Мое исключение

Все знают, как проходит утро в школе. Когда ученики только-только заполняют классы. В коридорах становится шумно и самое главное, что непонятно почему, ведь утром практически никто не горит желанием ржать как конь и орать во всю голосину, как он провел вечер. Практически никто… Именно это исключение сейчас летит по коридору и собирает за спиной тихие маты учащихся, ибо как, блять, можно быть таким радостным да еще и шумным в придачу. И вот этот тайфун по имени Пак Чимин приземляется своей чудесной задницей на подоконник возле компании двух старшеклассников и своего однокашника, по совместительству лучшего друга Ким Техена. — Явилось чудо, — сонно протирая глаза, пробасил Намджун. — Боже, Чимин тебя было слышно за километр от нас, — сказал Хосок, упираясь лбом в стену, он очень хочет спать. — О, я тоже рад вас видеть, ребят, — радостно улыбнулся Чимин. — Чимин-а!!! — кинулся обнимать друга Ким. — Не затискай его до смерти, — где-то за спинами друзей раздался низкий приятный голос. — Юнги, привет, — парни пожали руку однокласснику, а Техен лишь как-то дергано махнул. Да, Мин Юнги — это человек контраст, противоречие и вообще, как можно было родиться с внешностью мимишного айдола, с ногами модели и с телом хрупкой девочки, но при этом с характером брутального матерящегося мужика, который может врезать всем и каждому, а потом еще и собственноручно могилку выкопать. Поэтому его практически никто не трогал. Практически никто… Именно это исключение спрыгнуло с подоконника и смотря в глаза смерти, ткнул её пальцем под ребра, поднял руку вверх в ожидании своей законной пятюни. Намджун с Хосоком уже готовы были отходить, чтобы их не задело волной пиздеца, но…. Блондинистая смерть с полным покерфэйсом дала пять этому чуду, которое улыбалось во все свои 32 — Ах, да… Это же Чимин. — закатил глаза Хосок и как-то спокойно выдохнул. Звонок все-таки заставил рассосаться этих всех недозомби-недолюдей по своим классам, но по коридору еще эхом несся звонкий смех и сладкое «Техен-а, представляешь, я вчера…», что там он вчера никому не суждено узнать, ибо дверь в класс с грохотом закрылась. С этого момента небеса решили, что спокойствию в жизни Юнги пора сказать «STOP». Хотя если честно, решили они это давно, парню оставалось только не рехнуться. Что-то явно идет не так, когда Юнги, выйдя на уроке в туалет, останавливается у распахнутой двери в класс Чимина. Мелкий сидит за второй партой, его прекрасно видно. Видно, как он усердно переписывает задачу с доски, листает учебник, что-то выискивая в нем, игнорирует ржущего под боком Техена… И Юнги напрягается, выравнивает спину, сжимает кулаки и шепотом добавляет: -Какого хрена, Пак Чимин?! Дело в том, что этот Пак Чимин был самым обычным учеником. Он не был ботаном или двоечником. Парень нормально учился, но он никогда не сидел на уроках спокойно, а тем более, серьезно. Возможно, иногда он и пытался записывать конспект или слушать учителя, но все попытки стать умнее заканчивались тогда, когда он слышал смех друга. Он поворачивал голову в сторону Техена, тот смотрел на него… Все… Фаталити! Именно поэтому в коридоре сейчас стоит такой напряженный Юнги. За целый год, он проходил и смотрел на Чимина…мммм…каждый урок и благодарил того, кто постоянно открывал эту долбанную дверь. Он не помнит, когда это вошло в привычку или просто стало частью его жизни. Просто как-то резко на горизонте появилось рыжое чудо, которое не раздражало его, и было рядом, и от этого было тепло. А потом ему стало его не хватать. Вернее, он не мог не воспользоваться шансом и лишний раз посмотреть на Чимина. Затем этот лишний раз превратился в дикую потребность и жажду слышать его голос, видеть улыбку, глаза, знать что с мелким все хорошо. Увидеть Чимина для Юнги, как позавтракать: приятно и бодрит на весь день. Только не тогда, когда он такой как сейчас. Вот таким серьезным он видел Чимина всего лишь два раза, когда у того развелись родители и когда он с Техеном поссорился. А самое противное то, что Юнги знает, что вот уже через 20 минут Пак будет, как ни в чем не бывало ржать и летать по коридору, но это будет так наиграно, ведь Юнги смог заметить, как Чимин сегодня утром натянул эту сладкую до тошноты улыбку. Он замечает это, все, сука, знает… Юнги нравится замечать больше чем другие, нравиться знать о Чимине больше чем другие. Должен знать. Хочет знать. Это делает их отношения особенными. И плевать, что они особенные только для него самого. Для Чимина он такой же хен, как и остальные. Ну может чуточку лучше, ведь блондин позволяет таскать себя на перемене в столовку и покупает этой милой плюшке плюшки (Ха, каламбур жизни). Хотя все прекрасно знают, что Юнги в принципе не любит столовки, людей и булочки. «Чимина люблю!» — думает он каждый раз, заходя в эту восхитительную трапезную. И вот сегодня что-то не так. Чимин злой? Чимину плохо? Он расстроен? Что случилось, мать вашу? Внутри Юнги уже готов вешаться, бросаться под поезд, но снаружи спокойно принимает решение не возвращаться в класс, а дождаться мелкого прямо здесь и все узнать. Честно говоря, Юнги в ступоре, в шоке. Он приходит в себя, когда слышит как за спиной потихоньку начинает похрюкивать Чимин, а когда тот уже откровенно начинает ржать, выдыхает, сжимает крепче ладошку в своей руке и просит того заткнуться. — Чувак, — пытаясь успокоится, выдает Чимин, — мы же не в какой-нибудь манге, — снова смех. — В нормальных школах «Вход на крышу ученикам запрещен!» — не просто фраза. Дверь Р.Е.А.Л.Ь.Н.О заперта, — он по буквам выговаривает все на ухо блондину, словно издевается. И чем он, Юнги, думал, когда схватил мелкого за руку и потащил на крышу? Он вспоминает улыбающегося Чимина, который выходит с класса, как подходит к старшему, помнит свой очередной вопрос: «Какого хрена?», а потом? Ах, да… «Я с ней расстался», и эта совсем ненужная улыбка на его грустном, но таком прекрасном лице. «Романтик, блять…». Мощный шлепок по лбу от внутреннего голоса. — Ээм… Может, отпустишь? — спрашивают сзади и как-то несмело дергают руку, пытаясь убрать. -Нет! — рычит Юнги, сжимает еще крепче, разворачивается и тащит друга вниз, на улицу. Там есть хорошее место за школой. Он его однажды нашел и с любопытством отметил, что туда никто не заходит. Это была совсем маленькая поляна среди деревьев, на краю спортивной площадки. Она почти неприметная и там уютно, а главное, что никто не ходит. Вот именно туда он тащит через всю площадку Чимина, хотя тот вроде и не сопротивляется. А смысл? Плевать, что уже начался урок. Он должен помочь, отвлечь его. Должен сделать все, чтобы тот не натягивал улыбку, а смеялся искренне, как к этому привык Юнги. Блондин сжимает ладонь крепче и, похоже, даже не замечает, как ему в ответ легонько, словно боясь, провели пухленьким пальчиком по ладони. Юнги плюхнулся под какое-то дерево и сладко прикрыл глаза, ибо боялся такого порыва и совсем не знал, что ему делать дальше. — Ну и что мы здесь делаем? — Чимин серьезно уже не понимал, что происходит. Он стоял посреди непонятной поляны, когда вообще-то должен быть на уроке и смотрел, как его многоуважаемый хен СПИТ?! — Вээээээй! — Иди сюда и сядь рядом, — этот умник решил подать голос. — У меня урок как бы, пока не объяснишь, что происходит — ничего делать не буду. — Господи! — Юнги резко отрывается от дерева, тянет руку к коленке, впереди стоящего Чимина, и тащит к себе. Тот понятное дело, не успев сообразить, приземляется рядом с блондином. — Я тебе помочь хочу. Отвлекись от своих мыслей, смотри лучше в небо, — он уже успел лечь полностью на спину и сам смотрел вверх. « Ну и что ты творишь, Мин Юнги? Твоего друга девушка бросила, а ты его на небо просишь смотреть». — Во-первых, поаккуратнее с мыслями вслух, хен. Во-вторых, это я её бросил. В-третьих, небо действительно прекрасное. Юнги слишком резко сел, чем заставил Чимина дергнуться и засмеяться. — Я что сделал? — на друга он даже и не думал смотреть. — Вслух сказал. — А ты что сделал?  — А я девушку бросил. — Почему? — Другого человека люблю. От этого, черт возьми, не легче. Сердце Юнги пропускает один удар. — Очень люблю… Знаешь, хен, возможно ты будешь смеяться, но я полюбил взгляд. Только сейчас он поворачивает голову в сторону Чимина. Тот был великолепен. Откинутая назад голова, предоставляла замечательный, очень соблазняющий вид на длинную смуглую шею. Юнги невольно сглотнул. Казалось, что у него на ресницах танцует само солнце. А губы были влажные, он их непроизвольно закусывал. Да, Юнги замечал это и не раз. Он как будто светится. Сейчас блондину было плевать на того, кого там Чимин любит, он ведь сейчас здесь, с ним, совсем рядом. Можно почувствовать его горячую кожу, услышать дыхание и «Я полюбил то, как он смотрит на меня». Что? Отвлекшись от своих мыслей, Юнги наконец-то увидел… нет… Утонул в глазах Чимина. Сердце пропускает второй удар. — Вот этот взгляд. Ради него я готов был каждый день требовать, чтобы двери в класс были всегда открытыми, — Чимин улыбнулся так широко, что глаза превратились в два полумесяца. Удивительная особенность. Юнги перестал дышать и соображать. — Я… люблю тебя, Пак Чимин. — Ну наконец то, — визжит как маленький и наваливается сверху. Да, Юнги, действительно никого не любит. Практически никого… Именно это исключение сказало только что, что любит его. ЕГО! Ни кого-нибудь другого, а именно Мин Юнги, ученика старшей школы и похоже самого счастливого человека на Земле. Слишком близко, слишком хорошо, а еще эти губы… — Я хочу тебя поцеловать. — А я то думал, снова будешь только смо…- закончить Чимин не успевает. Окончание теряется где-то между губами, дыхание одно на двоих и длинные пальцы блондина, которые так нежно сжимают рыжие волосы на затылке. Третий удар сердец, которые отныне бьются в унисон.