Снежная принцесса, что не любила холод

- Маша, нельзя так быстро отсюда уезжать, — Людмила Ивановна устало опустилась на кровать, вздыхая и наблюдая, как молодая девушка бегает по периметру комнаты. - Льзя! Если сейчас вернётся фигурист, наверняка он привлечёт больше внимания, учитывая, что по плакатам он тут местная знаменитость, — Маша остановилась. — Я ведь хотела потренироваться именно в одиночестве. - А мы и не будем толпу звать. Я свяжусь с местным ледовым катком и попрошу выделить нам время, — женщина достала телефон. - Погоди, а ты уверена, что они будут говорить на английском? — С сомнением спросила девушка, убирая выбившуюся прядь волос за ухо. — Я таксиста нужного еле-еле нашла, а тут… - Но я и на японском говорю, — Людмила Ивановна набирала номер справочной. - Погоди… — Маша осела на кровать рядом. — Всё это время, пока я, мучаясь и краснея, говорила с ними, ты… - Всё правильно. Мучила тебя, — тренер улыбнулась. — Маш, а как иначе ты говорить научишься? Вот и молчала. Девушка фыркнула и вновь встала. - К тому же, — женщина занесла палец над клавишей вызова, — вспомни Олимпиаду: пока всё внимание было на фаворите, никто не донимал тебя. Маша задумчиво остановилась возле окна.       Так всё и было тогда: три года назад не её прочили в медалистки, а юную девочку шестнадцати лет, Ирину Пелегову, что отлично выступила в короткой программе, в то время, как Маша немного хуже. И пока пресса и поклонники кричали, что это 100% победа Иры, Шишкина готовила номер в почти полной тишине. А когда обе вышли на лёд, то ситуация резко изменилась: после тройного падения Ирины, все взгляды обратились к Маше. «Будет ли так сейчас? Всё же мы в разных категориях, да и ситуации тоже разные…» Людмила Ивановна в это время с кем-то говорила. «Вот же… а я как дурочка всё время выглядела! — она снова фыркнула, а после вздохнула. — Ладно. Была не была!» И уже с самым решительным лицом она встала возле своего тренера. - Ты меня иногда пугаешь, — она повесила трубку и взглянула снизу вверх на свою ученицу. - Я решила. - И что же? - Мы остаёмся. - Ну слава Богу, — Людмила Ивановна убрала телефон. — А теперь о более насущном: я договорилась завтра на три дня. - А почему так поздно? — удивилась девушка. - Они работают до шести вечера. Тут почти всё так работает, — пожала плечами женщина, а после встала и распустила волосы. Немного спутанные, они легли на её спину и плечи. Она растормошила их руками и вновь повернулась к Маше. — Они разрешат нам ещё два часа после закрытия потренироваться. - Мало, — девушка прикусила губу и опустила взгляд в пол, словно о чём-то думая. - Хорошо, давай тогда каждый день ездить в Токио, там нам будут давать больше времени, — предложила тренер, но девушка покачала головой и села на кровать. - Так тоже не пойдёт. Я буду уставать сильнее, чем нужно, пока буду ехать в поезде. Повисла тишина. - Ладно, пусть будет пять часов. Просто я буду заниматься разминкой всё остальное время. «А если повезёт, найду каплю личного времени. Если повезёт…» - Уверена? — тренер оказалась рядом и ласково погладила Машу по голове. — Всё же, это меньше, чем тебе требуется, но так ты будешь более отдохнувшая перед соревнованиями. - Уже аргумент, — девушка пожала плечами. — А что насчёт тренировок по гимнастике? Получится на несколько часов попросить зал? - Тут нет такого, — Людмила Ивановна отошла к чемоданам и стала их разбирать. — Но есть балетный класс некой Минако. Там почти нет учеников, так что арендовать его не будет проблемой. - Хорошо, — кивнула девушка. — Тогда завтра я начну с пробежки, разминки на свежем воздухе, а потом — пойдём в зал, — вдохновлённая планами, Маша расхаживала по комнатке, пока тренер разбирала чемоданы. — Затем каток. А после, — и она протанцевала. — Горячие источники! Ура! Людмила Ивановна посмеялась. - Ты же знаешь, что там будешь не одна? - Да, — кивнула девушка. — Но я же буду с другими женщинами. Мне там будет нечего смущаться. - Тогда хорошо, — тренер кивнула, а после указала на вещи, — помоги мне.       Закончили они всё к ночи. Женщины ещё спускались вниз, чтобы принять ванны («Тут что, всё общественное?»), ужинали вкусными котлетами, пока хозяйка гостиницы вещала о своём сыне, что уже вернулся домой. Маша же делала вид, что ничего не понимает, поедая кашу. - Жаль, что он сейчас отошёл, — женщина повернулась к девушке, что поперхнулась едой. — Я ему забыла сказать, что здесь ещё фигурист… - И не нужно, — покачала головой девушка. — Я просто хотела тут побыть инкогнито… Но дикий крик от телевизора в баре заставил всех обернуться: по экрану шла трансляция соревнований по мужскому фигурному катанию, а перед экраном сидела женщина, уже явно подвыпившая, и кричала что-то выступающим. - Госпожа Минако, Вы пугаете наших гостей, — добродушно улыбаясь, осадила её Хироко. Это предложение Маша поняла, а вот ответ нет. - Минако? — обратилась она к своему тренеру. — Уж не та ли, у которой мы будем студию арендовать? - Думаю, да, — Людмила Ивановна фыркнула. — Я поговорю с ней. А ты иди в комнату и начинай готовиться ко сну. У тебя большой день. - Ладно… — Маша скорчила рожу и встала со стула. — Спасибо, Хироко-сама! Эта фраза была произнесена на японском, что вызвало хихиканье со стороны тренера и одобрительную улыбку со стороны хозяйки гостиницы. Находясь в одиночестве, девушка достала телефон и набрала весьма дорогого ей человека, что она не видела полгода — свою маму. Разговор был о пути, о месте пребывания, приправленный эмоциями и шутками. В свою очередь она спросила о сестре, получив в ответ — «Лечение идёт успешно, милая. Она чувствует себя хорошо.» Узор на окне получился кривым. - Хорошо. Передавай ей привет от меня, хорошо? - Конечно. Она радуется, когда это слышит, родная. Звонки были частыми, но живое общение ими не заменить.       На следующее утро, вылезая из-под трёх одеял, Маша ощутила лёгкий холодок, которого вчера вечером не было. Связав это с тем, что тело так всегда будет себя чувствовать после чрезмерного тепла, она стала быстро умываться, причёсываться и переодеваться. В итоге, она, не будя тренера, спустилась вниз, облачившись в куртку. Было очень тихо. Кивнув самой себе, Маша обулась возле двери и открыла её. - Что?! Снега не было в городе вчера вечером, а теперь был. И немало его навалило на дорожки, однако где-то его уже начали расчищать. - Отлично. Тут валенок прям не хватает… — пробурчала девушка, выбираясь на более чистый участок земли, а оттуда прыгая ещё дальше. — Так, начну с дороги. Машин тут мало — меня могут объехать. И, потянувшись, фигуристка побежала вдоль линии пешеходной дорожки. Воздух был ещё холодным, облачки пара вылетали из её носа с периодичностью старого локомотива. Наконец, оббежав гостиницу, поднимаясь на пять кварталов выше, она вернулась назад. Теперь снег был почищен перед входом, а также там стояло такси. «Кто-то ещё приехал?» — она обошла машину и зашла внутрь, топоча перед порогом, чтобы сбить снег на обуви. — «Холодно! Нужно бы чай попросить, иначе я умру.»       Теплый воздух заставил её расслабленно выдохнуть и пройти внутрь. - Хироко-сама?! — позвала она, стоя недалеко от двери. — Где же она? Как вдруг прямо перед ней возник пудель. Маша не помнила это мохнатое чудо, что приветливо лаяло, а после секундной заминки понеслось на девушку.       К её чести, фигуристка никогда не боялась собак. Даже наоборот — любила их. Вот только завести любимца мешала аллергия её тренера на мех и пух. Пудель почти сбил её с ног, обнюхивая и облизывая. Маша опустилась на колени, почёсывая за ухом пса. Что-то знакомое был в нём, словно брюнетка уже видела его ранее. - Откуда ты, дружок? — она улыбалась, говоря с пуделем. — Где хозяина потерял? Ох, боже, ты такой душка! — Она засмеялась, когда пёс попытался облизать её лицо. — Нет! Стой! Я знаю, что ты делал этим языком! Неожиданно в передней появился молодой человек в очках в синей оправе. По виду, он был ровесником девушки. Но его вопроса она не поняла. - Простите, — обратилась она к нему на международном языке. — Я плохо понимаю ваш язык. Не могли бы Вы повторить свой вопрос на английском? - Конечно, — Маша отметила почти полное отсутствие акцента. «Неожиданно…»,  — Вы приехали вместе с Виктором? - С кем? — переспросила девушка, пока пёс крутился возле неё, намереваясь облизать щёки. - С Виктором Никифоровым. Её глаза стали больше от ужаса. Да, не от удивления. - Что? Он… он тут что забыл? — Маша встала в полный рост. Её лицо нахмурилось, а вот паренька — стало растерянным. - Д-думаю, в этом есть моя вина, — он начал что-то объяснять далее, но девушка пролетела мимо, направляясь на верх. - Людмила Ивановна! — девушка почти сорвала дверь с петель, оторвав тренера от просмотра видео. — Вы знаете, что Никифоров сюда заявился?! Вот прям сюда! - Знаю, — она показала экран мобильного, где шло видео. Девушка влетела в комнату, беря телефон в руки. На видео было выступление (или тренировка) Кацуки Юри, а подпись гласила, что он исполняет номер Никифорова. - Видимо, Виктор, увидев это, захотел приехать сюда, — Маша неотрывно смотрела в экран, не отвлекаясь на тренера. Людмила Ивановна продолжила: — Ходят слухи, что он хочет тренировать этого паренька для участия в Гран-При. Маша убрала телефон. - Он же сейчас притащит толпу, — её руки дрожали от злобы. — Все мои старания ушли коту под хвост. Как же… как же он сейчас меня бесит! - Спокойно, — Людмила Ивановна встала с кровати, — всё внимание будет на Вите, — «Вите?! Вите?!» — А ты спокойно занимайся… - На одном ледовом катке? Очень удобно, ага, — она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Аргумент тренера был весомый, но всё же… - Пошли, у нас гимнастика, — прервала её тренер. — Нам точно нельзя отставать от графика. И, скрепя зубами, девушка вышла вслед за тренером. Внизу уже вовсю обсуждали новость прибытия Никифорова, что лишь раззадорило Машу. «Чёртов выпендрёжник! Если хотел ехать, неужели не мог не привлекать столько внимания?!»       И тут ей на глаза попался тот самый виновник торжества — Кацуки Юри. Давайте честно — ей просто нужно было выпустить пар. И он просто попался под руку. Всё сошлось не благополучно для обоих. - Маша, не надо! — но было поздно, ибо девушка решительными шагами направилась к японцу, что пока не подразумевал о надвигающейся буре в лице брюнетки. - О, п-привет, — он обернулся на неё. — Вы же… - Помолчи-ка, — прервала она его. — Это ты виноват. Ты! Сейчас за Никифоровым хвостом притащатся журналисты, фанатки, и всё, что я тут запланировала — пущено коту под хвост! — Кацуки молча приходил в ужас от девушки, пока она почти переходила на крик. — Что, нельзя было свою тренировку обозвать по-другому?! - Маша! — Людмила Ивановна буквально оттащила девушку, принимаясь отчитывать её на родном языке. — Тебе не стыдно? Что тебе мальчик сделал? Может, это и не его вина, что видео было в интернете, а ты уже испортила свою репутацию! Позор! Позор на мои седины! Иди уже, — толкнула она её на дорожку, пока девушка пыталась оправдать себя. Позже, уже в балетном зале Минако (что попросила сегодня сократить время занятий — ведь тут такая знаменитость), Маша окончательно остыла. Осознав свою глупость, девушка решила принести извинения за срыв, как только вернётся. Но до возвращения было далеко — её ещё ждал каток. - Минако тоже узнала тебя, — приободрила Людмила Ивановна девушку, пока они шли до ледового замка. — Поэтому и разрешила заниматься. Просто немного поменялись её планы…Мы всегда можем поехать в Токио. - Знаю. Я думаю над этим, — хмуро ответила девушка, шмыгнув носом. — Холодает… - А? — тренер удивлённо посмотрела на свою ученицу. — Ну да. Вечереет же понемногу… Оказалось, что и тут Шишкину знали, так как семья Нишигори, что работала здесь, очень любила фигурное катание, в том числе и их тройняшки. - Вы же Шишкина! — закричали они в один голос, собираясь её фотографировать. - Зайки, — она улыбнулась, впервые с момента уходи с гостиницы, — только давайте не выкладывать в сеть, окей? — и подмигнула им, чем вызвала новый поток восторгов. - Вот видишь, — девушка надевала коньки, пока её тренер помогала с волосами, — ты тут не менее популярна. Они даже разрешили нам заниматься одним. Всё ещё злишься? - Нет. Уже лучше, — Маша встала во весь рост, поправляя хвост из непослушных вьющихся волос. — Отрабатываем программу на новый сезон? - Да, давай. Но сначала немного прокатись. Попробуй лёд. - Уже холодно, — она обхватила себя и направилась на лёд. Он был вполне сносным, коньки хорошо наточены. Её это устроило, и девушка приступила к прокатке программы.       Чтобы запомнить всё, она представляла, будто все элементы говорит спортивный комментатор. «Вот сейчас она набирает скорость… смена фронта… она готовится к прыжку… тулуп в три оборота! Отлично! Надеемся, что это лишь разминка. Стоит заметить, что её прыжки по амплитуде и высоте практически наравне с мужскими. Сальхов-Ритберг! Хорошо, но этого пока мало! Вот снова смена фронта на большой скорости, а теперь флиповый заход и…сальто в продольном прыжке! Молодец! Снова набирает скорость и оказывается в середине поля, где идут вращения… так, хорошо.» И в этом духе на протяжении почти четырёх часов. С перерывом каждый час на 15-20 минут. В таком ритме и живут нынешние спортсмены.       Уставшие, что девушка, что её тренер, женщины направились домой. - Наверное, мне стоит перед ним извиниться, да? - Ты у меня спрашиваешь? — улыбнулась женщина. — Тебе лучше знать. - Просто… вдруг я увижу там самодовольное лицо Никифорова, вновь взбешусь и убью всех… - Я помогу прятать тела, — и обе хихикнули. — Просто уйди. В тот раз ты делала вид, что не замечаешь его. Повтори это на бис. Тот раз… «Когда с Яковом хихикали над нескладной девочкой? Почему тогда было проще его не замечать?» - Хорошо.       Внутри было относительно тихо, слышались лишь голоса в гостиной. Маша направилась туда, как навстречу ей вынырнула госпожа Хироко. И девушка покраснела от стыда: эта женщина была так любезна с ней, а она… - Вы уже вернулись? Голодны? Маша растерянно смотрела на неё. - Немного, — улыбнулась Людмила Ивановна, кладя рука на плечо своей ученицы. — Мы бы поужинали в номере. Спасибо. - Конечно, — женщина поклонилась в ответ и направилась на кухню. - Простите меня! —и Хироко остановилась, оборачиваясь к Маше, кусавшей губу. — Мне стыдно за себя. Простите, Хироко-сама. Заметьте, на японском сказала. - Мы не злились на Вас, Маша-чан, - она добродушно улыбнулась. — Отдыхайте. Вы устали. Девушка кивнула, поднимаясь следом за своим тренером в комнату. - Вот видишь, — женщина переодевалась. — Люди они хорошие, и зла на тебя никто тут не держал. Но хотя бы дурочкой ты уже не выглядишь. - Ха, — она достала ночную рубашку. — Дурочку так легко из меня не выбить. - Будешь есть в этом? - Я уже сейчас заберусь под свои пять одеял и буду поглощать калории, — усмехнулась девушка, — чтобы завтра мучительно их сбрасывать. - Ну-ну, — Людмила Ивановна вновь достала телефон, проверяя сообщения, когда в дверь постучались. Силуэт по ту сторону был явно не хозяйки гостиницы. Маша открыла дверь и вновь пошла красными пятнами. Видимо, чтобы добить её, Хироко прислала сына. - Ваш ужин, — он протянул поднос с едой, смущаясь смотреть на девушку. - С-спасибо, — кивнула она, принимая еду. — Слушай, ты не против, если я скажу это на английском? Он всё же посмотрел на неё, а после кивнул. - Мне жутко стыдно за себя. Прости. Я не хотела кричать и затыкать тебя, — она убрала прядь волос за ухо. - Я понимаю, — он также был смущён. — Поэтому и не обиделся на тебя. - Хорошо, — она кивнула. — Ты же Кацуки Юри, верно? «Как-то товарищ полноват для фигурного катания? Или они уже стандарты поменяли?» - Да. А ты — Мария Шишкина, золотая медалистка Олимпиады. Я слышал о тебе. И лицо вновь приобрело ровный цвет. - Приятно знать, — она улыбнулась. В этот момент Людмила Ивановна отвлеклась на молодых людей и ухмыльнулась, мол, извинения перешли в знакомства. — Я тоже решил вернуться к соревнованиям. И совсем не ожидал, что Виктор решит… Улыбка пропала с её лица, и дверь захлопнулась.