Невероятно

– Хён, – с беспечным видом начал Воншик, – вот если бы тебе кто-нибудь понравился, что бы ты сделал? Хагён оторвал взгляд от сценария, который в данный момент читал, и помедлил секунду прежде, чем ответить. – Что ты имеешь в виду? Что именно ты хочешь знать? – Да нет, ничего, – Воншик буднично закинул руку на спинку дивана и расположился поудобнее на подушках с видом: Я Просто Завел Вежливую Беседу Ни О Чем. – Так спросил. В голову пришло. Без причины. Приступ любопытства. Ты давно ни с кем не встречался и… – Это из-за Хонбина? – Нет?! – выпалил Воншик, резко выпрямившись на сидении, будто словил шлепок по заднице. – Почему сразу Хонбин? Конечно, не из-за него!! Причем он тут вообще?? Нет-нет, не при чем. Так спросил. Без причины. Хагён постарался вернуть своему лицу непроницаемое выражение и спрятать поглубже веселье. – Извини, показалось. Сам не знаю, почему спросил. Так о чем ты? Воншик еще некоторое время потаращился на него настороженно и с подозрением, одновременно пытаясь вновь расслабиться на диване, чтобы сгладить свой внезапный приступ паники из-за одного невинного вопроса. – Ээ. Я просто из любопытства. Если бы тебе понравилась какая-то девушка. – Не парень? – не смог воспротивиться желанию переспросить Хагён, хотя прекрасно знал, что не стоит подзуживать и так откровенно наслаждаться видом, как у Воншика вся краска сходит с лица. – Не знал, что ты из этих, хён, – умудрился выдавить из себя Воншик, и Хагён понял, что пора уже сжалиться над своим бестолковым ребенком. – Что ж, я думаю, если тебе кто-то нравится, тебе нужно донести это до них, понимаешь? Не перегружать своими чувствами, конечно, но элементарно начать проводить с ними больше времени, дать понять, как тебе приятно быть в их компании, и как ты хочешь узнать их поближе. То есть просто уделять им побольше внимания. Вот тебе самому, наверное, было бы приятно знать, что тот, кому ты нравишься, искренне старается дать тебе почувствовать себя особенным в их жизни? – То есть…? – протянул Воншик. – Я бы воспользовался любой возможностью побыть с ней рядом, – пожал плечами Хагён. – Разговаривал бы с ней, писал ей, подмечал малейшие изменения, происходящие с ней. Короче, уделял бы ей все мое время и внимание. – Но что если, мм, – начал Воншик, но замялся, очевидно, раздумывая, как сформулировать следующий вопрос так, чтобы не выдать себя окончательно. – Что если вы и так уже проводите много времени вместе? Типа, как, живете в одном общежитии? Хагён едва не закатил глаза, но вместо этого вежливо кашлянул. – Все равно есть куча вещей, которые могут дать понять, как важен тебе этот человек. Можно предложить вымыть посуду в их черед. Сходить вместе в супермаркет за едой. Порадовать небольшим подарком. Или прийти из студии пораньше, чтобы лично пожелать спокойной ночи. То есть раньше полуночи. У Воншика загорелись щеки, а взгляд уткнулся в потолок. – Это очень конкретные советы. – Я могу быть еще конкретнее, если хочешь. – Нет-нет, – быстро сглотнул Воншик. – Я думаю, я все понял. * – Хён, – спросил Хонбин с набитым бургером ртом, который они поделили с Тэгуном между собой. – Как бы ты дал понять другому человеку, что он тебе нравится. В романтическом смысле. Тэгун смерил его продолжительным взглядом и проглотил кусок. – Я бы игнорировал. – Игнорировал? Почему? – с сомнением переспросил Хонбин. – Чтобы они ждали любого проявления эмоций, как манны небесной, – ответил Тэгун, забирая бургер. – Чтобы они жаждали этих эмоций. – И что, работает? – Хонбин сделал глоток шоколадного молока. – Серьезно? Тэгун приподнялся и бросил обертку от бургера в кухонное ведро, расплывшись в улыбке, что попал. – Конечно. Играй с ними, чтоб желание не угасло. – Звучит, как отвратительный совет, хён, – нахмурился Хонбин, Тэгун равнодушно пожал плечами. До них донеслись шаги, и через миг Хагён появился на пороге кухни. Увидев их, он расцвел. – Мне не показалось, что я слышу голоса. Когда вы успели вернуться домой? Хонбин повернулся, чтобы ответить на вопрос, Тэгун в это время утащил его шоколадное молоко, ничем не дав понять, что вообще заметил появление Хагёна. – Ты можешь хотя бы поздороваться? – ткнул Хагён Тэгуна в бок, затем подошел ближе и обвил его руками, начав сжимать и мять, пока тот кивком не удостоил его приветствия. После чего Тэгун без предупреждения встал, вынудив Хагёна подняться тоже, и пошел к себе в спальню, безэмоционально волоча Хагёна за собой. Только на самом пороге кухни, он успел скорчить Хонбину многозначительное лицо. – Хах, – только и выдохнул Хонбин, когда до него, наконец, дошел смысл увиденной сцены, похоже, он только что овладел еще одним секретом бытия. * – Бинни, хэй, – поздоровался Воншик, зашел в комнату Хонбина с телефоном в руке и присел на край его постели. Лежащий Хонбин глянул на него поверх телефона с открытым чатом переписки с Гончаном, которую он только что вел, и позволил себе выдавить невразумительное приветствие, когда увидел с какой улыбкой Воншик на него смотрит. – Я подумал, ты, наверное, хочешь послушать альбом Хэтнима вместе. Я знаю, ты всяко уже слушал, само собой, но я еще нет. Разрешаю тебе кричать о том, какой он потрясающий, после каждой песни. – Хм, – Хонбин сделал паузу и издал что-то между зевком и недовольным ворчанием, – я вроде как занят в данный момент. Воншик уставился на него во все глаза. – Есть что-то более важное, чем послушать Хёшина-сонбэннима? – Нет, конечно, но я правда уже слушал его, ты прав, – сказал Хонбин, не сводя взгляда с экрана. – Я с Чанни разговариваю. В следующий раз. – О, ладно, – Воншик растерянно замолчал. Хонбин проявил ноль энтузиазма, когда дело коснулось Пак Хёшина – это что-то непривычно новенькое. – Но могу я посидеть здесь? Послушать альбом. Я не буду мешать. – Как хочешь, – пожал плечами Хонбин, продолжая печатать. Альбом был едва пятьдесят четыре минуты длиной. За эти пятьдесят четыре минуты Хонбин удостоил его взглядом только раз, когда он чихнул, и ни слова не сказал, весь по уши погруженный в какую-то невероятно увлекательную историю, которую там Гончан ему настрочил. Воншик кашлянул. Громко. Привлекая внимание. – И я закончил. Какая твоя любимая песня? – Мм? – заторможено отозвался Хонбин. – Поговори со мной об альбоме. Ты знаешь, я ценю твое мнение насчет музыки Хэтнима. – А, да, он классный, – ответил Хонбин, Воншик нахмурился. – И все? Хонбин посмотрел на него. – Что? Ты так не считаешь? – Нет… в смысле, конечно, я считаю! Но обычно ты, знаешь… Слушай, оторвись на секунду от телефона, можешь? Хонбин вскинул бровь: – Что ты как ужаленный? – Что я, как кто я…?! Ладно, проехали. Эм. Вроде завтра твоя очередь идти за продуктами? Я пойду с тобой. В последнее время такая суматоха, хочется выбраться на улицу и провести время, как нормальные люди. Пусть и всего часик. – Угумс. – Бинни? – Мм? – Бинни. – Что?! – раздраженно выдохнул Хонбин, наконец, оторвавшись от экрана. – Ты вообще слышал, что я сказал? – Слышал. Продукты. – Продукты вообще не при чем, – отметил Воншик, чувствуя, что начинает заводиться. – Слушай, я сегодня пришел пораньше домой. Ты хотя бы заметил? – Что, правда? – Хонбин с удивлением посмотрел на часы. – С ума сойти. Воншику с трудом удалось скрыть обиду, которую он почувствовал, но он справился с собой. Он встал, взял телефон и наушники и пошел к двери. – Да уж, с ума сойти, – буркнул он напоследок и скрылся из виду. Хонбин едва не взвыл от огорчения и расстройства и зарылся лицом в подушку. В следующий раз, когда он надумает слушаться советов Тэгуна, он лучше пойдет и утопится в реке Хан. * – Мне кажется, он злится на меня из-за чего-то, – неуверенно пробормотал Воншик. – Может, я был слишком… знаешь, навязчивым? Я могу быть порой. Наверное. – Ты очень навязчивый, – бесстрастно согласился Тэгун. – Я миллион раз говорил, сдержанность – ключ ко всему. – Но он до сих пор не возражал, – тихо вздохнул Воншик. – А сейчас он как будто ждал не мог дождаться, когда я уже выкачусь из его комнаты. Он почти ни разу не взглянул на меня. – Ну, попробуй сбавить обороты, все наладится, – ответил Тэгун. – Вы все равно никогда подолгу не ссоритесь. – Это да, – Воншик уныло повесил голову. – Я еще хочу кое-что спросить. Я уже спрашивал у других… Я, типа, пытаюсь взглянуть на это с разных точек зрения. Вот как бы ты повел себя с тем, кто тебе нравится? Тэгун нахмурился. – И ты туда же? – И я куда же? – невинно переспросил Воншик. В голове Тэгуна медленно закрутились шестеренки. – О. Ооооо. Мы все еще говорим про Хонбина? – Нет, хён, – холодно отозвался Воншик. – Ага, ясно, так тебе кто-то понравился, и ты хочешь произвести впечатление? – Не мне, – воспротивился Воншик, – я из простого любопытства спрашиваю. Тэгун молча посверлил его взглядом. – Что, хён? Скажи словами. Я могу читать твои мысли лишь в небольших количествах. – Ясно. Тебе может показаться он неприятным, но прием работает: опусти их, не прям чтобы совсем, но так, чтобы они возжелали во что бы то ни стало добиться твоего одобрения. Они должны захотеть стать в твоих глазах классными и привлекательными. Я считаю, в этом есть психологический эффект притяжения. – Это очень неприятный прием, ничего не скажешь. – Поверь мне, он работает. – Серьезно? Ты пробовал? – Конечно. – И точно работает? – 100% успеха. – Я, наверное, не смогу так, – прошелестел Воншик отчасти себе под нос, но резко вспомнил, что ему нужно держать лицо. – В смысле, когда-нибудь. В отдаленном будущем. – Просто посмотри на мою ежедневную жизнь, – улыбнулся Тэгун. * – О господи, я все испортил, – Хонбин с размаху шлепнулся на кровать Хагёна. – Я все испортил! – Что ты испортил? – невинно поинтересовался Хагён. – Или кого… – Мне не до шуток, хён. Это ужасно. Я, кажется, по-настоящему обидел его. – Кого? – Воншика. Он был так мил, хотел провести время вместе, хотел послушать альбом Хэтнима со мной, боже, а я вместо этого решил воспользоваться советом Тэгуна-хёна, сыграл в неприступность и проигнорировал его внимание, чтобы набить себе цену. Я такой дурак. Оба вы идиоты, подумал Хагён и немного умер внутри под тяжестью всех этих секретов, которые он был вынужден хранить. Если бы я только мог сказать им! – Господи, с какого перепугу ты вообще вздумал просить совета о таком у Тэгуна? – Мм, – внезапно Хонбину стало интересно рассматривать узоры на ковре. – Он показал мне кое-что, что убедило меня в том, будто он знает, о чем говорит. – Что он тебе показал? Хонбин скривился. – Я не думаю, что тебе стоит знать. – Почему нет? – Сам у него спроси. Сам! – Хонбин сжал губы в тонкую линию с видом, что никто больше не вытянет из него ни слова. Никогда Хагён не закатывал глаза так далеко. – Никогда не спрашивай совета у Тэгуна. Он ничего не знает ни о чем. Теперь слушай, если ты хочешь все исправить, тебе придется быть в сто раз милее с Воншиком. Ты же знаешь, он как губка, когда дело касается любви, вымочи его в ней. Утопи в ней. Облей любовью со всех сторон. – Еще слово и меня стошнит. – Замаринуй его комплиментами. Ослепи улыбками. Закатай в рулон похвалы. – Ладно. – Искупай его в своем внимании. Залей… – Ладно!!! * – Эй, – Хонбин закинул руку Воншику на плечо и притянул ближе к себе. – Прости за вчерашнее, я просто устал. Если ты все еще хочешь сходить со мной в супермаркет, я буду очень рад. Это было очень мило с твоей стороны предложить. Ты самый лучший и внимательный. Как я рад, что ты есть в моей жизни. Воншик отстранился от Хонбина, проложив между ними явное расстояние. – Что это ты вдруг? На тебя непохоже. – О, – неловко хихикнул Хонбин. – Извини? Извини. Кстати, классные кроссовки. У тебя вообще отличный вкус на обувь. И одежду. Ты всегда выглядишь потрясающе. – Ага, не то, что ты, – рассмеялся Воншик. – Вот что ты на себя напялил, как чучело. – Да? – Хонбин окинул себя взглядом сверху вниз. – Но это ты мне купил. – Э… да, – Воншик нервно сглотнул. – Ну. Подумать только, насколько тебе не идет. – Тогда зачем ты покупал? – Я не знаю, – заметался Воншик. – В любом случае, знаешь… я не хочу уже идти за продуктами с тобой. – Что? Но почему? Я… я так рассчитывал на тебя. – Потому что не хочу идти с тобой. Лучше бы я сходил с кем-нибудь другим. Хонбин помрачнел и нахмурил брови. – Это еще что значит? – У тебя дурацкая прическа! – выпалил Воншик в приступе паники и тут же закрыл ладонями рот. – Ты не хочешь идти со мной, потому что у меня дурацкая прическа? – Нет, не то чтобы… – Знаешь, что? На самом деле, я терпеть не могу, как ты одеваешься! Что за смехотворные шорты? А идиотские высокие носки? И вообще это у тебя дурацкая прическа! – Что?? У меня… У меня не дурацкая прическа! Потому что тогда ты вовсе даже не такой уж и красивый! Что? Они стояли напротив и испепеляли друг друга глазами, у обоих кровь в жилах бурлила из-за перепалки, но Воншик сдался первый. – Извини, – выдавил он и сбежал прочь, оставив Хонбина без слов. * – По-моему, Шики окончательно спятил. – М? – Он сказал, что я "не такой уж и красивый". И наговорил еще кучу странностей, которые совсем не в его духе. – Имхо, ему не психику надо проверить, а зрение. – Хён, я, наверное, так и помру в одиночестве. – Нееееееееет, Бинни, перестань, ты можешь получить всех, кого захочешь. – Очевидно, это не так. – По ходу, мы о ком-то конкретном говорим, я не сразу понял, так в чем дело? – Ни в чем, хён. У меня есть вездеход в кино. Хочешь сходим? – Лучше используй его с умом! Пригласи кого-нибудь и не теряй времени зря в темном зале кинотеатра ;) Хонбин на мгновение отложил телефон, чтобы основательно закатить глаза на предложение Джехвана. – Ты серьезно? – Конечно! Нет лучше места, где можно совратить кого-нибудь, чем темный зал кинотеатра. И кстати-кстати, бери билеты на ужастик! Хонбин задумчиво прижал экран телефона к губам. * – Джехвани-хён :( – Что? – Я так крупно облажался сегодня, я хочу стать термитом, залезть на Пукхансан и провести там остаток своей жизни. – Это из-за Хонбина? – НЕТ ЭТО НЕ ИЗ-ЗА ХОНБИНА ДА ЧТО С ВАМИ ТАКОЕ. – С нами? – Неважно. Хён, слушай… И я спрашиваю серьезно, ок? Мне просто очень нужен хороший совет. Ты понимаешь? – Ага? – Как бы ты поступил с тем, кто тебе нравится? – Повел бы на сеанс в кино и там распустил руки :DDDDD – ХЁН! – Что? Я точно тебе говорю, ничто не заводит так, как это. Просто приобними за плечи или возьми за руку, особенно круто это работает в таких киношках, где при этом подлокотник вас разделяет хохо – Ты уверен?? На самом деле?? – Еще как!! Ладно. Воншик сделал глубокий вдох. Ладно. Он быстро посмотрел в сторону сидящего неподалеку Хонбина, который ждал там их очереди на съемку, пока остальные позировали камерам на улице. Он прижимал свой телефон к губам, как будто размышлял о чем-то очень вдумчиво и серьезно, и от вида его профиля в падающем свете настолько захватывало дух, что Воншик едва не разрыдался. От воспоминаний о всех тех глупостях, которые он ему наговорил в последние несколько дней, тоже хотелось плакать, но едва ли сейчас было время и место для этого. К тому же он всегда мог прикончить Тэгуна и Хагёна позже. Он встал и подошел к Хонбину, стараясь выглядеть как можно более беззаботно, настороженный взгляд, которым Хонбин встретил его приближение, Воншик скрепя сердце проигнорировал. – Эй, – смущенно обратился он к Хонбину, и спасибо всем богам за крошечную улыбку, которую он получил в ответ. – Слушай, я знаю, я наговорил всякого… – Это точно, ты наговорил, – кивнул Хонбин. – И я скорее всего заслуживаю быть покрошенным на кусочки за каждое слово, но, Бинни, мне так жаль, я не знаю, что на меня нашло. Пожалуйста, прости меня. Просто сотри из памяти все, что я сказал, хорошо? – Я думаю, нам обоим стоит просто стереть из памяти все, что произошло в последние два дня, – губы Хонбина изогнулись в легкой усмешке. – На нас обоих нашло какое-то… эээ… странное затмение. – О да, я согласен, – порывисто поддакнул Воншик. – Все, последних двух дней не было. Хонбин улыбнулся ему шире, искреннее, и это чувство, как когда лучи солнца начинают пробиваться сквозь просветы в тучах, Воншику вроде было ужасно знакомо, но каждый раз, когда Хонбин улыбался ему своей мегаваттной улыбкой, Воншика начинало распирать от эмоций. Он вдруг вспомнил слова Тэгуна насчет сдержанности, но выбрал забыть о них. – У меня есть вездеход в кино, – сказал Хонбин, Воншик поспешил выразить всю свою заинтересованность. – Можем сходить, посмотреть новый ужастик. Что скажешь? – О, отлично, – расцвел Воншик. – Кино. Вдвоем. Конечно. Ночной сеанс? – Как всегда, – согласился Хонбин. – Я забронирую на… четверг? – Да, – улыбнулся Воншик. – Здорово. Просто… здорово. * – Мне так жаль, – пролепетал Воншик должно быть в тысячный раз. Хонбин благородно помахал рукой, стараясь не думать о том, как газировка успешно пропитывает собой его джинсы. – Я такой… Поверить не могу. Я так виноват, Бинни. Да почему нет ни одного такси! – от отчаяния он обратил все свое расстройство и огорчение произошедшим на дорогу за кинотеатром, где они ловили машину, каждый раз умирая немного, стоило лишь вспомнить о катастрофе с напитком. Он просто пытался протянуть руку, чтобы положить ее на плечо Хонбина, как приключилась эта классическая оплошность – в смысле, не только с ним такое произошло, не так ли? – когда он переоценил расстояние между своим локтем и креслом, а Хонбин именно в этот момент решил протянуть ему стакан с колой. Локоть – стакан – кола – джинсы Хонбина. И, вероятно, то, что под ними. И при этом они даже не добрались до середины фильма. Он скосил глаза на Хонбина, который выглядел ужасно недовольным из-за липкой влажной неурядицы, создавшейся в его штанах, и ему показалось, что он стал свидетелем появления одного из самых рассерженных выражений на лице Хонбина в его жизни. Хонбин ненавидел пачкаться, и мысль о том, как ему приходилось сейчас в мокрых, холодных, липких джинсах ехать домой, убивала. Воншику, наконец, удалось поймать такси, мучимый угрызениями совести он примостился рядом с Хонбином на заднем сидении. Не свидание, а настоящая катастрофа, по-видимому, не надо было думать об этой встрече, как о свидании с самого начала, потому что так он и сглазил ее. Он повернулся к Хонбину и… – Ничего не говори, – попросил Хонбин. Воншик послушно захлопнул рот. – В следующий раз, – продолжил он и остановился, не сводя взгляда с окна, он сделал глубокий вдох. – В следующий раз вместо того, чтобы опрокинуть полный стакан колы на меня, лучше возьми меня за руку, хорошо? Воншику показалось, что у него проблемы со слухом. – Взять тебя… за руку? – Да, – сказал Хонбин, все так же глядя в окно. – Зачем? – Какого черта, в смысле "зачем"? – Зачем ты хочешь, чтобы я взял тебя за руку? – Ты… против? – вдруг голос Хонбина стал очень тихим, в противовес удушающему запаху колы. – Ты правда этого хочешь? – Только, если ты не против. – Но ты-то хочешь или нет? – О господи, – Хонбин зажмурился и схватил руку Воншика. Он, практически, принудительно заставил их переплести пальцы, и замер, оставив их ладони лежать на ноге Воншика, не тронутой колой. – О, – Воншик уставился на их руки, чувствуя, как небольшое пламя начинает разгораться где-то в области его пяток, неспешно прокладывая себе путь во все остальные части его тела. – О, Бин. – Мне просто надо было сделать так с самого начала, вместо того, чтобы выслушивать хёнов, – пробормотал Хонбин. – Они все придурки. – Ты тоже?! – ахнул Воншик. – И я… – Это Тэгун-хён сказал мне вести себя с тобой холодно. А потом Хагён-хён сказал наоборот быть суперприлипчивым. А потом Джехван-хён… – Сказал тебе пригласить меня в кино? – Невероятно, – потряс головой Хонбин. – Просто невероятно. – Тэгун-хён сказал, что если я буду с тобой грубым, то ты сразу на меня западешь. А Хагён-хён сказал… – Воншик на мгновение задумался. – На самом деле, совет Хагёна-хёна был не так и плох. Так что это только Тэгун-хён у нас ненормальный. – Ну, – Хонбин коротко хихикнул, – похоже, у него с его советами складывается все отлично. – То есть? – Его объект страсти отвечает как надо на его сомнительный метод ухаживать. Просто… понаблюдай за Хагёном и Тэгуном, держа эти советы в уме. – Не может быть! – выдохнул Воншик с ошарашенным лицом. – Может и есть, – подтвердил Хонбин. – Кстати, мне бы хотелось вернуться к разговору о нас. – О да, точно, – быстро закивал Воншик. – Что ж, я влюблен в тебя целую вечность. А ты? – Я, по-моему, где-то столько же? – задумчиво отозвался Хонбин. – Да, около того. – Класс, – просиял Воншик. – Бинни, ты не мог бы сжимать мою руку не так сильно, а то она онемела, и я перестал чувствовать тебя. – Ох, извини! – Ничего. Я люблю тебя. – Я… ээээ… тоже тебя люблю. Вау, я сейчас лопну от стыда. – Нет, не лопнешь. Это так приятно слышать. Боже, я наконец могу перестать вздыхать по тебе. Я чувствую такое облегчение. Мне кажется, я могу проломить крышу такси и улететь. – Ты думаешь они знают? – Про нас? Да неееет. Откуда. Даже мы до сих пор не знали. – И то правда. Они будут вне себя от удивления. Дождаться не могу, как мы им скажем. – Они и вообразить себе такого не могли.