Победителей судят

            Сегодняшний матч Гриффиндор — Слизерин был самым грязным и бесчестным за весь опыт Кэти в квиддиче. Голова гудела после лапищи Монтегю, и так с самого утра виски болью пульсируют, а теперь ещё и череп словно прямо сейчас расколется на две части, как пустой орех.       Радости команды, да и всего факультета в целом, не было предела. Оливер не знал, кого обнимать первым, рыдал на плече Гарри, потом снова безумно хлопал Анджелину по спине, принимался расцеловывать своих игроков от переизбытка чувств. Кэти тоже чмокнула золотого ловца в щёку, неустанно вопя о долгожданной победе.       Шум и шквал сбивчивых поздравлений и чествований смешался в неразборчивый вой, в воздухе витал запах сладкой свежести и пылкой гордости — победили!       Фред и Джордж, пританцовывая, побежали в замок вместе с поднятым на руки возбуждённой толпой Гарри, Вуд что-то с ажиотажем рассказывал Макгонагалл, которая не могла скрыть радостную улыбку на обычно строгом лице.       Приложив холодные ладошки к раскрасневшимся щекам, Кэти поспешила в раздевалку, небрежно закинув метлу на плечо, всё ещё ноющее после бладжера.       Алисия с Анджелиной, наскоро бросив в лица по пригоршне воды, спешно переодевались из спортивных мантий в повседневную одежду, до хрипа обсуждая, как будут праздновать победу. Кэти вяло поддержала их, от усталости и эмоционального истощения не в силах полноценно принять участие в гулянке прямо сейчас.       — Я скоро приду, займите мне место в общей гостиной.       По правде говоря, в этом не было необходимости. Одному из охотников уж всяко уступят любое кресло, и не одно. Естественно, после множества объятий и поздравлений.       Анджелина прихватила вещи близнецов, а свитер Гарри и брюки Оливера сунула Алисии, и девчонки, бросив Кэти «Не задерживайся долго!», вышли из раздевалки.       Черенок метлы был весь в отпечатках пальцев и на ощупь казался таким горячим, что Кэти невольно удивилась, как продолжала летать не обжигаясь. Метла осталась аккуратно приставленной к стене, Кэти взяла свёрнутую свежую сменку и шмыгнула в душ.       Пахнущая хвоей вода из зачарованного душа тот час же хлынула тёплым потоком на измождённое тело. Кэти расслабилась, подставляя лицо под живительные струи. Капли воды стекали по обнажённой спине и ногам, смывая нервное напряжение и недавний страх, костлявыми пальцами сжимающий сердце при одной только мысли о проигрыше.       На талии цепко сомкнулись чьи-то руки, Кэти подпрыгнула на месте от неожиданности, но после выматывающего матча реакция стала заторможенной, и она упустила буквально несколько секунд, чтобы предпринять хоть какие-то действия, а не безуспешно дёрнуться в сторону в мёртвой хватке и не оказаться прижатой к холодной влажной плитке.       — Пошёл к чёрту! — взвизгнула она, уперевшись ладонями в широкую грудь напавшего.       Мокрые волосы прилипли к лицу, затрудняя обзор, из-за бегущей воды Кэти не сразу смогла сфокусироваться на противнике. Лёгкая дымка спала с глаз, и Кэти заметалась ещё яростнее.       Она стояла в душевой кабине под становящимися всё горячее струями, вжавшись в стену голой спиной, а над ней возвышался Маркус Флинт, скаля в мерзкой ухмылке кривые передние резцы. Мысли в голове Кэти стали проноситься словно метеоритный дождь, быстро и гулко. Палочка осталась в спальне в замке, в раздевалке не осталось никого из своих, а пятерня противного слизеринского капитана твёрдо зажала ей рот, так что теперь Кэти была способна лишь на неразборчивое мычание. Она переминалась с ноги на ногу, всхлипывая и давясь накатившим стылым ужасом.       — Ой, Белл, кто же тебя так обидел? Зачем ты плачешь? — ласково прошептал ей на ухо Флинт, что было неправдой, Кэти не позволила себе ни слезинки. Пока что. Над верхней губой у Флинта ещё виднелись разводы засохшей крови, видимо, мадам Трюк уже вылечила ему разбитый кем-то из близнецов нос. — Только скажи, я разберусь с ним. Так обидеть милашку-гриффиндорку в день победы! Нужно быть настоящим извергом.       И он сильнее вдавил Кэти в стену, аж лопатки упёрлись в твёрдую поверхность, отозвавшись невыносимой болью. Удерживаться на ногах становилось всё тяжелее и тяжелее. Прикрыв грудь, она резко мотнула головой, пытаясь смахнуть с лица руку Флинта, но не вышло, голова осталась повернута в сторону, и Флинт не замедлил этим воспользоваться. Чувствуя, как его язык скользит по обнажённой шее вверх, Кэти рефлекторно рванулась, снова безуспешно.       — А ты сладкая, Белл, — уже громче протянул Флинт с довольным лицом. — Почему ты вырываешься? Тебе не нравится?       С этими словами он наклонился ещё раз и лениво прихватил губами кожу на шее, легонько дотронулся ими до ключиц и принялся осыпать Кэти учащающимися поцелуями. Его вторая рука покоилась на пояснице Кэти, прижимая к себе с пылким рвением, что наконец ослабило давление на лопатки.       Кэти заскулила, пытаясь сместиться в сторону, рука Флинта оказалась слишком крупной для её лица, и он перекрывал доступ кислорода, зажав нос. Дышать Кэти приходилось через раз. Лёгкие точно сжали двумя металлическими решётками, страх и паника сковали все внутренности. Кругом всё таяло в тумане, от плиточного пола в душе поднимались клубы густого белёсого пара.       — Тш-ш, спокойнее, Кэти, спокойнее, — продолжал шелковисто бормотать Флинт, наблюдая за хрупкой жертвой из-под полуопущенных век. — Нам будет хорошо вместе. Я обещаю, — он прижался губами к уху Кэти. — Это мой тебе подарок в честь победы. Ты красиво играла.       Ещё раз дёрнувшись, Кэти поняла, что из сдавленного спазмом горла вырывается только жалкий скулёж. Она опустила голову вниз, не находя сил держать её поднятой, и уставилась безучастным, пустым взглядом на ноги Флинта, облачённые в штаны для квиддича. Спортивную мантию он, видимо, снял и теперь прижимался к Кэти голым торсом, отчего её ощутимо замутило уже давно.       — Не бойся, Белл, я постараюсь быть нежным.       Рука с поясницы плавно переместилась в низ живота, скользя по мокрой коже, очертила полумесяц одними кончиками грубых пальцев и опустилась на внутреннюю сторону бедра. Кэти приглушённо всхлипнула и стала извиваться, избегая гадкого надругательства над собственным телом.       Флинт сокрушённо зацокал, удерживая её на месте.       — Так не пойдёт, — он лениво достал палочку из кармана штанов и поводил кончиком по острым плечам Кэти, смахнул пару вымученных слезинок прямо с ресниц и произнёс заклинание: — Силенцио.       Челюсти клацнули, язык прилип к нёбу, надёжно пресекая любые попытки вымолвить хоть слово. Заклятье немоты, однако, не предусматривало далёкие от понятия человеческой речи звуки, поэтому Кэти продолжила хныкать сквозь зубы.       Пальцы Маркуса лениво вырисовывали узоры на внутренней стороне бедра, ещё не позволяя себе прикоснуться к половым губам. Периодически ладонь смещалась за спину, опускаясь на мягкую ягодицу, и порывисто сжимала, из-за влаги скользя ногтями по нежной коже. Вторую руку слизеринец запустил в мокрые спутавшиеся тёмные волосы Кэти, прижимая её затылком к стене, чтобы мертвенно-бледное лицо с пылающими щеками и блестящими от слёз глазами оказалось на уровне его.       Он снова прижался губами к её уху и горячо зашептал:       — Расслабься. Я же не полный ублюдок, чтобы лишать твоего избранника особого подарка. Да и маленьким Флинтам твоя полукровка-мамаша будет не очень рада.       Кэти не успела даже понять смысл его слов, как тут же крупная ладонь легла на её промежность, а Флинт впился в её губы, как кровожадная пиявка. Два пальца очерчивали контуры чувствительных складок, медленно, но настойчиво изучая нежное место. К горлу Кэти подкатила кислая тошнота, тело пробил озноб, хотя на них ещё лилась горячая ароматная вода, но капли разбивались о мускулистую спину Маркуса, которая прикрывала Кэти от брызг.       Странный жар распалялся у неё в животе, точно костёр разгорался внутри. На ласку естество Кэти стало отвечать пробудившимися незнакомыми ощущениями.       Лапища у Маркуса была внушительных размеров, особенно для миниатюрной Кэти, если бы он её положил ей на плоский живот, то накрыл бы почти полностью, потому между ног хозяйничали лишь два пальца.       — Ну? — оторвавшись от губ Кэти на мгновение, спросил Маркус хриплым голосом. — Теперь ты и сама не захочешь вырываться, правда?       И снова она с отвращением почувствовала, как его кривоватые, большие передние зубы давят на ставшие предательски отзывчивыми на малейшее причинение боли губы. Язык Маркуса скользнул к ней в рот, неспешно водя кончиком по дёснам. В голове Кэти мелькнула мерзкая мысль о слюнях, которыми насильник с ней делится посредством самого отвратительного поцелуя, какой она только могла себе вообразить в самых жутких кошмарах.       — Фините Инкантатем, — почти не отрываясь от припухших девичьих губ, пробормотал Маркус с закрытыми глазами, и Кэти поняла, что теперь способность говорить вернулась. Но стоило ли?..       Из сжатого спазмом горла невольно вырвался полустон-полувсхлип, между ног распространялся томительный жар, Кэти испугалась собственного не-желания, чтобы Флинт убирал оттуда руку. Каждый нерв был словно обнажён и уязвим, смуглая кожа покрывалась мурашками при малейшем, даже призрачном, неуловимом, едва ощутимом дыхании Маркуса.       В животе у Кэти будто завязался тугой узел. После того, как Флинт стал гладить промежность более смело, по телу проходила волна чего-то сладкого, сильного, мучительно приятного. Прикрыв рот, но ещё с трудом сдерживаясь, Кэти привстала на носочки, впиваясь чуть отросшими ногтями в оголённые плечи Маркуса. В глазах его плескалась агрессивная дикость, он весь напрягся, приподнимая её за бёдра и заставляя жмуриться, отводить взгляд в смущении.       — П-пожалуйста… — сладив с онемевшими губами, тонко взмолилась Кэти, сама не зная чего ища на грубом, некрасивом лице.       Дальше она была способна только на какие-то глупости, то шепча их, словно в бреду, то цедя их сквозь крепко сжатые зубы, царапая Маркусу спину. Он вновь накрыл её губы своими, на этот раз прерывисто, жадно, то едва касаясь, то запечатывая рот глубоким поцелуем так, что дыхание перехватывает.       Кэти запрокинула голову с тихим, но протяжным стоном, теснее прижимаясь скромным бюстом к груди Маркуса. Мгновение ей кажется, что сейчас они словно единый организм, состоящий из двух тел, но мысль эта испаряется так же быстро, как и возникает. Мозг отказывался замечать что-то, кроме пляшущих радужных искр перед закрытыми глазами. Невыразимо долго Кэти чудится, что она стала лёгкой, воздушной, как пушистое перо на тёплом ветру, и тут же её понесло вниз, бросило в необъятную чёрную пустоту.       Тяжело дыша с присвистом, Кэти наконец расслабила веки, чувствуя, что острое наслаждение, накрывшее её как плотное покрывало, медленно отступает.       Губы начинают страшно дрожать, на глаза наворачиваются удушливые, горькие слёзы. Кэти поворочала будто бы ставшим больше языком, различая вкус грубого поцелуя во рту.       — Ну вот, — с одышкой говорит Маркус, когда Кэти, освобождённая от железных объятий, сползает вниз по влажной стене, обхватив трясущиеся коленки. — День третьей славной победы Гриффиндора стал ещё прекраснее, правда, куколка Белл? — он мрачно ухмыльнулся, поспешно натягивая на мокрый торс зелёный с серебряной полоской свитер.       В ответ Кэти шмыгнула носом, терпя горячие потоки бегущих по щекам слёз и льющуюся на её опущенную голову воду из душа.       — Я не думаю, что тебе захочется об этом кому-то рассказывать, верно? — Маркус закрутил вентиль, и журчание воды оборвалось. — Но если вдруг захочешь повтора — я всегда к твоим услугам. По крайней мере, на этот год.       Он небрежно накрыл съёжившуюся фигурку Кэти своей зелёной спортивной мантией, преклонив колено на мокрой плитке и потрепав девчонку по волосам.       — Мантию завтра отдашь. Желаю хорошо отпраздновать, — бросил Флинт, откидывая со лба намоченные чёрные волосы, и поспешно ушёл, оставив Кэти задыхаться от бессилия и жгучего стыда, причиняющих невообразимую боль где-то между рёбер, в груди. Ближе к бешено стучащему сердцу.