Он приклеивал крылья на скотч...

Он приклеивал крылья на скотч, Вместо нимба - вставал под лампой. Улыбался как дьявол точь-в-точь, Несчастливый, чудной, неприятный. Злостный стоик - он проклят судьбой, Только в это, пожалуй, он верил. Он когда-то устал быть собой И чужое на душу примерил. И чужое к душе приросло - Огрубело колючею коркой, Но не счастье, увы, принесло - Отравило реальностью горькой. Он глотал ядовитую быль, Упиваясь сверкающей болью, Смаковал, как чистейший морфин, Сигареты со жгучим ментолом. И выплевывал с дымом слова, Как кадило - удушливый ладан. Он смотрел только прямо в глаза. Никогда не толкал - только падал. Никогда не топил - защищал, Иногда слишком резко и жёстко... Он спасителем не был - я знал, Но тогда все казалось так просто... Этот странный, чужой человек, Не боялся смешным быть и страшным. Сколько пережил он за свой век? Я сравнил его с ангелом падшим. Я сравнил его с древним жрецом, С покалеченным юным солдатом... С тем, кого я не видел отцом, Кому не был ни другом, ни братом. Будто он был всегда одинок И ему так действительно проще... Я оставил его одного И старался не думать о прошлом. Но однажды увидел я вновь, На площадке, у стройки пустынной... Он смотрел, закусив губы в кровь, Как сгорали картонные крылья...