Уличный танцор

Как Барри и предполагает, Джо из шикарного номера возвращается ни с чем. Это неудивительно, но все же Аллен поражен. Прошло всего ничего с момента, как танцор был там, а Снарта уже и след простыл. Либо он не человек, либо точно знал, что Барри выдаст его местоположение. Нормальный человек признает верным второй вариант, но Аллен просто не понимает, как Леонард мог догадаться. Танцор три дня ломал голову над этой загадкой, пока не решил положить член на все это. Он продолжает ходить на репетиции, наслаждаясь музыкой и танцами, командной работой и веселым смехом друзей, продолжает расслабляться в клубах под громкую музыку и опьяняющие напитки, закуривает около черного выхода свои дешевые сигареты и отправляется домой. После стычки со Снартом в номере не хочется трахаться, от слова совсем. Барри заваливает в квартиру, маленькую и уютную, как ему кажется, запирается в ванной на пару часов, читая ленту в телефоне и дожидаясь когда горячая вода остынет. Приходит на кухню, выпивает стакан воды и ложиться спать. Скоро танцевальный батл, который позволит пройти на меж уличное соревнование за кубок. Команда всего несколько раз забирала эту награду и намеревается снова это сделать. Спустя неделю с последней встречи с Холодом (как же Барри нравится это прозвище), Аллен полностью расслабляется и решает, что больше не встретится с этим шикарным мужчиной. С одной стороны становится грустно от этой мысли, потому что Леонард как отдельный вид искусства под названием «валить и трахать», но с другой — никакой привязанности. Потому что поддаваться желанию встречаться со Снартом он не намерен, это не приведет ни к чему хорошему. Парень привычно заходит в квартиру и замирает, медленно закрывая дверь. У Барри нет синего пальто и таких дорогих ботинок, у него нет черного шарфа и кожаных перчаток. Но это пальто, это чертово невероятно мягкое пальто, танцор узнает из тысячи. Почему он не убегает, следуя инстинкту самосохранения, а спокойно раздевается и проходит вглубь квартиры. Леонард в излюбленном черном свитере. Это немного утешает возмущение в груди танцора, который, замерев в проеме, наблюдает за сидящим в кресле с кружкой какао мужчиной. Если Снарт взял любимые маршмеллоу Барри, то он за это поплатиться. — Барри, — сладко тянет Леонард, наклонив голову к плечу, — я уже заждался. — Это так романтично, — усмехается Аллен, опираясь плечом о косяк, — ты без спроса зашел в мою квартиру, устроился в моем кресле с моей кружкой какао в руках, и ты заждался. — Мило, не правда ли? — Как ты узнал, что приедет полиция? — прямо спрашивает Барри и садится напротив мужчины на диван, откидываясь на спинку. — У тебя есть крыса в департаменте? — О, Scarlet, я не выдам тебе все свои секреты, — от пронзительного взгляда мурашки бегут по шее, и Барри невольно оглаживает ее, отводя взгляд, — но благодаря связям я узнал, что ты человек, пытающийся избавиться от того, что вызывает у тебя привязанность. — Ты слишком высокого мнения о себе, Холод. — Люблю этот ник, Циско не подвел, — хмыкает Леонард. — Ты знаешь всех, кто и когда работал в полиции? — хмурится Аллен, поджимая колено к груди. — В любом случае, не интересуюсь. Чего пришел? — Барри, я был на волосок от поимки из-за тебя, — кружка какао с глухим стуком опускается на рядом стоящий стол, и это заставляет танцора заметно напрячься, — и я думаю, что нехорошему мальчику надо преподать урок, — мужчина поднимается с кресла и рывком вытаскивает ремень из штанов, звонко складывая и дергая, создавая невероятно пошлый шлепок. — Сейчас. Барри сглатывает и заворожено смотрит на ремень в руках Снарта. Вот сейчас Аллен должен сорваться с места и бежать так быстро, словно от этого зависит его жизнь. Хотя постойте-ка, перед ним стоит разыскиваемый преступник Централ Сити, вор и убийца, поэтому танцору совершенно точно надо сматываться, но его тело словно приковало к дивану и полу. Танцор наблюдает, как Леонард подходит к нему, и вздрагивает, когда слышит шлепок ремня. — Господи, Снарт, ты же несерьезно?.. Но взгляд холодных синих глаз, устремленный точно в напуганные зеленые, говорит об обратном. — Тебе понравится, малыш.

***

Барри вскрикивает и пытается уйти от очередного удара по ягодицам. Он уверен, что они покрыты красными полосами, он чувствует, как Снарт смотрит на него, он слышит очередной шлепок кожи о кожу и снова вскрикивает от удара. Он насчитал пятнадцать. Пятнадцать ударов, после которых он не сможет сидеть неделю. Теплая широкая ладонь оглаживает ягодицу, сжимает и снова бьет, срывая тихий скулеж с искусанных губ. Аллен пытается как-то сменить положение, но скованные холодным металлом наручников запястья резко хватает сильная рука мужчины и заставляет выпрямиться, стоя на коленях, упирающихся в шершавый ковер спальни танцора. Аллен сопротивлялся, когда Холод завязывал ему глаза, но кто он и кто Снарт. Вокруг темнота сжимающая все вокруг и обостряющая ощущения. Барри не знает, когда и что сделает Лен, где он в данную секунду. Ему остается лишь прислушиваться и ждать. Недолго. Барри тихо стонет, когда его хватают за волосы, и он утыкается носом в жесткую ткань джинс. Холодная молния касается его щеки, и Барри неосознанно целует ширинку и трется об нее лицом, едва сдерживая стон. Черт, не этого он добивался, когда выдавал тот номер. — Расстегни ее, малыш. Барри слушается и хватает зубами собачку, тянет ее вниз, слушая, как молния медленно расстегивается, и, чувствуя холодную кожу ремня на своей спине. Возможно, в тайне он и желает очередного удара, но все же прогибает спину еще больше, уходя от прикосновений и сильнее утыкаясь лицом в ширинку. О Боже. Аллен тяжело и загнанно дышит. Адреналин бурлит в кипящей крови, гоняет ее по телу; кружится голова, и кажется, что если Барри не будет прижиматься лицом к скрытому за тканью члену мужчины, он точно упадет. Танцор никогда не любил темноту из-за слишком бурной фантазии, но сейчас именно она сковывает все его тело, не позволяя оттолкнуть Снарта и убежать. Барри вскрикивает, когда его вновь хватают за волосы и отстраняют. Через пару секунд его губ касается влажная головка возбужденного члена, и парень тихо скулит, приоткрывая рот. Он проводит мокрым языком по уздечке, собирая солоноватую смазку, так неуверенно, словно никогда в жизни не делал минет. Только не такой. Барри захлебывается стоном, как только Леонард вгоняет член в рот наполовину, не позволяя парню отстраниться и глотнуть воздуха, который вмиг выбило из легких. Шатен чувствует, как вязкая слюна скатывается с уголка губ к подбородку. Он представляет, как выглядит со стороны и хочет увидеть глаза мужчины, узнать, как тот смотрит на него, понять, как он действует на него. Член во рту начинает двигаться, входя все глубже в горло, пока Барри не касается кончиком носа паховых волосков. Танцор активно ерзает, задыхаясь, и Снарт рывком отстраняет его, позволяя насытиться воздухом. Лицо Барри красное, ниточка слюны соединяет его нижнюю губу с головкой члена, повязка шевелится на глазах от частого беганья зрачков в глазницах. Стоит танцору немного выровнять дыхание, как его снова заставляют взять член в рот полностью и начать медленно сосать, выпуская и принимая заново. Честно, такого удовольствия и страха одновременно Барри никогда не испытывал от простого минета. Но со Снартом ничего не бывает просто. Барри невыносимо хочет кончить, но член сжимает металлическое колечко. И это ужасно мучительная и сладкая пытка. Лен задирает его голову, словно всматривается в покрасневшее лицо, касается большим пальцем красных влажных губ, и Барри не может сдержаться, обхватывая ими палец и лаская языком, посасывая. Он слышит тихий мат сверху и победно усмехается: не только Снарт может свести с ума. Аллен стонет и жмурится, когда вновь принимает в рот толстый член мужчины, расслабляя горло и подавляя рефлекс. Он сам подается вперед беря максимально глубоко и когда Лен позволяет, отстраняется. Рука в его волосах больше не направляет и Барри самовольно обсасывает член, обводя языком все венки, которые только находит, дразнит уздечку и посасывает головку, пока мужчина с громким злобным рычанием не хватает его за плечи и не бросает на постель. Танцор сталкивается горячим лбом с холодной простыней, упирается раздраженными ковром коленями в матрас и прогибает спину, позволяя мужчине жадно наблюдать за всем этим. — Шире, Барри, — голос притворно-нежный, и мурашки пробегают по влажной от пота спине, но Барри слушается и шире расставляет ноги, тихо скуля от неудобного и слишком открытого положения, но не может ослушаться. — Молодец, малыш, молодец. Аллен сдерживает крик, когда его бьют по ягодицам крест-накрест, слышит, как Снарт откидывает ремень в сторону, чувствует, как матрас прогибается под чужим весом около ног. Тело само вздрагивает, стоит Леонарду накрыть горящую задницу мальчишки и резко раздвинуть ягодицы. Барри скулит и стыдливо прячет лицо, потому что, черт… Это слишком. Он инстинктивно сжимается и расслабляется, пока Лен наблюдает за колечком мышц. — С-снарт… Не… — Будь хорошим мальчиком, kid, — шепчет мужчина, оглаживая влажным от слюны Барри пальцем сжатый вход, — и возможно, я сжалюсь, — Барри стонет, когда его болезненно возбужденный член сжимают сильные пальцы. Танцор кивает и послушно молчит, лишь иногда позволяя стонам срываться с губ, потому что Лен все еще дразняще гладит его вход и наблюдает за этим. Руки мужчины успокаивающе оглаживают бедра парня, Лен смотрит на его искаженное в удовольствии и возбуждении лицо, на сжатые в кулаки руки, заточенные в наручники, на подрагивающие колени, и это сводит мужчину с ума. Потому что Барри слишком красивый. Он касается покрасневшей ягодицы губами, покрывая ее поцелуями, расслабляя Барри, затем начинает кусать, срывая стоны с губ танцора, а после и вовсе оставляет яркий засос ближе к входу. Аллен удивленно охает и вздрагивает, когда Снарт широко проводит языком по колечку мышц. Если под «наказанием» Снарт имел ввиду «свести с ума», то у него получается. Барри прогибает спину сильнее и сжимает цепь наручников, тихо всхлипывая от нетерпения и нарастающей боли в члене. Язык мужчины резко входит в него, растягивая стенки и лаская изнутри. Барри и раньше так доставляли удовольствие, тогда почему именно со Снартом так хочется стонать и дрожать от наслаждения? Что, черт возьми, в нем такого особенного? Шатен давится воздухом и сжимает зубами простынь, чувствуя густой холодный гель на влажном входе. Капельки смазки падают на постель, пока мужчина с наслаждением растирает лубрикант по дырочке и члену, а затем вводит два пальца на всю длину. Барри всегда больше любит эту часть секса: когда его растягивают мучительно медленно, так хорошо и глубоко проникая, дразня простату и заставляя скулить от желания. Но Снарт не из медлительных, особенно сейчас, быстро и грубо двигает пальцами внутри мальчишки, заставляя того громко стонать и не замечать, как ниточки слюны скатываются на простынь. — С-снарт… Боже, пожалуйста… Прошу тебя, дай мне больше, я… Аахх! Лен! — Что-что, Барри? Добавление третьего пальца вырывает из груди парня короткий, полный желания крик. Барри пытается стянуть повязку с глаз, но Леонард хватает его за волосы и заставляет щекой прижаться к постели, не позволяя выбраться из темноты. — Лен, пожалуйста! Ле… Ааахх! Лен, умоляю, войди в меня, я… П-пожалуйста… Пальцы исчезают слишком резко, как из волос, так и из тела. Барри слышит треск пакетика и задерживает дыхание, чувствуя мокрую головку члена, прижатую к растянутой дырочке. Снарт не церемонится, входя резко и сразу наполовину, вырывая очередной полукрик-полустон. Барри продолжает умолять и просить о большем, но слова теряются в стонах и всхлипах, которые мужчина с наслаждением срывает с его губ. Танцор чувствует, как мужчина опирается на руки около его головы, входя полностью, жестко и яростно, он целует шею Барри, оставляя яркие засосы, и все это сводит мальчишку с ума. Барри судорожно стонет имя партнера, выгибая спину, пытаясь поддаваться навстречу толчкам, но Снарт хватает его за бедра удерживая и задавая свой невыносимо бешеный темп. Боль в члене доставляет парню мазохистское удовольствие вместе с ударами по простате, и Аллен вот-вот сорвет голос от наслаждения. Шатен теряет счет времени, извиваясь от удовольствия под сильным телом, пока неожиданно не чувствует опустошение. Он недовольно хнычет и охает, когда его резко переворачивают на спину и широко разводят ноги. Снарт вновь входит в него полностью, одновременно срывая колечко металла с основания члена танцора, и тот облегченно стонет и тут же вскрикивает от возобновления глубоких сильных толчков. Барри кажется, что они кончают одновременно. Рука Снарта, сжимающая его член, в липкой сперме мальчишки, Аллен в сладких судорогах сжимается вокруг мужчины и тихо стонет от переизбытка ощущений. Танцор расслабленно разваливается на постели, позволяя мужчине позаботиться обо всем самому, потому что парень не в силах. Когда руки освобождены от жестких оков, повязка снята с влажных от слез глаз, Барри лениво поворачивается к Снарту, к чертовски довольному и удовлетворенному Снарту, который так ласково оглаживает румяную щеку Аллена. Реальность слишком резко окутывает его. Рядом с ним лежит преступник, которому нужно тоже, что и другим. Просто секс с опытным наглым парнем, который примет все, что ему дадут, и отдаст намного больше. Стоит мужчине лишь поддаться вперед, как Барри накрывает его губы ладонью и отводит взгляд. — Просто секс, Снарт, — холодно говорит он. Хоть Барри и не видит, но знает, что Леонард хмурится и не сводит с него взгляда, — получили то, что оба хотели, и разбежались. Танцор отстраняется от мужчины и встает с постели, стараясь показать всю свою безразличность к происходящему. Он не может посмотреть на Лена, и тот прекрасно знает причину. — Ты хочешь бросить раньше, чем бросят тебя? Этот вопрос действует, как удар по лицу. Барри растерянно смотрит на Снарта, который победно усмехается и встает с постели, не сводя глаз с мальчишки. Аллен пятится, пока не врезается разгоряченной спиной в стену и отводит взгляд. Лен словно видит его насквозь, знает абсолютно все о нем и его жизни, но это, черт возьми, не так. Барри вскидывает голову, чтобы высказать все, что он думает о мужчине, но тут же стонет в чужие губы и цепляется за сильные плечи. Снарт не вторгается языком в чужой рот, это делает Барри, жадно прижимаясь к телу мужчины и обнимая за шею. Мальчишку словно с цепи спустили на свободу, но не навсегда. Барри все еще сдерживает себя сомнениями, прячется за выстроенной стеной образа шалавы, поэтому первый же и отстраняется. — Просто секс, Лен, — выдыхает он и уходит в ванную, запираясь там. Но Снарт лишь победно усмехается и подходит к окну, закуривая дорогую сигару. Он знает. Знает, что эта ночь будет сниться мальчишке, он будет желать новой встречи, он сделает все, чтобы Лен пришел к нему, потому что это был точно не просто секс. Леонарду остается лишь ждать следующего сигнала от наглого танцора, новой немой просьбы о встрече. Снарт из терпеливых людей, и он дождется. Барри уже его, вопрос времени, когда сам парень это поймет.