Единовластие

      Нежные, лёгкие поцелуи касаются моей шеи. Я открываю глаза и вижу перед собой Чарли. Неужели он пришёл, чтобы увидеть меня, разбудить, побыть наедине? Ведь там, за стенами жилых комнат за тобой ходят умпа-лумпы, ожидая очередного приказа. Я протягиваю руки с длинными белыми пальцами к щекам, провожу по ним тыльной стороной ладони. Я приближаюсь к нему, чтобы прикоснуться губами и...       Просыпаюсь. Сначала всё моё естество охватывает лёгкое удивление, затем безудержное горе от того, что это всего лишь сон. Я плачу. Обильный поток слёз орошает мои щёки. Даже мой разум надо мной издевается, подсовывая несбыточные сны. Я знаю: нужно прямо сейчас дать волю слезам, иначе нормально работать я не буду. Рука по привычке тянется к стакану с водой на тумбочке у кровати. Сделав несколько глотков и немного успокоившись, подхожу к зеркалу. Из него на меня смотрит заплаканный, но не лишённый, однако, своей неземной красоты мужчина в костюме, цилиндре и тростью в руках. Совсем чуть-чуть её портил цвет лица, землистый от недостатка солнечного света. Немного растеклась ещё вчерашняя тушь от слёз. И внезапно, словно молнии, пронзили память воспоминания, так бережно отложенные в моей памяти.       -Ты сам всё увидишь! - я обращался именно к нему, не к этим нахальным, эгоистичным, самодовольным жердяям, постоянно мучивших своих родителей приказами.       Чарли из толпы я выделил сразу. Его походка, жесты, манера говорить сначала привлекли моё внимание, затем стали притягивать. И неудивительно, что я решил его оставить. И не сразу признал, пусть даже для себя, что влюбился. Влюбился накрепко, навсегда. И надо отдать должное, сумел сделать так, чтобы об этом никто не узнал. Из раздумий меня вырывает мой главный помощник:       -Мистер Вонка!       -Да-да! - рассеянно отвечаю я.       -Всё готово! - отчеканил тот.       -И Чарли там? - спрашиваю у него.       -Да! - всё так же верно отвечает умпа-лумп.       Что ж, я знаю, с каким вкусом будет у меня сегодня помада...       -Здравствуйте, мистер Вонка! - крикнул мне Чарльз ещё издалека.       -Чарли! Готово? - спросил я, подойдя.       -Готово! Ещё задолго до Вашего прихода!       -Отлично! Работаем, работаем, работаем!       За десять лет Чарли стал взрослым, красивым, нежным юношей с глазами небесного цвета, маленьким хорошеньким носом и плотными пухлыми губами. Красивое телосложение, узкая талия и гибкая шея обеспечивали ему ту неповторимую юношескую красоту. И я позволяю себе им любоваться.       Ближе к полудню работа была закончена.       -Эврика! Наконец-то! - Чарли радовался, как ребёнок. - Месяц упорных трудов! Регенерирующее печенье!       Суть этих печенек была совсем проста: съедаешь печенье, но не до конца и через пару минут - вуаля, получи целую печеньку.       Приблизительно в таком темпе прошло несколько часов работы. Для меня работа - нечто волшебное, в которое можно окунуться с головой, словно в горячий шоколад. Ведь я - изобретатель. Свыкся с ролью шоколадного кудесника. Ха! Непризнанный король сластей, воспитывающий своего принца... Своего принца...       Конечно, даже в моей работе бывали застои. Когда я бросал, кипя от злости, всю работу, запирался на несколько дней в своей комнате, выходя уже успокоившимся. Но такие моменты в моей жизни случались всё реже. Видимо, приближалась спокойная старость. Приближалась, приветственно махая на горизонте косой смерти. Подумать только, ещё несколько лет назад я считал себя молодым. Ещё тогда, найдя первый седой волос, наивно полагал, что неумолимо старею. Ха, наивный! Старость - это как мучение, растянувшееся на неопределённый период времени, в конце которого ты умираешь. Мучение от того, что на твоём лице появляются морщины, сначала маленькие, но с течением времени они становятся глубже. А мне жить очень хочется. Вместе с ним...       Размышления мои прерывает дёргающий за штанину брюк один из лумпов, многозначительно указывая наверх. Голубой шоколад на потолке покрылся трещинами: вот-вот рухнет. А почему голубой? И почему шоколад? Сейчас расскажу.       -А почему у нас потолок такого скучного серого цвета? -спросил Чарли, глядя вверх.       -А в какой цвет ты хочешь его перекрасить? - спросил я.       -Пусть будет... голубой! Точно! Цвет неба! Ведь кругом кусты, трава, цветы- природа, в общем.       -А не лучше ли бы нам сделать небо из голубого шоколада? Довершим картину сластей, предложил я.       -А разве шоколад не должен со временем потерять цвет, развалиться, в конце концов, - обеспокоенно спросил тот.       -Не развалиться, если кое-чего в него не добавить, - уверенно ответил я, скрестя руки на груди.       Бежать! Шоколад стал отваливаться и падать. Сначала крошками, затем кусками. Взяв зазевавшегося Чарли за руку, побежал к ближайшему коридору. Открыв первую попавшуюся дверь, буквально запинул туда юношу и обомлел: это была моя комната!       -Вау! - воскликнул Чарли, усаживаясь на краешек двухспальной кровати.       -Я следил за тем, как ты растёшь, - сухо сказал я, указывая на множество его фотографий, висящих на стене.       От дальнейших расспросов меня спас один из помощников, так вовремя зашедший в комнату. Недолго думая, напустился на него:       -Как вы могли допустить такое?! - в исступлении орал я на него.       -Тайный ингредиент разрушился, мы ничего не смогли сделать... - испуганно пробормотал он.       -Вы так красивы в минуту гнева... - произнёс Чарли.       В одно мгновенье всё внутри меня сломалось. Ожили все фантазии, все воспоминания. И сон тоже. Знаком отослав помощника-бедолагу, который ушёл, явно хихикая, я подошёл к нему:       -Повтори.       -Вы сказочно красивы, мистер Вонка, - в глазах юноши плеснул страх.       Я в несколько шагов пересёк комнату, запер дверь и засунул ключ во внутренний карман пиджака.       -Ч-что вы делаете? - испуганно пробормотал Чарли.       -Замолчи, - прошептал я, подойдя совсем вплотную, отбросив уже ненужные перчатки.       Провёл по щеке тыльной стороной ладони, заглянул в глаза, приблизил лицо к себе и прикоснулся губами к губам. Целовал нежно, страстно, прильнув всем телом, перебирая языком рёбрышки нёба, изучая языком рот. А потом ещё, ещё и ещё. До посинения... До второго пришествия...       Внезапно Чарли оторвался от моих губ и внимательно посмотрел мне в глаза:       -Вилли, тебе не кажется, что то, что мы делаем, неправильно?       -Я избавился от предрассудков десять лет назад, - страстно прошептал я.       Вдруг я понимаю, что одежда стала не нужна: на пол летит его одежда, а потом моя: он так же страстно раздевает меня, ка и целует. И внезапно два тела слились в едином танце дикого секса...