Мёртвые не уходят

Впервые Раф увидел одного из них спустя две недели после перезапуска временной линии — спустя две недели после того, как почти полгода его жизни было стёрто до основания для всего мира вокруг, оставляя Рафа теряться в воспоминаниях о том, чего теперь уже никогда не было, и путаться в лицах людей, которых он теперь уже никогда не встречал. Возможно, Раф увидел кого-то из них и раньше, он не мог сказать точно: их очень тяжело было отличить от обычных людей. От живых людей. Спустя две недели после перезапуска временной линии Раф увидел мёртвого человека, только этот человек не знал, что он мёртвый. А Раф знал. Раф видел, как его сбила машина. Раф видел, как приехала скорая, и как замотала его тело в чёрный мешок, и как увезла это тело в чёрном мешке с собой. Раф видел, как, уже когда скорая скрылась за поворотом, мёртвый человек продолжил стоять на перекрёстке. Раф слышал, как он продолжал звать на помощь. Наверное, его очень испугало, что никто его не видит. Раф тоже сделал вид, что не видит. Мёртвые люди не сильно мешали Рафу жить. Они, в основном, ничего не делали: вряд ли у мёртвых было много дел, особенно учитывая, что для всех остальных они оставались невидимыми. Воспоминаниями о том, чего уже никогда не будет. Лицами людей, которых уже никогда не встретят. Наверное, поэтому Раф никому не рассказал. Поэтому, и ещё потому, что это было бы ужасно тупо. Раф понятия не имел, видят ли что-нибудь подобное Гость или Тим, или Лео, и спрашивать об этом было бы как-то странно. Обычно мёртвые люди не беспокоили его так уж сильно, чтобы спрашивать про них у кого-то ещё. Обычно мёртвые люди даже не знали, что Раф их видит. Обычно — за очень редким исключением. А потом появилась Жюдит. Точно так же, как в первый раз, без стука, без спросу. Она появилась после того, как Раф вернулся из будущего. После того, как узнал, что она вообще умерла. — Жизнь после смерти — дерьмо полное, — пожаловалась Жюдит, когда Раф нашёл её у себя на кухне посреди ночи. — Даже нажраться не можешь. В фильмах мёртвые люди не умирают до конца потому, что у них остались какие-то незаконченные дела. Чего-то они не доделали, чего-то не досказали, и это не пускает их дальше. Если в реальности было точно так же, то Раф знал, какое незаконченное дело держит мёртвую Жюдит на земле. В фильме он был бы тем парнем, который помог бы ей со всем разобраться. Но это в фильме. Жюдит оставалась у Рафа в квартире. На кухне, в гостиной, иногда в спальне. Совсем как когда жила здесь, ну разве что больше не ела его еду и не пила его вино. Но в остальном почти ничего не поменялось: они разговаривали так, словно Жюдит была ещё жива, и гнобила она Рафа совсем как раньше, вот только шутить про самоубийство перестала. Разница между мёртвой Жюдит и живой Жюдит, в общем-то, оказалась совсем небольшая. Она всегда с мёртвыми людьми небольшая, разница эта. Мёртвые люди выглядят и ведут себя точно так же. Просто взгляд другой. Просто Раф больше не может смотреть Жюдит в глаза. В фильмах Раф, ну то есть, герой, оказавшийся на месте Рафа, помог бы Жюдит со всем разобраться и уйти туда, куда там положено уходить мёртвым людям после смерти. Но в реальности было совсем иначе: Раф не хотел, чтобы Жюдит уходила. Не из каких-то там трагичных побуждений, но просто потому, что, когда Жюдит куда-то уходила, а иногда она уходила, на её месте всегда появлялись другие. Обычно мёртвые люди даже не знали, что Раф их видит. Жюдит была исключением, но она была не первым исключением, потому что первое исключение Раф увидел… он не помнил точно, когда, знал только, что в какой-то момент после перезапуска временной линии. У Рафа ничего особо не было тогда, в том времени, которого теперь уже никогда не было (не то чтобы у него много что есть сейчас). Рафу было нечего терять, кроме, разве что, собственной жизни. И, когда Жюдит куда-нибудь уходила, Раф, которого теперь уже никогда не было, Раф, который остался мёртв где-то по ту сторону стёртого времени, появлялся и просто смотрел на Рафа, который теперь уже есть. Смотрел. И ждал.