За минуту до рассвета

      Хон Джису никогда в мистику не верил, поэтому часто смеялся над историями одноклассников о призраках, чудовищах и ведьмах, постоянно говоря, что всё это всего лишь плод воображения людей с бурной фантазией. В очередной раз, сидя на перемене в классе, до ушей юноши долетает история о Синей Аллее, на которой, по слухам, каждую ночь пышный бал устраивают нимфы, феи и русалки, танцуя и веселясь, а на многочисленных кустах диких роз распускаются большие ароматные синие бутоны. Джису лишь заливисто смеётся в ответ, говоря, что эти слухи совсем уж абсурдные, ведь он сам живёт недалеко от Синей Аллеи, где и днём всего пара-тройка прохожих появляются, а ночью всё погружено в глубокий сон. Да и синих роз не бывает, тем более на аллее, где засохшие ещё два года назад кусты никогда не цветут. Но одноклассник настаивает на своём, решив поспорить с Хоном на десять тысяч вон, что тот ночью сходит на Синюю Аллею, и, если там ничего необычного не обнаружит, то победит. Семья друга не бедствует, поэтому Джису уверен, что в случае выигрыша получит заявленную сумму, да и парень просто уверен в своей правоте, поэтому с лёгкостью соглашается, уже чувствуя вкус победы.       Джису далеко не трус, да и уверенности в себе и своих словах ему не занимать, но что-то толкало его пойти домой из школы не по привычному пути, а по Синей Аллее, сделав большой крюк. Как юноша и ожидал — ни души. Заржавевшие кованные лавочки с оторванными досками, выключенный потрескавшийся фонтан, разбитая дорожная плитка, высохшие деревья и кусты, перегоревшие фонари с разбитыми плафонами и вставшие давно уличные часы с резными стрелками — аллея пустует последние два года, ставшая никому не нужной из-за неудобного расположения и в пустую потраченных денег на огромные кусты роз необычного цвета, так никогда и не порадовавшие людей своими прекрасными цветками.       Пройдя от края до края всю аллею, при свете дня юноша не обнаружил ничего необычного, и даже ни одного прохожего не встретил, забредшего сюда случайно, отчего окончательно успокоился и убедился в собственной победе в совершенно глупом, на его взгляд, споре. Однако основным условием было то, что Джису придёт на Синюю Аллею ночью, когда всё вокруг погрузится во мрак и пробудет в глубоком сне до самого рассвета.       Тайком улизнуть из дома посреди ночи оказалось проще, чем думал юноша, но основной проблемой стала непроглядная тьма вокруг. Погода облачная, отчего свет почти полной луны едва ли касался своими холодными лучами дремлющей земли, из-за чего идти приходилось практически на ощупь. Джису, конечно же, взял с собой фонарик, только тот почти сразу выключился из-за так не вовремя вышедших из строя батареек, а фонарь на смартфоне парень случайно разбил ещё в прошлом месяце. Неприятный холодок пробегал по коже под тёмной толстовкой, глаза то и дело озирались по сторонам, испуганно округляясь при малейшем шорохе, руки слегка подрагивали, губы пересохли и дыхание участилось — страшно до чёртиков, да только Хон мужчина, а значит не может спасовать, и, хотя никто проверять не станет, был ли он на самом деле ночью на Синей Аллее, ведь этот спор изначально носил лишь словесный характер, но любопытство было сильней страха, отчего Джису продолжал шагать к погружённой во мрак улице.       Шаг за шагом в темноту, сгущающуюся прямо на глазах, на щёку падает холодная капля небесной воды, и луна окончательно скрыта от глаз огромной серой тучей, готовой в любую минуту обрушить свои слёзы на одинокого юношу, бредущего во тьме. Капель всё больше, волосы теперь влажные, шаг, ещё шаг и перед глазами всё плывёт, а тело чувствует, будто воздух стал предельно плотным и возвёл высокую стену, сквозь которую юноша с лёгкостью проходит, но некое чувство тяжести не отпускает ещё несколько секунд.       Капель на плечах больше не ощущается, щёки приятно обдувает тёплый ветерок, до ушей доносится красивая мелодия, а глаза устремлены на аллею, залитую синим светом от искрящихся фонарей и нереально ярких бутонов диких роз. Ноги на автомате ведут хозяина вглубь преобразившейся до неузнаваемости аллеи, где в самом центре серебром блестит чистейшая вода, красиво льющаяся в белоснежном фонтане, разрисованном синими узорами и украшенном пёстрыми цветками, а совсем рядом неспешным ходом бегут блестящие стрелки уличных часов с цветочными цифрами. Кованные лавочки покрылись вьюнком, и на них мило беседуют прекрасные девушки в лёгких пёстрых платьицах с цветами в волосах и разноцветными птичками на плечах, которые своими трелями создавали прекрасную мелодию. Уши у красавиц острые, будто эльфийские, только Джису решает назвать их нимфами, ведь некоторые из обитательниц Синей Аллеи кружат в завораживающем танце, создавая вокруг себя то огненные вспышки, то россыпи воды, то воздушные нити, то повсюду разбрасывая лепестки синих роз. Об этих существах Хон читал в книгах об обитателях Зачарованных лесов просто ради интереса и общего развития, но он даже и не подозревал, что рассказы о нимфах окажутся правдивыми, и уж точно не думал, что увидит их собственными глазами.       Но на играющей яркими красками аллее нимфы были не единственными обитателями: в воздухе повсюду кружили крошечные феи, словно светлячки яркими огоньками усыпав кусты роз и раскидистые зелёные деревья. На протяжении всей аллеи образовалась небольшая речка, берущая своё начало в красивом фонтане, в кристальных водах которой плескались русалки, именно такие, какими юноша себе из представлял, судя по легендам в книгах и по различным иллюстрациям.       В воздухе пахло волшебством и цветами, повсюду была слышна красивая мелодия пения птиц и маленьких фей, прекрасные танцы нимф и русалок радовали глаз, а яркий синий цвет диких кустовых роз будоражил воображение и волновал юную душу. Джису с трудом верил в то, что сейчас видел, ведь всё было похоже на сказочный сон, привидевшийся за пять минут до пробуждения, но как Хон не пытается проснуться, всё без толку.       Юноша делает шаг за шагом по направлению к фонтану, но здешние обитатели словно не замечают его, хотя и аккуратно обходят, в порыве танца не сбивают с ног, да и крошечные огоньки не врезаются в спину, на огромной скорости проносясь в тёплом воздухе. Ещё пара шагов, и Джису замирает: всего в метре от него на бортике фонтана сидит девушка в голубом цветочном платье, её ноги обвиты вьюнком вместо туфель, на руках красуются цветочные браслеты, а в волнах длинных пшеничных волос тонут ярко-синие лепестки роз. Кожа мраморная, губы нежно-розовые, щёки с лёгким румянцем, ресницы пушистые и глаза будто золотые — ещё никогда юноша не видел девушки прекрасней. На вид они одного возраста, но Джису не уверен, ведь она, скорее всего, нимфа, а это значит, что она может жить на Земле уже не первое столетие, если верить книгам.       Прекрасная нимфа медленно встаёт с бортика, и все вокруг замирают, устремив свои взгляды на неё: птицы замолкают, нимфы перестают танцевать, феи не поют, и русалки не играются, даже время будто бы останавливается. Хон непонимающе смотрит по сторонам и думает, что вот-вот проснётся от красочного сна, навеянного глупым спором с одноклассником, но вместо этого девушка с пшеничными волосами изящно поднимает одну руку вверх и делает лёгкое движение кистью над своей головой, после чего русалки начинаю играть красивую мелодию на огромных водяных арфах, птицы щебечут в такт музыке, феи разноцветными огоньками усыпают платье и волосы девушки, нимфы принимаются петь на совершенно незнакомом юноше языке, но очень красивом и пробирающем до глубины души, а сама девушка начинает танцевать, так прекрасно, нежно, изящно и волнующе, что невозможно оторвать глаз.       Эта красота длится около трёх минут, и всё это время Джису стоит, словно вкопанный, будто статуя, часть ночного интерьера волшебной Синей Аллеи. Танец окончен, и девушка замирает в милой позе, а уже в следующую минуту все возвращаются к прежним делам, будто никакого танца и не было вовсе, только прекрасная нимфа не спешит садиться обратно на бортик белоснежного фонтана: она медленно поворачивается и смотрит прямо на юношу, и он теряется, тонет в прекрасных глазах напротив. Только они, почему-то, совсем грустные, полные воды и слишком... человеческие. Эта нимфа отличается от остальных, она будто совсем из другой сказки, словно ей неуютно в этом зачарованном месте, будто бы она лишняя, чужая, иная.       — Здравствуй.       Мелодия её голоса приятным теплом разливается в сердце, и на душе становится так уютно, как никогда прежде, только нотки печали почему-то усеяли нотные листы слов девушки, испачкав кляксами белоснежную душу.       — Привет.       Голос Джису совсем тихий, робкий и слегка дрожит от волнения и переизбытка чувств. Он всё ещё не верит в реальность происходящего, но хочет погрузиться в этот сон с головой. Нимфа в ответ мило улыбается, только уголки розовых губ не могут скрыть грусти, пропитавшей насквозь цветочное сердце.       Девушка делает шаг навстречу Хону, и стрелки оживших часов ускоряют свой бег, искрясь радужными цифрами. Ещё шаг, и она совсем близко, смотрит прямо в глаза, будто чего-то ждёт, словно хочет о чём-то попросить, но не может, чего-то боясь. Тоненькие пальчики аккуратно срывают большой синий бутон с ближайшего куста, и нимфа протягивает юноше розу в качестве подарка, и едва мужские пальцы касаются бархата лепестков, как стрелки уличных часов замирают за минуту до шести часов утра.       — Приближается рассвет.       С некой грустью произносит девушка и легонько толкает Хона в грудь ладошкой, заставляя того пятиться назад, остановившись на самой окраине Синей Аллеи. Красивые мелодии постепенно затихают, огоньки гаснут, яркие краски исчезают, серебро воды высыхает, а бутоны синих роз увядают и осыпаются тёмной пыльцой, растворяющейся в воздухе. Юноша понимает: ещё шаг, и он окажется за пределами волшебства ночной аллеи, но осознаёт, что больше оставаться здесь не может.       — Меня зовут Джису. Хон Джису.       Представляется напоследок юноша, очарованный красотой нимфы и озадаченный грустью её глаз. Он мечтает ещё хоть раз услышать её чарующий голос, но теряет всякую надежду, когда она лишь опускает глаза и слегка отворачивается, рассыпав по хрупким плечам пшеницу своих волос. Джису опечалено вздыхает, нехотя разворачивается и шагает сквозь плотный воздух барьера, созданного Синей Аллеей, возможно, для защиты её обитателей, как вдруг слышит за спиной нежный, тёплый голос девушки в цветочном платье:       — Еин. Моё имя — Чон Еин.       Хон резко оборачивается, но образ нимфы лёгкой дымкой растворяется в воздухе, и юноша видит перед собой заброшенную серую аллею, как прежде пустующую и холодную. Джису устремляет взгляд на сломанные часы и видит маленькую стрелку слегка не дошедшей до шестёрки, а большую всего в сантиметре от двенадцати. Без одной минуты шесть.       Юноша на цыпочках пробирается в спящую квартиру, забирается под тёплое одеяло и пытается уснуть, но увиденное не даёт даже глаз сомкнуть, яркими картинками всплывая в сознании.       Джису не верит в нимф, фей и русалок. Нет. Он проиграл спор. Потому что начал верить, потому что видел всё своими глазами, потому что хочет непременно вернуться туда, на Синюю Аллею, в это зачарованное место, где живёт прекрасная нимфа с печальными золотыми глазами по имени Чон Еин.