Боги и чудовища

Он пытался, действительно пытался! Но нормальным быть ужасно сложно. Для него же это было почти невозможно. Боль, что живёт в его сердце намного сильнее его самого. Он признаёт, что был слабым. Слабым всегда. Понимает это, действительно понимает и давно смирился с этим. У неё прекрасные рыжие волосы. Ему кажется, что это осенние листья. Горящие. Почему-то все в его жизни покорно пламени. Он гладит её по голове, проводя рукой сквозь длинные спутанные пряди. Ему это не нравится, у неё были короткие волосы. Нет, не так. Он просто помнит. Её красивая аккуратная головка лежала у него в руках именно с короткими волосами. И ему нравилось это. Её прекрасные застывшие глаза были испуганы. Ничего удивительного. В момент своей смерти она испытывала ужас — это было ей к лицу. Именно такое выражение у неё и должно быть. Её глаза цвета свежей травы, что покрыта утренней росой. Красивые, но они не такие. Не такие, как у… Нет, её имя он не произнесет. Не стоит этого делать. Конечно, ничего не случится, но он не хочет думать о ней. Его рука вновь скользит по длинным рыжим прядям. Не то и она не та. Он берет в руки ножницы и быстро, неровно, режет. Одна за другой, волосы цвета осенних листьев падают на пол. Это правильно! Так и должно быть. Он обхватывает её заплаканное лицо руками и в ужасе отпрыгивает назад. Глаза! Они карие! Он оседает на пол и качает головой. Все не так! Не так! — Прошу вас… — незнакомая девушка с рыжими волосами все так же сидит привязанная к стулу. Откуда она вообще тут? Что происходит?! Он ведь перестал! Но почему, же сейчас находится в незнакомой комнате с какой-то связанной девушкой? Это бессмысленно. Нужно просто избавиться от неё. Тогда никто ничего не узнает. Он медленно встаёт с пола и берет в руки нож. С этим нужно покончить. Раз и навсегда. Его жизнь дороже, чем её. Так надо, так правильно. Он приставляет нож к её горлу и смотрит в её лицо. Ликует. Старается разглядеть её последние эмоции. Её глаза… Голубые? Он не понимает. Отходит назад. Снова смотрит на неё. Волосы стали золотые. — Эли? — неуверенно произносит он. — Я всегда любила тебя, — шепчет она и её тело начинает плавиться. Кожа слезает с тела. Тает, словно сливочное масло на раскаленной сковородке и образует лужицы из мяса, костей, внутренностей и прочего, что есть в человеке. Правда, сейчас не разберешь, что есть что. Все превратилось в мерзкую лужу. Она булькает и расползается. Ему противно. Он отходит дальше. Натыкается спиной на стену. Переводит взгляд на лужу и… О, нет! Теперь на том месте появилась голова. Зелёные глаза светятся, а короткие рыжие волосы перепачканы в крови, что течёт из остатка шеи. А где тело? Смешно… Его он так и не нашёл. — Саймон! — голова поднимается над полом и растёт, становясь больше. — Саймон! — она вновь кричит, но это не её голос. Это не голос Эризон. Нет, совершенно другой. И знакомый… Это голос… Нет, её имя он не станет произносить. — Саймон! — Энон?! — все же сказал. Слабак. Какой же он ничтожный, жалкий слабак. Саймон открывает глаза. Что произошло? Это был сон? В темноте на него смотрят два оранжевых глаза, в них плещется дикое пламя. Оракул, склонившись над кроватью, крепко держит Сая за горловину его длинной ночной рубашки. — Что-то произошло? — он спрашивает хрипло, Энониэль его почти душит. Предсказательница одаривает Саймона ненавистным взглядом и резко отпускает руки. Маг безвольно оседает на кровать. — Ты кричал, — её голос звучит жёстко. Она отходит к окну и смотрит в ночное небо. Ждёт ответа, не оборачиваясь. — Правда? — он корит себя за эти глупые слова. Почему у него никогда не получается сказать что-то более… Существенное? Оракул молчит. Да, она недовольна ответом. Ждёт продолжения. Ну что ж, ладно. — Мне снился кошмар, — с трудом он выдавливает из себя последнее слово. — Что тебе снилось? — голос Энон все так же идёт ровно. Никакой реакции. А если эмоция, то гнев. Способна ли она на любовь? — Это был странный сон. Мне снилось, что я вновь… Ну… Убиваю. Я ведь должен был избавиться от этого? Кама же вроде… — шепчет мужчина. — Да? — Кама всегда держит свои обещания, — строго чеканит каждое слово огненная жрица. Саймон кивает. Да, конечно. Кама. Как иначе… — Что было в твоих снах? — слегка сменилась интонация в голосе. Кажется? Да, конечно, ведь правдой это не может быть. — Сначала, была Эризон. Я вспоминал её. Потом на её месте появилась какая-то девушка. Вроде бы это была моя самая первая жертва. Дальше, была… «Эли», — имя подруги он произнёс мысленно. Слишком сильны были воспоминания о её смерти. — Дальше была Элеонора, — предсказательница произнесла это так, если бы говорила о погоде. Например: сегодня был сильный дождь. — Винишь меня? Неужели она действительно такое спрашивает?! Винит ли он её? Смешно. У него нет ответа. По крайней мере, сейчас. — Забудь, — грубо говорит Оракул и быстрым шагом покидает комнату. — Завтра коронация Лариэль. Надеюсь, ты все сделал… Она не договаривает. Просто хлопает дверью и уходит прочь. Сай качает головой и возвращается ко сну. Завтра будет долгий день.