Иное мнение

       — Мам, глянь, какие у дяди ушки смешные! — громкий возглас за спиной заставил спокойно шагающего через деревню полудемона замереть на месте. Передёрнув плечами и готовясь угрожающе зарычать, Инуяша медленно обернулся, но не успел он толком понять, на кого обратить свой гнев, как вдруг следующая фраза, произнесённая смутно знакомым женским голосом, заставила повременить с этим.        — Не вежливо так говорить, Коичи! — шикнула на своего сынишку невысокая молодая женщина, дёрнув того за руку, после чего, подняв взгляд на озадаченного полудемона, с улыбкой добавила: — Вы уж простите его, Инуяша-сама. Ребёнок, что с него взять.        — Угу, — неуверенно кивнул Инуяша, стараясь выудить из своего словарного запаса подходящий ответ, который не сошёл бы за ругательство.        — А Кагоме-сама уже ушла? — видя, что полудемон вовсе не злится, рискнула продолжить разговор селянка.        — Угу, — не придумав лучшего ответа, снова кивнул Инуяша, надеясь, что на этом их и так уж затянувшаяся беседа закончится, но не тут-то было.        — Очень жаль, — вздохнула женщина, явно не спеша прощаться. — А я так хотела поблагодарить её за снадобье, которое она вчера дала для Коичи. Каэде-сама не было, а у бедного мальчика жар поднялся, просто ужас!.. Ох, если бы не Кагоме-сама… Кстати, а когда она планирует вернуться? — вдруг без перехода выпалила селянка, с надеждой глядя в смущённые золотистые глаза.        — Через пару дней, — буркнул Инуяша, делая непроизвольный шаг назад.        — Вот и хорошо, — с видимым облегчением выдохнула женщина, словно тот только что пообещал ей благосклонность богов на весь год. — Тогда, если вам не будет трудно, передайте ей мою величайшую благодарность!        — Передам, — с трудом разжав челюсть, выдавил полудемон и, не дожидаясь, пока эта болтливая тётка снова заговорит, поспешно зашагал прочь.        — Слышь, бабка Каэде, — наконец собравшись с силами, обратился Инуяша к пожилой женщине, занятой сортировкой найденных в лесу лечебных трав, — а люди всегда такие?        — Какие? — не отрываясь от своего занятия, отозвалась Каэде, которая последние полчаса имела «удовольствие» слышать за спиной громкое сопение о чём-то напряжённо размышляющего полудемона.        — Ну, такие, — ещё сильнее нахмурился Инуяша, которому сформулировать свою мысль было сложнее, чем в омут сигануть. — Ну, это… непостоянные! — обрадовался он наконец правильно подобранному слову.        — Непостоянные? — всё же обернулась Каэде, глядя на него с лёгким недоумением и мысленно отмечая, что общение с Кагоме весьма благоприятно сказывается на его лексиконе. — В каком это смысле?        — Ну, в таком, — буркнул Инуяша, спрятав собачьи уши в волосах. — То шарахаются, как от чумного, то, как смола, прилипают.        Каэде смерила внимательным взглядом устроившегося на изгороди полудемона, которому в данную минуту мог позавидовать любой эквилибрист, настолько комфортно тот себя чувствовал на этих тощих прутиках.        — И кто ж к тебе смолой прилипнуть-то умудрился? — вздохнула она, устав клещами вытаскивать информацию в разговоре, который тот сам и затеял.        — Да не важно, — отмахнулся Инуяша, понимая, что не знает ответ на этот вопрос, ибо имя той болтушки напрочь забыл, если вообще когда-то знал. — Просто скажи — это нормально?        — Люди склонны менять своё мнение, — снова вздохнула Каэде, возвращаясь к своему занятию, — впрочем, как и демоны, да и полудемоны в частности.        — А чё я-то?! — встрепенулся Инуяша, ставя уши торчком. — Я тебя не об этом спрашивал!        — Ты ведь хотел знать, почему люди, которые тебя раньше откровенно опасались, теперь ведут себя совершенно иначе? — перебила жрица своего вспыльчивого собеседника, пока тот не надумал себе лишней обиды.        — Ну… Ну, да… — неуверенно кивнул Инуяша, заметно успокоившись — ругаться с тем, кто не отвечает тебе тем же, было как-то непривычно.        — Вот и подумай, — невозмутимо продолжила Каэде, перебирая своими жилистыми пальцами травинки, — менял ли ты когда-нибудь о ком-нибудь своё мнение?        — О ком именно? — подался Инуяша вперёд, выискивая в памяти кого-нибудь из знакомых, которые упрямо являлись в образе троих людей и двух демонов.        — Да о ком угодно, — пожала плечами Каэде. — Хоть бы и обо мне.        — Кхе! Ясен пень, я о тебе мнение поменял, — хмыкнул он в ответ, — ты же сопливая совсем была, а потом — раз — и старуха!        Услвышав это, Каэде лишь покачала седой головой. Она порой всерьёз жалела, что не может дотянуться до белокурой макушки этого грубияна, чтобы как следует дёрнуть того за ухо.        — Ладно, — кивнула она, оставляя молодой смене работу над воспитанием этого паршивца, — со мной всё ясно. Тогда как насчёт Мироку?        — Кхе! — послышался вполне ожидаемый ответ. — Блудист, он и на луне блудист, что там о нём ещё говорить. Каким был таким и остался!        — Ну а Санго? — выбрала Каэде следующего, кто пришёл в голову.        — А чё, Санго? — дёрнув ухом, хмыкнул Инуяша, затем, заметно нахмурившись, добавил: — Откуда я знаю, какой та была, до того как Нараку уничтожил её деревню… Теперь-то она всяко другая.        — И то верно, — не стала спорить жрица. — Тогда Шиппо...        — Нытик и хлюпик! — влёт выпалил полудемон, скривившись. — И вообще приличная заноза в заду.        — Ну, раз ты у нас такой постоянный в своём мнении, — задумчиво произнесла Каэде, с трудом поднимаясь на ноги, — тогда про Кагоме и спрашивать не стоит.        — Э-эй! — встрепенулся Инуяша, немного растерянно глядя ей в спину. — Чего это ты про неё спрашивать не хочешь?!        — А чего тут спрашивать, коли и так всё ясно, — произнесла Каэде, при этом с лёгкой хитрецой прищурив свой единственный глаз. — Ты ведь её терпеть не можешь.        — Чего?!! — взвыл Инуяша, едва не свалившись с изгороди. — Кто тебе такое сказал?!        — Как кто? — вполне искренне удивилась Каэде. — Ты ж сам и говорил.        — Когда? — моргнул полудемон.        — Как «когда»? — вскинула бровь пожилая женщина. — Как только пробудился от печати... Или запамятовал?.. Сам ведь говорил, что она тебя бесит.        — Н-ну... — выдавил Инуяша, чувствуя, как нечто подобное нехотя всплывает в памяти. — Ну, так это когда было.        — А теперь? — усмехнулась старушка, откровенно забавляясь видом его стремительно краснеющей физиономии.        — А теперь?.. — пробубнил Инуяша, задавая тот же вопрос самому себе. — Теперь... Не знаю... — в конце концов честно ответил он, задумчиво глядя на рукава, в которые только что упаковал свои когтистые кисти. — Ну уж точно не это!        — Что именно? — потребовала ясности Каэде.        — Она меня не бесит!.. Уже...        — Ну и вот, — удовлетворённо кивнула пожилая жрица, после чего, медленно развернувшись, неспешно зашагала в сторону своей хибары.        — Чего «вот»? — таки вскочил с изгороди полудемон, устремляясь за ней следом.        Понимая, что Инуяша так легко от неё не отвяжется, Каэде устало вздохнула.        — Значит, ты всё же поменял своё мнение о Кагоме, — принялась пояснять она, мысленно моля небеса, чтобы те послали ей ещё чуточку больше терпения. — Так же и селяне. Сначала они тебя боялись, потому как не знали, чего можно ожидать от полудемона, вырвавшегося из-под полувековой печати, но постепенно поняли, что ты не опасен. Понятно?        — Это понятно, — отмахнулся Инуяша, у которого отношения к нему селян уже успело отойти на второй, а то и на двести второй план. — А Кагоме?        — Что Кагоме? — вскинула бровь Каэде в искреннем недоумении.        — Ну, она... она, типа... ну, меня ведь тоже... это... того... ну, терпеть не могла?        — А я-то почём знаю, — растерялась старушка, понимая, что уже с трудом поспевает за ходом полудемонических мыслей.        — Чё, и правда не знаешь? — моргнул Инуяша.        — Ведают обо всём на свете лишь боги всемогущие, а я, как видишь, простая смертная, — потеряв терпение, отрезала Каэде, изрядно утомлённая постоянными сомнениями этого ушастого чудовища. — А ты... Если действительно интересно, что думает о тебе Кагоме, так не трусь, да возьми и спроси у неё сам! — заключила она, скрываясь за плетёной циновкой.        — Это кто тут трус?!! — завопил стремительно синеющий Инуяша, но, как не старался, всё равно ответа от посчитавшей разговор оконченным старушки так и не дождался. — Ни фига подобного, слышишь?! Вот возьму и спрошу!.. Точно спрошу! — подытожил он, отрываясь от земли. — Вот сейчас же пойду к ней и спрошу! — добавил стоя у колодца. — Завтра спрошу, — кивнул своему решению, усевшись на дереве. — Вот когда вернётся, точно спрошу...