Судьба

Серхио целует его куда попало: в шею, в щеку, в губы. Целует торопливо, отчаянно и совершенно не отдавая себе отчет в том, что делает. Целует в острую линию челюсти, снова в шею и в уголок губ, смазано и слюняво, не переставая шептать какую-то несуразную чушь дрожащими от волнения губами. Обнимает отчаянно, зарывается руками в темные волосы и резко, неосознанно делая больно, оттягивает назад, отчего Икер ощутимо прикладывается головой о стенку, целуя в отместку грубо, кусая губы до крови, до болезненного стона, просто потому, что так хочется, потому что так правильно. Потому что нужно больше. Больше эмоций, больше боли, больше наслаждения. Потому что они не виделись почти год. Потому что не увидятся еще столько же. Потому что между ними разные страны, разные клубы и разные жизни. И только любовь, странная, отчаянная и сумасшедшая, между ними общая. Рамос опускается на колени, переплетая дрожащие пальцы с пальцами Икера и целуя его ладони. Каждую костяшку, каждый пальчик и проступающую венку, которые, кажется, за год стали еще отчетливее. У Касильяса дрожат руки. Серхио трясет всего, как в лихорадке или еще чего похуже. Эмоции обостряются до предела, а тело горит так, что, кажется, прикоснись - обожжёшься. Но Икеру совсем не больно. Он сам горит. Горит отчаянным огнем жизни. В нем пожар, в чертов настоящий ад, которого он не чувствовал на протяжении всего это недо-года. И воздух между ними такой горячий, что можно было бы поджигать спички. Бросьте хоть одну, и тут все взлетит к чертовой матери, вот только им будет откровенно наплевать. Серхио поднимает голову, смотрит снизу вверх, совсем не стесняясь своего положения. У Рамоса распухшие зацелованные губы, горящий румянец и взгляд Асмодея. Он смотрит Икеру прямо в глаза и кончиком языка проводит от запястья до ногтя, а затем берет в рот сразу три пальца и блядски улыбается, не разрывая зрительного контакта. Икер низко стонет, почти рычит и резко поднимает младшего с колен, целует грубо, прижимает к стене и заводит руки наверх. Рамос приглушённо стонет в поцелуй и прижимается всем телом к Икеру. Стояк нынешнего капитана Мадридского Реала плотно упирается в бедро голкипера Порту. Ощущение подобно разряду тока. 220 и остановка сердца. Это слишком. Касильяс перехватывает его за задницу и усаживает на ближайший комод, ибо до спальни слишком далеко. Серхио обхватывает его плотно ногами и обвивает шею дрожащими руками. Он все так же безумно улыбается и блядски откровенно стонет. Задирает футболку Икера, не снимает, слишком сложно и нужно отрываться друг от друга, просто задирает и с наслаждением проводит по разгоряченной обнаженной кожей. Он помнит каждую родинку на столь родном и любимом теле, но все равно изучает его как в первый раз. Касильяс кладет ладонь на член Рамоса. Серхио откидывается назад, ударяясь головой о висящее на стене зеркало. Оно со звоном падает, разбиваясь на мелкие осколки. Они, наконец, приходят в себя. - Пойдем в спальню, - хрипит еле слышно Икер, потому что голос давно пропал, а мысли путаются. Единственное, чего сейчас хочется, это вновь поцеловать Серхио, снять с него все эти дорогущие тряпки, подмять под себя на огромной мягкой кровати и долго со вкусом трахать, глотая его срывающиеся стоны. Младший ничего не отвечает, лишь спрыгивает с комода и на трясущихся ногах направляется в комнату. Он все так же сжимает в своей ладонь Икера. Едва они оказываются в спальне, все меняется. Может, атмосфера другая, может, еще что, но, еще даже не дойдя до кровати, Серхио разворачивается, прижимаясь губами к Икеру. Поцелуй получается нежным и безумно мягким, но отдает какой-то горечью. Касильяс крепче сжимает его ладонь в своей. Они опускаются на кровать медленно, не разрывая поцелуя. Икер гладит Серхио по волосам. Они отстраняются буквально на секунду, за которую Касильяс стаскивает с мужчины одежду и раздевается сам. Рамос не может отвести взгляда и улыбается. Икер вновь прижимается к его губам, опираясь на кровать одной рукой, а другой нежно поглаживает дрожащее тело своего любимого. Ведет рукой по бедру, потом к бокам, задевает грудь, переходит на покрытые татуировками руки, потом плечи, шея и снова в волосы. - Я так скучал, Чехо, - шепчет Икер в приоткрытые зацелованные губы. Рамос не отвечает, мычит что-то нечленораздельное и снова лезет целоваться. Икер улыбается, проводит ладонью по скуле и спускается все ниже и ниже, пока не касается внутренней стороны бедра. Серхио резко выдыхает и раздвигает ноги, подается на прикосновения. Касильяс отстраняется и скользит ниже, оставляя по телу дорожку из коротких поцелуев, оставляя последний на бедре, совсем рядом с членом, но не касаясь его. Младший мечется по кровати, хнычет и подается бедрами. Икер лишь улыбается, целует выступающую тазовую косточку, и, не удержавшись, чуть прикусывает нежную кожу. А затем, не давая любовнику и секунды одуматься, накрывает губами сочащийся смазкой член. Рамос выгибается и протяжно стонет, откидываясь на светлые подушки. Касильяс целует головку, а потом берет сразу почти до основания, заставляя младшего закричать. Всего пара движений мягких губ и Рамоса начинает потряхивать. Он почти грубо отпихивает от себя Икера и ему, наверное, даже не стыдно за свою почти юношескую несдержанность. Он слишком долго этого ждал. Касильяс поспешно стирает с губ слюну и тянется за очередным поцелуем. Губы у Серхио чертовски распухли, а глаза застилает пелена желания и наслаждения. Он нежно гладит его по волосам и открывает было рот, чтобы задать вопрос, но Рамос как-то умудряется его предугадать и неопределенно указывает на прикроватную тумбочку. Бутылка со смазкой отрыта и на половину пуста. Первый номер Порту решает не предавать этому значения. По крайней менее не сейчас. Щелкает крышка, Серхио приподнимается, обеспечивая лучший доступ. Икер просит его перевернуться, но тот отказывается. Старший не спрашивает причину, он отлично ее понимает, неосознанно встречаясь с мужчиной взглядом. Первый палец по смазке проходит довольно легко, но Серхио все равно морщиться. Икер старается его всячески отвлечь, целует плечи, ключицы, прикусывает шею. Второй тоже проходит относительно свободно, а вот на третьем Рамос шипит и зажмуривается. Икер шепчет какой-то бред, совсем не контролируя, что говорит. Разгорячённое тело под ним дрожит и отчаянно просит большего, собственное возбуждение начинает приносить дискомфорт, но он не торопится, стремясь сделать все как можно аккуратнее, Серхио и так вечно достается. Он растягивает его медленно, одновременно вылизывая ключицы, но мгновенно поднимает голову, когда младший с силой втягивает воздух. - Сделай уже хоть что-то, - шипит Рамос, тяжело и рвано дыша. И эти слова будто снимают голкипера с ручника. Он отстраняется резко, поднимается и почти грубо закидывает ноги защитника к себе на плечи, обеспечивая лучший уровень проникновения. Оглаживает бедра и оставляет поцелуй на острой коленке. Кладет ладони на ягодицы и приставляет головку к входу. Он встречается с Серхио взглядом, в котором не встречает никакого сопротивления, только немую просьбу продолжать. Одними губами шепчет: «прости» и толкается, сразу заходя почти на всю длину. Рамос кричит. Мужчина продолжает поглаживать бедра любовника, покрывает невесомыми поцелуями рвано вздымающую грудь и кладет ладонь на член, начиная водить по нему вверх-вниз, пытаясь отвлечь от неприятных ощущений. Спустя какое-то время, его руки касается ладонь Мадридской четверки. Он переплетает их пальцы и несильно кивает, прося продолжать. В первый раз он толкается неглубоко вперед и полностью погружается в податливое горячее тело, позволяя себе негромкий стон. Он двигается медленно, то почти выходя, то вгоняя по самое основание, и постепенно увеличивает амплитуду. Защитник под ним извивается и протяжно стонет, все сильнее сжимая его ладонь. Тела с характерными шлепками ударяются друг о друга, и хлюпает смазка. Они пошло стонут и тяжело дышат. Для полной картины из дешевого порно не хватает только скрипящей кровати. Икер наклоняется почти вплотную, силясь губами поймать губы любовника и непроизвольно меняя угол проникновения. Рамос вскрикивает на высокой ноте и широко открывает глаза. Касильяс продолжает двигаться уже под определенным углом, все же накрывая губы защитника своими. Их не хватает на долго, они проваливаются за край почти одновременно. Первым не выдерживает Серхио, которого ведет от этой грубости, жёсткости движений, что так ярко контрастирует с мягкостью поцелуев и родных теплых глаз. Он кончает, забрызгивая семенем руку Икера и собственный живот. Кричит громко, прогибается в пояснице и улыбается. Глаза застилает пелена и ему становится так чертовски хорошо, как, он уверен, никогда до этого. Никогда за этот год уж точно. Когда его немного отпускает, он ложится на мягкие подушки и почти на ментальном уровне чувствует приближающийся оргазм любовника. Обвивает его ногами, не позволяя выйти. Икер кончает внутрь и почти обессиленно падает на своего защитника, практически моментально перекатываясь на бок. Они так и лежат, грязные, перепачканные в поте и сперме, но с одинаковыми улыбками на губах и единственной на двоих мыслью в голове. Они ее не озвучивают, потому что и без слов понимают друг друга. - Я так по этому скучал, - шепчет Серхио, прижимаясь ближе к Икеру. - Только по этому? - беззлобно обижается Касильяс, не сумев сдержать улыбки. - Не только, Эль Санто, я вообще безумно по тебе скучал. Икер открывает глаза, встречаясь с миндальными глазами Мадридской четверки. Он не улыбается и лишь во взгляде читается теплота и эта вечная смешинка, огонек оптимизма, почти потухший за этот долгий год. - Я тоже, Чехо, - шепчет Касильяс, оставляя на плече любовника нежный поцелуй. - я тоже. Он улыбается и не говорит больше ни слова, потому что они, по сути, и не нужны. Он притягивает мужчину к себе, зарываясь носом в его волосы и вдыхая родной запах. Они так и лежат, не двигаясь и не разговаривая, но их сердца бьются в унисон. - Закрывай глаза, Серх, я же чувствую, как ты устал. Рамос не отвечает, вздыхает тяжело и ближе прижимается к Икеру. Находит в темноте его ладонь и переплетает их пальцы. - Эй, - шепчет голкипер, заставляя мужчину посмотреть на себя, - я никуда не исчезну, - он тепло улыбается и оставляет на губах Серхио невесомый, мягкий поцелуй, - я не уйду. Потом, конечно, должен буду, - Рамос открывает рот, но старший не дает ему ничего сказать, - а ты должен будешь остаться. Потому что у нас судьба такая, Чехо, и ты это прекрасно понимаешь. Но «должен» совсем не обязательно значит прямо сейчас. Сейчас у нас есть этот момент. У нас даже есть наше общее завтра. Я обещаю тебе. Он вновь улыбается, целует его быстро в макушку и притягивает ближе к себе. Они так и засыпают, держась за руки. Над Мадридом восходит солнце. Серхио впервые за год хочется встретить завтрашний день.