От лица Андрея
Ужасная боль в левой руке заставила меня открыть глаза. Я лежал на мягкой траве и смотрел в небо, по которому медленно плыли редкие облака. В голове было пусто. Я не мог вспомнить, где был до потери сознания, и того, что привело к ней. Попытавшись повернуть голову в сторону поврежденной конечности, я сморщился. Рука опухла и страшно болела. Закрытый перелом, чтоб его… С таким дерьмом шутить не стоит, если не хочу потерять конечность, нужно срочно понять, где я нахожусь, и по возможности оказать себе первую помощь. Полежав еще с минуту, я медленно приподнялся и осмотрелся. Огромный Неоплан был перевернут набок, повсюду валялись осколки стекла. Ага, значит, я вернулся в родной мир. Уже неплохо. Но с таким ранением я долго не продержусь, к тому — же мне с каждым вдохом все труднее становилось дышать. Наверняка еще и несколько ребер повреждено. Я попытался встать. Учитывая, что все тело категорически было против, сделать это было крайне непросто. Кое — как поднявшись на ноги, я захромал ближе к перевернутому автобусу. Пошатывало меня, как пьяного в хламину. На шоссе уже останавливались машины, и из них выпрыгивали люди с аптечками, видимо хотели оказать первую помощь пострадавшим. За разбитым транспортом оказался целый и невредимый Дэн. Ну, как целый… Несколько царапин на его лице говорили, что он тоже не очень легко отделался. Но не так, как я. — Пиздец, Андрюх! — только и сказал он, увидев меня во всей красе. — И не говори. — вымученно улыбнувшись, и чуть сиплым голосом сказал я, прежде чем отключиться и упасть на землю.***
Глаза открылись с трудом. Белый потолок, белые стены, капельница — вот и все мое окружение. Опять. Как несколько дней назад, в «Совёнке». «Так, я ведь вылетел из него, верно?» — проверить это я мог, только если бы смог встать с постели и выйти за единственную дверь, которая была в комнате. Пару раз попытался подняться, но бросил эту затею. Тело все еще болело, хоть и не так сильно, как после пробуждения возле потерпевшего крушение автобуса. «Дождусь врача.» Сломанная рука была загипсована, что уже есть хорошо. Кость должна срастись правильно, не хватало мне еще ложного сустава. Через иглу в вены поступал физраствор. Вставать больше не хотелось. Я вдруг осознал, что точно вернулся в свой мир — такого помещения, в котором я сейчас находился, не было в лагере. «Ну ладно, хоть домой вернулся.» Внезапно вспомнился тот разговор с Пионером, который я забыл, и вспомнить его мог только после того, как покину лагерь. Каким образом воспоминания блокировались, я не знал — наверняка парень обладал не простыми способностями в плане гипноза. В принципе, все, как он говорил, и произошло. Забытое постепенно возвращалось в мою голову.***
— Самоубийцам вернуться в лагерь на четырестадесятом нельзя. Но, если ты выберешься из «Совёнка» так, как задумано, по правилам этого мира, тогда шанс есть. В противном случае, тебе придется постараться, чтобы опять попасть обратно. — пока мы шлялись с Пионером по лесу, попутно допивая взятые с собой бутылки, он рассказывал мне о способах возвращения в лагерь. — Если всё пойдет по плану, то вновь «залезть» сюда ты сможешь, используя только этот детектор. — парень протянул мне «Сварог», который неизвестно когда был у меня в руках в последний раз. — Я настроил его так, чтобы… так скажем, если ты окажешься внутри автобуса, который отправляет в «Совёнок» людей, или, в крайнем случае, рядом с ним, и именно в момент отправки, то откроется червоточина, через которую сам сможешь прошмыгнуть. А вот если из лагеря ты не выберешься на том самом «Икарусе», в котором вы проснулись, а, например, по причине смерти, то мощности одного детектора не хватит, придется собрать усиливающий прибор. — А где ж взять его? И сам автобус где найти? — Во внутренней памяти детектора все есть. Местоположение одной заброшки, НИИ, в котором все началось. А маршрутов с таким номером, очень мало в нашей необъятной стране. — НИИ. Научно — исследовательский Институт. — полушепотом сказал я. — Так лагерь создан искусственно? Пионер промолчал. — Ладно, я понял — вопросы только по существу. Найду четырестадесятый, вернусь обратно. Ничего сложного. Осталось конца цикла дождаться.***
«Вот как раз и конец смены случился. Но только совсем не такой, как я его себе представлял. И каким же образом я попал обратно?» — Вы уже очнулись? — прервав мои мысли, в комнату зашла медсестра. Еще молодая девушка, наверное, студентка, проходящая рабочую практику в больнице. — Как себя чувствуете? — Слабость во всем теле. — с трудом проговорил я, оглядывая ее «пятый». — Тогда отдыхайте, я чуть позже еще подойду. Только физраствор сменю. Девушка подошла поближе, неспешно меняя полупрозрачный пакет с жидкостью. Я же, вдоволь наглядевшись на ее необъятную грудь, вновь захотел спать и, только прикрыв глаза, тут же уснул.***
Неделю я провалялся на больничной койке, изредка вставая, чтоб помыться и сходить в туалет. Еду мне приносили на подносах, а первые дни кормили с ложечки. Денчик валялся в соседней палате, и иногда заходил ко мне. Он позаботился, чтобы нам обоим организовали лучшее лечение. Парень сразу поверил в рассказанное мной, про место, где я провел целую неделю, и почему Кости не оказалось на месте аварии. Не задавая больше лишних вопросов, он помогал, чем мог. Странно было то, что мне не удалось вспомнить последние события, которые привели к моей отправке вон из «Совёнка». Как на тракторе добрался до старого лагеря, как зашел внутрь и забрал пушки, как пошел по дороге вперёд, да и всё… Больше в голове ничего не отложилось. Но, скорее всего, я вылетел не по своей воле, следовательно, проезд в лагерь на автобусе для меня не вариант. Я в черном списке. Придется искать другой путь, но ЛиАЗ все равно найти необходимо. Делать мне было пока что ничего нельзя, только в планшете клацать одной рукой — вторая то в гипсе, поэтому я завис на прослушивании музыки. Вспомнилась Мику и песни, которые она пела в лагере. Костян давно рекомендовал ее послушать. Ну, в итоге и уговорил. Порядком прошерстив все треки, спетые этим вокалоидом, я не обнаружил ту песню, которую Мику из лагеря играла на сцене. Та самая песня, которая, по моему мнению, была посвящена Косте. Эх, как же я не прав был, считая всех ребят с лагеря ненастоящими. Если они были способны творить, так же, как и Мику, а теперь я уверен, что могли, то выходит, что все они были настоящими, как и я, как и Костя. Следовало вытащить их всех. Рука срослась нормально, врач пообещал, что месяца через три в баскетбол можно будет играть. Так же, как и ребра, которые просто треснули. Да и вообще, костей во мне было повреждено немеренно. Доктора говорили, что удивительно то, что я вообще встал тогда, сразу после аварии. Адреналин, наверное, сыграл свою роль. После окончания курса лечения мной была предпринята попытка разобраться в произошедшем, и найти способ вытащить людей, оставшихся в том мире. Детектор «Сварог», подаренный на днюху как игрушка для тактических игр, на деле вдруг оказавшийся настоящим, помог мне в этом деле. Но кроме него больше ничего не переместилось со мной, все остальное было утеряно в лагере. Время, проведенное в «Совёнке», никак не отразилось на мне, как и на родном мире. Как пятого сентября я попал в аварию / мир «Бесконечного лета», как в тот же день оказался вновь здесь. Наверняка, «там» была компрессия времени. Поэтому я мог спокойно потратить несколько недель на подготовку. На своей старой полноприводной калдине я ездил по разным городам в надежде найти автобус с номером 410. На примете оказались: Петербург, Новосибирск, Екатеринбург. Почему только в этих городах оказался такой маршрут с этим адским номером, я не знал. С включенным детектором я преследовал автобусы с таким бортовым номером, в надежде словить какой — нибудь аномальный сигнал, но все было тихо. Детектор не подавал признаков отклонений. Если бы, в Питере, проведя там целую неделю, я не наткнулся на тот самый старый ЛиАЗ. Это точно был он, тот самый, из игры. Днем он перевозил людей по незамысловатому маршруту, не проявляя почти никаких своих особенностей, но детектор упрямо показывал на него, как на источник странных волн. Уже под вечер, когда на заснеженную улицу опустилась тьма, и автобус полностью опустел, я заметил садящегося в него парня. Чувак был в темном пальто и синих джинсах, больше я ничего не разглядел. Но то, что автобус вдруг изменил маршрут после посадки этого пассажира, меня удивило. Приблизившись к нему на незначительное расстояние, я включил «Сварог» на максимальную чувствительность. Порядка пятнадцати минут автобус ехал без остановок, пока детектор не зашкалил, а из заднего стекла не блеснула еле заметная вспышка. Ага. Одного отправили. Надавив на педаль газа, я обогнал это корыто и заблокировал проезд, остановив машину прямо на пути у автобуса. Водитель открыл входную дверь, явно догадавшись о моих намерениях. Я влетел в салон, глядя на сидящего за рулем мужика, на лице которого была таинственная улыбка. «Этот перец что — то знает…» Но на него я не стал тратить время, у меня был другой план. Я подошел к самым последним сидениям в автобусе, где несколько минут назад сидел исчезнувший парень. Почти успокоившийся детектор вновь показал небольшое повышение аномальной энергии. Автобус найден. Делая вид, словно что — то ищу под сидениями, я незаметно всунул в дыру в обшивке кресел отслеживающий маячок с огромным запасом аккумулятора. Уже выходя, я перехватил все тот же хитрый взгляд водителя: — Нашел что искал? — спросил он. — Нет. — ответил я и подмигнул ему. Улыбка с лица его мигом сошла. Сев в тойоту и освободив проезд, я еще пять часов преследовал этот ЛиАЗ на почтительном расстоянии. Точнее, преследовал я его два часа, еще три простоял неподалеку от депо, в которое автобус заехал. Датчик работал исправно, его мощности было более чем достаточно, чтоб отслеживать четырестадесятый на расстоянии до пяти километров. А встроенный модуль GPS раз в несколько часов отправлял данные о перемещениях на ноутбук. Этот автобус никогда не пропадет с моих радаров. Времени прошло немало, по крайней мере, я так считал. Для прорыва пространства «Сварог» был слабоват. Для того, чтобы мне отправиться за Костей и компанией, следом за каким — нибудь еще «Семеном», мне нужны были другие мощности. Автобус сам откроет портал, или пространственный пузырь, или что там еще неизведанное. А детектор словит колебания, скопирует, расширит их и увеличит время жизни перехода для того, чтоб я смог прошмыгнуть вслед за попаданцем. Вновь пришлось напрячь Дениса, который как раз занимался поиском подобных нам инцидентов, но похожего ничего найти не сумел. Естественно, когда поднимаешь бизнес, много времени уделить поискам не сможешь. А искал он лично, не доверяя никому. Ну и результаты соответствующие. Зато вдруг объявился тот самый полузаброшенный НИИ, не очень точное местоположение которого хранилось во внутренней памяти детектора. Как до секретного завода не добрались всякие ФСБ и подобные службы, для меня осталось загадкой. Но ненадолго. НИИ был полностью обшарен нами, однако кроме непонятных чертежей и разваленного оборудования, там ничего не нашлось. Стало понятно, почему им никто не интересовался. Чертежи и документация были составлены так, что просто не верилось, что эти приборы будут работать. Слишком все фантастично. Однако кому, как не мне верить в фантастику? Пришлось привлекать дополнительные ресурсы. Люди, которые разбирались в этой области и могли собрать не такой уж и простой электроприбор, моментально соглашались помочь по нескольким причинам: хорошая оплата и перекачанный бугаёнышь, который ее предлагал. Через два месяца (ух как же быстро время летит, как бы поздно не оказалось) усилитель для «Сварога» был собран. Стоило его включить рядом с автобусом, как он увеличил бы все возможности детектора, и в тот же момент, когда очередной «хикка» отправился в вечное лето, продублировал открытие червоточины, которая пропустила бы меня туда же. Но получился он слишком громоздким, на легковушке я бы его не увез. На помощь снова пришел Денис, купивший списанный военный урал, в который, кроме прибора, могли поместиться еще несколько баков с водой и топливом. Мне вдруг приспичило перестраховаться. Я не мог знать, где меня выкинет, ведь впервые иду на такое дело. Может быть, окажусь в совсем другом мире, и выживание будет целиком и полностью зависеть от этой машины и того, что в ней находится. Я подумал о тварях, встречавшихся нам с Костей. Одной трехстволкой и калашом семьдесят четвертого года выпуска от них было сложно отбиваться. Некоторых уродцев даже выстрелы в упор не шибко удивляли. К тому же, с собой я ничего из огнестрела перенести в родной мир не смог. И был не очень уверен в том, что быстро отыщу пропавшее оружие. Посоветовавшись с «двачем», я составил примерный список необходимого вооружения, с которым комфортно смогу провести время в лагере. Так сказать — и в разведку сходить, и толпу монстров перебить. Не знаю, сколько бабла потратил Денис, какие связи напряг, но тяжелый Корд, камуфлированный Винторез, АКМС-7.62 с кучей наворотов, пистолет — пулемет Кедр, Гюрзу, ПТРС времен Второй Мировой, и КС-23 в черных ящиках, на таких же черных гелендвагенах, привезли в краткие сроки. Как раз к тому моменту, когда заканчивалась модернизация Урала. Кроме наваренных бронелистов и кенгурятника, нового двигателя, всяких электронных примочек типа ПНВ и пулестойких шин, заполненных не воздухом, а подобием пенопласта, грузовик — монстр получил еще и подогрев сидений. Уж не знаю, зачем это мне понадобится в мире, где дневная температура не опускалась ниже 20 градусов (по моей памяти), но импортный кондиционер в тот же день был установлен. После этого я был спокоен. Во время подготовки возникали многочисленные споры: мне рекомендовали чуть поуменьшить арсенал, якобы я собрал слишком много излишеств, и очень мощное вооружение, которое мне не пригодится. Но они не были в том мире, и не знали того, что там творится. Главная проблема началась при установке прибора — я долго спорил с главным инженером, пытаясь доказать ему, что только хромированные болты из высокоуглеродистой стали можно использовать для соединения защитного каркаса и внутренней отделки кузова. Но никак не ржавые куски говна времен Первой Мировой, которые в старом картонном ящике приволокли какие — то дибилы. Дорогие болты привезли на следующий день, а споривший со мной инженер около недели шепелявил. До того дня, пока не поставил себе новый зуб, взамен «случайно» выбитого старого. Места в машине осталось поменьше после загруженной внутрь аппаратуры и амуниции. Однако поместить в нем около десяти человек, хоть и не с комфортом, было вполне реально. К тому же, стоит мне попасть в мир «Бесконечного лета», как я смогу спокойно вытащить КОРД, освободив еще немного места внутри, и установить его на крышу, где уже был наварена специальная рама для крепления пулемёта. За несколько недель питерский автобус сделал не более двух заездов. И период следующего захода был на носу. Я это чувствовал. Окончательно завершив последние приготовления, я отправился в путь на своем новом грузовике. И уже через неделю был в Питере. Но, скорее всего, я поспешил — автобус еще несколько дней не двигался. А в это время я жил в самой ближайшей к депо однушке, гоняя вездесущих и вездесрущих тараканов. Наконец, получив сообщение о начале движения четырестадесятого, я засобирался и активировал GPS маячок на постоянную пеленгацию. Автобус был под колпаком. Сев в грузовик, я поехал на встречу с ЛиАЗиком. Но тут вспомнил, что отправка пассажиров была в ночное время. Поэтому пришлось опять дозаправиться, закупиться чипсами и алкоголем. Запас консерв я пока не трогал — могут еще пригодиться. Дождавшись восьми часов вечера, я начал открыто преследовать автобус. Пассажиры вовсю косились через окна на ехавший за ними Урал военной расцветки. Очко играло, наверное. Ведь не каждый день видишь машину, оттюнингованную в лучших традициях «Безумного Макса» и «Сarmageddon»! Прошел час. Последняя бабка с тростью покинула дорожное судно и, держась за задницу (отсидела, наверное), свалила домой. В этот же момент я включил все приборы, стоявшие сзади. Люди, что модернизировали мой грузовик, додумались сделать проход между кабиной и кунгом, поэтому, щелкнув всеми тумблерами, я вновь оказался в просторном сидении, гревшем мой зад все это время. Я продолжал ехать за четырестадесятым, детекторы показывали постепенное увеличение аномальной энергии, исходящей от этого автобуса. Заряжалось, наверное, то устройство, которое отправляло очередного неудачника в неизвестность. «Надавить на педаль газа сильнее, и передний кенгурятник превратит это ведро ржавых гаек… в сплющенное ведро ржавых гаек.» Пульс участился от волнения, лоб покрылся испариной. Я не мог допустить ошибку. В голову лезли мысли о неудаче, но я только крепче сжал руль. Когда автобус остановился, сердце ушло в пятки. Нда, в родном мире дистония разыгралась, как и раньше. А ведь за ту неполную неделю в «Совёнке», меня ни разу не беспокоили никакие болячки. Хм, если сейчас все оправдается, то с моими возможностями я смогу ездить в лагерь хоть каждую неделю, как на курорт. Опять, еще один «безликий» низкорослый парень в черной куртке с капюшоном зашел в автобус и так же, как его предшественник, уселся на последнее сидение в самом конце салона. Отсчет пошел. Все системы запущены и функционируют нормально. Первый, кто попробует попасть в лагерь таким «неформальным» способом, то есть — я, был на пределе. Автобус тронулся и начал свой путь. По истечению десятой минуты преследования мне вдруг показалось, что все обломится, но пассажирский транспорт внезапно сменил обычный маршрут, выезжая на самые безлюдные улицы. Я же приблизился почти вплотную, чуть ли не тараня этот долбанный ЛиАЗ. Как вдруг увидел неяркую вспышку, такую же, как и тогда. «Поехали!» Парень в автобусе исчез, и через несколько секунд прибор пискнул, оповещая о готовности открыть портал. В тот же миг из толстого дула, замаскированного на верхней части кабины, или электропушки, как ее прозвали товарищи, установившие ее, вылетело нечто похожее на серый, блестящий шар размером с баскетбольный мяч. Который тут же ударился о корпус автобуса и, отскочив точно в обратную сторону, прямо перед носом моей машины развернулся в такой же блестящий круг, размером вполне покрывающий Урал, в который я въехал на небольшой скорости.***
Я резко открыл глаза и попытался выхватить из кобуры Гюрзу, но запутался в ремне безопасности. Фатальная ошибка для ветерана боевых действий — на войне убивали за такую нерасторопность. А здесь почти та же война, только вместо людей — монстры. Хорошо, что я был под защитой многослойной брони, и эту оплошность никто не заметил. Выглянув в смотровое окно, я осознал, что опасность мне не угрожает. На улице вечерело, зеленые деревья и поляны раскинулись по всей необъятной территории, на которую только хватало взгляда. Территории мира «Бесконечного лета». Который мне стал почти родным. У меня чуть слезы не навернулись: «ПО-ЛУ-ЧИ-ЛОСЬ! Я все — таки прорвался!» Однако рано было радоваться. Двигатель грузовика оказался заглушен и никак не хотел заводиться. Топливомер показывал, что бак был почти полный. Не уверен, но, кажется, машина заглохла сразу после пространственного перехода. Выключив все тумблеры «пробивателя», я отрыл дверь и выпрыгнул из машины, по колено оказавшись в воде. Вот как! Значит, неуправляемый за время пространственного скачка Урал проехал еще несколько метров, чудом не перевернувшись, и встал в этом ручейке. Асфальтовая дорога проходила примерно в пятнадцати метрах от места остановки. Открыв капот, я понял, что ничего не смогу сделать, если поломка окажется сложнее, чем выход из строя аккумулятора. Так как в кабине и на оборудовании не горел ни один светодиод, я надеялся на именно эту проблему. Запасные аккумуляторы лежали в экранированных контейнерах, кто — то позаботился о таком форс — мажоре, как поломка главного элетропитающего элемента автомобиля. Не удивлюсь, что аккумуляторы в медные ящики положил именно тот инженер, которому я несколько недель назад треснул по челюсти. Вытащив и заменив их, я начал молиться всем богам, которых знал. Вернувшись в кабину, я повернул ключ зажигания. Двигатель завелся с пол оборота. Мне чудовищно повезло. Фары и прочие светящиеся приборы резко заработали. Мощный двигатель заворчал, требуя подбавить оборотов. Пока еще не сильно стемнело, я начал выбираться из воды. Грузовик утробно рычал, пытаясь вылезти из этой ловушки, но берег был слишком покатым. Огромные шипованые колеса просто размалывали и подминали под себя рыхлую землю, не в силах аккуратно зацепиться и выехать на твердую почву. «Нет, так я не выберусь. Нужен другой способ.» Выход я нашел только один: двигаться вперед по ручью в надежде, что попадется брод или толстое дерево, накинув на которое трос, я бы смог вытащить из воды многотонный грузовик. Уже порядочно стемнело, как на пути попался долгожданный брод. Почти плывший Урал вдруг резко поднялся наверх, я тут же поддал газу, вывернул руль влево и вылетел на твердую почву. Трасса, ранее почти параллельно идущая этой речке, виднелась уже вдали. Переключив передачу рычагом, набалдашником которого являлся стальной череп, я рванул к едва освященной фарами дороге. Подвеска грузовика сжирала все неровности, которые попадались на пути. И наконец, я выехал на неё. Чувство, когда ночью, по абсолютно пустой трассе, на огромном грузовике летишь со скоростью под восемьдесят километров в час, незабываемо. Мелкие кочки почти не чувствовались под колесами, сверхмощные фары прекрасно освещали путь, поэтому скорости я не снижал. Однако, после трёх часов непрерывной езды, глаза начали слипаться. Спать хотелось жутко. Еще и голод появился. Но я терпел. Когда на моем пути показался перекресток с рельсами, я предположил, что уже очень близко к своей цели. Если бы сейчас был день, вполне возможно, я увидел бы «Совёнок». Ведь железнодорожные пути проходили неподалеку от самого лагеря. Я ненадолго остановился перед железной дорогой, осмотрелся и, убедившись в отсутствии поездов, продолжил движение. Подъезжать во тьме к «Совёнку» я посчитал не очень хорошей идеей, не хватало еще перепугать там всех. Пока неизвестно, в тот ли лагерь я попал. Вдруг я нахожусь сейчас в совершенно другом, где нет Кости. Следовало незамедлительно провести разведку. Однако чувство голода и сонливости победило. Поэтому я остановил машину через полкилометра от железнодорожных путей, припарковавшись в кустах неподалёку от трассы. Наскоро перекусив, заглушив двигатель и заблокировав все двери, я, в положении сидя, моментально уснул.