Он в игре

«Мартин, возьми его за плечи. Рами, не открывай глаза, пока я не скажу», – доносится до него как будто издалека, с другой планеты, и он безоговорочно повинуется. Он даже готов совсем не открывать глаза – по крайней мере, сегодня, сейчас, когда почти уже чувствует дыхание Мартина на своём лице. – Камера! Мотор! На его плечи опускаются руки «Тайрелла». Уже знакомый жест, но обычно Мартин лишь слегка касается, не прикладывает особого усилия, а теперь он по-настоящему сжимает его плечи, словно заявляя: «Я реален». Вот и всё. Граница личного пространства ко всем чертям нарушена. Рами вдыхает запах другого человека – кожа, дыхание, парфюм – свежий, с нотками ландыша, кажется. И это не запах Тайрелла. Так пахнет Мартин Волстром. Всё ощутимее, ближе, невероятно близко. – Открывай! Рами поднимает невыносимо тяжёлые веки. Глаза Мартина такие огромные, так пленят, что утонуть в них – меньшее, что можно сделать. В них застыл коктейль из безграничной любви, обожания, безумия. Рами отлично понимает, что Мартин играет, что он слишком хороший актёр, что сейчас перед ним стоит Тайрелл, но легче от этого не становится. Совсем. Если бы он унёсся куда-нибудь в невообразимо далёкий космос, за пределы Млечного Пути, и непостижимые звёзды окружали бы его одиночество, и он был бы как никогда близок к разгадке вечности, это было бы почти то же самое, что чувствовать это. Почти. Губы Мартина – Тайрелла – касаются его губ коротко, всего на невесомые мгновения. Так задумано, так написано в сценарии. «Тайрелл целует его, а Эллиот стоит недвижно, пребывает в шоке, не отвечает». «Один», – считает про себя Рами. Его захлёстывает. Всё, что он должен делать – ничего. Просто стоять, как статуя. Но никогда ещё «ничего» не было таким сложным. Прямо сейчас изобрести машину времени, кажется, проще, чем не шевельнуть руками, не поднять их, не положить на талию стоящего рядом человека. Гораздо легче решить все задачи мира, чем в этот самый миг не придвинуться ближе, не раскрыть губы. Не поддаться жажде познания извечной тайны. «Два». Плевать на камеры, на подсказки и сценарий. На всё – плевать. «Три». Рами молится только об одном – чтобы Мартин не почувствовал этого. Не услышал, как бешено колотится его сердце. «Тайрелл» отстраняется. – Стоп! Снято! Рами отскакивает на пару шагов. Его мутит. Он быстро достаёт из кармана свой телефон и с поддельным интересом принимается что-то там разглядывать. Всё, что угодно, только бы не взглянуть на Мартина.

*

– У меня дела, – говорит Рами, когда следующим вечером ребята зовут его с собой на какую-то вечеринку. – Повеселитесь там за меня, – он улыбается и делает вид, что очень, очень спешит. …А сам идёт в бар. «Всего один стакан» – успокаивает он себя, но это не работает. Прошлой ночью ему снился сон. Там были эти… …Глаза. Аквамарин. Небо. Океан, волны которого вмиг собьют с ног. Он бы многое отдал за то, чтобы это были глаза Портии. Чтобы всё было не так. Но всё так, и Рами заказывает ещё один стакан виски. А потом ещё. И ещё.

*

– Какой-то ты слишком занятой в последнее время, – усмехается Мартин, когда Рами в очередной раз отказывается прогуляться с ними после съёмочного дня. Он бормочет что-то невнятное: лишь бы сбежать поскорее. Идя всё в тот же бар, он ненароком хочет вмешаться в ход времени. Он хочет, чтобы съёмки закончились быстрее. Он верит: жизнь вернётся в привычное русло. Ведь ничего такого не произошло. Спиртное жжёт изнутри. Не только тело, душу – тоже. На этот раз выпивка не помогает. Вроде бы Рами пьян, но он слишком хорошо всё осознаёт, помнит, чувствует. Прошлой ночью ему снился сон. Там были эти… …Руки. Они вцепились в его шею, но не душили. Они загнали его в ловушку. Капкан захлопнулся. Так и не нашедший забвения Рами собирается пойти домой, но вдруг замирает. Он жалеет, что не может провалиться сквозь землю. «В этом городе предостаточно баров, какого же…?». Заходят они. Сэм, Кристиан, Портия, Карли. Мартин. Прятаться некуда. Они его замечают, подходят, выливают на него восклицания удивления, смеются. Он придумывает в своё оправдание что-то неправдоподобное. Ему уже не сбежать.

*

Среди всего этого хохота и алкоголя скрыться легче. В конце концов, Рами актёр. Он смеётся вместе со всеми, он – душа компании, этот привычный для него мир – единственно верный. Видимо, он всё-таки переигрывает, потому что в какой-то момент ловит взгляд Мартина, и в этом взгляде только один вопрос: «Что не так с тобой?». «Всё так», – пытается мысленно ответить Рами, но сердце предательски ёкает. Он поднимается и идёт в уборную. Музыка слишком громкая, свет слишком дребезжащий, это никуда не годится. Нельзя оглядываться. Оказавшись наконец в одиночестве, он подходит к крану, подставляет руки под холодную воду, наклоняется, поливает немного на шею. Смотрит на своё отражение. Рами – Эллиот – как никогда уязвим. – Жарко здесь, – вдруг слышит он и вздрагивает: за его спиной стоит Мартин. – Преследуешь?.. – Рами оборачивается и пытается рассмеяться. – А ты убегаешь? – он смотрит прямо на него. – Ты о чём? – Рами отходит в сторону, старается держаться как ни в чём не бывало. – Ни о чём. Значит, показалось, будто ты меня избегаешь. В глаза не смотришь. Что-то случилось? Нам ещё работать вместе. Не хочу, чтобы что-то мешало… – Всё в порядке, – Рами хочет сорваться с места, но Мартин хватает его за запястье и поворачивает к себе. – Хватит. От меня. Бегать. Я не кусаюсь. У него такой мягкий, чарующий, обволакивающий голос. Его рука по-прежнему сжимает запястье Рами, и тот не в силах больше играть. Он думал, что это – невыносимо сложно, что никогда в жизни не сможет так сделать, но он ошибался. Оказывается, это так просто – положить руки на талию Мартина, взглянуть прямо в его глаза. Оказаться зажатым между ним и стеной. Сказать: – Поцелуй меня снова. Как Тайрелл. …И он целует. Больше нет сценария, он на куски разорван тем, что делает Рами – обнимает Мартина, прижимается к нему, раскрывает губы, желая запечатлеть каждый миг, каждую нотку происходящего. Он делает это словно бы в первый и последний раз, так жадно, так сильно сдавливает пальцами плечи Мартина. Как будто тот может исчезнуть. Но он всё ещё здесь. Неважно, что кто-то может войти сюда в любую минуту и застать их. То, что происходит в этот миг между ними, застывает вне времени и пространства, выходит за пределы простой истины. Мартин отрывается от него, и он предельно близко – ресницы, глаза, скулы – чёртов швед так бесстыдно, безнадёжно красив, что Рами кажется, будто его сердце прямо сейчас разорвётся. Это слишком. Слишком сказочно. Он пытается понять, что именно чувствует. Какие струны его сущности задел этот человек. Может, его так сильно затянули съёмки? Или дело в том, как вдохновенно выкладывается Мартин? Или его просто привлекло нечто новое, непривычное, и, возможно, недостижимое? Он ведь не… влюблён? Разумеется, нет. – Так вот в чём дело? Ты что-то придумал себе из-за той сцены? Чего-то испугался? Теперь всё в порядке? – спрашивает Мартин, всё ещё ни на шаг не отойдя от него. Рами кивает. Он готов согласиться с чем угодно. Он вспоминает, много ли Мартин выпил, но всё в его голове сливается, размывается. Рами отдал бы всё за то, чтобы они оба были до смерти пьяны и назавтра ни о чём не вспомнили, но нет. Они твёрдо держатся на ногах, их глаза не затуманены. Рами хочет сказать ему: «Поедем ко мне». Он хочет попросить его остаться, чтобы и дальше чувствовать на своих щеках это дыхание, но говорит только: – Возвращайся к ребятам. Перед тем, как уйти, Мартин произносит: – Кажется, съёмки сводят нас с ума. А потом кладёт руки ему на плечи – тот самый типично «Тайрелловский» жест. И Рами, прижавшийся к стене, понимает: Мартин в образе. Он играет мистера Уэллика. А значит, всё, что может Рами сейчас – забыться. И ждать. Возможно, он поймает момент, когда вновь застанет Мартина – Тайрелла – и тогда он воспользуется им так, как пожелает. А пока… Он боится пойти домой и лечь спать, потому что знает, что приснится ему этой ночью. Там будут… …Эти губы. Эта ночь, щемящая своей недосказанностью. Мотылёк, летящий к костру – вот он есть, а вот его уже нет, но пламя продолжает пылать так ярко, и россыпи искр разлетаются по небу. Там будет Мартин.

*

Назавтра Рами отправится в бар. Снова.

***