Способ похудеть

— О, нет!!! По гостинице и по всему соседнему двору прокатился громкий и полный отчаянья крик, пугая даже птиц. Бедные пернатые создания все разлетелись в страхе. — Так-так. Кто-то опять поправился, — Виктор с любопытством потер подбородок, следя за маленькой стрелочкой весов, которая безжалостно отклонилась на две цифры вправо и, казалось, ехидно хихикала. Парнишка в очках, который, собственно, и кричал, глубоко вздохнул. Как так-то? Ведь он съел-то всего чуть-чуть! — Что же делать? — Никифоров задумчиво перевел взгляд на окно, закрытое шторами, в то время как сам Кацуки с каждой секундой все больше и больше мрачнел. — Я не знаю, как так получается, — пробурчал Юри, ногой задвигая весы под свой шкаф. Он действительно не понимал, в чем причина его быстрого набора веса и как, черт возьми, с этим бороться. Изнурять себя диетами очень не хотелось, особенно когда рядом, к тому же, кто-то со зверским аппетитом то и дело уплетает любимые котлеты. А самое интересное, что даже тот же самый Виктор ест в два раза больше него, но почему-то не прибавляет ни единого лишнего грамма, сохраняя прекрасную форму. За этими размышлениями пред глазами вдруг всплыл образ русского фигуриста без одежды — образ, увиденный Юри в тот самый день, когда он в шоке обнаружил кумира всей своей жизни на горячих источниках. У Виктора ведь и правда прекрасное тело, стройное и подтянутое, с накачанными мышцами... так, стоп! О чем это он думает?! Щеки вспыхнули алым цветом, и Кацуки мысленно отвесил себе оплеуху, чтобы не думать об этом, после чего помрачнел еще больше. — Хрю-у-у-шка, — протянул Виктор с довольной улыбкой, тыкая пальцем в чужую пухлую щечку. — Меня опять оскорбили, — мирясь с происходящим, озвучил Кацуки, позволяя себя тискать. Настроение заметно упало. — Я не оскорбляю, малыш, — Виктор поднял указательный палец вверх. — Между прочим, меня тоже это волнует, и я стараюсь придумать, как тебе помочь. — Правда? — поднял голову парнишка. Большущие очки сверкнули, так же как и красивые карие глаза. — Но на лед не пущу, — обломал в тот же момент Виктор. — Я так и знал, — пробормотал Юри, нисколько не удивившись, но еще больше надув щеки от негодования. Виктор по-доброму посмеялся про себя, наблюдая за парнем из-под густой светлой челки. Юри такой милый сейчас. Как маленький хомячок. — Хи-хи! — Чего? — брюнет в недоумении поднял голову на своего новоявленного тренера. Глаза того красиво блестели, в них будто бы было что-то невероятно живое, задорное, пленяющее... наверное, глаза Виктора — это одна из важнейших вещей, притягивающая к нему толпы фанатов. В воцарившемся молчании Юри вдруг понял, что смотрел на тренера непозволительно долго, а момент, когда Никифоров подошел к нему еще ближе, и вовсе упустил из внимания. — А! Виктор! — парень отскочил, словно ужаленный, и вмиг все его лицо окрасилось в цвет спелого томата. — Простите, я... ай! Он запнулся о собственную кровать и неловко шмякнулся прямо на нее. Ну вот, теперь и один из лучших фигуристов всех времен и народов сможет оценить грациозность Кацуки во всей красе и в красках. Откуда-то сверху послышался приятный смех. Юри, осоловелый, поднялся и присел на кровати, пытаясь успокоить часто бьющееся сердце и коря себя за эту выходку. Нет, ну правда... сначала эти мысли, посещающие его, кстати, уже не первый раз, теперь это... он поджал губы. — У тебя щеки на борщ похожи. — Что? — Ты весь красный. — А вот и нет! — А вот и да, — Виктор не мог не умилиться с этого прелестного личика. Парнишка тем временем совсем приуныл. — Эх, — тяжело опустил голову Кацуки. — Видимо, придется опять садиться на диету и тратить все свое время на тренировки. — Юри, — голос Виктора прозвучал совсем рядом так, что парень резко выпрямился от неожиданности, а его щеки вспыхнули с новой силой. Тренер склонился над ним и оказался прямо перед его лицом, жутко смущая и без того уже нервного парня. — Кажется, я нашел способ, как решить твою проблему, — заговорщицким тоном произнес он, глядя прямо в глаза. Боже, у русских так принято, что ли?! Зачем так близко?! Да у Кацуки сердце готово было выскочить! У него аж дыхание перехватило от этой близости, но Виктор вдруг снова отстранился и, развернувшись, направился в сторону двери. Юри удивленно уставился на ровную спину своего тренера, как тот внезапно просто вышел из комнаты. Фигурист, все еще красный, сидел и пытался вникнуть в то, что сейчас было, но мешал оглушительный стук сердца, которое, кажется, решило устроить скоростной забег на коньках. Он кротко выдохнул. Что Виктор имел в виду? И зачем было так сильно сокращать расстояние между ними, так смотреть на него? Во рту пересохло... Дверь снова распахнулась, вновь впуская в комнату русского. Мужчина, вместо того, чтобы просто пройти внутрь, сперва зачем-то запер дверь. — В-Виктор? — сбившись, проговорил парень. — Я составил для тебя особую программу тренировок, — хитро улыбнулся тренер. Юри поднял на него полные удивления и непонимания глаза. Что он придумал? Какую программу? Как вообще Виктор смог составить ее меньше, чем за минуту?! Нет, Юри, конечно, не сомневался в профессионализме своего кумира, но... — Правда? — тем не менее, молодой фигурист тут же ободрился и посмотрел на тренера глазами полными восхищения и надежды. — Что за программа? Когда мы приступим? Виктор улыбнулся и стал медленно подходить к кровати, обаятельным жестом убирая челку назад. Кацуки наблюдал за ним в недоумении, отчего-то сведя колени и сжав пальцы в кулачки. Его дыхание замерло, когда тренер осторожно наклонился к нему, заставляя его наоборот отклониться назад, и расставил свои руки по бокам, перекрывая все пути к отступлению, на что Юри растерялся и судорожно попятился назад. Жаль, стена помешала. — Приступим прямо сейчас, — громко прошептал Никифоров, облизывая бледные губы. — Что? — только и успел в шоке пролепетать парнишка, перед тем, как тренер настойчиво прильнул к его губам своими. Сердце куда-то провалилось и замолчало вовсе, Юри распахнул карие глаза, пока еще толком не осознав, что происходит. Виктор целует его. Виктор. Целует. Его. В губы! Никифоров тем временем облокотился руками и коленом о кровать, заставляя Кацуки опуститься еще ниже, практически подминая его под себя. Дыхание перехватило. Юри не знал, куда себя деть, не знал вообще, что нужно делать и как реагировать. Смущение наполнило весь его организм, но вместе с ним стало появляться и что-то другое. Что-то ранее неизвестное и невероятно приятное. Виктор целовал его нежно, но уверенно. Положив свою ладонь на щеку Юри, он очертил подушечками пальцев линию скул, а затем скользнул рукой в темные волосы, теперь уже точно не позволяя отстраниться от себя. А Кацуки уже и не смог бы... Чужие теплые губы дурманили его, голова будто наполнялась сладким, тяжелым дымом, и руки так странно дрожали. Юноша, сдавленно выдохнув, сдался под этим напором и упал на кровать. Виктор был очень рад такой реакции. Он с упоением наблюдал за подрагивающими густыми ресницами Юри, покусывая, сминая его губы в поцелуе. Когда прохладная ладонь русского забралась под олимпийку, Юри жалобно промычал в поцелуй и напрягся всем телом. — Все хорошо, — горячо прошептал мужчина, проводя влажным языком по чужому ушку. — Не бойся меня, прошу. Кацуки тяжело дышал, этот поцелуй вскружил ему голову, пуская по телу волны чего-то жаркого и безумно приятного. — Я... — вдох, — я не боюсь... — прошептал он, хоть слова и давались тяжело. Он говорил не совсем правду, это понятно. Было чертовски страшно, но, о боги, эти до невозможности ласковые поцелуи... иногда мужчина прикусывал белую кожу на шее Юри, заставляя того трепетать. — Ах, Виктор, — глухо произнес парень, когда тот расстегнул его спортивную кофту, затем скинул и свою футболку тоже, оставаясь в одних брюках. Лазурные глаза жадно скользили по маленькой фигурке брюнета, лежавшего на кровати и отчаянно красневшего. Виктор с каким-то восхищенным рыком прильнул к красивой неширокой груди, лаская и покусывая розовые соски, ладонью поглаживая живот, который, кстати, не так уж и сильно выступал. Каково же было счастье русского, когда Кацуки робко запустил свои пальчики в его волосы, а вторую руку положил на спину. А Юри, чего таить, хотел этого. Тихо, даже не признаваясь себе, хотел. Да что уж говорить, он боялся даже мечтать о том, чтобы этот человек хотя бы заметил его, не говоря уже о чем-то большем. Парнишка боялся мечтать, а, как оказалось, зря... — Сладкий, — промурлыкал Никифоров, целуя ключицы, оглаживая одной рукой бока, плечи, грудь, а Юри неосознанно подавался навстречу, прогибаясь в спине. Потом Виктор снова впился в изящную шею парня, оставляя засос, который вскоре обязательно синим пятном проявится на этой белой коже. Кацуки не заметил, как с него сняли очки, но растерянно пискнул, когда Виктор резковато избавил его от штанов, захватывая вместе с ними еще и трусы. Его бросило в пот от осознания того, что сейчас будет. Парень сжал хрупкие колени, стыдясь своей наготы, почти дрожа от неизвестности, а еще от желания. — Не бойся ничего, — прошептал тренер.— Юри. Милый Юри... По коже побежали мурашки от того, как Никифоров произнес его имя. Как же это приятно. Невесомые и совершенно нежные поцелуи в районе груди, а потом на животе успокаивали. Кацуки с удивлением чувствовал, как расслабляется в этих руках, тая, словно снежинка на ладони, и это безумно ему нравилось. От этого был в восторге и его любовник. Виктор взял в свою руку хрупкое запястье Юри и под пристальным взглядом последнего поднес его к своим губам, поцеловал. — Ты такой красивый, — сказал он, заглядывая в затуманенные глаза своего маленького фигуриста. Он шептал Кацуки на ушко что-то чрезвычайно милое, но тот почти его не слушал, сосредоточившись на чужих руках, бродивших по всему телу, и неистово стонал. Потерявшийся в ощущениях брюнет просто забыл о том, что нужно вообще-то, хотя бы ради приличия, попытаться сдерживаться. — Виктор, — обратился парнишка, дрожа. — Поцелуйте меня... пожалуйста... Никифоров готов был кончить только от одной этой фразы. А еще от несравненного вида Юри: растрепанный, со сбившимся дыханием, весь и полностью отдающийся ему, такой нестерпимо хрупкий, желанный. Виктор с удовольствием и со всей страстью выполнил эту неожиданно смелую просьбу и скользнул языком в его жаркий ротик, почти рыча от наслаждения. Юри неуверенно провел пальчиками по шее мужчины, по лицу, зарылся ими в светлые волосы, вновь вернулся к шее, словно лаская большого кота, и Виктор точно замурлыкал бы, если бы умел. Мужчина поймал руку Кацуки, крепко сжимая ее своей, а после переплетая их пальцы. Терпение было на исходе... — Юри, — вздохнул он, — я должен подготовить тебя. — Никифоров провел языком по чужой нижней губе, а после облизнулся сам, немного отодвигаясь и замечая тонкую нитку слюны, что соединила их губы. — Может быть немного больно, но это только сначала... — Да, — простонал Кацуки, откидывая голову на подушку и прикрывая глаза. Виктор, отстранившись, потянулся за чем-то в сторону, послышался щелчок, а за ним тихий хлюпающий звук. Юри разглядел в руках тренера какую-то маленькую бутылочку, видимо, это за ней он выходил из комнаты. Никифоров вернулся быстро, просыпав еще горсть жарких поцелуев на шею парня, а потом коснулся рукой небольшого твердого члена. Юри захлебнулся воздухом, сладостно вскрикнул, но был тут же заткнут влажным и развратным поцелуем, от которого крышу сносило к самому дьяволу. Вскоре Кацуки почувствовал в себе чужие пальцы, сощурился от неприятных ощущений, и тут же Виктор сжал рукой его член, вызывая нетерпеливый стон. Чужие пальцы торопливо, но аккуратно поглаживали тугие стенки, растягивая, а скоро и задевая что-то внутри, заставляя Юри стонать в голос, а тот отчаянно хватался пальцами за широкие плечи Никифорова, изредка сжимая их, оставляя красноватые полосы. Было приятно. Просто до безумия хорошо! В какой-то момент Юри ощутил пустоту внутри себя и разочарованно выдохнул, пытаясь сфокусировать взгляд на любовнике. Виктор тем временем пристроился между его раздвинутых ножек, снова шепча что-то, только уже на своем родном языке, а парень мог только гадать, что ему говорили. Виктор вошел в подготовленное тело плавно, легко погружая свой немаленький орган до половины, тем самым вышибая весь воздух из груди Юри. Тот звонко вскрикнул, царапая кожу на спине тренера и чувственно выгибая спину. Желание переворачивало мир в его глазах с ног на голову, все, казалось, просто перестало иметь смысл. Только эти пламенные поцелуи, умелые руки и невероятные небесные глаза. Дав партнеру совсем немного привыкнуть, Виктор, уже просто не в состоянии так долго сдерживаться, перешел на бешеный темп, вбиваясь в податливое тело с жадностью и силой. — Виктор, ах, ааах, — стонал Юри, соблазнительно открыв ротик, — Виктор! Беспрерывный поток эмоций заставлял его чуть ли не плакать от их переизбытка, он выкрикивал имя русского при каждом толчке, при каждом движении, при каждом соприкосновении их припухших от поцелуев губ. Никифорову было не совсем удобно из-за разницы в росте, хотя и юноша обвил своими ножками его поясницу. Юри был гораздо ниже и меньше по комплекции, но эта разница лишь больше распаляла и возбуждала. Вид этого маленького фигуриста, самозабвенно стонущего под ним, срывал последние тормоза в его голове. Мужчина двигался быстрее, прислушиваясь к сладостным стонам своего мальчика, иногда целуя его в лоб и щеки, проводя языком по губам и впиваясь в них. Оба потеряли счет времени, утопая в огне, в объятьях друг друга. Оба были уже на грани, и, наконец, наслаждение яркой вспышкой накрыло их с головой, восхитительно наполняя собой все их естество. Виктор крепко прижал к своей груди парнишку, чуть не рухнув на него всем своим весом, но вовремя сдвинулся в сторону. Они лежали на боку, тяжело дыша и сжимая друг друга в объятьях. — Не думал я, — переведя дух, начал Никифоров, — что быть тренером так круто... Юри, уже сонный, тихо посмеялся, все так же дико смущаясь. Но для себя парень уже решил, что не пропустит ни одной подобной тренировки, пусть даже и Виктор столько раз за этот вечер назвал его красивым.