***
«Утро добрым не бывает» — вот о чём думает большее количество людей, просыпаясь рано каждый день. Сехун тоже так думает, но на утреннее недосыпание и раздражительность чаще выбирает не обращать особого внимания. Поэтому сейчас он включает первую попавшуюся песню в плеере и, подпевая вполголоса, натягивает синие изрядно потёртые временем джинсы. Парень суеверное верит, что они приносят ему удачу. В отличие от джинсов ассортимент футболок Се огромен. Искать нужную приходится долго из-за чего порядок в шкафу постепенно превращается в бардак. «Нашёл!» — наконец кричит победное парень и выуживает из завала одежды белую мятую футболку. Небрежно заправив её, Сехун направляется в ванную и, простояв у зеркала почти полчаса, приводит себя в идеальный вид. Позавтракать приходится двумя скудными бутербродами и кофе. Се не любит готовить, а вот вкусно поесть очень даже. Каждый день он мечтает о том, чтобы кто-нибудь готовил ему разные деликатесы, но мечты, к сожалению, имеют свойство редко осуществляться. Одиночество несильно печалит Хуна, ему хватает и друга-алкоголика. Наконец завершив собираться, он в приподнятом настроении духа прихватывает рюкзак с ключами и ровно в 7:50 выезжает в университет. Добравшись до университета, Сехун первым делом извиняется перед Каем: — Прости дружище, но ты же, как никто другой знаешь, что мне даже от запаха алкоголя хреново становится. — Се кривит лицо на манер «фу, какая гадость». — Да знаю я. Тебе вообще, по-моему, только от танцев не хреново. Кстати, классно станцевал вчера, всё-таки пластика и грациозность — твои родные сёстры. — Спасибо. Ну, так ты не в обиде? — Нет. — Сехун неслышно выдыхает, чувствуя облегчение. — Хотя, если ты приедешь ко мне вечером я не буду обижаться ни сегодня, ни завтра, никогда. — Что опять всю свою компанию соберёшь? — Хун складывает руки на груди и вопросительно изгибает бровь. — Сегодня — нет. Просто решили отметить группой начало нового учебного года. А ты, словно вишенка на тортике дополняешь такие празднества. — Во-первых, нашли, что отмечать, во-вторых, что? Вишенка? В-третьих, нет, я дал себе слово, что больше не буду принимать твои приглашения. — Сехунни, ну пожалуйста! Обещаю, если ты поможешь мне произвести хорошее впечатление на сокурсников, я брошу пить. Навсегда. — Ахахаха, мой друг-алкаш только что сказал, что завяжет со спиртным. Не верю. — Я серьёзно! — Ладно, в последний раз пойду у тебя на поводу. Надеюсь, не зря, потому что мне бы очень хотелось посмотреть, как ты мучаешься без своих любимых термоядерных даров Вакха. — Спасибо, Хунни! — Кай радостно обнял друга и вместе с ним стал раскачиваться из стороны в сторону, как незатухающий маятник. — Оторвёмся так, как никогда ещё не отрывались! Сехуну показалось, будто Кай вообще не понял, что поставил на кон свою любовь к соджу и прочей вредной дребедени. Похоже, желание быть самым популярным в параллели затмило ему глаза.***
8:10 вечера. Сехун едет в небольшой арендованный коттедж друга. Он заметно нервничает, несильно сжимая кожаную оплётку руля. Пока неясно из-за чего парень напряжён. Возможно, он боится, что Каю взбредёт в голову устроить какое-нибудь бесстыдное соревнование на почве нетрезвости или того хуже он может вступить с кем-нибудь в перепалку, создавая безумную драку. Как бы то ни было, Хун обещал появиться. Спустя долгих сорок минут, парень выходит из машины и, поднимаясь по ступеням веранды, думает: «Надеюсь, всё пройдёт гладко или, по крайней мере, не слишком шероховато».POV Сехун
К моему большому удивлению вечер проходил вполне прилично. Сначала Кай представил меня своим одногруппникам, и они по какой-то причине знали, что я увлекаюсь танцами. Девушки тут же стали просить исполнить что-нибудь необычное. Кай включил стереосистему, и всё пространство вокруг стало наполняться ритмичным битом. Разрывные звуки всё глубже и глубже тянули моё сознание в пучины океана наслаждения. Казалось, ещё совсем немного и я задохнусь от сладости собственных ощущений. Желание повелеваться эмоциям через тело нарастало с каждым импровизированным движением, с каждым вдохом и выдохом. Я будто попал под нескончаемый поток болезненно-повышенной эйфории и не знал, как выйти из него. Но как только музыка прекратила вдохновляюще изливаться в моё сердце, я остановился, заканчивая поспешно выдуманный танец. Толпа из двадцати двух человек тут же обступила меня со всех сторон и восхищённо зааплодировала. Этот момент был поистине приятен. После моего почти десятиминутного танца, все стали искать себе подходящее развлечение. Шестеро из парней устроили состязание по игре в бильярд, ещё четверо нашли карты и, удобно устроившись на паркетном полу, начали тасовать колоду. Игра была, конечно же, на желание. Девушки пели какие-то попсовые песни в караоке и заливисто смеялись, когда кто-нибудь из них не мог осилить строчку на иностранном языке. Я и Кай просто болтали обо всём, что случилось за неделю. Всем было весело. Вероятно, я зря волновался. Спустя два часа бесконечного смеха и танцев, многие всё же захотели выпить веселящего зелья. Кай, как зачинщик вечеринки тут же исполнил желание большинства. Поначалу всё было в пределах нормы, но норма перестала быть ею, как только кто-то из гостей крикнул: «Тому, кто осилит больше трёх бутылок дам билет на матч по футболу!», собственно после этих слов стало происходить конкретное сумасшествие. Всё-таки тусовки Кая никогда не будут идти по другому сценарию. Образумить мне никого не удалось, и я решил ретироваться. Если честно, было очень противно находиться в такой обстановке. С одной стороны я чувствовал стыд за друга, а с другой не хотел больше и минуты задерживаться в этом поддатом обществе. Глубоко вздохнув и собравшись с мыслями, я сообщил Каю, что уезжаю, на что он невнятно промычал: «Ага, счастливо пути!» и с идиотской ухмылкой отмахнулся от меня рукой. Схватив с вешалки куртку, я направился к машине. Спускаясь по бетонным ступеням, мне на глаза попалась тёмная фигура парня. Он быстро печатал что-то в телефоне и заметно дрожал от потоков холодного ветра, раз за разом посылаемых в его сторону. Интересно, почему он не со всеми и без куртки? Впрочем, это не моё дело. Я прошёл мимо него и уже собирался сесть в автомобиль, как меня остановила чужая рука. Хоть и было достаточно темно, но мне всё же удалось разглядеть того самого парня, что сидел на ледяных ступенях. Он слегка отошёл от меня, и его лицо тут же осветилось тусклым светом луны. От этого бледно-серого света оно казалось каким-то неестественно прекрасным: аккуратная форма губ и носа, тёмно-ореховый цвет глаз, длинная блондинистая чёлка и два пирсинга в левом ухе. Я впервые встретил по-настоящему красивого человека. Интересно, а душа у него такая же красивая? — Извини, ты не мог бы подбросить меня до города? Если надо я заплачу.— незнакомец принялся шарить по карманам. — Ты тоже не пьёшь? Иначе, зачем уезжать. — Да, у меня дикое отвращение к этой дряни. — не прекращая искать деньги, ответил юноша. — Не надо денег, просто садись в машину. Я сейчас приду. — Сехун открыл дверцу рядом с водительским местом и жестом пригласил парня сесть. — Хорошо, спасибо тебе, Сехун. Тебя ведь так зовут? — Да, а тебя… — Лухан, но можно просто коротко — Лу. Се слегка улыбнулся и пошёл обратно в коттедж. «Надеюсь, Кай не заметит пропажи сразу». — с этими словами Хун снял с плечиков тёмно-серую толстовку и мигом покинул прихожую. — Что это? — поинтересовался Лухан, когда Сехун протянул ему тёплую вещицу. — Кофта. Надень, а то заболеешь. — Ааа, ладно. — Лу слегка опешил от такой заботы со стороны почти незнакомого человека. Пристегнув ремни безопасности, Лу и Се выехали на трассу. Поначалу оба чувствовали некую неловкость, но стоило Сехуну нарушить продолжительную тишину, как от стеснения не осталось и следа. — Что ж, Лу, почему ты не отказался от приглашения Кая? — не отрывая глаз от дороги, спросил Се. — Я несильно приувеличу, если скажу, что меня практически силой сюда притащили. Очень рад, что у Кая есть вменяемые друзья. Правда, ты не похож на остальную его шайку. — Ахахаха, честно? Спасибо. Ты, к слову, тоже. Мне кажется, у нас есть что-то общее, кроме нелюбви к алкоголю. — Серьёзно? — Ты слегка неординарно выглядишь, следовательно, скорее всего, занимаешься чем-то творческим. — Интересно. А чем именно? — Лухан выжидающе посмотрел на Се. — Возможно, танцами. — Не верю! — Лу быстро захлопал ресницами глаз, удивляясь проницаемости логики Сехуна. — Так и есть, я танцор. — Значит, мы как минимум схожи в двух вещах. Парни коротко переглянулись и, подарив друг другу солнечные улыбки, продолжили путь.***
Приближаясь к окрестностям города, Лухан внезапно вздрогнул от вибрации телефона в кармане, ему пришло СМС сообщение, которое гласило: «Привет, братец! Ты не мог бы перекантоваться где-нибудь сегодня? Я привела своего парня к нам в квартиру и у меня большие планы на его персону. Прости, что прошу о таком, но, пожалуйста, не приходи ночью домой». Лу незамедлительно ответил на просьбу сестры: «Всё хорошо, я придумаю что-нибудь. Приятного вечера тебе и Исину». Сехун, заметив задумчивое выражение лица Лухана, спросил: — Что-то не так? — Нет, всё в порядке. Сехун, ты не можешь помочь мне найти гостиницу? — Зачем тебе гостиница? — Вопросом на вопрос не отвечают. — Прости, да, конечно, могу. Но всё-таки, зачем она тебе? — Сестра привела к нам своего парня, а это значит, что он не уйдёт оттуда пока она хорошенько не оприходует его несчастное тельце. Бедный Исин. Вот именно поэтому я холоден к женскому полу. — Понятно. В таком случае будем искать для тебя отель. — Спасибо за помощь, Сехун. Я в долгу. Се решил не говорить Лухану, что не собирается везти его в какой-то там отель, ведь квартира Сехуна — лучший вариант скоротать ночное время. Через десять минут Хун завернул во двор своего района и припарковался на стоянке. — Приехали, можешь выходить. — Се вышел из машины и открыл дверцу Лухану. — Где мы? Это же жилой район. — Именно, это мой дом, а по совместительству место, где ты будешь ночевать. — Сехун, зачем? Я не хочу доставлять тебе хлопоты своим присутвием. — Хлопоты доставляют младенцы или домашние питомцы, но никак не скромные и тихие люди, навроде тебя. Прошу, не отказывайся, ведь это всего лишь на одну ночь. — Ладно, но мне как-то неловко, я всё же заплачу тебе, когда смогу. — Успокойся уже, — Се потянул Хана за руку, когда они переступали через многочисленные лужи, в которых небрежными мазками отражались неоновые вывески рядом стоящих магазинов. — Вау, — едва выдавил из себя Лухан, когда они переступили порог квартиры Сехуна. Прямо напротив входной двери висели штук двадцать чёрно-белых многоразмерных картин с изображением Майкла Джексона. — обалдеть ты преданный фанат! — Хочешь подарю несколько? — поинтересовался Се, развязывая шнурки кед. — Нет, спасибо. Они слишком идеально и правильно смотрятся именно здесь. Не хочу нарушать гармонию интерьера. — Лу выставил руки вперёд, как бы показывая, что все картины смотрятся отлично лишь на этой стене. — Ахаха, Лухан, ты забавный. — Хун встал за спину парня и попеременно смотрел то на Лухана, то на картины. — Да и ты тоже. Они снова переглянулись, но в этот раз зрительный контакт был значительно дольше, нежели в предыдущие. Уже к часу ночи Сехун удобно устроился на диване в гостиной, уступив свою кровать гостю, который был категорически против этого великодушия. Лухан уснул значительно раньше, по сравнению с Сехуном. Парень всё никак не мог погрузить сознание в царство Морфея, постоянно ворочаясь и думая, как бы стать ближе новому знакомому. Ведь у них определённо есть ещё что-то общее. Какая-то черта, присущая обоим. «Интересно, что он думает обо мне?» — пронеслось в голове Се, перед тем как ему всё-таки удалось заснуть. Ровно в 3:20 Се снова приходится открыть глаза. Причиной тому послужили странные звуки, доносящиеся из комнаты, где спал Лухан. Чтобы удостовериться в том, что всё в порядке, юноша вскакивает с дивана, чуть ли не падая от своих резких движений. Дойдя до края кровати, он видит, как Лу изо всех сил сжимает в кулаках белые простыни и, мотаясь из стороны в сторону, шепчет что-то непонятное. На его лбу выступила крупная испарина, а дыхание безостановочно обрывалось в немом крике. Ночной кошмар. — Лухан, — Се невесомо коснулся плеча парня и легонько потряс. — Лу, проснись. Хан мгновенно открыл влажные от слёз глаза и часто задышал. — Прости, что разбудил тебя. Я лучше пойду домой, плевать на сестру и её личную жизнь. Не хочу больше висеть у тебя на шее. — Лу встал на ноги и уже собрался идти, но, почувствовав на запястье тепло другой руки, остановился. Сехун взял его за обе руки и нежно притянул к себе. — Ты никуда не пойдёшь. — Но я не… — договорить ему не дал Се. Он резко схватил Хана за плечи и с силой повалил того на кровать, нависая сверху. — Ну почему ты такой, а? Разве не видишь, что я не хочу тебя отпускать? Никогда. Слышишь? Никогда. — Сехун, — одними губами прошептал Лу. — можно мне обнять тебя? Не отвечая на глупый вопрос, Се ловко обвил тонкую талию парня и положил голову на его хрупкое плечо. Лухан же вымученно вздохнул и сильнее прижался к Сехуну. — Лу, ты говорил, что холоден к женскому полу, это значит, что… — Да, ты правильно понял. — Тогда ответь, могу ли я быть рядом? — Хун ненавязчиво отстранился. — Я не достоин тебя, Сехуна. — Хан провёл ладонью по открытой груди парня и задержал её в области сердца. — Ты слишком нереален для меня, также как Северная звезда на небосводе. — Если я Северная звезда, тогда ты Солнце. Без него мне не прожить ни единого дня в своей жизни. Оно важнее всех остальных звёзд на небе. — Се плавно завёл руку за шею Лу, и с каждой секундой расстояние между их губами стремительно близилось к нолю. Раз и Лухан находит вторую руку Се, переплетая его пальцы со своими в тугой замок. Два и Сехун неотрывно смотрит томным взглядом на манящие сладостью губы Лу. Три и оба, не выдерживая, срывают друг на друге всё своё желание. Сейчас они напоминали лишь двух изголодавшихся хищников, которым наконец-то дали долгожданный кусок сырого и вкусного мяса. Сехун ненасытно упивался мягкостью губ Лухана, терзая чуть ли не до алой крови. Он поочерёдно оттягивал то верхнюю, то нижнюю губу, обводя контур каждой из них кончиком языка и с наслаждением посасывая. Хан даже не пытался вторить его действиям. Он хотел быть беспомощным и слабым в руках Се. Будто бы жертва. Поэтому единственное, что он делал — сдавленно стонал. Сехуна это не на шутку заводило, и он ещё яростнее прижимал Лу к постели. Спектр его ласк увеличивался по мере того, как менялась реакция парня под ним. Шум и частота дыхания Лухана постоянно набирали обороты. Теперь практически всё его тело напоминало поле, на котором долгое время велись бои. Красно-фиолетовые отметины оставались везде, куда Се бросал свой взгляд. Губы обоих невыносимо зудились и жгли мягкие ткани огнём. — Лу, ты так прекрасен. Прости, я должен остановиться сейчас, иначе... — Я не хочу этого. — перебил его Лухан и опёрся на локти, притягивая Сехуна к себе настолько сильно, что между их телами не было и миллиметра свободного расстояния. Словно одно неразрывное целое. В какой-то момент стало казаться, что Се сошёл с ума и не понимает, что делает. Он повторял имя Лухана как мантру, не переставая целовать каждый участок его тела. — Сехуна-ах. — Лу извивался на белой простыни от всякого прикосновения Се, словно лента в руках умелой гимнастки. Также зачаровывающе. Се ублажал Лухана так, как будто танцевал под самую лучшую музыкальную композицию мира. Так словно он великий композитор, а Лу его личный инструмент, из которого он то и дело вытягивал всё новые и новые мелодичные звуки. Его ощущения были настолько схожи с танцем, что от нарастающего наслаждения медленно кружился разум. В его понимании занятие любовью с этим волшебным человеком и танец — дети одного родителя. И имя его — Эйфория. Лухану было бесконечно хорошо. Хорошо до такой степени, что перед глазами раз за разом взрывались разноцветные фейерверки экстаза. Абстрагированный от всего постороннего, он ясно воображал себя внутри Солнечной системы. Вернее её главной частью — Солнцем. И находясь в неистовом состоянии удовольствия, ему было сложно сопоставить реальность с воображением, которое воссоздал в нём Сехун. Космос чувств окутывал их неразрывной линией страсти. Он ощущался абсолютно везде: снаружи, витая в пространстве рядом с ними, и внутри разгорячённых нагих тел, что так долго мечтали о ласке. — Ты позволишь мне всегда быть рядом и любить тебя? — уже засыпая, Се протянул кончики пальцев к чёлке Лу и заправил длинные светлые прядки за его миниатюрное ушко. — Ты уже рядом. И я уже люблю тебя. — Лухан неотрывно смотрел на Сехуна и от последнего ночного поцелуя его ресницы мелко задрожали, а сердце снова принялось вытворять немыслимые кульбиты. Даже не думаю о том, что хозяин давно выбился из сил. Эта ночь осталась у Сехуна и Лухана под красной галочкой «лучшая ночь в жизни». Возможно, абсолютно все события этого дня вели именно к магическому таинству тел и душ этих по-своему одиноких людей. К яркой до вспышек в самой глубине зрачков и сердец любви.***
Со следующего дня парни, не скрывая своих отношений, держались за руки, обнимались и обменивались взглядами, полными трепетной заботы, тепла и любви. Чем особенно удивили Кая. Он долго и настойчиво извинялся перед другом за тот вечер, но Сехун лишь по-доброму улыбнулся и поблагодарил его. Кай сначала не понял этой благодарности, но когда увидел, как Лу вынимает из рюкзака его любимую толстовку, просто рассмеялся и бросился обнимать новоиспечённую пару. Он был рад этому и для полноценности искупления вины бросил пить. Почти. Сехун и Лухан всё же приезжали к другу на воскресные вечеринки, но только для того, чтобы посостязаться в умении танцевать и просто расслабиться. Они нашли ещё множество общего, но не забывали об одной самой главной черте, из-за которой когда-то познакомились. Ведь их одинокие дороги связала именно нелюбовь к алкоголю.