Message

      Я, прикрывшись папкой с документами, следила за тем, как Мишка пытается успокоиться, и старалась улыбаться не слишком широко. Он то глубоко дышал, то сидел с закрытыми глазами, то просто пялился в одну точку. Со стороны это выглядело смешно, хотя я прекрасно его понимала. Совсем недавно переживала точно так же, защищая свой диплом.       Неделю назад Миша, стесняясь, как первоклассница, пригласил меня посмотреть на “результаты нашей совместной работы”. И, пока я не успела произнести ни слова, жалобно добавил, что придут все научные руководители, взявшиеся за столь бездарных студентов.       Пришлось согласиться, потому что терпеть щенячьи глаза было невозможно. Еще и Дима ради такого события отпустил на целый день, что не могло не радовать.       Миша учился в том же университете, что и я, поэтому мне доставило особое удовольствие снова прогуляться по коридорам, заглянуть на кафедры и поздороваться со знакомыми преподавателями.       Мой подопечный должен был выступать первым, я постепенно начинала нервничать вместе с ним, особенно когда увидела состав комиссии. В парне, однако, была уверена.       Вышло, в общем-­то так, как я и предполагала. Миша, вышедший к проектору, забыл про свой страх и стал увереннее, чем во все дни до этого, вместе взятые. Он разливался соловьем, рассказывая, как можно оптимизировать работу схем на предприятиях, отвечал на вопросы членов комиссии даже раньше, чем они были закончены. Парень производил впечатление человека, который действительно разбирается в своей теме, хотя я-­то прекрасно помнила о количестве сожженных схем, не подлежащих дальнейшему ремонту..       Миша приближался к концу, и я стала слушать более отстраненно, задумавшись, сможет ли Дима взять его в наш отдел. Это было бы прекрасной возможностью для Миши заниматься своими исследованиями, а для меня ­- свалить на него часть работы, в том числе и бумажной.       Я, честно сказать, пропустила момент, когда парнишка закончил, но услышала аплодисменты и с удовольствием к ним присоединилась. Как только презентация закончилась, Миша снова стал неуверенным в себе домашним мальчиком, но теперь это вызывало лишь ехидную улыбку. На него с ужасом смотрели одногруппники, особенно девушки, которым предстояло выступать позже.       Я крепко обняла подошедшего ко мне парня и заставила пообещать, что он подаст резюме в нашу компанию. Миша кивнул и, судорожно вздохнув, поблагодарил за совместную работу.       Мне оставалось только похлопать его по плечу и понадеяться на скорую встречу. По глазам парня было видно, что он мысленно уже составляет резюме. Миша мечтательно улыбался, сжимая в руках нашу фирменную ручку, безмерно меня этим радуя. Мы распрощались: парень вернулся к своим, а я неспешно вышла из университета, предъявив охраннику временный пропуск, и направилась к машине. По пути к ней я узнала автомобили некоторых преподавателей и декана. Сразу вспомнилось, как по наличию машины на стоянке мы определяли, будет пара или нет.       Я улыбнулась воспоминаниям и, отключив сигнализацию, села за руль.       Вчера мы с Лерой, обрадованные моим внеплановым выходным, договорились встретиться и сходить в кино, чтобы полюбоваться на очередного симпатичного актера, и я, посмотрев на часы, поняла, что начинаю опаздывать. Это, конечно, никого бы не удивило, но смотреть половину фильма вместо целого не хотелось.       До кинотеатра ехать было не так много, но я свернула не там, понадеявшись срезать, и оказалась напротив театра, где не так давно видела композицию на тему: “Баннер и страдающая Лера”. Несколько секунд я заторможенно смотрела на то, как розовое полотнище стягивают, и приняла странное решение. Пересекла двойную сплошную, под аккомпанемент из резких гудков от возмущенных водителей, и припарковалась на остановке, что по правилам было запрещено. ­- Извините, а почему так рано снимаете? ­- спросила я, подбегая к свободному рабочему. Мужчина медленно повернулся и прокашлялся, удивленный тем, что к нему обращаются. ­- Так последний день, ­- сообщил он и хотел добавить что-­то еще, но я уже бежала внутрь, уворачиваясь от прохожих.       Внутри здания я огляделась, пытаясь выяснить, куда идти, и на мои глаза попались розовые стрелочки, которые уводили вглубь холла. Они упирались в темную дверь с табличкой “Прослушивание”. Снизу был приклеен распечатанный листок с временем работы, но прочитать мне его дали. ­- Девушка, вы на прослушивание записываться, да?       Я резко обернулась, прижимая к себе сумку на длинном ремешке, чтобы никого ей не задеть, и увидела миловидную женщину лет пятидесяти с высокой прической. Она держала в руках чашку с блюдцем и слишком вежливо, не моргая, смотрела на меня. Розовая заколка на ее голове приветливо блестела стразиками, так же как и большая брошка на груди. От неожиданности у меня предательски задергался глаз, но я мужественно кивнула. ­      Тогда сейчас выдам вам анкету, -­ женщина улыбнулась, толкнула дверь коленкой и пригласила меня следовать за ней. Я вошла в небольшое помещение и против воли улыбнулась. Взгляд сразу же зацепился за пакет на кресле с торчащими из него нитками, спицы на столе и недовязанный большой шарф ярко-­зеленого цвета. Женщина подтолкнула меня к свободному стулу, на который я неуклюже плюхнулась. ­- Ручка есть?       Мне вопрос показался несколько угрожающим, видимо пишущие принадлежности быстро растаскивались забывчивыми посетителями. Я полезла в сумку, достала фиолетовую ручку и показала ее женщине, которая наградила меня доброй улыбкой.       Я получила несколько листов и указание, как заполнять анкеты. Чем и занялась под приятный успокаивающий стук спиц друг об друга. У меня нашлась даже фотография нужного размера, оставшаяся после посещения фото студии. Последним я написала свой номер телефона, и бумаги оказались в руках через чур быстрой женщины. Она проверила правильность, отдала один экземпляр мне и заученно пожелала удачи на прослушивании. Я вышла в холл и покачала головой, стараясь побыстрее забыть странноватую хозяйку комнаты. Чего только стоили статуэтки слоников, расставленные на каждой горизонтальной поверхности.       Выйдя на улицу, я обреченно посмотрела на часы, признала, что опоздала и в этот раз, и набрала Леру, но трубку она почему­-то не взяла. В мою голову закралось подозрение, что не только у меня сегодня возникли неотложные дела.       Ради своего спокойствия я съездила к кинотеатру, но подругу там не обнаружила, и направилась к ней домой, по пути купив несколько вкусняшек в ближайшем магазине. В лифте я, пристально рассматривая свое отражение, пыталась придумать, как сообщить Лере столь замечательную новость. Идей было много, но я всерьез опасалась за свое физическое состояние и психику подруги. Поэтому выбрала самый нейтральный.       Лера не открывала долго, хотя я шестым чувством ощущала, что она дома. Можно было, конечно, поискать ключи и открыть самой, но они как всегда валялись на самом дне сумки, и искать их не хотелось. Через несколько минут, когда я уже потянулась к молнии, замок щелкнул, дверь открылась с тихим скрипом, и моему взору предстала сонная растрепанная Лера. Она одновременно поправляла волосы, терла глаза и старалась сдержать эмоции от такого резкого пробуждения.       Я, усмехнувшись ее недовольному взгляду, рассерженно посмотрела на подругу, которая мигом почувствовала себя виноватой. Лера бы еще долго стояла на пороге, соображая, что произошло, и мне надоело. Я аккуратно втолкнула ее вглубь коридора и зашла сама, громко захлопывая дверь.