Засада

Вспышка выстрела была едва уловимой. Увидеть её в едком дыму было большой удачей. Платов огрызнулся в бегущих духов двумя очередями и тут же откатился вправо, меняя позицию. Всего через секунду по остову дымящегося бэтээра, откуда стрелял Клим, обрушился рой пуль. — Шах, снайпер на третьем этаже. Второе здание справа, — Клим щёлкнул по наушнику. — Принял. Работаю, — голос Шаха как всегда невозмутим. Ещё несколько пуль, и «калаш» смолк. Несмотря на адскую жару и пот, заливающий лицо, Клим похолодел. Магазин остался всего один. И шесть гранат, одну из которых майор, не задумываясь, переложил в верхний карман. Это его последний шанс уйти достойно, не попасть в плен и захватить напоследок как можно больше шакалов. Духи же, взявшие их в кольцо, по всей видимости, проблем с боеприпасами не испытывали. Щедро поливали группу спецназа из всех стволов, всего в нескольких метрах от Клима ударом из гранатомёта разорвало УАЗик. — Ну, что командир, вилы? — к нему почти по-пластунски подполз Якут. Лицо старлея закопчено, одни только глаза и зубы сверкают. — Рацию, уроды, свернули. — Остальные где? — крикнул Платов. Якут оскалился. Глаза Урманова бешено горели. — В заднице мы все, — вынес он приговор. И не поспоришь. Спецназ, возвращавшийся с дальнего блокпоста, попал в засаду менее часа назад. Бойцы-то Клима умело выскочили из БТР, рассредоточились и спокойно открыли огонь. Слегка замешкавшегося водителя посекло осколками в первую же минуту. Машину тут же сожгли несколькими выстрелами из РПГ. А затем спецназу устроили ад, по другому и не назовёшь. Асфальт вздыбился, земля стонала от разрывов, трещали горящие деревья, и грохотало — грохотало так, что барабанные перепонки не выдерживали. Спецназовцы нашли себе небольшое укрытие, но долго продержаться за испещрённой пулями стеной не смогут, все это понимали. Если бы пришло подкрепление, если бы не была взорвана рация, если бы больше боеприпасов… Жара, давящая и безжалостная, распалялась с каждой минутой. В дыму солнце казалось бурым и нереальным, будто картинка из фильма. До смерти хотелось пить, но фляжка жалостно булькнула водой на самом дне, и Клим решил поберечь запасы. То, что они ещё держались, было чудом. *** Змей тихо охнул и осел на землю, прижав руку к плечу. Из-под ладони заструилась кровь, смешиваясь с пылью и грязью. Хрусталёв осторожно выглянул из-за укрытия — человек шесть бежало к их позиции. «Смертники», — зло подумал Хруст, снимая одного за другим одиночными выстрелами. Не сложнее, чем в родном питерском тире. — Змей, живой? — осмотреть рану, поискать выходное отверстие, забинтовать, ободрительно хлопнуть по спине. — Жить будешь, — вынес вердикт Хруст. — Стрелять не могу, — Змей застонал и весь покрылся испариной от одного простого шевеления правой рукой. Хруст оттащил товарища подальше со словами: «Ничего, браток. Отлежись пока». Опустошил его разгрузку, вытащив все магазины, рассовал по карманам. Боеприпасы опустились с приятной тяжестью. — Хру-у-уст, — Змей простонал, пытаясь поймать взгляд Хрусталёва и молча серьёзно посмотрел на друга. — Пистолет оставь. Прапорщик замешкался, но в зелёных глазах Кобрина читалась твёрдость. Рука слегка дрогнула, когда протянул «Макаров» другу. Оба понимали, зачем тяжело раненному пистолет — семь пуль для врага, одна для себя. «Держись», — Хруст посмотрел на Змея, словно пытаясь запомнить его, поправил автомат и упал на колено, ловя в прицел ненавистные фигуры. *** «Чёрт», — Клим ещё раз перекатился по развороченному асфальту. Рядом чавкнула пуля из СВД. Снайпер поймал его на мушку, и это было плохо. Чтобы выбраться из простреливаемой зоны, надо было совершить перебежку по практически открытой местности, и это было очень-очень плохо. Ещё один перекат, а теперь кувырок — если бы целью снайпера был обычный солдат, он был бы мёртв уже давно. Но Клим-то не был обычным! Так что снайпер вынужден был стрелять ещё и ещё, что было на руку Шаху, ведущему свою охоту. «Шах, твою налево, быстрее!» — мысленно воззвал командир. Ещё щелчок и долгожданное: «Это Шах. Снайпер снят» в наушнике. Клим облегчённо выдохнул. Всё-таки опытный снайпер на войне решает судьбы куда чаще, чем сам господь всемогущий. *** Док жахнул подствольником. Горячий автомат был бесполезен — патроны кончились ещё десять минут назад. Смерть приблизилась к нему так, как никогда раньше, подкрадываясь всё ближе с каждым выстрелом из пулемёта, с каждой новой порцией свинца.  — Якут, — прошипел Вяземский. — Долго ещё? Пальцы, вставлявшие очередную гранату в подствольник, измазаны кровью. Пот заливал глаза, адреналин, несмотря на все попытки оставаться хладнокровным, всё же разбушевался. Док сейчас не замечал ни сочащуюся кровь из раны — слегка зацепило осколком, ни тем более сотни мелких ссадин и царапин — пришлось покувыркаться, а иначе было не выжить. Вы-жить. Док попробовал это слово на вкус. Умереть он был готов, но не так — не здесь и сейчас, окружённый целой бандой, не на боевом задании, и не вместе со всеми своими друзьями. Якут, склонившийся над развороченной рацией, вдруг издал радостный вопль.  — Заработало! Док, получилось!  — Не медли, Якут, быстрее! — Док встал на колено, тщательно прицелился и выстрелил. — Сигнал по всем частотам давай!  — Уже, — старлей бережно склонился над починённой рацией. — Прикрой, Док! Вяземский молча кивнул и забил ещё одну гранату в подствольник. *** Клим расстрелял и последний магазин. Автомат выплюнул очередную пулю и замолк. Шах, работавший справа, быстро оглянулся на командира. Одной рукой перезаряжая свой «калаш», протянул ему пистолет и обойму. Виновато улыбнулся, словно извиняясь, что так мало. В ушах прапорщика запеклась кровь — сильно его контузило, когда тот снаряд влетел в стену над Шахом. Русые волосы запорошил грязный снег — штукатурка осыпалась на голову Шахмаметьева. В наушнике щёлкнуло и раздался крик Якута: «Это Якут. Сигнал передал, 72-я бригада приняла, они жмут к нам». «Сколько ждать?» — крикнул Клим и замер в ожидании ответа. «Полчаса… минут 20 в лучшем случае». Клим прислонился к кирпичной полуразрушенной стене, сжимая пистолет сильнее, чем нужно. У них не было полчаса и даже двадцати минут. Жить группе спецназовцев, расстрелявшей практически все боеприпасы, осталось совсем недолго. ***  — Мужики, мы молодцы, — слова застряли в горле, когда Клим обвёл взглядом свою команду. Грязные, в порванном камуфляже, разбитыми руками и окровавленными лицами. Платов остановил взгляд на Кобрине — тот полулежал, бледный как мел, синие губы мелко дрожали. Хруст, насупленный сильнее обычного, наклонился к Змею и осторожно поднёс фляжку с водой. Змей жадно припал к горлышку, но тут же закашлялся и почти вся вода пролилась на грудь. Хрусталёв едва заметно вздохнул и отвёл взгляд.  — Танкисты едут, но полчаса мы ждать не можем, — продолжил Платов. — Патронов нет, осталась пара гранат.  — Три, — уточнил хмурый Док.  — Три, — кивнул Платов. — Посему слушай мой приказ — берём штык-ножи и идём врукопашную. Валим этих гадов, отнимаем оружие и держимся до приезда наших. Задача ясна?  — Яснее ясного, командир, — Якут снял с плеча «калаш», демонстративно насадил штык-нож и выставив его перед собой, оскалился. Хруст сбросил разгрузку и куртку, оставшись в одной футболке. Остальные последовали его примеру — идти врукопашную разумно налегке, чтобы ничего не стесняло движений. Клим поднял с земли кепи, отряхнул и надел козырьком назад. Док, вместо штык-ножа, ожидаемо вытащил какий-то нож из своей коллекции, провёл пальцем по лезвию, сделал несколько резких взмахов и удовлетворённо кивнул.  — Шансов почти нет, — утвердительно подвёл итог Платов и улыбнулся одними уголками губ. — Но мы это сделаем. *** Едва они показались из-за укрытия, как по ним обрушился смертельный град. Каждая из этих пуль могла стать последней, но приходилось высовываться, чтобы распалить врага, чтобы он подошёл ближе, ещё ближе, на расстояние броска гранаты. На головы посыпались куски бетона и камни. Из дымовой завесы, поддерживаемые шквальным огнём, появились фигуры. «Семь, десять, шестнадцать», — быстро считал Платов. Они стремительно неслись прямо на спецназовцев, видимо, рассчитывая, что те не посмеют высунуться под плотным огнём.  — Вперёд! — закричал Клим, выбросил гранату, после чего тут же это сделали и Хруст с Доком. — Вперё-ё-ё-д! Пять спецназовцев со штык-ножами наперевес бежали прямо на вооружённых до зубов двадцать духов. Бежали изо всех сил, готовые вцепиться в глотки, сворачивать шеи и ломать кости голыми руками. Бежали, понимая, что, скорее всего, несутся прямо в объятия смерти. Далеко — за несколько кварталов — раздался грохот танков. Спецназ приближался к врагам.