Секреты Стива Роджерса

      Баки всегда втайне посмеивался над нелепыми слухами о том, что происходило в квартире Стива Роджерса, которые с удовольствием выдумывали и распускали их так называемые друзья. Простынь у них была самая обыкновенная, приглушенных тонов, а никак не в цветах американского флага, да и нижнее белье Стив носил белое хлопковое, оставаясь неизменным приверженцем простоты и комфорта. Никаких звёздочек, красно-бело-синих полосочек в их доме не наблюдалось, разве что на щите и униформе, но они были надёжно спрятаны в шкафу. Их стены не были украшены портретами президентов, да и конституцию Стив наизусть не зачитывал. Возможно, некоторые статьи, но Баки клятвенно обещал унести эту тайну в могилу.       Именно поэтому ранним утром, когда несговорчивая кофеварка начала издавать подозрительные звуки, Баки сначала помотал головой, затем приложился ухом к её блестящему пластиковому боку, а в завершении готов был звонить своему психотерапевту. В конце концов, слуховые галлюцинации в преддверии довольно трудной и затяжной миссии не были хорошим знаком. Другого объяснения, почему кофеварка варила ему кофе, жужжа мотив американского гимна, не находилось. Поборов в себе острое желание встать по стойке смирно и с трудом удерживая правую руку в кармане, Баки потянулся было к штекеру, с явным намерением выдернуть его из розетки, но почувствовавшая неладное бытовая техника неожиданно смолкла; гимн — нет.       Знакомый мотив разносился по квартире, и к нему примешивался ещё и звук льющейся воды. Порадовавшись, что кофеварка, как и сам Баки, не сошла с ума, он направился на источник беспокойства и добрёл до ванной комнаты, дверь в которую была настежь открыта. Титаническим усилием заставив себя не рассмеяться в голос, Баки прислонился к косяку и с упоением наблюдал разворачивающееся представление.       Стив, стоя в одних пижамных штанах, с непроницаемым лицом глядя на своё отражение в зеркале, левой рукой наносил пену для бритья на лицо, а правую приложил к сердцу.       — Скажи, видишь ли в предрассветной заре, — тихонько напевал Стив, замолкнув, когда помазок добрался до места над верхней губой, однако мотив он продолжил забавно мычать.       — Вот хотел бы сказать, что не вижу, но теперь мне от этого зрелища никуда не деться, — ответил Баки, глядя на то как Стив резко обернулся и, в ужасе округлив глаза, замолк. — Нет, ты продолжай-продолжай, очень, знаешь, боевой дух поднимает.       Стив если и смутился, то виду не подал, лишь хмыкнул и продолжил уже громче:       — Чему так гордо мы салютовали в последнем блеске сумерек? — Несколько нот пали смертью храбрых.       — Нашел я чудный кабачок, кабачок, вино там стоит пятачок, пятачок, — отчаянно фальшивя, пропел свой ответ Баки, однако Стив его ностальгии явно не разделял и бросил хмурый взгляд из зеркала.       — Чьи широкие полосы и яркие звёзды в той опасной борьбе, — Стив не унимался и начал петь ещё громче: — Над валами, что мы защищали, так благородно развевались.       — С бутылкой там сижу я на окне, не плачь, милашка, обо мне, — продолжил гнуть свою линию Баки, делая шаг внутрь и вставая прямо за спиной Стива.       — Ты мне мешаешь, ты же это понимаешь? — спросил он, когда Баки обнял его за талию и устроил свой подбородок на плече, перемазав свою щёку в пене для бритья.       — Кто? Я? Да ты что! И в мыслях не было, — Баки ехидно ухмылялся, глядя в отражение глаз Стива в зеркале. — А что у нас за урок патриотического воспитания с утра пораньше? Это ежедневная акция, которую я пропускаю, досматривая свои сны, пока ты умываешься, или единоразовая?       — Ни то, ни другое, — вопреки словам о том, что Баки мешает, Стив опустил правую руку от сердца, завёл её за спину и легкими касаниями принялся поглаживать поясницу Баки сквозь футболку, — просто сегодня мы отправляемся на миссию, а у меня что-то вроде традиции, талисмана на удачу, называй как хочешь.       — Петь гимн? — Брови Баки едва не добрались до линии роста волос. — Ты поёшь чёртов американский гимн перед каждой миссией?       — Попрошу следить за языком. Ты о гимне нашей страны говоришь, — насупился Стив и убрал правую руку с поясницы Баки, чтоб взять бритвенный станок. А в качестве наказания мазнул помазком по носу Баки, оставляя широкую полосу пены.       — Эй, я уже брился!       — Когда? Три дня назад? — Рассмеялся Стив и попытался наклонить голову, чтоб получить лучший доступ к щетине на шее, но ему мешал подбородок Баки на плече.       — Возможно, но щетина придает мне мужественности, — улыбнулся Баки и, вытерев пену с носа и щеки о плечо Стива, отступил на пару шагов назад, прислоняясь к стене.       Получив наконец пространство для манёвра, Стив начал бриться и незаметно вновь стал напевать знакомый мотив. Когда же дело дошло до щёк, и Стив смешно скривился и открыл рот, то снова последовали едва понятные слова:       — И ракеты шли ввысь, и снаряды рвались, отмечая в ночи — наши там не сдались!       Баки всё же не выдержал и расхохотался. Весь вид домашнего, перепачканного пеной Стива, у которого она была даже на кончиках ушей, и который, стоя в одних штанах, распевал в ванне американский гимн, был поистине великолепен и незабываем. Его хотелось запечатлеть таким навсегда, и Баки потянулся в карман джинсов за телефоном. Быстро ткнув в значок камеры, он направил её на Стива под не самым удачным углом, но меньше всего ему хотелось, чтобы тот увидел камеру и превратился из его тёплого и родного Стиви в официального Стива Роджерса.       Эта метаморфоза происходила каждый раз, стоило хоть кому-то появиться в зоне его видимости и слышимости. Он, словно ловушка, закрывался, не допуская никого внутрь и не выпуская себя наружу. Баки был практически на сто процентов уверен, что даже самые близкие друзья Стива, как Уилсон или Наташа, даже не догадывались о том, что та версия Стива, что они наблюдали ежедневно, лишь отдаленно напоминает его настоящего. И Баки до сих пор удивлялся, что именно ему была оказана такая честь — видеть его настоящим. Он не был уверен, что достоин. Баки помотал головой, отгоняя непрошеные мысли, чем привлёк совершенно ненужное внимание.       Стив обернулся, сначала немного нахмурившись, затем увидел телефон в руках Баки и сразу хищно оскалился.       — Джеймс Бьюкенен Барнс, — проговорил он медленно, полностью поворачиваясь и делая шаг навстречу, — зачем тебе телефон?       — Эм, посмотреть погоду в Мадриде? — не особенно веря в успех, Баки попытался убрать телефон в карман. — Нам там три дня придется пробыть, надо же знать, какие вещи в дорогу собирать.       — Отдай, — приказал Стив, протягивая руку, и сделал ещё один шаг вперёд.       — Ни за что! — Воскликнул Баки и попытался скрыться с места преступления, спасая главную улику, но был остановлен сильными руками, перехватившими его поперёк живота.       Завязалась небольшая потасовка, из которой Стив — не даром всё же он Капитан Америка — вышел победителем. Он сидел верхом на Баки, одной рукой удерживая его запястья над головой, а другой пытался посмотреть, что тот снял на камеру. Не то чтобы Баки сопротивлялся. Лежать под Стивом, пусть и на холодном кафельном полу, не самое плохое начало дня, даже, можно сказать, отличное.       — Ну и зачем тебе это странное видео? — перевел на него непонимающий взгляд Стив, когда воспроизведение закончилось.       — Компромат на Капитана Америка? Да ты представляешь, на что будет готов пойти Старк, чтоб заполучить это видео? А Наташа? — Баки наигранно вздёрнул брови и ухмыльнулся.       — А ты представляешь, что с тобой сделаю я, если кто-то увидит эту запись?       — Ммм, могу представить, — засмеялся Баки, — ладно, я не буду никому её показывать. Оставлю для личного пользования.       Стив с недоверием оглядел Баки, но всё же поднялся, подал руку, помогая встать с пола, и вернул телефон.       — Надеюсь, в противном случае миру придётся узнать, что грозный Зимний Солдат больше всего на свете любит смотреть мелодрамы, завернувшись в плед на диване. И чтоб ты знал, у меня есть доказательства.       Стив победно улыбнулся и вышел из ванны. Баки тяжело вздохнул и скрепя сердце удалил видео. В конце концов, грозный Зимний Солдат больше всего на свете любил Стива, а видео? Чёрт с ним, он и так каждое утро может видеть его таким. Если будет просыпаться пораньше, конечно же.