Приведи меня к жизни

Яркая вспышка утреннего солнца, что неуловимо просачивалось сквозь простые тканевые жалюзи, неприятно ослепила глаза, вытаскивая Милла из сладкой сонной неги.  — Чертово солнце… Милл нехотя открыл глаза и раздраженно швырнул подушкой в окно. Приподнявшись на локтях и лениво нащупав телефон, он увидел, что до будильника еще целых полчаса. Полчаса сладкого и желанного, мать твою, сна. Сегодня Миллу опять приснилось одно и то же сновидение. Оно назойливо мучило его уже на протяжении нескольких лет: появлялось неожиданной вспышкой воспоминаний и так же резко исчезало в рутине обычных студенческих будней. Старые детские воспоминания о его первой любви ни в какую не хотели исчезать, оставляя за собой неприятный, царапающий острыми когтями где-то в душе, шлейф. Перед глазами все еще стоял красивый, но невысокий альфа-подросток, зазывно раскрывающий объятия в их секретном месте. На его лице сверкала ласковая и добродушная улыбка, как всегда растрепанные и толком не расчесанные волосы смешно топорщились, а на правой руке, под яркими солнечными лучами, блестели его любимые наручные часы, с которыми он никогда не расставался. Милл резко помотал головой, чтобы сбросить неприятное наваждение, поднялся с постели и направился в ванную. До пар у него оставалось еще кучу времени, поэтому он приготовил полноценный сытный завтрак и не спеша принялся его жевать, лениво развалившись перед телевизором с кружкой крепкого черного чая. Парень очень любил поспать, но спокойно позавтракать любил еще больше, поэтому был искренне рад лишнему времени. Он практически всегда просыпался в плохом расположении духа, но стоило ему принять отрезвляющий душ или приготовить вкусный завтрак, как плохое настроение исчезало без следа, уступая приятной утренней бодрости. После завтрака Милл окинул грустным взглядом все еще развороченную постель и принялся собираться в университет. На данный момент он заканчивал учебу на юридическом факультете достаточно престижного вуза, поэтому пропускать пары не мог, все же он хотел успешно выпуститься и получить диплом. И это даже несмотря на то, что он не собирался в будущем работать по специальности. Он еще с детства мечтал стать стилистом, и сейчас активно двигался навстречу своей мечте. Родители не воспринимали его увлечения и насильно заставили поступить на престижную, по их мнению, специальность, оплатив учебу и небольшую съемную квартиру поближе к учебному заведению. Милл знал, что так просто они не позволят ему заниматься тем, чем он хочет, поэтому был намерен доказать всю серьезность своих намерений. Активно подрабатывая еще с первого курса, он накопил достаточно средств, чтоб оплатить специальные курсы, и вот уже весь свой последний учебный год активно тренировался и практиковался выполняя заказы. К нему часто обращались за помощью студенты его же университета, так как брал он в два раза дешевле, а работу выполнял качественно. Милл изо всех сил старался как можно лучше развить свои навыки, чтобы в будущем навсегда распрощаться с такой ненавистной ему юриспруденцией и полностью посвятить себя любимому делу. Так как было еще вдоволь времени до начала пар, омега собирался достаточно долго и медленно. Сегодня у него особенный день: его двадцать первый день рождения и наиболее дорогостоящий заказ за всю его рабочую практику в парикмахерском деле. Нетерпение и предвкушение так и били ключом, заставляя его нервно поправлять прическу в тысячный раз, или же суетливо проверять достаточно ли чистый и аккуратный вид у его одежды. Он надеялся, что приятные внешние данные и врожденное чувство стиля помогут ему расположить к себе важного клиента, как это работало с остальными. Люди обычно более охотно доверялись ухоженным и красивым стилистам, нежели неряшливым и не следящим за собственной внешностью. Он с рождения был симпатичным, но пока в девять лет впервые не влюбился, никогда не задумывался о собственном внешнем виде и не уделял достаточно времени для ухода за собой. Даже будучи весьма чистоплотным ребенком, он мог не причесываться целыми днями, ел много сладостей, от которых быстро поправлялся, не следил за собственными манерами и поведением. Так как в этом мире главная цель омеги — удачно выйти замуж, родители с младенчества приучают ребенка к правильному поведению, и стараются воспитывать их нежными, непорочными существами, которые будут радовать глаз альфы и поддерживать домашний очаг. Семейство Флэтов старалось не отходить от традиций их мира и так же воспитывали Милла, который, однако, не совсем поддавался «дрессировке». Тогда, омега считал, что это не имеет никакого значения, если он счастлив, а любимый человек должен принимать его таким, каков он есть. Но со временем он понял, как ошибался. Он влюблялся всего один раз, но та самая первая любовь нанесла ему настолько глубокие раны, что Милл просто-напросто боялся еще кому-нибудь доверять и подпускать близко. В детстве он был слишком доверчивым и наивным, но после того случая полностью изменился. Он крепко взялся за свой внешний вид, начал читать много развивающей литературы, учиться. Изначально им правило израненное самолюбие, мол, «посмотри кого ты потерял», но со временем это стало чем-то вроде привычки. Милл был даже благодарен своей несчастной первой любви. Ведь именно из-за этого альфы он собрался с духом, стал целеустремленным и работящим омегой, который не зависит от «сильного пола». Флэт гордился своей независимостью и работоспособностью, поэтому не собирался выходить замуж и становиться семейным человеком, пока не реализует себя и свои возможности.  — Эй, мистер Флэт, куда же вы так спешите? — послышался добродушно-насмешливый голос из-за спины. Милл обернулся на знакомый голос и увидел спешащего его догнать лучшего друга.  — Разве я спешу?  — А ты сам не замечаешь, что летишь так, будто тебе в задницу реактивный двигатель вмонтировали? — Рен, двадцатиоднолетний альфа и однокурсник Милла, задорно рассмеялся, явно довольный своей остроумной шуткой. Он быстро догнал омегу и приветливо похлопал того по плечу.  — Рен, шутки у тебя все еще не очень, — Милл притворно закатил глаза и направился дальше в сторону университета, до которого оставалась всего пара метров. — А чего это ты сегодня вовремя? Нарушаешь традиции?  — Ну как я мог сегодня опоздать?! — наигранно воскликнул альфа в ответ. — У нашего малыша Милли же день рождения! Я был просто обязан поздравить тебя первым.  — Тогда ты уже опоздал, первыми мне родители с утра позвонили, — пакостно улыбнулся Милл, весело наблюдая за вмиг разочаровавшимся и поникшим другом.  — Блин, так и знал, что нужно было с раннего утра к тебе тащиться…  — Я бы тебя прибил, если бы ты меня разбудил из-за такой мелочи. Они замолчали, немного обескураженные вроде бы привычным шумом бурной университетской жизни. К этому, наверное, невозможно привыкнуть. Милл будет скучать по студентской атмосфере после выпуска, хотя учеба никогда не шла ему в удовольствие.  — Кстати, ты как праздновать-то будешь? — они прошли шумный холл, подобравшись поближе к лифтам, где было гораздо тише. — Заказать клуб, выпивку и шлюх? — Рен сказал это с абсолютно серьезным выражением лица, но Милл-то знал, что он шутит. Этот альфа не мог прожить и секунды, чтобы кого-нибудь не подколоть.  — Я не против, но платишь ты.  — Эй! Так нечестно, — Рен притворно скривился и отвернулся в другую сторону, демонстративно разглядывая недалеко стоявших омежек. Милл прекрасно знал, что Рен был тем еще скупердяем и раскошелиться мог только ради очень близкого человека, и то — только на самые важные праздники. Хотя омега и понимал, что тот просто веселится за его счет, но, как говорят, в каждой шутке есть доля правды. И особенно сильно это касалось как раз таки этого альфы. На самом деле, Милл был уверен, что Рен действительно не против воплотить в жизнь свое предложение, но сдерживался ради него, ведь знал о его нелюбви к подобному времяпрепровождению. Если быть честным, Рен очень часто выражал свои реальные желания, мысли или наблюдения в виде несерьезных приколов, которые никто не воспринимал взаправду, и только самые близкие знали эту его странную особенность. Впрочем, бывало, что он действительно воплощал в жизнь свои шутейки, поэтому на всякий случай Милл решил предупредить:  — Нет, действительно, никакого клуба и выпивки, Рен. — Вместе с остальными студентами, они зашли в лифт и направились на нужный этаж. — Ты же знаешь, как я отношусь к подобному.  — А шлюх тогда можно?  — И ты говоришь это омеге?  — Ну, а что? Организуем какого-нибудь альфу и поделом.  — Не надо мне никого, я вообще праздновать не собираюсь. — Они вошли в аудиторию и сели на свои привычные места. — У меня сегодня заказ века.  — Заказ века… — Рен по-доброму рассмеялся и расслаблено развалился на стуле. — Вечно ты весь в работе, отдыхать тоже нужно.  — Все нормально, мне нравится моя работа, — Милл вытащил конспекты из сумки и завязал волосы в короткий хвост, чтобы не мешали во время учебы.  — Странный ты. Юриспруденцию не любишь, но все равно учишься, как угорелый.  — Я просто серьезен во всем, что делаю, Рен. Тебе бы тоже не помешало. Тот громко рассмеялся и взлохматил рукой и так растрепанные волосы.  — Не знал бы тебя лично, никогда бы не поверил. С таким смазливым личиком тебе только альф охмурять, да о нарядах с косметикой думать.  — Ну так я и думаю, только немного в другом смысле, — усмехнулся Милл, поддерживая кокетливый тон альфы.  — Ага, в рабочем, — легко съязвил тот. — Ты бы взаправду подумал об отношениях, вон сколько у тебя поклонников. Все же для омеги удачное замужество — это главная цель в жизни.  — Ты уж прости, но пока я не реализую свои мечты, выходить замуж не собираюсь, — твердо отрезал Милл, вмиг теряя любые крохи веселья. — Да и пока я не заинтересован в отношениях. Они мне только мешают.  — Я все равно тебя не понимаю. Эх, с какой странной омегой я дружу…  — Каков уж есть. Рен был обычным ловеласом альфа-самцом, который менял омег как перчатки. Высокий, красивый, статный, да и из обеспеченной семьи, что не могло не привлекать к нему особей противоположного пола. Милл и сам не понимал, как умудрился подружиться с таким человеком, ведь обычно он таких на дух не переносил, но, как ни странно, никогда об этом не жалел. Рен всегда был ему настоящим другом не взирая на пол: поддерживал, помогал, защищал, если это было нужно. Омега искренне его ценил и уважал, несмотря на некоторые его заскоки. Недалеко зашуршал кусочек бумажки с тетради, и Милл посмотрел в сторону шума, натыкаясь взглядом на записку. Так, как пара уже началась, а некоторые преподаватели, включая и этого, просто не выносили любых разговоров на своих предметах и без зазрения совести выгоняли за дверь нарушивших это правило, они частенько общались подобным образом «Неужели у моего омежки не найдется на меня времени в свой день рождения?» Рен очень любил называть его таким прозвищем, но Милл никогда не обращал на это внимания, так как знал шутливую, склонную к подстегиваниям, натуру альфы. «Прости, но сегодня вряд ли получится. Клиенты пригласили меня на вечеринку после работы. Это мой шанс заявить о себе!» «Как всегда, работа на первом месте. Ну хоть завтра…» «А вот завтра я весь твой» Прочитав записку, Рен довольно усмехнулся и принялся записывать лекцию.

***

Милл не мог спокойно усидеть на месте. Он уже и приготовил нужные для работы принадлежности, и довел собственный внешний вид до идеала, но все равно уже битый час нервно стоял перед зеркалом и в очередной раз поправлял прическу. Если сегодня все пойдет хорошо, заказы могут посыпаться золотой рекой. Нельзя упустить такой шанс. Парень обеспокоенно посмотрел на часы и понял, что у него еще несколько минут в запасе. Машина клиента должна была заехать за ним домой и довезти до места проведения вечеринки. Он слышал, что человек, которому он будет делать прическу и наносить легкий макияж, это молодой двадцатипятилетний альфа с богатой семьи только-только устроившийся преподавателем в элитный университет. На этой вечеринке будет достаточно много высокопоставленных особей, поэтому сегодня нельзя сплоховать. Если все пойдет хорошо, клиент представит его другим людям и он станет еще на шаг ближе к своей мечте. В очередной раз посмотрев на часы, Милл испуганно схватил вещи и бросился к выходу, мысленно ругая себя за рассеянность. Он слишком задумался и пропустил запланированное время выхода, поэтому сейчас собирался сломя голову, чтобы не испортить свою репутацию с самого начала нелицеприятным опозданием. Когда запыхавшийся омега выбежал из дома, на парковке напротив его подъезда уже стояла дорогая иномарка, а рядом с ней разместились два курящих человека: один высокий и широкоплечий, а другой практически на полторы головы ниже, но своим телосложением ни капли не уступал первому. Вне всяких сомнений, перед ним было двое молодых альф. Заметив Милла, клиенты махнули ему рукой, и омега поспешил к ним.  — Здравствуйте, Милл. Рад с вами познакомиться, — высокий альфа вежливо подал ему руку для пожатия. Обменявшись любезностями, Флэт обернулся в сторону второго человека и сразу же шокировано замер, так и оставшись стоять с полуоткрытым для приветствия ртом. Перед ним, безо всяких сомнений, стоял он. Эти черты лица, эту мягкую улыбку и невысокий рост невозможно было не узнать. Дейк Лиммерс. Его первая и единственная любовь. Дейк Лиммерс, единственный сын-альфа давних друзей его семьи, был его первым другом и наивной детской любовью. Когда-то Лиммерсы жили по соседству и частенько наведывались к ним в гости. Милл был еще совсем малой и зеленый, и просто не мог не купиться на мужественную доброту их сына, который был всего лишь на несколько лет старше его. Омега всегда с нетерпением ждал очередного чаепития, только чтобы лишний раз увидеться со своим предметом воздыхания, а если встреч подолгу не было, придумывал любой повод, чтобы наведаться в их дом. Дейк никогда не отвергал Милла, всегда играл с ним и искренне заботился о соседском малолетнем омежке. Конечно же, от подобной опеки у неопытного мальца взыграли гормоны и тот по уши влюбился в «самого крутого и мужественного альфу в мире», нарисованного собственным воображением. Он уже представлял их совместную жизнь, рисовал в ярких красках их будущую свадьбу и даже придумывал имена для их общих детей. Его семья всегда добродушно посмеивалась на подобные заявления девятилетнего мальчишки, но ни капли не возражала, с интересом наблюдая за дальнейшим развитием ситуации. Миллу всегда казалось, что Дейк любит его так же сильно, как и он сам. Он старался сильно ему не досаждать, чтобы не показаться назойливым, но все равно пытался быть как можно ближе, так как альфа никогда не противился его присутствию и всегда радостно встречал его крепкими объятиями. Да уж, Милл до сих пор яростно вспыхивал, вспоминая эти времена. Когда омеге исполнилось одиннадцать лет бизнес Лиммерсов пошел в гору, и те слишком сильно загордились. Их семьи встречались все реже и реже, и в конце концов они уехали из тихого пригорода в более перспективный город — развивать семейное дело. Наивный омега все еще наделся, что Дейк выйдет с ним на связь, не прекратит общение, не забудет, но этого так и не случилось. Милл больше никогда не видел и не слышал свою несчастную первую любовь. До сегодняшнего дня.