У дураков мысли сходятся

      — Йо, поиграем ещё как-нибудь вместе, да?       Аомине только лениво закивал, а Тайга рассыпался в восторгах и планах — и как у него ещё силы остались после сегодняшней игры? Они, как и всегда, хотели в честь выходного просто позависать на площадке без бдительного ока тренера и всей университетской команды, которые, конечно, молодцы, но игра один на один — это их особый с Тайгой ритуал. Нет, конечно, Тайге он такую сопливую чушь никогда не скажет, но... Их игры — это свобода. Командная игра держит клеткой со своими стратегиями и указаниями капитана и тренера. И пусть он готов вместе с командой идти вперёд — ему всегда хочется сделать паузу. Для Тайги. Для их безграничного баскетбола.       Игра с компанией шатающихся рядом с их любимой площадкой старшеклассников точно не входила в планы, и Аомине уже хотел было психануть и вообще отказаться играть, но ребята оказались отличными баскетболистами. Конечно, ниже по уровню их с Тайгой, но такие же безбашенные и с энергией через край. Наверное, так бы и играли без перерыва, но накатившие сумерки решили за всех. Старенький фонарь рядом с площадкой ног-то собственных не давал разглядеть. И чужих тоже — помахав ребятам рукой на прощанье, Тайга неудачно повернулся и запнулся о ноги Аомине. Тот, развалившись на скамейке, с удовольствием вытянул их и, похоже, заработал небольшую шишку. Но даже пропустил мимо ушей ворчливое: «Разложил тут свои ходули», — и, потянувшись, хлопнул Тайгу ладонью по бедру.       — Пойдём домой, — выдохнул он, и Тайга тут же перестал ворчать и, осторожно перешагивая через его ноги, шагнул к нему и зарылся ладонью в волосы.       — Да, домой, — отозвался он, и Аомине, словно кот, подставил под его мозолистую ладонь щёку. Квартира Тайги, в которой тот жил ещё со времён старшей школы, уже давно стала их домом, в который они оба всегда рады вернуться.       — Так, ещё бы вспомнить, где тут мой рюкзак. Ты не помнишь? Тай... Что случилось?       Тайга нервно завертелся на месте, пытаясь что-то разглядеть на земле.       — Кольцо потерял... — растерянно выдавил он, и Аомине, прищурившись, уставился на его «голую» без привычной поблёскивающей цепочки шею — и потому странно беззащитную.       Тайга обескураженно светил вокруг себя телефоном и чуть ли не елозил носом по асфальту, и Аомине даже решил помочь и лениво сполз со скамейки. Подавить в себе мечту о том, чтобы это кольцо никогда не нашлось, было ой как непросто.       Он ненавидел это кольцо. Ненавидел и Химуро, которого с удовольствием заставил бы сожрать эту чёртову цацку с десертом в виде пресловутой цепочки. И плевать, что Химуро сразу после выпуска из старшей школы смотался в Америку — из головы Тайги, из его сердца его не вытравить ни за что. Не вытравить дурацкую привычку задумчиво крутить это кольцо пальцами и перебирать звенья цепочки. Не вытравить радостную улыбку, когда на экране ноутбука появляется окно скайпа. Да, конечно, это глупо — вот так дико ревновать. Так же и Тайга мог ревновать его, Аомине, к Сацуки, которая иногда вытаскивает его по привычке пошататься по магазинам, или к Куроко, с которым они друг друга понимают с одного слова. Но с ними у Аомине нет таких общих памятных и значимых вещиц.       Тайга, похоже, уже рылся где-то в кустах вокруг площадки, по-медвежьи сопя. Аомине же без особого желания шарил ладонью по траве с другой стороны и замер, почувствовав под пальцами металлический ободок. Крепко сжав его в ладони вместе со звякнувшей цепочкой, он осторожно оглянулся на Тайгу, уже вылезшего из кустов и сокрушённо потиравшего ладонью шею.       — Сейчас мы ничего не найдём... Пошли домой. Поищем тут завтра, — быстро сунув находку в карман джинсов, пробормотал Аомине. Кольцо кололо пальцы, словно морской ёж. А хмурый вид совершенно расстроенного Тайги давил на совесть. И снова разжигал в душе что-то нехорошее, отравляющее едким дымом. Вот бы выкинуть тихо эту проклятую цацку... Но почему-то на это никак не хватало духа, и всю дорогу до дома Аомине крепко сжимал её в кулаке. Молчание Тайги расстраивало и раздражало, поэтому в квартиру Аомине ввалился в самом паршивом настроении. Тайга же протопал на кухню. Всегда так — прячет плохое настроение за готовкой. От этой мысли Аомине стало ещё паршивее — сразу вспомнилась улыбка Тайги, с которой он рассказывал об их с Химуро совместных готовках.       Зло бросив пульт от телевизора на диван, Аомине прошёл на кухню и уставился в спину чем-то шуршащего Тайги.       — Не грузись так, — слова, словно острые камни, кажется, режут горло и язык зазубренными краями. Так сложно произнести, так сложно признать, что на самом деле он пытается успокоить не Тайгу — себя.       Тайга медленно повернулся, перестав мучать пакет с хлебом — так вот чем он так яростно шуршал. Сосредоточиться бы хоть на этом — да хоть на чём-нибудь! Но у Аомине звенела в голове лишь одна мысль — ему сорвало все тормоза. И он не хочет останавливаться.       — Подумаешь, потерял своё кольцо... Да это же обычная металлическая безделушка. Давай лучше завтра сходим и купим тебе какую-нибудь крутую цацку. Тайга зло дёрнул края пакета с хлебом и отшвырнул кулёк на стол.       — Дело не просто в «металлической безделушке». Я думал, ты это понимаешь.       — Понимаю. Дело в Химуро, — процедил Аомине. Самоконтроль трещал по швам, и желание сказать гадость, выплеснуть на Тайгу свою злость и обиду было не утихомирить. — Дело в этом твоём смазливом типа друге детства, который... О чёрт, Тайга, да это ты ничего не понимаешь. А я не понимаю, почему терплю всё это. Почему я всегда на втором месте после этой ерунды и Химуро, который уже давно свалил в Штаты, но до сих пор он как будто здесь, как будто у нас отношения на троих, — выдернув за цепочку кольцо из кармана, он вытянул перед собой руку, и кольцо вяло закачалось перед самым носом хмуро молчащего Тайги. — Хэй, Тайга... Я не хочу быть заменой. Я не хочу уступать даже этой дешёвой мелочёвке.       Аомине швырнул кольцо на стол и механически обтёр вспотевшие ладони о джинсы — гадко. От собственной тупой злобной ревности, от этой истерики ни к чему, от тяжёлого молчания Тайги, который смотрел куда-то сквозь него, но только не ему в лицо.       — Я хотел его выбросить. Надо было. Но ты бы меня не простил, да? Тайга ничего не ответил. Он быстро прошёл в прихожую, по пути задел локтем Аомине, а после зашуршал курткой и бухнул об пол кроссовкой. Через минуту хлопнула дверь.       Кольцо так и осталось издевательски поблёскивать на столе. ***       Похоже, он совсем не спал — хотя Аомине точно помнил, как после скандала с Тайгой вырубился почти сразу, даже до кровати не дошёл. Может, поэтому теперь всё тело гудело, а привычно послушные мышцы были словно деревяшки. И мысли устроили шабаш в голове.       Смс от Тецу он заметил только сейчас. Тайга был у него — что ж, как всегда. Тецу частенько их мирил, когда они умудрялись поцапаться. Наверное, у него просто железобетонное терпение.       Скинув ответное, пусть и запоздалое: «Спасибо», — Аомине сонно протопал в кухню. Тут же заметил кольцо на столе и мрачно уставился на забытый с вечера хлеб. В животе тут же голодно забурчало — ведь свалился спать он без ужина.       Хлеб можно было выкидывать — совсем зачерствел и засох за ночь. Задумчиво разглядывая четвертушку булки, Аомине снова погряз в мыслях — вязких, липких, как нефтяная лужа. Сацуки однажды самого его назвала чёрствым, когда после выпуска из Тейко ему было плевать на всё. И почему он вспомнил это сейчас? Может, потому что сейчас не плевать ни на что? Потому что хреново, стыдно и как-то больно? Потому что вчерашняя обида на самом деле грызла уже давно?       Швырнув пакет с хлебом на соседнюю тумбу так, что в нём жалобно хрустнуло, Аомине сделал жадный вдох и закрыл глаза, расслабляясь и медленно выдыхая эту глупую злобу. Быстро сполоснул лицо холодной водой, за секунду оделся и закинул в рюкзак телефон и деньги из запасов на новые кроссовки.       Будь он чёрствым — было бы легче, наверное. Не встреть он Тайгу, так бы и остался придурком с куском засохшего хлеба в рёбрах.       Их квартира была совсем рядом с торговым кварталом, где уже поутру шумел народ. Судорожно вспоминая, в какой стороне был нужный магазин, Аомине поплёлся по широкой улице. Ювелирный оказался не так уж и далеко, и Аомине тут же воодушевился, прибавил шаг и рванул к прозрачным автоматическим дверям. И вовремя затормозил, чуть не врезаясь в опешившего Тайгу, выскочившего из этих самых дверей.       Кто-то задел Аомине сумкой, с другого бока его ткнули локтём и назвали не очень хорошим словом. А Тайга, такой же умотанный и не выспавшийся, как и он сам, ошарашено хлопал глазами. А потом, странно улыбнувшись, вытянул из кармана небольшую коробочку и вытащил из неё пару подвесок.       — У дураков мысли сходятся, да? — хрипло пробормотал он, и Аомине медленно кивнул, чувствуя его дыхание на своей щеке. Тайга подошёл к нему близко-близко, обнял за шею, и Аомине уставился на покачивающиеся перед его носом небольшие кулоны — серебристые пластины с геометрическим узором и парой камушков на каждой — синим и красным.       Тайга вжался в его грудь своей, снова опалил дыханием щёку, и Аомине не удержался от неловкого смешка. Вот же... Они реально придурки — решили мириться и обниматься посреди оживлённой улицы на глазах у толпы народа. Да ещё и у ювелирного. Хотя... наверное, на это плевать. Плевать, когда Тайга прижимается губами к его скуле и выдыхает хриплое: «Прости».       — Я бы не подобрал лучше, — завороженно прошептал Аомине, протягивая ладонь к кулонам. И только после сообразил запоздало извиниться: — Слушай, извини за вчера, я...       — Нет, я. Я дурак, Дайки, — на лице у Тайги такое счастье, как будто он сообщил о том, что выиграл все соревнования по баскетболу. Но голос у него всё равно немного виноватый. — Кольцо Химуро... Я всегда носил его как напоминание о том, что мне нельзя пренебрегать чувствами и желаниями близких мне людей. И снова сделал ту же самую ошибку.       — Не извиняйся, дурак, — протянул весело Аомине в ответ и прижался к его губам своими. Где-то совсем рядом кто-то зашушукался. Наверняка кто-то сфотографировал их на телефон на память — пусть. Они с Тайгой действительно дураки. Но дураки счастливые.       И мысли у них действительно сходятся.