На заре лета

- Куда, говоришь, Дурсли-то уехали? - Голос с хриплотцой мягко разрезал по-вечернему осязаемую тишину, словно отражая свою носительницу - старушку из тех, кого смело можно отнести к категории "божьих одуванчиков". Вечно сидят дома, жалуются на болячки многочисленным знакомым и подругам, которых и подругами назвать не нельзя, но больше - увы! - некого, и держат множество кошек или иных типично-старушечьих домашних животных. Именно такой и была миссис Фиг. С небольшим исключением, о котором знала крайне малая категория людей. - Да их миленький сыночек в который раз заболел, и они решили сменить... Этот, как его... - Собеседница старушки чуть прищелкнула пальцами, прищуривая и без того узкие, словно бы хищные глаза, обладанием которых могли похвастаться почти все обитатели данной совершенно нормальной улицы, и внезапно удовлетворенно улыбнулась, - Микроклимат, вот! Они переехали в Америку. Куда точно, не знаю. Хотя говорят... - Женщина понизила голос, настороженно оглядываясь вокруг, будто из воздуха мог появиться какой-нибудь ненормальный. Впрочем, мало ли развелось среди молодежи придурошных..? Но данными действиями собеседница добилась своего - глаза миссис Фиг чуть алчно блеснули, заставляя её наклонить голову и прислушаться в ожидании новой сплетни, - Говорят, что это все из-за того мерзкого мальчишки. Поттера. - Поттера? - Хрипло воскликнула миссис Фигг, дрожащими пальцами поправив оправу старых очков, с точностью повторив недавние действия своей соседки, озираясь по сторонам. Все любят подслушивать сплетни, но никто не любят, когда это делают с ними. - Поттера. - Сказала, словно отрезала женщина, продолжая таким же жестким шепотом. - Он совсем зашел за границы. Помнишь пожар в доме почтенного мистера Лейндса? - Дождавшись сухого кивка старушки, женщина продолжила, - говорят, он устроил. А я всегда говорила, что этот мальчишка просто преступник и пороть надо его нещадно! - С немыслимо торжествующим видом произнесла женщина, приподняв для пущей, наигранной важности дрожащий палец. - Вот они и переехали, чтобы не сгореть от стыда. Бедная Петунья, столько хлопот из-за дрянного мальчишки..! - Женщина еще некоторое время захлебывающимся голосом пересказывала все услышанные - или придуманные? - сплетни, часто дыша от эмоционального возбуждения. Все женщины на Тисовой улицы обожали сплетни, и это было нормальным. Совершенно нормальным. - Спасибо за новости, дорогая, ты же знаешь, как важно это для меня, старой. - Прохрипела старушка, прерывая словно нескончаемый поток слов и сплетней, после заметив брошенный презрительный и торжествующий взгляд женщины. После миссис Фиг чуть охнула, схватившись за спину и неприятно сощурила глаза. - Прости, что-то спину прихватило, пойду-ка я домой. - Прошамкала старуха, обернувшись и поплетясь в сторону дома чуть хромающим шагом, уже не замечая цепкий, словно хищный взгляд женщины-собеседницы. Как и та не заметила сухую, удовлетворенную улыбу миссис Фиг, которая тихо бормотала себе что-то под нос... - Об этом должен знать Дамблдор..! - Лишь наиболее громко прозвучало в вновь опустившейся тишине, мягко окутавшей улицу, словно вуалью. Но это осталось неслышимым для всех - ведь все совершенно нормальные люди уже готовятся ко сну. Старушку встретили умные глаза ее питомцев, застоявшийся запах кошатины и старая сова, уже как двенадцать лет исправно исполняющая свои обязанности. Присев в потрепанное временем кресло, миссис Фиг дрожащими пальцами заскрежетала пером по пергаменту, аккуратно выводя буквы... Вскоре померкли последние лучи солнца, мягко вспыхнули фонари, и лишь странный шелест крыльев разрезал тишину улицы, сопровождая силуэт птицы, направляющейся на восток...