихо стенал, и его голос звучал на пару тонов выше обычного.       — Хакён... — Он прервался, не зная, что он хочет сказать. Пэн прижался к нему на секунду, переставляя одну свою переднюю лапу на поясницу, прижимая парня к паркету, что теперь ему приходилось изо всех сил приподнимать ягодицы, сопротивляясь и силе толчков зверя, и его немалому весу. Ким засомневался, сможет ли он вообще что-то сказать.       Ча смотрел на метания парня, стойко выдерживая собственное возбуждение, упирающееся в преграду из ткани. Он довольствовался пока что видом своего партнёра, но уже предвкушал момент, когда озвучит свою следующую просьбу-приказ.       — Блядь, Хакён...       Резкими движениями пёс начал вбиваться в его тело, и Воншик пытался молчать, не издавать тех звуков, за которые ему будет стыдно. Шерсть прижималась к его вспотевшей спине и влажным бёдрам, Пэн наваливался на него всем весом, придавливая сверху и издавая утробные рыки — воистину животные.       Воншик уткнулся лбом в пол, также упираясь одной рукой. Он мог лишь покорно подставляться под таранящий его член, сжимая в напряжении пальцы и почти до крови кусая свои маленькие пухлые губы, раскрасневшиеся и блестящие от слюны.       Не замедляясь ни на секунду, Пэн имел парня, словно крыл свою суку — нагло и по-собственнически. Раскрыв пасть и оголяя свои зубы, кобель прикусил сгиб между плечом и шеей Воншика, сдавливая, оставляя на коже вмятины.       Это было больно. Изо рта Воншика вырвался жалобный всхлип, брови его надломились, а губы искривились в гримасе. По лбу скользнули несколько капель пота, скатываясь по надбровной дуге к внутреннему уголку глаза и стекая дальше вниз, задерживаясь в губном желобке.       — Воншик, ползи ко мне. — Голос старшего был слышен глухо, словно уши Киму забили ватой.       Пэн на очередном толчке выскальзывает, влажным членом задевая отставленную задницу. Он пытается снова залезть на Воншика, но тот, вставая на четвереньки, несильно отталкивал пса, который, в итоге, встал позади него, вновь принимаясь вылизывать уже растянутый анус, проскальзывая языком внутрь. Ноги Кима задрожали, и он, свесив голову вниз так, что его волосы влажными прядями прикрыли лицо, практически отчаянно проскулил. Острое ощущение того, как смазка выступила на его члене и скользнула вдоль ствола, заставило его упасть на локти.       Действительно ползком он оказался рядом с Хакёном, стоя вплотную к нему. Мужчина одобрительно потрепал его по светлым волосам, поднял его лицо за подбородок и встретился взглядом с Воншиком, чьи глаза казались расфокусированными, с широким чёрным зрачком, практически сливавшимся с потемневшей радужкой.       — Тебе нравится происходящее? — Хакён сдвинулся, склоняясь ниже и расставляя ноги так, что Воншик теперь стоял меж них. — Ты словно всегда хотел чего-то подобного.       Хакён наклоняется ещё ниже и целует Кима в искусанные горячие губы, на что тот охотно отвечает, раскрывая рот, пропуская внутрь его язык. Ча проводит по его зубам, дёснам, вылизывает нёбо, и Воншик чувствует, как его голова идёт кругом. Он опирается о кресло, поднимаясь, чтобы было удобнее, и они целуются, хаотично меняя темп: то заходясь в быстрых и жёстких движениях, прикусывая друг другу губы, не давая вдохнуть хоть каплю воздуха, то нежно проводят языком по распахнутым губам, после оставляя мягкий поцелуй в уголке.       Оба уже распалённые, но всё ещё оттягивающие для себя желанную концовку, задыхаются, отстранившись. Хакён кладёт свою ладонь на затылок парню, надавливая, очевидно указывая ему на то, что он должен сделать. И тут же он подозвал к себе Пэна, до этого крутившегося вокруг Воншика.       Немедля пёс обхватывает Кима, сжимая его бока между своих передних лап, а бёдрами толкается вперёд. Воншик расстёгивает ширинку на брюках Хакёна и снимает с него бельё, высвобождая из-под ткани возбуждённый член. Он отрывается на пару секунд, чтобы обернуться и рукой помочь животному: в ладони Ким чувствует и чуть расширенную к концу форму ствола, и пока что слегка увеличенный узел в основании. Оказавшись внутри узости горячего кишечника, доберман начал вбиваться внутрь, сильнее, чем прежде.       Тело Воншика подавалось вперёд с каждым толчком, и колени так же неустойчиво скользили по полу. Он поставил руки на пол, и пёс задними лапами обвил его бёдра, ускоряясь. Собственный член ныл, и любое движение вынуждало его покачиваться, несильно ударяясь о живот и оставляя мокрый отпечаток.       — Ты чувствуешь, как покраснели твои щёки? — Хакён провёл пальцами вдоль скулы Воншика. — Они такие горячие.       И Воншик, кажется, зарделся ещё сильнее, потому что после очередной фрикции, совершённой псом, его толкнуло вперёд так, что головка члена Хакёна прошлась по его раскрытым губам, и облизав их, он сглотнул слюну вместе с солоноватым привкусом предэякулята.       — Давай, возьми его в свой ротик.       Облизав головку, Ким медленно пропустил её в свой рот, надавливая сильнее, чтобы прочувствовать, как плоть проходит глубже, оттягивая нёбную занавеску и щекоча язычок. В противовес резким и быстрым движениям пса внутри него, Воншик старается делать всё медленно, и Хакён тем временем теряет всю свою собранность, откидывает голову назад и сладко стонет. Он берёт парня за волосы, самостоятельно начиная двигать его головой.       — Ты кончишь вместе со мной, понял? — Тихо отдаёт он приказ, второй рукой берясь за кожаный ошейник пса и притягивая его чуть ближе, и его член входит глубже в Вонишка, проникая вместе с набухающим узлом.       Не сдерживаясь, Ким громко стонет. Сейчас пёс был уже почти готов, замедляясь, совершая ленивые толчки, и узел начинает распирать стенки кишечника изнутри. Пэн навалился на Воншика сверху.       Хакён продолжал трахать рот Кима, пока Пэн не начал разворачиваться. Он отпустил Воншика, и тот выпустил изо рта член с влажным звуком. Ким двинул задом, чувствуя внутри себя твёрдую шишку и скапливающуюся горячую сперму пса, и сжался, доставляя смешанное удовольствие зверю, который, потеряв интерес к нему, просто ждал, когда освободится.       Сам же Воншик до сих пор дрожал от возбуждения и, поддаваясь желаниям своего тела, двигал бёдрами, потирая всё ещё твёрдым членом пса простату.       Поджимая пальцы на ногах, он предвкушал приближающийся оргазм и вернулся к Хакёну, одной рукой обхватывая основание его члена и начиная вылизывать ствол вдоль всей длины, задерживаясь на головке, дразня кончиком языка небольшое отверстие уретры. Слегка отстранившись, он двинул рукой вверх-вниз, при этом прижимая головку к своей щеке, оставляя на ней след смазки, смешанной со слюной. Приоткрыв рот, Воншик, проводя сжатой ладонью по всей длине органа, толкал кончик члена в образовавшуюся пустоту через щёку.       Хакён стонал, пока Ким усердно подводил его к краю, не давая больше возможности оттянуть.       Узел пса выскользнул из растянутой задницы Воншика, а Пэн отбежал в сторону, начиная вылизывать себя. Ноги Кима разъезжались в стороны, а сперма пса начала стекать вниз по мошонке. Воншик заглотил член Хакёна, и сдавил его внутри глотки, толкаясь глубже, задевая носом тёмные волосы на лобке.       — Хакён... — На секунду отрываясь от Ча, Воншик сипло и низко — ниже, чем обычно — не сказал, а простонал его имя. — Хакён, не могу больше... Прошу...       Хакён ухмыльнулся.       — Хочешь, чтобы я кончил в тебя? — Задал он провокационный вопрос, пока Воншик обернул свой язычок вокруг головки.       Ким обсосал её, словно конфету, туго обхватывая своими губами, и отстранился.       — Да, да, пожалуйста, — нахмуренные брови и капающая с его члена смазка говорили за себя. Воншик терпел из последних сил, сдерживая собственный оргазм.       Он насадился на член Хакёна, а тот прижал его голову за затылок.       — Кончи для меня, - шепнул Хакён.       Ким сжался, когда его член дёрнулся, а сперма брызнула на гладкую поверхность паркета, он схватился за напряжённые бёдра Хакёна, поддерживая себя, чтобы не рухнуть на пол. Глотку Воншика орошила тёплая солоновато-горькая сперма, стекая в пищевод, он услышал протяжный негромкий стон своего парня.       Постепенно приходя в себя, Хакён помог Воншику подняться, усаживая его к себе на колени и медленно целуя его плечи и руки. Ким слабо откликался на его ласки, чувствуя себя вымотанным, готовым вырубиться буквально в эту же секунду.       — Хороший мальчик, — шептал Хакён, гладя его спину вдоль позвоночника, наваливая парня на себя. — Тебе понравилось?       — Я готов сдохнуть. — Неразборчиво ответил Воншик, но положительно кивнув головой. Хакён рассмеялся.       — Нужно привести себя в порядок и вернуться в общежитие, а то нас потеряют.       — Бля, да я даже встать не могу.       Хакён улыбнулся. Стянув плед с подлокотника кресла, он накинул его на Воншика.       — Хакён, — сделав паузу, как если бы ему было физически трудно говорить, Ким продолжил, - что, блядь, за безумные идеи у тебя. Мне нравится.