Выбор

      Девушка с упрямо сжатыми губами шла по темному коридору. Эхо стука ее обуви напоминало раскаты грома. Казалось, не так давно эта девушка была боязливой, маленькой сестренкой той самой мужественной Китнисс Эвердин, Утенком и предметом насмешек Гейла. Сейчас все изменилось. Теперь это уже взрослая девушка, дипломат, солдат-партизан. Глаза, которые раньше глядели на мир с детской наивностью выражают теперь только сосредоточенность и жестокость. Девушка ненавидела мир вокруг себя, установленные правила, людей, Капитолий. Но что она ненавидела еще больше, так это Сноу. Именно по приказу этого мерзавца пахнущего розами случилось так, что Китнисс опять оказалась на арене. Как нельзя дважды войти в одну реку, так и нельзя победить в Играх дважды. Квартальная бойня превзошла все ожидания Сноу — погибли все. Примроуз прорыдала всю ночь. Утром она обнаружила, что у мамы случился сердечный приступ, который она не смогла или не захотела пережить. За одни сутки девочка лишилась всех, кого любила. Положение спас ненавистный ею Гейл. Он забрал девочку в свою семью, а через пару недель и в подпольную организацию «Сойка», организованную не без помощи дистрикта тринадцать. Прим быстро училась. За время открытой конфронтации «Сойки» и Капитолия Эвердин и Гейл очень сблизились. Не знаю, что их примирило больше, смерть Китнисс или война, но так или иначе они стали напарниками, которые прикроют спину друг друга ценой своей жизни. Прим не обладала большой физической силой, но неплохо научилась стрелять из огнестрельного оружия и имела отличную смекалку. Эти двое прошли многое, но сейчас обстановка накалялась все больше. Второй дистрикт не желал сотрудничать, что грозило стать поражением «Сойки». Примроуз Эвердин, прекрасный дипломат, должна была придумать речь, которая бы заставила второй сдаться. Но она не справилась. После ее речи началась такая бойня, что и представить страшно. Но девушка и не подумала сдаться. У нее появился план, которым она незамедлительно поделилась с Гейлом. — Ты с ума сошла? Я думал, что ты повзрослела Прим, что я все же научил тебя думать головой! Но нет! Каким ребенком была, таким и осталась! — А у тебя есть план получше? — вспыхнула девушка, — И как ты смеешь называть меня ребенком после всего, через что мы прошли? Ты соображаешь, Хоторн? — Я-то как раз соображаю, в отличие от тебя. И планов у нас несколько. Неужели ты думаешь, что после твоего провала Коин тебе позволит действовать? — парень подошел вплотную к напарнице и заглянул в глаза. Там ему не удалось прочитать никаких эмоций кроме злости. — Какой же ты болван! Неужели ты еще не понял? Коин такая же как Сноу, только она лицемерка! Мне девочке никто не поверит, но однажды они это точно поймут! — Прим оттолкнула от себя Гейла и быстрым шагом пересекла комнату. — Что за бред? — А Китнисс бы меня поддержала, — девушка повернулась к собеседнику спиной, так что парень не видел, чем она занята. — Китнисс больше нет! — Хоторн закрыл рот рукой, но было поздно. — Ты еще смеешь говорить об этом? — выкрикнула в отчаянии девушка и разрыдалась. Гейл оторопел. Он не видел ее слез с тех самых пор, как Огненная умерла. Чувствуя невероятную вину парень подошел к напарнице и приобнял за плечи. — Прим… Примроуз. Прости меня. Я не хотел. Что… что ты делаешь? Пару ловких движений, и Гейл прикован наручниками к столу. Слез на лице Эвердин как не бывало, только хитрый прищур глаз. — Ты меня не остановишь Хоторн, даже не надейся, — лицо девушки приблизилось вплотную к лицу солдата так близко, что он почувствовал ее дыхание у себя на щеке. — Ты единственное, за что мне осталось бороться. И я буду бороться по-своему. Резко отстранившись, Примроуз покинула помещение, и теперь она шагает по коридору, там, где мы ее застали в начале повествования. Девушке очень страшно, в голове все перепуталось, но она дойдет до конца. Завернув за угол, она оказывается перед дверью. Вдохнув и выдохнув Эвердин-младшая, или как ее привыкли называть товарищи по оружию, Канарейка вошла. Койн и Плутарх склонились над столом и отчаянно спорили. Услышав чьи-то шаги они как по команде повернули свои головы. — Генерал Койн, Плутарх. У меня есть план по обезвреживанию Орешка. Надо послать одного солдата, который незаметно проникнет на базу, выключит питание всему комплексу и подложит взрывчатку. — Дорогая моя, неужели ты думаешь, что кто-то согласится пойти на верную смерть? Мы уже обсуждали подобный план, но его выполнение невозможно, — отрезала Койн возвращаясь к спору с Плутархом, но не тут-то было. — Невозможно, если только это не буде миниатюрная девушка-доброволец, которая уже несколько месяцев является партизаном двенадцатого дистрикта, — выдала на одном дыхании Прим сжигая все мосты. — Неужели ты хочешь пойти туда одна? — удивился Плутарх. На мгновение он даже забыл о споре с генералом и о карте расстеленной у него под носом. — Она не пойдет туда одна. Я тоже пойду, — услышав знакомый голос Прим лишь тяжело вздохнула. Ну, почему он не мог дать ей волю? — Замаскируюсь под одного из их солдат, а Примроуз будет играть заключенного. — Хоторн, вы уже посвящены в план? Тогда… Это очень рискованно и глупо, но у нас каждая минута на счету. Готовьтесь к операции. — Вы нам разрешаете? — пораженно воскликнула Прим одним шагом достигнув стола. — Так точно. Надеюсь, в этот раз вы нас не подведете? — стальным голосом ответила Койн. — Не подведу, — усмехнулась Прим так, что Гейлу стало страшно за нее. Она никогда так не ухмылялась. Все это явно не к добру. Подготовка к операции заняла ровно два часа. У Бити уже была готова взрывчатка, Хеймитч что тихо объяснял Прим, капитан Пейлор хмурилась, но не сказала ни слова. На выходе из базы Сойки во втором, Гейл не удержался и спросил: — Прим, зачем ты меня приковала? — Чтобы ты не погиб вместе со мной. *** — Сюда! Черт! Нет, налево! Чтоб их черти взяли, кто так строит коридоры! — отчаянно ругался Гейл. Каким-то чудом напарникам удалось проникнуть в недра Орешка. Они уже отключили питание, но шахта, в которую они должны были закинуть бомбу, все никак не хотела находиться. — Гейл! Хоторн, да постой же ты! — Ну что такое? — раздраженно повернулся парень. Сирена гудела как ненормальная, света не было, и идти приходилось вслепую. — Давай угадаю, никакой шахты на самом деле нет, и мы пришли сюда как смертники. В ответ девушка лишь тяжело сглотнула. — Ты здесь не одна такая умная. Я пошел, чтобы спрятать тебя, а самому взорвать бомбу. Но ты же упрямая! — процедил парень сквозь сжатые зубы. Затем он не церемонясь схватил Эвердин в охапку и не спрашивая разрешения впился в ее губы. Девушка крепко обхватила шею напарника. Сирена вернула их к действительности. — Ну что, прямо здесь? — прохрипел Гейл. — Подожди, еще кое-что. Когда мы взорвем Орешек, то Койн… — Я заметил. Может, с наручниками ты меня и провела, но второй раз я тебя раскусил. — Это у тебя такое признание в любви? — улыбнулась Прим. — Умная ты слишком. — пожаловался Гейл и еще раз поцеловал девушку. — Идем к Китнисс? — Подожди. — Прим встала на цыпочки и нежно провела ладошками по щетинистому лицу Гейла. — Теперь можно. Так, не выпуская друг друга из объятий, они одновременно нажали на спусковой механизм. В тот вечер прогремело два взрыва: в Орешке и в кабинете Койн. Уже после войны, одержав победу над Сноу, генерал Пейлор рассказала всему Панему о двух героях, которые переломили сам ход войны. Теперь у каждого дома растут примулы, в знак храбрости Прим и Гейла, напарников спасших весь Панем.