Умирая любя

      Я уже знала, что ты погиб. И, нет, не потому что отсутствовал едва ли не два года. Просто в груди ухнуло сердце да словно замерло. Стылый воздух заполнил грудную клетку, каменными тисками сдавливая лёгкие.       Руки давно не держат ничего нормально. Хотя постоянная дрожь не так уж мешает, когда привыкаешь. Мне кажется, я утонула подо льдами и вот-вот поседею и покроюсь инеем. Я замерзаю без конца.       Когда всё-таки удостоверилась в твоей кончине, я плакала. Рыдала в голос, ударяясь головой о землю, расшибая лоб в кровь. Кричала так громко, срываясь, но не прекращая, что соседи вызвали полицию и несколько раз врачей. Они вовсе не помогли мне. В последний раз завернули в огромную рубашку и посадили в комнату с мягкими стенами.       Сначала я не сопротивлялась, а потом стала метаться. От стены к стене, беспрестанно рыдая.Когда слёз не осталось, а кричать было невозможно, голос пропал совсем, меня выпустили. Правда долго пихали лекарства, через рот и с помощью инъекций. Меня тошнило. Ведь к еде не притрагивалась. Им не осталось ничего, кроме как отправить домой. Чувствовали своё бессилие.       Тихая, похожая на мёртвую, я вывалилась из больницы. Буквально скатилась с лестницы. Домой дошла… А как я появилась дома? Не знаю. Помню, после достала из шкафчика в прихожей трос и вышла во двор. На нашей любимой вишне, на нижней ветке, завязала петлю. Пальцы предательски дрожали, и узел развязался, как только я прыгнула. Несколько часов пролежала на земле. Думала, думала… И решила убить Кастиила. Жизнь за жизнь, ангелочек.       Завалявшиеся ангельские клинки нашла сразу. Взяла три, вдруг что-то пойдёт не так. Трудно было начать поиски. Но искала. Искала его долго. Настолько, что даже позабылось на время, зачем же ищу.       Демоны отказались со мной работать. Даже перестали приходить после четвертого призыва. Но я не сдалась. Нашла его с Винчестерами. Их я прикончу следующими. Потому что они виноваты тоже! — Я сожалею о смерти своего брата, — печальным тоном говорил ангел. Я молчала. Не могла говорить. Голос ко мне не вернулся. А так хотелось высказать, что думаю. — Всё бы отдал, лишь бы они были живы… — Кастиил отвернулся, возможно, пряча слёзы. Зря. Мне совсем не жаль. У него было много братьев и сестёр, а у меня он — один! Самый родной и любимый. Собрав силы, сипела о том, какой Кас урод. Снова расплакалась. Из-за слёз вижу только неразборчивое бежевое пятно. И всё же не промахнусь. Не имею права. Кинулась, вперёд размахивая обоими клинками. Один сверкнул в свете луны мне в глаза, ослепив сильнее, и я пролетела в метре от цели. Меня схватили за плечи, твердя несусветный бред. Я не понимала ни слова, снова ринулась на ангела, с размаху засаживая куда-то клинок. Вытерев рукой слезы, поняла — попала в дверной косяк. Кас мягко обнял меня со спины. Я его ненавидела, но устало облокотившись на косяк, так и замерла.       Во мне ничего нет. Окружила колючей ежевикой душу ярость, обида. Жажда мести вместо голода. Я противна себе, но где-то там, глубоко.       Собралась, развернувшись, пронзила ему руку. Даже с удовольствием наблюдала за сочившейся нитью крови, заливающей плащ, обнажившемся белеющей костью. Ангел болезненно стонал и кривился, а я проткнула ему плечо, пока он в замешательстве. Мне легче. Значит, я делаю правильно. Кастиил быстро собрался. Уворачиваясь от частных ударов, Кас смог дотянутся до моих волос, схватить, резко потянуть вниз. Я снова оказалась с разбитой головой.       Ангел словно очнулся. Завертелся вокруг, прикладывал непонятную тряпку к ране, извинялся неистово и по-детски так. В голове вата. Глушила звуки несколько минут. Что же я делаю?       Мысли прояснились. Безумие отступило. Я испугалась всего сделанного. Меня затошнило от вида кровавых пятен, стало невыносимо стыдно за себя. Слабачка, ни с чем не можешь справиться в одиночку. — Кастиил, прости меня! — голос так и не прорезался, но ангел понял меня. Я зарыдала. Снова. Осознала — серьёзно спятила. Свихнулась на мести. Слова молитвы сами собой слетали с губ. — Кастиил, я прощаю тебе всё. Взамен не прошу… — поднялась с пола, как-то устало. Мне горько, обидно, противно. Жить так не хочу. Поднимаю руку и прислоняю острие к области сердца. Улыбаюсь криво. Вонзаю по самую рукоять клинок и веду вниз. Больно невыносимо, теряю сознание, задыхаюсь. Кровь сочится водопадом, пропитывает футболку, наполняет рот, лёгкие. Слёзы затопили глаза, ком в горле душит и тошнота подступает. Теряю сознание полностью. Без надежды, без любви… Жизнь бесполезного, слабого человека никому не нужна. Ему тоже… Кастиил держал на руках девушку. Он ещё пытался оказать первую помощь, хотя понимал — бесполезно. Лишить человека любви и получить в ответ бессонные ночи и кошмары наяву — равноценный обмен?