I Hope You Feed Me

Жажда. Голод. Пожалуй, не самые приятные ощущения с утра, особенно если в доме не завалялось ничего, что могло бы удовлетворить весьма специфичные вкусы вампира. Однако, у Чимина где-то был небольшой запас необходимого, поэтому выходить сейчас на охоту совсем нет нужды. И он, предвкушая свой наивкуснейший завтрак, сладко потягивается и неторопливо плетётся на кухню. Закинув пару ломтиков хлеба в тостер, Чимин достаёт из шкафа высокий бокал, но вид заляпанного стекла с отпечатками чьих-то длинных пальцев его совсем не устраивает. Пак хмурит брови и мысленно клянется, что теперь то уж точно больше никогда и ни за что в жизни не доверит мыть посуду Тэхёну. (Да, у Чимина присутствует некий пунктик на чистоту). И в итоге, увлекшись приведением бокала в идеальное состояние, рыжеволосый абсолютно не замечает, как кто-то тихонько подкрадывается сзади и резко заключает его в объятия, отчего Пак громко взвизгивает и чуть ли не роняет злополучный бокал на пол. И только хорошая реакция позволяет вовремя схватить его и не дать разбиться на множество острых осколков. — Тэхён, блин! — зло шипит Чимин, а в ответ получает только басовитое хихиканье, а после мурчание где-то в районе шеи, вызывающее приятные мурашки по всему телу. — М-м-м-м? — вопросительно тянет Тэхён, практически касаясь губами ушной раковины, поудобнее устраивает голову на плече рыжего и стискивает его в своих объятиях ещё сильнее. — Дай закончить то, Тэхён, — хмурится Чимин, пытаясь ослабить хватку своего дружка-любовника и вырваться из цепкого кольца рук. — Зачем? — недовольно спрашивает Тэ, но всё же отпускает рыжего и, скрестив руки на груди, облокачивается на кухонную столешницу позади себя. — Затем, что я жрать хочу, — отзывается Пак и, обойдя утреннего гостя, ставит уже идеально чистый бокал на стол. — А я тебя, — хихикнув, Тэ вновь приобнимает Чимина сзади и слегка прикусывает мочку уха, демонстрируя своё крайне игривое настроение. — Блять, Тэхен, только не сейчас, — Пак несильно бьёт по рукам назойливого друга и уворачивается от поцелуев. — Давай после завтрака хоть, а. Есть хочу, не могу. — А давай сейчас, — Тэ резко обхватывает рыжего поперёк тела и легко закидывает его к себе на плечо, будто тот и не весит ничего, широкими шагами направляясь в сторону спальни. — Тэхён, мать твою! А ну сейчас же отпусти меня! Кому говорю! — громко возмущается Чимин, вися на широком плече вниз головой и отчаянно пытаясь вывернутся из крепких рук. Ким шлёпает правой рукой по заднице Чимина в попытке его усмирить, про себя отмечая необычайную упругость, и недовольно цокает языком. Ему явно не по вкусу то, что друг не разделяет его настроя на утренние игры. — Завтракам слова не давали, так что вперёд в постель, моя крошка! Чимин давится своим следующим ругательством и на секунду даже прекращает вырываться, услышав такое обращение. Подобное всегда дико бесит, хоть он и знает, что Тэхён специально доводит его своими выходками. Придя в себя, парень снова начинает рыпаться и даже пытается кусаться, пока его не опрокидывают на кровать и не нависают сверху, плотно придавливая к покрывалу. — Ну что, красавчик, готов познать всю прелесть выходного дня? — задорно спрашивает Ким, подмигивая раскрасневшемуся от путешествия вниз головой рыжему. Но на вопрос ответил не Чимин, а его желудок, проурчав что-то из арии одинокого кита, демонстрируя крайнюю степень голода его обладателя. Тэхён пару секунд недоумённо наблюдает, как глаза парня напротив начинают меняться с карих на кроваво-красные, как вместо белой оболочки появляется чёрная, а по нижнему веку расползаются трещины, придавая образу устрашающий вид. А потом Ким просто взрывается громким смехом и валится рядом, заставляя рыжеволосого потупить недовольный взгляд в сторону. — Я ж сказал, что есть хочу, а ты… — обиженно бубнит Пак, и урчание раздается вновь, вторя его словам. — Я понял тебя, — вздыхает Ким, — жди здесь, я сейчас принесу, — всё еще посмеиваясь, Тэ встаёт с кровати и скрывается за дверью, так что у Пака выдается пара минут перевести дух, а после позавтракать и вмазать хорошенько Тэхёну за его нетерпеливость. Валяясь на кровати в ожидании Тэхёна, Чимин устремляет свой взгляд в потолок, пытаясь абстрагироваться от чувства голода. Пока несут завтрак, можно и просто позалипать, не думая ни о чем, тем более, что буквально через пару минут упаковка с кровью приземляется рядом с головой рыжего. Пак переводит на неё свой взгляд и, быстро схватив, принимает сидячее положение. Он без особых усилий надрывает упаковку у основания и, поднеся к своим губам, жадно опустошает, прикрыв глаза от удовольствия. Чувство насыщения расползается по всему организму, глаза потихоньку начинают приобретать свой прежний цвет, трещины исчезают. Паку становится настолько хорошо, что он удовлетворённо выдыхает и откидывается на руки, совершенно не обращая внимание на то, как маленькая капелька крови медленно скатывается с уголка губ к подбородку. Тэхён, стоя возле двери, завороженно наблюдает за разворачивающейся перед ним картиной и понимает, что хочет Чимина прямо здесь и сейчас до тесноты в штанах. И только пусть посмеет отказать – укусит. Хотя скорее обиду кинет и разговаривать неделю не будет, но это неважно. Главное, за отказ последует такое наказание, что Пак явно не отделается вымаливанием прощения на коленях. Ким подходит вплотную к рыжему, хватает его за волосы и тянет вниз, заставляя того посмотреть ему прямо в глаза. И то, какой сейчас Чимин перед ним, Тэхёну очень нравится. Он такой довольный и расслабленный, с приоткрытыми пухлыми губами, готовый буквально на все. А эта капля, что уже стекает вниз по подбородку к шее, так и манит изголодавшегося во всех смыслах Тэ. Парень не может отказать себе в удовольствии и наклоняется к рыжему, припадая к нежной коже губами. Он проводит языком от подбородка к уголку рта, слизывая кровавую дорожку, а после впивается в пухлые губы своими. Он целует жадно, напористо, пытаясь показать всю ту страсть, что сейчас движет им. И Чимин заводится, ощущая напор прильнувшего тела и чужие губы, отчаянно терзающие свои. Нетерпеливо отвечает, приоткрывая рот и позволяя языкам столкнуться в жарком танце, буквально отдавая карт-бланш на любые действия со стороны Кима. Тэхён понимает всё без слов и, на секунду оторвавшись от губ напротив, толкает друга, заставляя того вновь принять положение лёжа. Нависнув над рыжим, Ким целует с удвоенной силой, периодически покусывая и без того уже припухшие губы, запуская руки под футболку. Пак морщится, когда аккуратные ногти с усилием проводят по гладкой коже, практически до крови царапая подтянутый живот. Всё равно эти следы пропадут, поэтому нет нужды быть нежным и осторожным, тем более, когда от желания настолько сносит крышу. Стянув футболку с Пака и отшвырнув её в сторону, Тэхён припадает губами к животу, целует и торопливо поднимается выше, периодически царапая кожу зубами. Когда Тэ невтерпёж, он всегда отбрасывает ласки и лишь одаривает быстрыми, грубыми прикосновениями тело своего любовника. Хотя почему, когда невтерпёж? Тэхён всегда был таким с ним. Даже когда Чимину и хотелось долгих и нежных прелюдий, Ким никогда не был ласков в постели. А сейчас и сам Пак на это уже не жалуется, получая своё мазохистское удовольствие от подобного. Помогая Тэхёну расстегнуть и снять рубашку, Пак тянется за поцелуем сам, больно прикусывая нижнюю губу Кима, а после тянет того на себя, расплываясь в хитрой улыбке. Тэ легко ведётся на эту провокацию и, наклонившись, припадает к шее рыжего, жадно выцеловывая её, заставляя нежную кожу расцветать фиолетовыми цветами. Чимин же нежно проводит рукой по спине Тэхёна, и, резко обнажив клыки, впивается в плечо своего любовника. Тэ дёргается и, шипя от боли, пытается отпихнуть Пака за плечи, но от этого рыжий ещё сильнее царапает чужое плечо клыками. С усилием всё же оторвав Чимина от себя, Ким нахмурившись смотрит на кровь, стекающую по плечу, и неожиданно широко ухмыляется. Кажется, он вовсе не злится на эту выходку, а только ещё больше заводится. — Что, не насытился? — смотря с хитрым прищуром на рыжеволосого, спрашивает Ким. А Чимин лишь хищно улыбается в ответ, не сводя взгляда с покрытого кровавым узором плеча. Это нравится им обоим, их общая болезнь, их проклятье, разделённое на двоих и доводящее до исступления каждый раз. — Ничего, заживёт, — всё же отвечает Пак с издёвкой в голосе. — А ну иди сюда, — по-прежнему улыбаясь, Тэхён хватает Чимина за лодыжки и притягивает вплотную к себе, удобнее устраиваясь между разведённых ног рыжего. Резко наклонившись, Ким в отместку вгрызается в нежную кожу шеи, пуская в ход свои клыки, оставляющие глубокую кровавую рану. Пак дергается, но Тэ не позволяет ему так просто освободиться. Один – один? Настоящие игры только начались. Чимин неуловимым движением резко меняется местами с Тэхёном, оказываясь сверху, уверенно седлая чужие бедра. Смотря прямо в глаза несколько не ожидавшему такого развития событий Киму, он не спеша начинает наклоняться к его груди. — Ты ж мой хороший мальчик, знаешь, как порадовать, — на лице Тэ расплывается довольная улыбка. Рыжий неторопливо касается языком правого соска Тэхёна, и, слегка прикусив, оттягивает его, выбивая судорожный вздох у Кима. Расслабленный Тэ, ожидая дальнейших активных действий от Чимина, совершенно не подозревает, что же на самом деле тот задумал. А Пак отстраняется и резко впивается клыками в грудь Тэхёна, оставляя кровавые подтёки на бледной коже. Ким вновь шипит и с усилием стаскивает с себя Чимина, превозмогая боль. Он буквально преображается на глазах, становясь таким же, как и Пак, когда тот был ужасно голоден. Те же чёрные глаза с кровавыми зрачками, тот же ужасающий вид. Повалив рыжеволосого на пол и схватив одной рукой за горло, он давит на шею так, что и на лице Пака вновь начинают появляться трещины возле глаз. В полном обличии вампира им обоим всё кажется ещё интереснее. — Су-ука, — шипяще тянет Тэхён, продолжая давить, а Чимин на это лишь скалится, демонстрируя клыки в чужой крови. Тэ убирает руку, а Пак начинает судорожно ртом хватать воздух. — С тобой никаких нежностей, Тэхён, —сквозь кашель и хрипловатый смех говорит Чимин. — Довольствуйся тем, что имеешь, — с полуулыбкой на губах отвечает Тэхён и притягивает Пака обратно к себе, целуя сразу глубоко и жадно. — Вот…— сквозь поцелуй— иди знаешь куда... — Сейчас я и до туда доберусь — хихикает Ким и вновь целует шею рыжего, притягивая его ещё ближе к себе, плавится от жара соприкасающихся тел, смешивая кровь из нанесенных друг другу ран. И вот, казалось бы, парни приступят к самому интересному, чего оба сейчас страстно желают, как в комнату просачивается запах горелого. Где-то в коридоре начинает отчаянно пищать пожарная сигнализация, что не ускользает от практически идеального слуха Чимина. — Fuck! — выкрикивает Пак, отталкивая совершенно растерянного Тэхёна. Чимин подрывается с места на кухню, абсолютно наплевав на своё возбуждение и на оставленного в таком же состоянии Тэ. — Тэхён, твою мать! — кричит Пак с кухни. — Ты что, тостер не мог выключить, придурок? — Вот нахрена ему тосты, когда есть я? Вот это я понимаю вопрос. Так что кто из нас двоих ещё придурок, — обиженно сквозь зубы бубнит Ким, понимая, что облом, и продолжения ему сегодня не видать. — Ой лучше беги отсюда, Тэхён, беги, — голос злого Чимина явно ничего хорошего не предвещает, поэтому Ким как можно скорее сваливает из квартиры. Уже подобное как-то проходили, что-то совсем не хочется вновь отскребать себя от всех горизонтальных поверхностей по частям.

***

—Нет, лучше взять вот эту часть статьи, а не ту, что в самом начале, — указывая пальцем на текст в центре листа, серьёзно заявляет Чимин. — Слушай, может, ты тогда один всё сделаешь, а? — вздыхает Чонгук и откидывается на спинку стула, устало потирая глаза одной рукой. — Самый умный что ли? — рыжеволосый окидывает недовольным взглядом своего напарника. — Давай, не отлынивай, ищи подходящую информацию. Нам и так уже в конце этой недели надо сдать работу. Называется, классно взялись заранее, — ворча себе поднос, Чимин возвращается к тексту книги. Чон уже порядком устал тратить своё время на эту дурацкую совместную работу. Они с Чимином уже который час сидят над ней, а особого толка нет и не предвидится, слишком мало дельной информации по теме. Хотя, возможно, это только так кажется. Частенько бывало, что Чонгук находил для своих докладов какой-то бред из разряда “ну сдать же что-то надо”, а в итоге получал наивысший балл на зависть одногруппников. Честно говоря, парень и правда надеялся, что Чимин сделает всё сам, без его помощи. Ведь на кой она ему нужна, если он, будучи вампиром, живет уже хренову тучу лет. Он же должен знать всё это, так ведь? — Нет, серьёзно, — Чон переводит взгляд на Пака, — почему бы тебе одному не сделать всю работу? Ты ведь сто процентов знаешь про всё вот это, — Чонгук вскидывает руки вверх в театральном жесте, — а наша совместная работа по-любому будет высоко оценена. Разве это не то, чего мы оба добиваемся в итоге? — искренне не понимает парень, надеясь от всего этого поскорее отделаться. — Чонгук, как ты думаешь, что в этой работе главное? — не отрываясь от очередного увесистого тома, интересуется Пак. — М-м-м, информация? — Чон взглядом цепляется за название какой-то книги, что лежит рядом с Чимином, и решает пролистать её на предмет нужной темы. Взяв том в руки, он внимательно вчитывается в оглавление и довольно хмыкает, наткнувшись на подходящий материал. — Нет, Чонгук, — устало вздохнув, вампир отодвигается от стола и встаёт. — Совместная работа. Совместная, понимаешь? Если всё сделаю я, то это будет совсем не честно, ты так не считаешь? — Пак опирается руками на край стола и устремляет свой взгляд на парня напротив, который, балансируя на двух ножках стула, умудряется ещё что-то читать. — А ты что, борец за справедливость? — спрашивает Чон и, чувствуя чужой взгляд на себе, отрывается от книги, насмешливо посматривая на рыжего. Чимин, догадываясь, к чему клонит Чонгук, вновь вздыхает и направляется в сторону двери. Ему сейчас не до разборок из-за всякой ерунды и выяснений, кто же всё-таки прав. Будучи вампиром, априори невозможно доказать охотнику, что справедливо, а что нет. Да и Чимин не хочет с ним вражды, себе дороже. — Тебе чай или кофе? — Уходишь от ответа, Чимин. — Так тебе чай или кофе? — чуть более настойчиво спрашивает Пак, игнорируя слова Чонгука. — Кофе, — улыбаясь своей маленькой выдуманной победе, отвечает Чон, переводя взгляд обратно в книгу. — Да, и, если можно, добавь немного молока, — вдогонку добавляет парень, пока Чимин не скрылся за дверью. Рыжеволосый на просьбу кивает, хотя его ответ остается без внимания, и выходит из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Спустившись на кухню, Пак достает свою любимую турку и ставит её на стол. Он мысленно прикидывает, остался ли у него тот прекрасный бразильский кофе, который принёс Тэхён в качестве извинений за очередную выходку, и коротко хихикает, вспоминая его прелестный виноватый вид. Рыжий заглядывает на самую нижнюю полку, практически сразу натыкаясь на нужную упаковку, достаёт её и, набрав две чайные ложки с горкой, высыпает кофе в турку. Но только он успевает подойти к раковине, чтобы набрать воды, как в кармане начинает вибрировать телефон. Отложив турку в сторону, Чимин достаёт его и, увидев имя звонящего, тяжело вздыхает. “Вспомнил на свою голову”. На экране высвечивается “Тэхён”, а это значит, что если сейчас взять трубку, то следующие минут 20 будут точно потрачены впустую. Поэтому Пак нажимает на кнопку “сбросить вызов” и возвращается к приготовлению кофе. Но Тэхён был бы не Тэхёном, если бы сразу успокоился и не стал названивать и дальше, надоедая Чимину и как бы говоря “ну давай же, возьми трубку”. Пак ставит турку на маленький огонь и всё же отвечает на звонок друга. — Да. — О, так сразу и согласен? — раздаётся из динамика приятным басовитым смехом. — Тэхён, ты что-то хотел? — Тебя, мой ненаглядный, — ласково пропев, отвечает Ким. — Не сегодня. — Эх, любишь же ты меня обламывать, — на том конце явно надули губы, но Чимин очень хорошо знает своего друга, поэтому он более чем уверен, что Тэхён не обижается на него сейчас. — Так чего ты хотел? — с улыбкой спрашивает Пак, доставая из холодильника упаковку свежего молока. — Хотел тебя в клуб позвать, но я так понимаю, ты не пойдёшь. — Правильно понимаешь, — разговаривая по телефону, Пак достает небольшую кружку и наполняет её молоком. — А чем ты там таким занят то? Может… — Мы с Чонгуком над совместной работой сидим. Нам сдавать её совсем скоро, поэтому нет, Тэхён, — отрезает Пак. — Ой, какой ты зануда зубрилистый, — в ответ ворчит Тэхён. — Кстати, а кто такой Чонгук? — Одногруппник мой, логично? Если нам на двоих дали задание. Не будет ведь Пак рассказывать о том, что Чонгук не просто одногруппник его, а ещё охотник на вампиров. Тэхён ведь сразу план убийства придумает или явится к Паку и тут же разорвёт Чона на части, как нефиг делать. Ведь тот ещё совсем слаб, пока что слаб. Но об этом знает лишь только Чимин. Да и в его планы сейчас не входит рассказывать Тэхёну о том, что он пытается завести дружбу с охотником для своих личных целей. — Окей, окей. Делайте там свои задания, — с неохотой признавая, что затупил, отвечает Ким. — Слушай, я это…после клуба завалюсь к тебе, окей? Чимин недовольно вздыхает, закатывая глаза, но всё же отвечает утвердительно и заканчивает разговор. Каждый раз одно и то же. После клуба это тело оказывается у дверей рыжего, едва стоя на ногах и пьяно хихикая. А Паку ничего не остается, кроме как затащить Тэ в дом, пока соседи не проснулись от его активных попыток привлечь к себе внимание, а потом пытаться уложить спать, отбиваясь от настойчивых домогательств с его стороны. Хотя вот последнее по настроению. Убрав телефон обратно в задний карман джинс, Чимин снимает уже закипевший кофе с огня. Аккуратно перелив ароматный напиток в две рядом стоящие кружки, Пак достаёт печенье, кладёт его на поднос вместе со всем остальным и направляется обратно в комнату. Только вот Чимин кое-что не рассчитал. Дверь закрыта, а удержать тяжелый поднос на одной руке - задача для него буквально невыполнимая. Пак знает себя, если не удержит равновесие - уронит поднос, разобьёт кружки, всё разольёт, сам обожжётся, и полы ещё потом мыть. Поэтому Чимин стучит ногой в дверь, чтобы Чонгук открыл ему. И охотник открывает сразу, даже не тупит. — Что, самому открыть никак? Вампир, а силёнок не хватает? — дразнится Чонгук, хотя на самом деле знает, почему Пак постучал. Сам так делал иногда, принося брату в комнату еду на подносе, когда тот либо был погружён в учёбу с головой, либо болел. — Ой, да иди ты, — морщится Чимин и проходит в комнату. — Кстати, я не знал точно, сколько тебе надо молока, поэтому принёс целую кружку, — между делом говорит Пак, ставя поднос на стол и расставляя его содержимое. Чонгук сдержано благодарит в ответ, добавляя в кофе немного молока, и передает Чимину книгу, в которой он нашёл и отметил страницы с подходящим материалом. Оба садятся на свои места и молча возвращаются к поиску информации, стараясь не мешать друг другу, лишь изредка перебрасываясь парой слов. Немного погодя Чимин отвлекается от работы, решаясь задать давно интересующий его вопрос, так как время кажется ему достаточно подходящим. Да и когда иначе спрашивать и предлагать свою помощь, как не сейчас, пока они сидят одни в его комнате, где уж точно нет лишних ушей. — Слушай, я тут всё спросить хотел, ты как себя чувствуешь? — откладывая блокнот с пометками в сторону, интересуется Чимин, не глядя на собеседника. — Нашёл способ, как стать полноценным охотником, или ещё нет? А то я смотрю, ты сегодня вроде нормально выглядишь и даже не корчишься от боли, — шуточно кривя лицо, говорит Чимин, всё ещё не поднимая взгляда на собеседника. Минутка спектакля, предназначенного непонятно для кого. Чонгук кидает свой взгляд на Пака, не поворачивая к нему головы, а с его губ срывается тихий смешок. Неужели его это веселит? — Нет, Чимин, не нашёл, — тяжело вздыхает Чон. — А то, что сейчас со мной всё более-менее в порядке, это всё травяной чай брата, — продолжает охотник, догадываясь, что любопытный Пак так просто не отстанет от него, а будет дальше задавать вопрос за вопросом. Поэтому Чонгук решает рассказать все свои ощущения в подробностях в надежде ответить на всё и сразу. — Боль не уходит совсем, да и тошнота тоже, просто прекращаются на какое-то время. И только. А головокружение само по себе не такое сильное, так что я могу держаться и не подавать вида, что мне не очень хорошо. Как сейчас, например. — То есть ты можешь весь день нормально себя чувствовать, просто выпив чай с утра, да? — интересуется Пак, стараясь звучать как можно искреннее. А в мыслях мелькает: “Чёрт, только не это… весь мой план псу под хвост, fuck. Ну, нет... Что ж, придётся придумывать что-то ещё, чтобы стать к нему ближе.” — Нет, чай приходится пить в течении всего дня, — хмурится Чон, — иначе боль возвращается и все остальные симптомы тоже. “Фух, ну слава всем богам, идея всё ещё может прокатить.” — А-а-а, вот оно что, — Чимин довольно хмыкает, мысленно радуясь, что всё идёт по плану, и продолжает. — Слушай, у меня есть одна идея. Раз тебе этот травяной чай не так уж и помогает, то-о-о — произносит рыжий, растягивая последний слог, — ты мог бы попробовать мою кровь, — на лице Чимина появляется плохо скрываемая улыбка, и он поворачивается к опешившему охотнику. — Я могу набрать её в небольшой стакан, чтобы тебе было удобнее, и ты выпьешь. Мне-то поранить себя не страшно, всё равно пройдёт через день или два, так что смотри. Это прямо отличный такой вариант. Тебе и убивать не надо никого, просто пригубишь немного крови и всё. А там посмотрим, поможет или нет. Если нет, так нет. Ну, а если… —Стоп-стоп-стоп, —перебивает тараторящего Чимина Чонгук, хмуря брови. — Ты, — указывая на вампира и демонстрируя крайне недовольное выражение лица, — предлагаешь мне свою кровь? —А я как-то непонятно выражаюсь? — искренне удивляется рыжий. — Блин, не строй такое лицо, я же не вампиром тебе предлагаю стать, — Пак явно недоволен реакцией собеседника, — тем более обращение у таких, как мы, невозможно, —тихо добавляет уже себе под нос Чимин, так, чтобы его никто не услышал. — Ещё бы ты мне предложил стать вампиром! — А что в этом такого? — начинает закипать Пак. —Что в этом такого, говоришь? Что такого? — наигранно удивляется Чон, переходя на повышенный тон. — Да действительно, что в этом такого? Подумаешь, людей убиваете, кровь пьёте, отлично просто. — Идиот, — Чимин чувствует, что ещё немного, и он по-настоящему разозлится, и ещё неизвестно, чем это всё тогда закончится. А ведь ему сейчас совершенно невыгодно ругаться с Чонгуком, поэтому он сдерживается из последних сил. — Я помощь предлагаю, чтобы тебя от боли избавить и попробовать другим путём завершить обращение в охотника. — Я отказываюсь от такой помощи! — Да почему? Что такого в том, что ты просто выпьешь немного моей крови? Это же не так страшно! — Нет. — Да не будь ты упрямым бараном! Просто попробуй, чего тебе это стоит? — Не хочу. — Тупо из принципа, да? — Я уже всё сказал. — Придурок, — фыркает Чимин. Чонгук резко встаёт со своего места и начинает быстро собирать вещи. — На сегодня видимо уже всё, так что я пойду, — Гук закидывает рюкзак на плечо и направляется прямо к выходу. Чимин лишь вздыхает и идёт провожать упёртого охотника с его непонятными никому принципами. — Ты всё же зря отказываешься, — облокачиваясь о стену и скрещивая руки на груди, говорит Чимин, наблюдая за тем, как Чон обувается. —Чимин, — произносит Чонгук, устало вздыхая и накидывая на себя куртку. — Ты подумай над моим предложением. Просто подумай. Окей? Чонгук закатывает глаза и открывает дверь, чтобы поскорее уже уйти из этой квартиры. — Чонгук! — Окей, окей, всё пока, — Чон отвечает, не оборачиваясь, лишь бы от него просто отстали, абсолютно не собираясь думать над подобным предложением. Нет уж, не в этой жизни. Поэтому, как только Чимин открывает входную дверь, Гук быстрым шагом уходит, даже не обернувшись, желая поскорее оказаться где-нибудь подальше отсюда. Пак молча закрывает дверь, прикрывая глаза и тяжело вздыхая. Как же сложно с этими охотниками.

***

Какое-то время Чимин не пристает к Чонгуку с расспросами, что же тот надумал, да и вообще на глаза не попадается и не отсвечивает, будто никакого разговора и вовсе не было. Работа над проектом давно закончена, высший балл получен, больше их ничего не связывает. Ура, Пак больше не подойдёт со своим “я пытаюсь помочь”. Так думает Чонгук. Так верит Чонгук. Так хочет Чонгук. Так … не судьба. — Ну так что, — возникший из ниоткуда Чимин садится за стол напротив Чона, скинув рюкзак на свободный стул, чтобы тот не путался под ногами, — ты подумал? — продолжает рыжий, сложив руки на столе в замок. Чонгук обречённо вздыхает. О спокойной жизни без участия в ней Пак Чимина, равно как и об обеде в гордом одиночестве ему явно придется забыть. — Нет, — односложно отвечает Гук, даже не поднимая взгляда на рыжего, и не отрываясь от своего обеда. — Что нет? Нет - это ты не подумал? Или нет - это отказ попробовать мою кровь? — уточняет Пак, вопросительно изогнув одну бровь, стараясь, однако, говорить не слишком громко. Они всё же в столовой универа, и лишних ушей тут полно. Пак - немного дурак, конечно, раз заводит разговор в подобном месте, где каждый день и на пустом месте рождается сотня-другая слухов. Но сейчас ему абсолютно плевать, ведь шило в жопе, терпение на исходе, а гениальный план заиметь в друзьях охотника для собственной выгоды то и дело норовит накрыться медным тазом. А Чон поглядывает на часы, висящие на противоположной стенке, мысленно прикидывая, как бы поскорее слинять от надоедливого одногруппника, что никак не оставит его в покое. Не придумав ничего получше, как просто собраться и уйти, он встает и направляется к выходу, бросив напоследок Чимину: — Нет - это значит нет, — и выходит из помещения. Пак не согласен принять подобный необоснованный отказ. Совершенно, абсолютно не согласен. Это чертово упрямство охотника начинает его конкретно злить. В чем причина отказа? Что не так? Это всего лишь маленький эксперимент, который ничего особого за собой не влечёт. Так что же не так? Чимин не понимает, почему Чон ведёт себя подобным образом, и от этого он еще больше закипает, подрываясь вслед за ним. — Ну что ж, не хочешь по-хорошему? Значит силой заставим! Парень знает, где будет следующая пара, а значит представляет и то, каким примерно путем пойдет Чонгук в аудиторию. Осталось только перехватить его по дороге и проделать небольшой фокус. А тем временем охотник идёт спокойным шагом по коридору, рассуждая о том, сколько будет длиться вся эта канитель, даже не догадываясь, что задумал неугомонный рыжий. Из мыслей его вырывает неожиданный звонок, предупреждающий о начале следующей пары, призывая поторопиться опаздывающих. Чонгук, конечно, ускоряет шаг, чтобы успеть до того момента, как появится преподаватель, но, когда он проходит мимо туалета, кто-то хватает его за руку и тянет с силой внутрь. Парень больно ударяется затылком о стенку, когда его прижимают к холодной поверхности, и морщится от неприятных ощущений, на минуту потеряв ориентацию в пространстве. Чимин аккуратно кусает свое запястье, стараясь не задеть крупные вены, чтобы рука зажила как можно быстрее и ни у кого никаких странных вопросов не возникло. Завтра на коже не останется и следа, а сегодня он как-нибудь перевяжет и скроет длинными рукавами толстовки. Кровь тонкой струйкой начинает медленно стекать по руке, и Пак быстро прикладывает руку к губам охотника, пока тот окончательно не пришёл в себя. — Пей, — в приказном порядке говорит Чимин. Чонгук медленно фокусирует взгляд на рыжем, чувствует что-то противно-липкое на губах и до него доходит, ЧТО вампир хочет заставить его сделать против собственной воли. Только вот Пак зря рассчитывал, что Чон будет послушным мальчиком. Он не намерен так легко отступаться от своих принципов, поэтому парень отводит руку немного вниз и бьёт, целясь прямо в челюсть. От столь неожиданного удара Чимина слегка ведёт, и он вынужден сделать пару шагов назад, чтобы не потерять равновесие. Губу начинает неприятно саднить, и, прикоснувшись к ней, Пак ощущает собственную кровь. — Ну вот и нахрена ты это сделал? — сердито спрашивает Чонгук, направляясь к раковине, стоящей в углу. Включив воду, он наклоняется и с отвращением смывает чужую кровь с лица под прохладными струями. Чимин ничего не отвечает, лишь ухмыляясь в ответ. Дело ещё не закончено, поэтому он подходит к охотнику сзади, пока тот склонился над раковиной, и резко хватает за волосы, притягивая к себе, собираясь нанести удар. Но Чонгук тоже не промах. Он, шипя от боли, цепляется одной рукой за запястье вампира, а другой, развернувшись лицом к Чимину, хватает за горло. Чон догадывается, как хотел его ударить вампир, поэтому проделывает этот приём сам, с силой припечатывая Пака профилем к зеркалу. По стеклу идут трещины, а по щеке рыжего расползаются кровавые полосы, полностью повторяя узор на поверхности. Чимин морщится от болезненных ощущений, но отступать от задуманного не намерен. Он бьёт Чонгука локтем сначала в грудь, потом в живот, и, как только чувствует, что хватка на горле ослабла, с разворота кулаком в челюсть с такой силой, что Чон валится на пол, вновь сильно прикладываясь затылком. — Почему ты не можешь просто взять и выпить, а? — раздражённо спрашивает вампир, переходя на повышенные тона. Нежелание охотника подчиниться его порядком выводит из себя, безобидный эксперимент уже давно превратился в навязчивую цель напоить Чона своей кровью, поэтому он садится на чужие ноги и бьёт ещё, стремясь максимально ослабить сопротивление. Чонгук молчит в ответ и лишь отбивается от Чимина, как только может. Он пытается поменять их позиции, схватив вампира за ворот футболки и потянув на себя, следом отталкивая в сторону, но силы явно неравны. Его попытку легко пресекают, перехватив руку за запястье, а самого охотника вновь припечатывают к стене. Кажется, он слишком сильно ударился головой на этот раз. Перед глазами всё плывёт, из губ вырывается тихий стон, а сам Чонгук медленно сползает по стенке на холодный пол. — Ты ведь понимаешь, что я сейчас не в полную силу с тобой? — спрашивает Чимин, опускаясь вниз напротив обессиленного охотника. Чон лишь усмехается в ответ и пытается отдышаться, прикрыв глаза, пытаясь собрать все оставшиеся силы воедино. А Чимин, заметив, что глаза охотника закрыты, понимает, что лучшего момента ему может и не представиться. Не придумав лучшего способа, парень вновь кусает уже поврежденное запястье, набирая немного собственной крови в рот. Он нависает над загнанно дышащим охотником и припадает к его приоткрытым губам, стараясь отдать как можно больше. И плевать, что часть не попадёт внутрь, а растечётся по их подбородкам кровавыми следами. Главное, чтобы хоть немного Чон смог проглотить. Чонгук резко распахивает глаза и старается сжать губы, но в этот момент Чимин давит свободной рукой на кадык, вынуждая сглотнуть, и чужая кровь начинает медленно распространяться по всему организму. Чон всё ещё пытается сопротивляться, с силой упирается руками в плечи рыжего, пытаясь оттолкнуть, но и это не выходит. Чимин одной рукой обхватывает шею охотника и притягивает ближе к себе, стремясь отдать больше, наплевав на все попытки сопротивляться. И лучше бы сейчас Чонгуку сдаться и сказать “окей, ты победил, я правда попробую твою кровь, только не таким образом”. Но в голове словно раздается щелчок, а по всему телу проходит мелкая дрожь, будто кто-то вколол ему дозу чистого эндорфина. И это ощущение эйфории так сладко, что Чонгук хочет ещё и уже сам тянется вперёд, отвечая на поцелуй, пытаясь забрать всю кровь, что осталась. Так приятно. Так вкусно. Так хочется ещё. Дай мне ещё. Проносится в голове. Ещё. Хочу ещё. Зрачки Чонгука расширены, взгляд затуманен, а с губ срывается низкий стон удовольствия. Всё его естество просит, нет, требует ещё. И Чон обвивает руками талию вампира, притягивая его ближе к себе, стремясь получить последние капли чужой крови, что так дурманят его разум и тело. И Чимин в общем то не против, нет, только вот не такого эффекта он ожидал. Пак с усилием отрывается от Чонгука, глотая внезапно закончившийся кислород, и вскакивает на ноги. Он ужасно растерян, хоть подсознание и говорит ему, что так скорее всего и должно быть. Чимин бросает взор на Чона, что всё так же сидит на полу и смотрит на рыжеволосого взглядом, полным желания, в котором так и читается “Дай мне ещё, прошу. Это так приятно.” — Нет, наверное, всё же не так…— шепчет Чимин в ужасе, и не придумав ничего лучше, хватает свой рюкзак и выбегает из туалета, хлопнув за собой дверью. Быстрым шагом направляясь прочь из университета, Пак испытывает странный коктейль эмоций. Кроме того, что полученный эффект от эксперимента произвёл на него большое впечатление, он, кажется, сам начал получать удовольствие от всей этой ситуации. И совершенно непонятно, что его на данный момент пугает больше…