***
Назойливый будильник был поставлен на шесть. Я чуть приоткрыла глаза.Утро я застала совсем не добрым: оно харкало на людей сильным ветром со снегом, било по стеклам домов и завывало стаей бродячих псов. Я поежилась от неожиданного холода, что прошелся по спине и тут же поджала ноги. Быстрым движением отключив так изводящий по утрам рингтон, уже думала бежать собираться, но вспомнила, что сегодня не к первой. Да теперь никогда не к первой. От этой мысли что-то внутри сжалось… Привыкну ли я к такой жизни? Окончательно проснувшись из-за негативных мыслей, я заметила, что книги аккуратно лежали на столе, а на них-записка. Невзирая на холод, я мгновенно встала, отчего в глазах потемнело, и помчалась к столу, дабы окончательно не оледенеть после теплой постельки. Взяв бумажку, я нырнула в теплый океан одеяла, где и решила насладиться прочтением. Дорогая Юи. Я вчера говорил с Рином, он нисколько не злиться на тебя и не презирает, так что оставь утренние рыдания на потом. Сегодня завтрак в 9, не проспи, пожалуйста. Я попросил Фи разбудить тебя, думаю, вам будет о чем поговорить. Ещё раз, не плачь, пожалуйста. Твоё лицо делается таким жалостным, что и я хочу плакать. Твой Джи… Почему-то на моем лице, как первые слезы, выступила улыбка. Такая забота обо мне со стороны практически чужого человека. И сейчас я сидела и улыбалась как дурочка оттого, что нашла друга, что теперь мне было, кому доверять. Я еще несколько раз перечитала записку. Ко мне зайдет Фи? Вот и познакомимся, заодно мозги вынесу за то, что в комнате постоянный бардак. Положив бумажку обратно на стол, я взяла сборник рассказов, взятый из библиотеки. Нужно было его срочно дочитать и вернуть на место, не хочу снова быть виноватой перед Рином. Начав чтение, я с головой ушла в мир фантазий. Старые страницы пахли своим временем. Я сразу представляла времена, когда копейки, девятки и шестерки были только у поистине богатых людей, а девушки носили атлас и бархат. Представляла низкие дома и начинающиеся строиться многоэтажки, видела демонстрации и танцы каждую пятницу. Таким был этот город, когда мне было пять лет, а потом он тускнел, серел и становился замкнутым. Волна прогресса, смена власти, черное время, и вот я уже студентка, помнящая прекрасное время, верящая в светло будущее, каким было мое прошлое. Книга напоминала о тех временах. Секунды превращались в минуты, минуты — в часы, и вот я услышала, как за дверью кто-то встал, не решаясь зайти. Топчась на месте, этот «кто-то» очень нервировал, отчего я быстро встала и резким движением открыла дверь. На пороге стояла милая девчушка, чуть ниже меня, с распущенными длинными блондинистыми волосами, похожими скорее на металлический цвет, нежели на обычный блонд. Глаза её были светло-серыми, почти серебристыми, как грязноватый снег в середине февраля. Бледная кожа делала её будто мертвой, а большая грудь говорила о том, что передо мной стояла полностью сложившаяся девушка. Её руки были сложены в замок на серой юбке-солнце, которая больше походила на школьную, нежели на юбку взрослого человека. Белая жилетка, такого же цвета рубашка, телесные колготки и белоснежные балетки. Просто образец чистоты и милости, да еще и такой миниатюрный. — Здрафстфуйте, Юи. Я хотела с фами познакомиться. Джи рассказыфал, наферное, что меня зовут Филата. Как фам дофелось узнать, моя комната находится около фашей. Спасибо, что позаботились о её благосостоянии. — она вежливо поклонилась. Как же мило она говорит! Шепелявая маленькая девочка-повар, наверное, интересная личность. При удобном случае познакомлюсь с ней поближе. — Очень приятно, Филата. Меня зовут Юи. Буду рада с тобой работать. — я добродушно улыбнулась, стараясь скрыть беспокойство за вчерашний вечер и злость, которая обычно просыпается по утрам вместе со мной. Это чувство живет в каждом человеке, который не любит понедельники. — Можно просто Фи. — как же забавно она сфистит, то есть свистит. — Я фойду? — Да, конечно. — я открыла дверь чуть шире, впуская новую знакомую. Она вошла в комнату, осматривая её с таким интересом, что мне показалось очень странным, ведь по планировке её жилье было таким же как и мое. Только моя была менее обустроена и пока не выглядела моей. Я бы украсила стены синим, постелила бы синий ковер… Я люблю этот цвет, он сравним со свободой и чистым небом над головой. — Оу, у тебя так чисто… — воскликнула Фи, проходя рукой по столу. Ну, конечно, это не твоя комната, где только пылью и дышишь. Я не испытывала отвращения к этой персоне, но чем-то она меня все же раздражала. Выгонять было бы необдуманно и глупо, а оставлять-невыносимо. С виду она была похожа не ребенка и в душе такая же, хотя я возлагаю на неё надежды, что Филата всё же повзрослеет. — Ты каждый день убираешься? — Конечно! Привыкла все держать в чистоте. — говорить нормально в её присутствии было очень трудно, поэтому приходилось сдерживаться, ибо во время порывов сарказма я забывала о нормах приличия и совсем не следила за своим языком. Из-за этого я сказала холодно, отчеканив каждое слово, на что Фи обернулась. Лицо её стало хмурым, а губы припухли, будто она собралась плакать. А глаза стали немного влажным, словно на февральский оледенелый снег пролили тысячи звезд. — Фам не приятно мое общестфо? — она обижено вскинула подбородок, от чего мне стало немного стыдно за свою манеру. — Нет, что вы! Простите, если посеяла в вас семя сомнения. — теперь мне было очень стыдно за свое поведение, я просто так обидела человека, который всего лишь хотел со мной познакомиться. Фи стояла напротив меня, смотря прямо в глаза, читая меня, как открытую книгу. Что же мне делать? — Не пережифайте. Я тоже боюсь незнакомых людей. Из-за этого быфаю груба. — здесь мне захотелось рассмеяться, так как такая милая и маленькая девочка не может быть грубой, тем более со своим обаятельным фыканьем. Хотя может быть она и бывает не обходительна с ненавистниками, но откуда мне знать. — Ты не злишься? — постаралась перейти на дружескую волну. Чем раньше я это сделаю, тем скорее смогу с ней подружиться, что облегчит прибывание в этом доме. Вчерашний инцидент не выходил у меня из головы, поэтому нужно было заручиться поддержкой персонала. — Нет, что ты… Слафа Богу, мы сможем нормально поговорить! — она развела руками и улыбнулась как маленький ребенок, что вызвало на моем лице невольную улыбку. Эта малютка была такой наивной, такой невинной и милой, что её просто невозможно было воспринимать всерьез. Какая же она прелестная! — Знаешь, я сейчас приступлю к готофке зафтрака… И я подумала… Не составишь ли… Ты… Ф общем! Хочешь посмотреть, как я готофлю? Я утвердительно кивнула. В моей голове давно была мысль посмотреть, как готовит неряшка-Фи. Нет, не подумайте, что я её осуждаю… Просто после её комнаты у меня до сих пор ноги трясутся. Филата весело хлопнула в ладоши и вышла из комнаты, приглашая меня за собой. Наскоро заправив постель, я прикрыла дверь комнаты и направилась в кухню вслед за маленьким поваром. Сегодня кухня выглядела как-то иначе. После вчерашнего здесь пахло бергамотом, в раковине стояла грязная посуда. Фи, не церемонясь, закинула все в посудомойку, после чего накинула белоснежный, как и она сама, фартук. На голове был поварской колпак, съезжающий под тяжестью веса ниже, который был похож на берет. Я не смогла сдержать улыбки, когда увидела милашку Фи в этом одеянии, на что она лишь равнодушно фыркнула. Я присела на стул около барной стойки. — Что будем готовить? — воодушевленно спросила я. Вспоминая, как чудесна была шарлотка, приготовленная Джеймсом, я ожидала от этого кулинара чего-нибудь феерического! Ой, не думать о вкусняшках! А то слюнки потекут… — Мы будем готофить «Pomme dʼAvoine» и «Crêpe Suzette». — изрекла Фи, доставая муку, различные специи и соду… Я изучала французский на дополнительных курсах в школе, но к сегодняшнему дню я помнила только пару фраз, которые никак не были связаны с кулинарией. Заметив мое недоумение, Филата повторила «для особо умных». — Мы приготовим овсянку с яблоками и блинчики Креп Сюзетт. Блины? Серьезно? Я ожидала чего-то большего от французского кулинара. Но ведь блины можно приготовить по-разному: моя бабушка делала их кружевными, добавляя больше соды, а у мамы блины получались толстыми и жирными. Овсянку мама тоже готовила и не раз, поэтому меню сегодняшнего завтрака было банальным и простым. Я внимательно следила за каждым движением повара: Фи достала из холодильника яйца, молоко, сливочное масло, из шкафа вытащила две глубоких миски, кастрюльку. Собирается готовить оба блюда сразу? Что ж, меньшего от шеф-повара и не ожидала. — Знаешь, я так дафно не готофила с кем-то фдфоем… — призналась Фи, взбивая венчиком тесто для блинов. Я немного растерялась, когда она начала говорить. Обычно, люди предпочитают молчать во время готовки, но она же повар высшего класса, поэтому разговаривать было в порядке вещей. На кухне же всегда творится настоящая анархия: много криков, официанты в бешеном темпе приносят заказы, повара кричат, что возьмут приготовить… Я была когда-то в самый час-пик в одном популярном ресторане, черно-белые люди шныряли с подносами и без, и всё это в ужасно быстром ритме. — Тебе нравится моя компания? — спросила я, включая чайник. Надо же приготовить чай, хоть как-то помочь Фи. Она же загадочно улыбнулась на мой вопрос, указав на верхнюю полку шкафа. Там я нашла несколько сортов чая. На завтрак подойдет черный, он бодрит и придает сил. Я взяла небольшую баночку, где покоился Earl Grey. Отсыпав немного в чайничек для заваривания, я залила все кипятком и оставила до полного приготовления. Теперь могу всем хвастаться, что готовила с одним из лучших поваров Франции- я мастерски заваривала чай! — Конечно! Ты очень хорошая собеседница. — сказала Фи, разогревая сковороду. На неё она положила сахар, чтоб тот закарамелизировался, после налила масла и добавила цедру апельсина. Приятный цитрусовый запах распространился по всей кухне, смешиваясь со сладким запахом жженого сахара и бергамота чая. Будто в раю… Никогда бы не подумала, что запах от обычных блюд может быть настолько манящим и бодрящим.-Добавь немного цедры к чаю. Я сделала так, как сказала Фи. Ей лучше знать, как обращаться с продуктами. Она Бог и Царь на этой кухне да и на любой, в принципе. Когда соус был готов, Филата стала делать блины. Тесто тонкой полоской покрывало сковороду, становилось кружевным и румяным, края поджаривались, становясь хрустящими. — Когда я стою у плиты, я чуфстфую себя софершенно другой. Я будто летаю! Ф Париже такого не было. Помню множестфо заказоф, моих любимых и слишком медленных официантиков-солдатиков, пофорят… Они застафляли меня дфигаться и идти дальше. Но тогда я готофила для клиентоф, делала, что они захотят. И фот однажды пришел Рин… Он заказал то, что пожелаю приготофить я. И ф тот день я сделала лучшее парфе ф сфоей жизни. Тогда-то он и забрал меня сюда, где я готофлю то, что пожелаю. Рин любит любую мою стрепню, что мне очень нрафится. — она говорила так интересно и воодушевленно, что я и не заметила, как быстро пролетело время. — На его день рождения я приготофлю самый фосхитительный тарт и его любимое парфе. — Ну вот ты прокололась, Фи. — сладкий мужской голос оглушил меня, я резко обернулась и увидела Рина. Он был в элегантном «домашнем» костюме, который светился своим богатством и роскошью. Золотые запонки, полностью черные брюки и пиджак, белая рубашка и черный галстук — не броско и по-домашнему. Он стоял, облокотившись на спинку стула в столовой, волосы идеально лежали в своей прическе. Все в этом человеке было правильно и идеально. — Здравствуйте, мистер Сейбер… — я резко встала, опустив голову в знак покорности. Хорошо, что успела переодеться. Сегодня решила, что не буду ползать по ужасающим углам подсобок и чуланов, поэтому надела облегающую черную юбку-карандаш, бежевые колготки и туфли на на небольшом каблуке телесного цвета. Сверху я выбрала черную рубашку, которая была перевязана плотным поясом с бантом на спине. Волосы были уложены под бело-черный ободок, напоминающий чем-то чепчик горничной, и аккуратно спадали на плечи. — Доброе утро, Фи, мисс Арчер. — он элегантно поклонился и сел на стул во главе стола. «Мисс Арчер»…Значит всё ещё злится. Так официально, как и он сам. Злость закипела в моей крови, но войне и кровопролитию помешал Джеймс, что радостно вошел в столовую и доброжелательно поприветствовал хозяина. Тот лишь снисходительно кивнул, а Фи помахала ложечкой. Я улыбнулась Джеймсу, который подошел ко мне и еле заметно сказал: — Прости… Я замешкалась, но ответила слабым кивком головы в его сторону. Джи достал тарелки и принялся накрывать стол, я взяла себе маленькую глубокую миску и блюдце под блины и села за маленький столик в кухне, готовясь к трапезе. Фи быстрым шагом отнесла все готовое на стол, по пути захватывая чайник с заваркой. Джи сел по левую сторону от хозяина, Фи-по правую. Я осталась в кухне одна. — Юи, ты чего сидишь на кухне? — спросил Джи, с непониманием смотря, как я наливаю себе воды. — Да, Юи, фам лучше сесть с нами! — поддержала его Фи, указывая на свободные места. Я смутилась. — Разве прислуга ест не отдельно от хозяев? — столовая разразилась оглушительным смехом со стороны Рина. Он долго смеялся, после чего вытер белоснежным носовым платком выступившие на глазах слезы. Я еле заметно улыбнулась, мне было интересно и приятно наблюдать за таким Сейбером, он выглядел живым и настоящим, а не таким, каким был вчера. — Нет, мисс Арчер, мы обедаем всем домом, а вы ведь живете здесь, поэтому прошу разделить этот чудный завтрак вместе с нами. Или вы отказываете мне? — в его глазах блеснул азартный огонек. Он ставит меня перед выбором? Какой хитрый… Но я не собираюсь сдаваться просто так, Рин… Не сегодня. — Как скажете, мистер Сейбер. — я покорно встала из-за стола и вышла из-за стойки, выставляя напоказ свои стройные ноги, которые только вчера лицезрел Рин. Модельной походкой от бедра я прошлась до стола и села напротив хозяина. Так мы были на безопасном расстоянии, но прекрасно видели каждые жест и движение друг друга. Фи в этом время поставила мне две тарелки с блюдами и чашку. Блины небольшой горкой лежали на тарелке, политые кленовым сиропом, что было характерно для американской кухни, нежели для европейской. Овсянка находилась в глубокой, но маленькой по диаметру тарелке, она была присыпана яблоками и корицей, что очень меня радовало. — Приятного аппетита.-сказала Рин, приступая к трапезе. Я начала с овсянки. Нежный, богатый вкус геркулеса полностью дополняла кислинка яблока, сладость меда дарила небольшую вязкость, но полное исключение сахара из каши, а корица и молоко прекрасно сочетались друг с другом, раскрывая глубокий вкус овса. Я ела, не останавливаясь, — настолько это было вкусно! После же я выпила немного чая, который сама приготовила. Надо признать, что он отлично дополнял блины, которые приготовила Фи, ведь именно она велела добавить в заварку цедру апельсина. В сиропе я почувствовала нежный апельсиновый ликер и корицу, которая была в овсянке. Настолько банальные блюда так сочетались и подходили этому дню, что я от наслаждения прикусила губу. Вдруг я заметила на себе взгляд хозяина. Он с удовлетворением смотрел, как я ем, как смакую каждый кусочек. Пусть он делал точно так же, но как он это делал! Вилка в изящной тонкой руке скользила по тарелке, обмазывая кусочек блина соусом, после чего аккуратно подносила пищу к пухлым алым губам, нежный язык соблазнительно слизывал капельки сиропа с уст… (в голове сцены 18+) — Это восхитительно, Фи.-похвалил кулинара Сейбер. Надо отдать должное, эта девочка мастер в своем деле. А я ещё сомневалась в её кулинарных способностях… Мне снова стыдно? Нет, просто я признала свою ошибку. Тут Джеймс встал и понес всю грязную посуду в посудомойку. Я покорно отдала свои приборы, тихо сказав, что сама все вымою, на что Джи только усмехнулся. — Расслабься. За хозяином мне удалось наблюдать недолго, через пять минут он ушел в свой кабинет, оставив нас троих на кухне. Джи и Фи принялись оживленно что-то обсуждать, пока я мыла посуду. Иногда они спрашивали и меня, на что я отвечала коротко и односложно. Из головы никак не хотел уходить Рин, который всю трапезу смотрел на меня. Было немного неловко. От воспоминаний и бесконечного самоанализа я покраснела. Закончив дело, я ушла в свою комнату, надо было сделать ещё много полезного. Один из фолиантов я вернула на место в библиотеке, сборник стихов оставила себе. Надев белый передник, который мне выдал Джеймс, я пошла чистить ручки дверей и другие металлические предметы. На все это у меня ушел час… Золото блестело золотом, серебро отсвечивало мертвенным блеском. Я была довольна проделанной работой, отчего сильно измоталась. В горле пересохло, поэтому я решила спуститься на кухню, чтобы попить воды. Около плиты я обнаружила Фи, которая готовила галеты. — Легкий перекус? — поинтересовалась я. Вкусные булочки были покрыты сыром и оливками на верхней части хлеба, а внутри находилась ветчина с зеленью. Запах пленил меня, поэтому я взяла одну галету и одним махом отправила в рот. — Да… Но не мне. Рину. — она подошла к кофеварке и извлекла чашечку с мокачино, переливая напиток в маленькую кофейную чашку. Галеты были аккуратно сложены на блюде, которое Филата поставила на красивый белый поднос. Прекрасный сервиз был выполнен из фарфора и расписанный сине-черными узорами, обрамляя посуду. Рядом с блюдцем покоились две салфетки, нож, вилка, чуть поодаль стояла чашка с молочной пенкой, посыпанной шоколадной крошкой и корицей. Фи развернулась ко мне. — Отнеси это Рину, у меня много работы. — Я? — все больше эта малютка вгоняла меня в недоумение. — Ну пожалуйста-пожалуйста… — Хорошо…4. Понедельник-день для Юи
18 октября 2016 г. в 20:14
— Хозяин? — я резко выпрямилась, от чего в спине захрустело и закололо. Рин стоял прямо на пороге, снимая свой длинный вязанный шарф. Его серое пальто в пол аккуратно повисло на крючке. Черные лакированные ботинки покорно встали под верхнюю одежду. Влажные от вечернего снегопада волосы были растрепаны. Взгляд его, усталый и добрый, был устремлен прямо на меня. Ну для чего я послушала Джеймса и надела шорты? Теперь я стояла и краснела за свои ноги. Короткие и тонкие… Завтра паранджу надену. А Сейбер даже и не думал отворачиваться. Взор его обволакивал меня, заставляя стыдиться.
— Здравствуйте, мистер Сейбер. — покорно сказал Джи, стоя подле него. Он смотрел на меня так, будто извинялся за что-то. После чего дворецкий снова посмотрел на хозяина и медленно поклонился, попутно поднимая портфель Рина. Я же стояла словно каменная, не могла и слова сказать. Начальник медленно пошел на меня, пристально глядя в глаза. Его карие, как сегодняшний чай… Большие, бездонные, в них так легко утонуть. Я чувствовала себя чаинкой, которая блуждала в бескрайних просторах его глаз.
— И вам добрый вечер, мисс Арчер. — он холодно прошел мимо меня… Нет, будто путь его пролегал сквозь меня, сквозь мое тело и душу. Что-то задело сердце, отчего оно, в который раз, сжалось и чуть не рассыпалось. Я пилила взглядом дверь, за которой все печали и заботы людей гонял холодный северный ветер. Он разбудил меня, принес в этот дом и подкинул мне проблем. Его одежда… Выглядит так роскошно, я явно лишняя в своих шортах. Но Джеймс ведь тоже в домашнем. Почему мне стыдно? Шаги стихли-дворецкий и хозяин ушли наверх.
— Здравствуйте. — сказала я в пустоту. Руки начали дрожать. Что же делать? Я схватила пылесос и включила его. Нужно вычистить этот чертов ковер. Собравшись, я прошлась по высохшей пене ещё раз, после чего выключила аппарат. Быстро отнеся его в каморку под лестницей, я пулей помчалась в свою комнату. Когда замок двери щелкнул, я стала сползать вниз, закрывая лицо руками. Я никогда не чувствовала себя так плохо… Рин так посмотрел на меня, что на сердце до сих пор холодно как сейчас на улице. Я посмотрела в окно: крупные хлопья сменились мелкой крошкой, коричневые облака ушли вовсе, оставляя место черному небу, около домов стояли шикарные машины, извещая о том, что хозяева дома. И наш тоже дома. Так не вовремя.
Слезы обожгли мои щеки, в глазах все поплыло, а лицо покраснело от нахлынувших эмоций. Всхлип… Ещё один… И вот я уже лежала на кровати, свернувшись калачиком, руки мои закрывали лицо. Чтоб не замерзнуть, я забралась под одеяло. В слезах и негативных мыслях я провалилась в сон.