Youʼre dripping like a saturated sunrise Youʼre spilling like an overflowing sink Youʼre ripped at every edge but youʼre a masterpiece And now Iʼm tearing through the pages and the ink*
Тихий звон колокольчиков разлился приятной мелодией по кафе, оповещая о приходе нового посетителя. Запыхавшийся от бега симпатичный парень резко ворвался в помещение. Угольно-черные волосы были в идеальном состоянии, не смотря на непредвиденную пробежку. Темная футболка с логотипом «Ramones» идеально облегала торс и подходила к синим джинсам, а черная, блестящая с заклепками кожанка, как влитая сидела на плечах парня. Карие глаза с длинными черными ресницами быстро забегали в поисках нужного человека. Тот оказался в самом дальнем углу кафе, сидя на мягком пуфике возле окна, и раздраженно печатал что-то в своем телефоне. Брюнет сглотнул, предчувствуя восходящую бурю и направился к нему. — Зейн, мать твою, какого черта? — возмущенно вскрикнул шатен, окинув опоздавшего друга взглядом. Голубые глаза возмущенно прищурились, уставившись в виноватое лицо Малика. — Прости, прости, прости. Ну, Луи! Ты же знаешь, я совершенно не специально. — образ крутого парня мигом исчез, оставляя за собой взгляд олененка перед хищником, разъяренным, хочу вам сказать, хищником. — Ха, как же! Не специально он. Наверняка опять свои селфи делал. Когда уже память твоего телефона закончится?! Жду не дождусь этого дня, отмечу его в календаре и буду молиться, надеясь, что больше ты не будешь опаздывать! — бурчал шатен, не переставая поглядывать в свой телефон. — Это и не мой телефон… — как-то тихо прошептал Зейн, надеясь что Луи слишком занят своим бурчанием, чтобы услышать, но видимо сегодня судьба была не на его стороне и шатен раздраженно простонал. — Зейн. — одно слово, зато сколько красноречивых эмоций было написано на красивом лице. — Ты опять взял телефон у Гарри! — возмутился Луи. — Какого хрена, Малик? Я, значит, все утро пытаюсь добиться от Гарри ответа, а его телефон у тебя! — Он сам отдал мне телефон со словами «Луи-придурок-не-хочу-его-слышать» — быстро проговорил брюнет, и его взгляд сменился с насмешливого на сочувствующий. — Чёёрт, — простонал Томлинсон и закрыл глаза, медленно потирая виски холодными пальцами. — Не волнуйся, Лу, Гарри не умеет долго обижаться. — попытался утешить он друга, но тот, казалось, забрался в свои мысли, чётко огородившись от всего мира. — Так, эм, ладно. Я отойду на секундочку. — сказал брюнет, легко прикоснувшись к оголенному плечу Томмо, пытаясь достучаться до него, но тот лишь раздраженно повел плечами, как бы говоря «отвянь и вали.» Взгляд Малика привлек необычный коллаж, прикрепленный на всю стену над барной стойкой. Желание поближе рассмотреть его, сразу же появилось в его голове. По натуре Зейн был творческой личностью, хотя с виду по нему не скажешь. Скорее гангстер, чем эстетик, но он и не стремился показывать свою натуру каждому. Его любовь ко всему красивому и необычному появилась ещё в детстве, когда он, найдя краски сестры, разрисовал все стены в гостиной. Тогда ему влетело, но то что получилось, настолько впечатлило маленькую душу наивного человечка, что на следующий же день он умолял отправить его в художественную школу. И уже никто не мог противостоять его обаянию и сильному желанию творить. Когда Малик подрос и перешёл в старшую школу, он всё чаще стал замечать на себе восхищённые взгляды, с ним безумно любили фотографироваться. На фотографиях он выглядел как античная статуя, холодная и манящая с незнакомыми людьми. Но такая яркая и улыбчивая как солнышко с друзьями. Зейна стало привлекать делать селфи со всеми подряд. Он любил экспериментировать с внешним видом, поэтому на теле стало появляться всё больше татуировок, а цвет волос менялся с черного до ярко-розового. Он даже проколол уши, вставляя туда симпатичные колечки. Стремление сильно выделиться привело к мании, нет, даже не так. К зависимости. Он делал селфи везде, начиная с зубной щетки во рту, заканчивая поздней ночью где-нибудь в клубе под ярким светом прожекторов в огромной компании. Любовь к фотографиям и шикарная внешность завела его в модельный бизнес, где он подрабатывал последний год старшей школы. Именно там он познакомился с Гарри. Это был яркий парень, с невероятными кудряшками, что шапочкой обрамляли его голову и свисали на лоб. С нефритовыми глазами, что лучились дружелюбием и любопытством. Но как только этот парень начинал работать, он превращался в настоящего профессионала. Гарри Стайлс учился в университете и работал профессиональным фотографом. Казалось, он был рожден с камерой в руках и милейшими ямочками на щёчках. Фотографии получались необыкновенными, живыми. Даже самый простой кекс выглядел на его фотографиях, как шедевр кулинарного искусства, что уж говорить о Зейне. Малик подружился с фотографом и так началась его известность. Чуть позже он поступил в высший художественный институт, где встретился со своим будущим лучшим другом — Луи Томлинсоном. Зейн учился на факультете дизайна, в то время как Луи был на архитектурном, но обстоятельства столкнули ребят вместе. Луи был настоящей язвой, но именно такой образ подходил ему больше всего. Зейн описал бы его личность как «язвительный интеллект». Томлинсон был не менее красив чем Зейн. Точеные скулы, розовые губы, которые чаще были в усмешке или раздражении, нежели в грусти и печали. Но его глаза — это отдельная тема. Офигенные. Да-да, вы не ослышались, именно это слово употребил Зейн, когда увидел глаза Луи в первый раз. Они были голубыми, с серебристыми «брызгами» вокруг зрачка. Светлые ресницы обрамляли это «голубое безумие», подчеркивая форму глаз, но что было когда Луи улыбался… Эта великолепная улыбка мелькала везде, а мелкая сеточка морщинок в уголках глаз делала парня похожим на котёнка, такого милого и мягкого. Тёмные, карамельные волосы, находились в вечном беспорядке, что несомненно ему шло. Непослушные пряди челки вечно спадали на лоб, но когда Томлинсону надоедало постоянно их поправлять, он укладывал волосы наверх. Луи уже давно смирился с манией Зейна делать селфи, но порой это раздражает даже его. Из-за этого Малик постоянно опаздывал, становился рассеянным, заставляя себя ждать больше получаса. Что уж действительно не любил Луи, так это — ждать. Когда брюнет опаздывал чуть ли не на час, Томмо отчитывал его, но потом они уже вместе смеялись над очередным селфи Зейна со случайным прохожим. Так было до момента встречи с Гарри. После этого Луи будто обезумел, он самостоятельно проявлял инициативу, таща Малика на все фотосессии кудрявого. Поначалу Зейн был удивлен столь ярым рвением друга, но заметив его пристальные взгляды на зеленоглазого, быстро осознал в чём дело. Убедить в этом Луи стало еще сложней. Да, Зейн может с гордостью приписать это к сложнейшим достижениям его жизни. Где-то между «Я поступил на бюджет» и «Дважды побывал на обложках Vogue.» Он убедил твердолобого Томлинсона в своей правоте и плевать, что пришлось набить ему морду дважды. За тоскливый настрой, а позже, за глубокую депрессию, которую Луи привык заглушать беспорядочными половыми связями. Как настоящий друг, кареглазый старался поддержать Луи, а когда заметил украдкой смотрящего Гарри в спину Томлинсона, то ясно понял — это судьба. Впрочем, после того, как Зейн рассказал Луи о взаимных чувствах Гарри, тот ожидаемо не поверил, а только фыркнув, игнорировал брюнета на протяжении недели. Попытки что-либо объяснить Томмо, Зейн забросил, но грех было не постебаться, особенно когда тебя это не касается. Пакистанец был одинок. Каким бы красивым его не считали, он не подпускал к себе никого ближе ранга «знакомый». В него часто влюблялись, как девушки, так и парни. Симпатия последних была для него ничуть не хуже, чем от девушек. Он был бисексуалом, но отношений заводить не стремился, считая это лишней проблемой в жизни. В конце концов разбитое сердце еще никто не отменял, правда же? А теперь вернёмся к месту действия. Зейн не спеша подошел к коллажу, что стильно украшал место над барной стойкой, и достал телефон. Открыв приложение «камера» он встал с боку от него, выбирая более удачливый ракурс, чтобы попала и часть барной стойки. Легкая улыбка растянулась на его лице и он занёс руку чуть выше головы, нажимая на кнопку «сделать снимок». Секунда. И вот он стоит в полном замешательстве с вытаращенными глазами, смотря в спину удаляющегося официанта. Этот паренёк подбежал и поцеловал его в щеку прямо во время фотографии! Что за фигня?! На негнущихся ногах он побрел к своему столику, замечая что Луи не менее удивленно смотрит на него. Плюхнувшись на пуфик рядом с другом, Малик дрожащими руками достал телефон, открывая галерею. И да! Наступила неловкая пауза. Зейн уставился на экран, не сводя взгляда с фотографии, что была сделана буквально пару минут назад. Симпатичный парень, повернутый к объективу вполоборота, прикасался своими невероятно мягкими губами к щеке пакистанца. А сам Зейн выглядел на фотографии более чем смешно. Луи не удержался. Мда. это была главная ошибка. — Ахахах…хаха.ахах. — Шатен скрутился в клубочек, сползая с пуфика. Смех сотрясал все его тело. Луи смеялся не переставая, в какой-то момент даже вытер влагу с глаз, образовавшуюся от длительного смеха. — Зейн, хах, о боже, вот уж не ожидал. Ай! — вскрикнул он, получив подзатыльник от обиженного Зейна. На самом же деле Малик чувствовал какой-то невероятный восторг, что заполнял его впервые. Этот невероятный официант по-настоящему смог удивить Зейна. «Главное чтобы не спор, только не спор, пожалуйста.» — думал он, надеясь, что незнакомец сделал это из-за вполне осознанной симпатии, а не обычной шутки. «Хотя, постойте-ка, какого хрена я хочу чтобы это была не шутка? Ха-ха, да конечно же это была шутка! Я уверен, этот парень скоро подойдет и сообщит об этом.» — Что Зейни, понравился мальчик, так теперь у вас всё взаимно? — всё ещё посмеиваясь, спросил Луи. — Завались, Томлинсон, ты сам не можешь подойти к Гарри, так что тебе не в чем меня упрекать. Это же была просто шутка… — фыркнул он и демонстративно отвернулся от шатена к окну. — У нас с юным Гарольдом стадия любви на расстоянии. — медленно пояснил голубоглазый, наслаждаясь реакцией Зейна. Тот в удивлении приподнял брови и его рот смешно приоткрылся буквой «о». — Ну неужели мистер «Настырность» всё признал? — брюнет собирался продолжить, как ехидная улыбка в ту же секунду сползла с его лица. К их столику подошёл тот самый официант. Черт. Зейн в растерянности. Жизнь его к такому не готовила.***
«Жизнь — это как струна гитары. Бывает, она рвётся и вы грустите, вам больно. Но струны можно натянуть заново.»*
Серо-голубые глаза бегали по помещению, проверяя всё ли на месте и сколько ещё заказов нужно выполнить. Сейчас было лишь десять утра, но наплыв посетителей в кафе был ошеломляющим и Найл носился с подносами шоколадных кексов и горами печенья, разнося их по столикам. Аппетитный запах шоколада разнесся по всей кухне, а значит Лиам уже приготовил новую порцию. Боже, была бы воля парня он бы стал единственным кто скупает все эти кексы. Найл работал в этом кафе уже второй год и вполне гордился этим. Он был прекрасным официантом и только его лучший друг Лиам, а по совместительству кондитер остался работать с ним. Весь остальной персонал за это время постепенно сменился. Хоран учился на втором курсе технического университета, о чём невероятно жалел. У него был прекрасный голос и способности к музыке, но родители оказали огромное влияние, постоянно повторяя, что зарабатывать мелочь в подвалах метро бренча на гитаре — не та судьба, которую они хотели для сына. Но в силу упрямости характера, блондин упросил их подарить гитару. Когда становилось совсем тяжело или настроение совпадало с вдохновением Найл часами сочинял мелодии, трепетно подбирая каждый аккорд. Струны под его пальцами создавали просто немыслимые звуки и даже родители, так не любившие музыку, непроизвольно прислушивались к голосу сына. Музыкантом он конечно не стал, но вполне довольствовался своей жизнью. По происхождению он был ирландцем, что добавляло ему шарма и обаяния. Светлые волосы и голубые глаза мгновенно выделяли из толпы. Он был индивидуальностью, настоящей находкой для всех кто его знал и просто солнышком. Он и не предполагал, что влюбится. Тем более как сопливая девчонка, мгновенно и бесповоротно. Хоран никогда не верил в судьбу. Но чертова судьба его мнения и не спрашивала. Только что в кафе залетел черноволосый парень. Нет, не так. Черноволосый бог. Рот блондина непроизвольно открылся, глаза блуждали в растерянности переходя с парня на кексы и так по новой. — Рот закрой, мухи залетят — насмешливо сказал Лиам, резко вернув Найла в реальность. — Эээ, да, я пожалуй продолжу работать, задумался просто… — тяжело сглотнув вязкую слюну, парень направился в другой конец зала, относя клиенту уже под остывшее капучино. — Что с тобой поделать, как ребенок, честное слово. — по-доброму прошептал шатен, смотря в спину уходящему Найлу. Прошло примерно пять минут, как на кухню ворвался запыхавшийся Найл с трясущимися руками и бесконечной паникой в глазах. Все его движения были порывистыми, суетливыми. Найл пытался успокоится, но Лиам сразу же заметил его состояние. — Найл, что произошло? — спокойно уточнил он. Это пожалуй, было одно из самых лучших качеств Пейна — спокойствие и сосредоточенность. — Лиам, о господи! Я поцеловал его, слышишь? — блондин резко подбежал к кареглазому, настойчиво вцепившись тому в плечи. — просто подбежал, когда он делал это своё селфи и поцеловал! — А теперь ещё раз, но поподробней. — беспокойство ушло из глаз Лиама, а на смену ему пришло любопытство. Найл ухватил парня за край белой формы и потянул к двери. Выглянув, Лиам заметил того самого нового клиента, на которого пялился Найл. Тот сидел с не менее обалдевшим лицом и уже через секунду дубасил сидящего рядом с ним парня. — Пфф — Лиам не смог сдержать смешок. — Так в чём проблема? Ну поцеловал ты его, раз он тебе не врезал, значит сильно против не был. Подойди познако… — Да не же, Лиам! Этот парень чертов бог!!! Как я могу подойти и познакомится, да кто я вообще такой по сравнению с ним? — непрерываемый поток сбивчивых мыслей перебил Лиама и тот, не сдержав ехидства, поинтересовался. — Тогда, о чём ты думал когда его поцеловал? — Просто, он такой красивый, я не сдержался. Блин! Да я сам не знаю откуда такой порыв! — Понятно, понятно. О! Найл столику номер десять требуется официант, срочно иди к ним! — крикнул Лиам и не дав сказать и слова растерянному блондину, вытолкал его из кухни. Осмотревшись, Хоран направился к столику, через секунду понимая, какую подставу устроил ему Лиам. За столиком сидел тот самый красавчик. — Добрый день! Будете что-нибудь заказывать? — сделав преувеличенно-дружелюбное лицо, спросил Найл. Ему потребовались все силы, чтобы не заорать на всё кафе. Наступила оглушающая тишина. Красавчик, как мысленно окрестил его официант, медленно поднял голову, посмотрев на него. Сидящий рядом с ним друг, подозрительно затих, осматривая обоих. «Найл, его зовут Найл» — маленькая наивная девочка внутри Зейна пропищала писклявым голоском. Когда молчание начало затягиваться голубоглазый с силой пихнул пакистанца под ребра, заставляя очнуться от наваждения. — Гхм, я полагаю, да… — начал Луи, но был жестко перебит Зейном. — Тебя. — острый взгляд впился прямо в лицо растерянного официанта. Блондину казалось, что он распадается на тысячи маленьких Найлов, каждый из который скрёбся внутри него, создавая такое знакомое всем ощущение бабочек в животе. (теперь мы знаем что это не бабочки, а Найлы) — Ты испортил мне такое фото, поэтому просто обязан пойти со мной на свидание. — Я буду свободен в четыре, подходи в пятнадцать минут пятого к главному входу кафе. — Найл сам не понимал откуда такая смелость, но что-то будто руководило им в этот момент. — И всё же это просто замечательно, но я хочу есть. Приятель, будь так добр, поумерь свои феромоны и дай наконец пожрать. — да, терпение Луи действительно не вечно, Зейн проигнорировал его выпад. — Два шоколадных кекса и один двойной ристретто* — Найл кивнув, ушел на кухню. — Зеееееейн, ты пакистанская поганка, — захныкал Томлинсон, настойчиво дергая брюнета за рукав куртки. — Луи, заткнись, без комментариев, вот только попробуй что-нибудь сказать. — Но. — Нет! — Я про… — Нет я сказал! Луи на такое заявление только фыркнул, но насмешливый взгляд не исчезнет еще очень долго. Зейн это знает. Он уже готов. Прошлый раз Луи стебался около месяца, постоянно припоминая ему тот случай, когда застукал Зейна и очередную девушку за весьма интересным занятием. И все бы ничего, но девушка то и не была девушкой. Когда она стянула лифчик и Зейн, и только что вошедший в комнату Луи, отчаянно подбирали челюсти с пола. Женственный паренёк тут же был выставлен за дверь, а истерично хохочущий Луи валялся по полу, держась за живот. Зейн честно пытался тогда не мечтать о том, чтобы он задохнулся, но не мог. Не вам его винить. Луи умеет раздражать. «Почему этот парень так просто забыл поцелуй! Он же сам меня поцеловал, пусть и в щёку, но факт остается фактом! А сейчас делает вид будто ничего и не произошло. Ох, черт, веду себя как закоренелая девственница.» А в это время полностью дезориентированный Найл припал к раковине, плеская ледяную воду прямо на лицо. «Что я вообще творю, какого хрена? Откуда у меня такая смелость? Это просто глупая игра моего воображения.» — мысли постепенно заполняли голову. Парень не сдержался и с головой окунулся под кран. Вода намочила волосы и немного затекла под воротник белой рубашки, но идеально отрезвила. Тяжело вздохнув, Найл вышел из туалетной комнаты, стараясь незаметно пробраться на кухню, но взгляд невольно зацепился за черноволосого парня, рот которого удивленно приоткрылся. Сейчас он уже открыто пялился. Хоран выглядел так сексуально, в этой мокрой рубашке с влажными волосами, спадающими на лоб. Щеки блондина невольно заалели и он порывисто влетел на кухню, заставляя Лиама второй раз за день вздрогнуть. Шатен никак не прокомментировал это, а просто стянув с сушилки белое полотенце, кинул в руки Хорана.***
Луи тяжело вздохнул, откинувшись на спинку пуфика. Зейна трогать бесполезно, этот черноволосый придурок все равно его не услышит, а последняя надежда — Гарри, просто игнорирует его. Да, он облажался, конкретно и безнадежно, но ведь он пытался исправить ситуацию, верно? Вчера вечером Луи был так сильно разбит. Собственная мать наорала на него за его ориентацию. Да, он никогда раньше не афишировал, что гей, но встретив Гарри, чертовски сильно захотел показать всем, включая весь мир, кому этот мальчик принадлежит. В плохом настроении он пошел в клуб, где уже привычным путем надрался виски и снял очередную шлюху на вечер. Знал бы он, что именно в этот клуб, именно в этот момент, когда полуголая девица вовсю лапала не сопротивляющегося Луи, его заметил Гарри. Зеленые глаза широко открылись от удивления, а когда пришло полное осознание ситуации, Стайлс позорно всхлипнул и кинулся на выход. Томлинсон успел увидеть расстроенного Гарри, убегающего из клуба. Когда он понял в чем причина такого поведения кудрявого, тот тут же отстранил глупую курицу от себя и кинулся за парнем. Но Гарри просто исчез. Расстроенный и заплаканный он забежал домой, весь оставшийся вечер слушая грустные песни «Three Days Grace.» А Томмо весь вечер корил себя за несдержанность и такой глупый поступок. Ему уже двадцать один год, а он ведет себя как пятнадцатилетний преданный мальчишка, бегая по клубам и напиваясь. Весь настрой мигом пропал. Сбросив Зейну пару эсэмэсок, он направился домой, невольно вспоминая блестящие глаза и милые кудряшки. Встретив его впервые, шатен выпал из реальности, просто стоял и смотрел как этот шикарный парень держит своими невероятными пальцами камеру, как выбирает удачный ракурс, настраивает свет. И, о боже, как выдает указания своим глубоким голосом, с тембром бога. Луи готов был кончить лишь смотря на его ямочки. О дааа, ямочки — это его личный фетиш, а то как он откидывает кудри со лба, заставляло Томлинсона сжимать руки в кулаки, чтобы не подойти и не стиснуть этого медвежонка в объятиях. Их дальнейшие отношения зашли в тупик. Луи бросал влюбленные взгляды в спину Гарри, а тот в свою очередь страдал, думая что Томлинсон совершенно не обращает на него внимание. Ситуацию изменила лишь одна фотография. В тот день Гарри ходил со старым Полароидом, его любимой вещью. Снимки печатались в тот же момент, когда фотограф снимал, что было достаточно удобным. Луи пришел в фотостудию вместе с Зейном, под предлогом очередной фотосессии и насмотревшись на Стайлса, незаметно заснул, свернувшись калачиком на маленьком диване. Гарри просто не мог пройти мимо, фотоаппарат тут же оказался у него в руках и пока Зейн не смотрел в их сторону, кудрявый сделал фотографию. Ресницы Луи легко подрагивали во сне, розовые губы вытянулись в трубочку, будто он просил себя поцеловать. Быстро наклонившись, Гарри чмокнул шатена в губы, а Зейн, заставший эту картину, тактично сделал вид что ничего не заметил. Проснувшись, Луи был в прекрасном настроении, не знаю, повлиял ли на него так здоровый сон или конкретно его содержание, но сам шатен ни за что не признается кто ему снился. Гарри второпях бегал по студии, что-то громко крича. Видимо очередная фотосессия. И тут Луи заметил маленький квадратик, выпавший из заднего кармана Гарри. Он всегда был любопытным и просто не смог сдержаться. Это оказалась фотография и каково же было удивление шатена, когда на ней он обнаружил спящего себя. Да он даже не любил фотографироваться! Но что-то маленькое и теплое родилось в его груди. Возможно эта надежда на взаимность, а возможно просто стеснение, нам уж точно не узнать. И сейчас, Луи было ничуть не лучше чем вчера, даже общество Малика не могло скрасить его выходной. Мысли все равно возвращались к Гарри. — Луи, просто иди к нему. — спокойно сказал кареглазый, видя состояние друга. — Что? В смысле, ЧТО? Я, я не могу Зейн. — слишком громко воскликнул Луи, так что сидящие на другом конце кафе посетители невольно повернулись к их столику. — Он просто не захочет видеть меня, даже не откроет дверь! Ох, черт. Что же я буду делать если он меня возненавидит? А если он уже меня ненавидит? — с паникой в глазах, пробормотал он. — Он тебя любит, придурок. И ты его любишь. Да сама судьба в виде меня посылает тебе шанс все исправить. — Луи закатил глаза — Сейчас же иди к нему! Я уверен, он страдает не меньше тебя! — Зейн всучил куртку в руки Луи и буквально пинком под зад вытолкнул его из-за столика. — Вперед, Томлинсон, я в тебя верю! — ароматные кексы и горячий кофе были благополучно забыты, а сам голубоглазый уже бежал к дому Гарри. Растрепанный, с бешено бьющимся сердцем он нажал за дверной звонок. С той стороны квартиры послышался шум, топот ног и небольшое ворчание. Дверь с хлопком открылась, чудом не задев Луи и перед ним показался Гарри. Такой измученный, с покрасневшими от долгих слез глазами, Гарри выглядел еще милее чем обычно. Он в растерянности осматривал Луи, будто не до конца веря, что тот стоит сейчас перед ним такой красивый и такой…любимый. — О, Гарри, — спусковой крючок нажат. Луи сорвался. Он резко впихнул Гарри обратно в квартиру, рванув за собой дверь. Обалдевший парень был прижат к стене и деликатно заткнут поцелуем. — Как же, чёрт возьми, я тебя люблю! — Луи говорил сбивчиво, попеременно то целуя, то шепча ласковые глупости в ключицу парня. Такой родной запах защекотал рецепторы, вызывая эйфорию. Стайлс опомнился и до него постепенно дошли слова Луи, его признание. О да. со всей любовью, лаской, страстью, Гарри отвечал на поцелуи, нежно лаская тело Луи, проникая теплыми пальчиками под его майку, заставляя вздрагивать. — Как же долго я ждал этих слов, Томлинсон.***
После ухода Луи Зейн мысленно взмолился, лишь бы у этих двоих всё было хорошо. Они же так друг другу подходят. За этими мыслями парень и не заметил как быстро пролетело время, и до четырех остался лишь час. Порядком устав, Малик решил найти нового знакомого самостоятельно. Двери в кухню так и манили к себе, а скукота, что накатила за время пребывания здесь надоела. Положив несколько купюр за кофе и кексы на стол, Зейн тихонько поднялся и направился к дверям. Немного приоткрыв её, он увидел огромную кухню. Для такого небольшого кафе она была действительно огромна. За главной стойкой стоял парень в фартуке и раздавал указания, Зейн понял что это был главный кондитер. Остальной персонал суетился, бегая с кастрюльками и разными кондитерскими украшениями. Малик искал лишь одного человека, как вдруг послышался голос. — Что же ты делаешь? — звонкий голос раздался прямо за ухом парня и тот резко обернулся. За спиной Зейна стоял Найл и недовольно бурча оттирал пятно с рубашки. — Жду тебя. — опомнившись, ответил Малик и выжидательно уставился на блондина. — Ладно, я сейчас буду, подожди еще пять минут — крикнул ирландец и скрылся за дверями кухни. Зейн вышел на прохладный воздух. Было лето, но ещё вчера прошёл сильный дождь, что заставило температуру воздуха понизиться. Официант, а теперь уже Найл, вышел совсем скоро и тут же начал оглядываться по сторонам, будто опасаясь что новый знакомый исчез. Но тот нашелся довольно быстро, и курил прислонившись к стене. — Оу, ты куришь? — немного удивленно спросил он. — Да, но давно хочу бросить. — ответил Зейн и выдохнул облако дыма. — Что ж, тогда начнёшь сегодня. - Блондин бесцеремонно выдернул сигарету из пальцев пакистанца и одним метким движением закинул её в урну. У Найла довольно неплохо получилось проигнорировать удивленный взгляд Зейна и его вздернутую бровь, но легкий холод проигнорировать он не мог. Толпа мурашек окатила с ног до головы, заставляя поёжиться и обнять себя руками. Брюнет тут же спохватился и стянув с себя куртку, накинул на плечи младшего парня. Тот уже хотел возмутиться, но палец Зейна приставленный к его нижней губе, заставил замолчать. — Спасибо, эээ… — Найл замялся, ведь он до сих пор не узнал имя этого прекрасного парня. — Зейн. — закончил Малик за него. — И куда мы направимся, Зейн? — Я поведу тебя танцевать, принцесса. — насмешливо ответил он. — Почему принцесса? — недоуменно спросил Найл. — Потому что у каждого принца есть своя принцесса. — они оба не удержались и просто взорвались от смеха. — Тебе не мешало бы потренировать свои навыки флирта — Зейн обиженно стукнул Найла в плечо. — Эй! Луи боготворит мои навыки флирта. — ответил он и, видя непонятливый взгляд собеседника, пояснил. — Луи — мой лучший друг, мы познакомились в институте. — Ааа, а мой лучший друг Лиам, он такой смешной, но бывает через чур заботливым. — Конечно, за тобой нужен глаз да глаз! — Зейн улыбнулся, рассматривая собеседника в заходящих лучах солнца. — А то вдруг ты каждого встречного целуешь, так и нарваться на неприятности можно. Найл потупил взгляд и ответил: — Я не целую первого встречного, просто ты очень сильно мне понравился. У тебя красивые глаза и такие шикарные губы! О боже, да ты хоть видел свои губы?! — поняв что ляпнул, Найл в ужасе посмотрел на смеющегося собеседника. — Успокойся, принцесса. Ты мне тоже очень понравился, иначе зачем мы здесь? — Малик указал на большую светящуюся вывеску клуба. — Это классное место, часто хожу туда, так что проблем со входом не будет. — Он потянул Найла за рукав и они действительно быстро вошли. Внутри клуба царила бешеная энергетика, лучшие рок-хиты современности и даже из восьмидесятых играли на полную мощь, уютная обстановка уже располагала к себе. — Мы будем танцевать? — Конечно, но сначала принято выпить. — Зейн направился к барной стойке, а Найл неуверенно пошёл за ним. Как бы ему ни нравился этот парень, он всё ещё оставался загадкой. Они заказали пару коктейлей, которые посоветовал брюнет и уже через полтора часа общались друг с другом так, будто знали всю жизнь. Напряжение спало, а после выпитого алкоголя ребята расслабились. -…Луи придурок даже не замечал взаимности Гарри, представляешь? Я уже тысячу раз их сводил, а он упрямый зараза. — Хах, Лиам так же, только больше трусливый, чем упрямый. Он раз двести пытался подойти к Даниэль и просто пригласить на свидание. В итоге подошёл я и все ей рассказал. — Найл открыто смеялся и улыбался рядом с Маликом, их тянуло друг к другу магнитом. Одному так хотелось прикоснуться, а другому так хотелось ощутить… Рожден Ануси — Знаешь — Потанцуем? — услышав первые аккорды песни, спросил Зейн. — Ещё бы. — довольно ответил парень и поднявшись, взял предложенную брюнетом руку. Музыка была размеренная, но постепенно набирала темп. Солист перешёл на припев как раз в тот момент, когда Зейн обхватил тонкую талию парня. Электрический ток прошёлся от кончиков пальцев и передался дрожью по телу мальчика. Они двигались в едином ритме. Руки блондина нашли своё место на шее пакистанца и нежно поглаживали кожу затылка. Взгляд Зейна был прикован к этим ослепительным голубым глазам, игривые искорки светились на расплавленной радужке, ловя цветные огоньки от прожекторов. Все было так чувственно. Так правильно. — Мне надо бы стать умней и чаще молчааать, я просто привязал бы тебя к себе, чтоб всю жизнь целовать. — пропел Зейн и резко накрыл своими губами губы блондина. Поцелуй получился страстным, яростным. Брюнет втянул нижнюю губу ирландца, наслаждаясь его тихими постанываниями, а Найл игриво прикусил язык Зейна, улыбнувшись в поцелуй. Они действительно были созданы друг для друга. Их тела идеально подходили, двигаясь, соприкасаясь в едином ритме. И как бы глупо это ни прозвучало, но Найл, откинувшись на плечо парня, спросил: — Сделаем селфи?