Между небом и землей

- Нет, я не смогу и не проси, Тэгуни, - Хакён плавно тормозит, одной рукой поправляя наушник. Ярко горит красный, внося свою лепту в мешанину огней ночного города. Красный сменяется зеленым, и Хакён давит на газ, трогаясь с места. - Когда ты в последний раз куда-либо выходил? – возмущается из динамика голос, принадлежащий младшему брату Ча Хакёна – Тэгуну. - Ты же знаешь, что у меня очень важная постановка, - усталый вздох. Поскорее бы вернуться домой и лечь спать. Завтра – все как всегда – ранний подъем, наспех проглоченная каша, затем репетиция. В субботу они ставят «Ромео и Джульетту» и Хакён, известный поклонникам балета как Эн, исполняет главную роль. Обед, состоящий из пары бутербродов и стакана апельсинового сока. Снова репетиция, и так до самого вечера. Хакён старается выкладываться по полной. Даже во сне он разучивал прыжки и злился, что не мог как положено вытянуть стопу. Ему снилось, что он завалил весь танец, и Хёк, его главный соперник, злобно смеется и забирает себе главную роль. Хакён не может допустить этого. Он занимается балетом с самого детства, и это дело всей его жизни. Его самая большая мечта – выступать с труппой Юниверсал-балета по всему миру. - У тебя каждая постановка важная, - бурчит Тэгун. – А личную жизнь ты когда устраивать будешь? - Вот стукнет мне тридцатник, пойду на пенсию, вот тогда и буду устраивать, - смеется Хакён. – Ты лучше за собой следи, Сеульский Пикассо. - Творческая натура не нуждается в каких-то там плотских утехах, - даже через наушник Эн чувствует как задирает нос и морщится Тэгун. - А как же муза и все такое? – продолжает издеваться Хакён. - Это все стереотипы, и вообще... Вспышка фар приближающегося грузовика слепит заслушавшегося Хакёна, и он рефлекторно крутит руль, полностью дезориентированный. Машина врезается в что-то массивное. Хакёна отбрасывает назад. Последнее что он видит, прежде чем потерять сознание - пробитое насквозь стекло. *** Воншик зачеркивает очередное объявление в газете. Слишком дорого. Откуда бы взяться деньгам у рэпера, основная аудитория которого состояла из завсегдатаев андеграундных клубов, где он по вечерам выступал. Вообще, у Ким Воншика высшее филологическое образование, но работает он администратором в небольшом кафе. Он даже и не думал о том, чтобы работать по специальности. Устройся он каким-нибудь учителем литературы, его бы засмеяли его друзья-рэперы. Хотя, по-настоящему Воншик дружил лишь с Джехваном, еще с самого первого класса. Ли Джехван, шутник и хулиган в школе, сейчас работал врачом в частной клинике. Впрочем, вне работы он был все таким же долбанутым на голову Джехваном, просившим называть его Кеном, а Воншика – Барби, после чего обязательно огребал от последнего. Воншик после окончания школы сразу же съехал от родителей, не желая висеть камнем на их шее. Сначала жил в общежитии, потом на квартире Джехвана. Несмотря на его уговоры остаться, Воншик твердо вознамерился найти себе отдельное жилье. Кен – натура любвеобильная, поэтому у него постоянно оставались на ночь и девушки и парни. Воншик не хотел мешать бурной личной жизни друга, да и самому хотелось побыть в одиночестве и тишине. Но все оказалось не так-то просто. Найти подходящую квартиру с приемлемой квартплатой было не то что трудно, почти невозможно. Воншик уже отчаялся, когда на его глаза попалось одно странное объявление. Однокомнатная квартира в центре Сеула за смехотворную цену. Скорее всего, надувательство, но попытка-не пытка. Скрестив пальцы, Воншик набрал указанный номер. Трубку снял, судя по голосу, молодой парень. - Алло. - Здравствуйте, я по объявлению. Вы сдаете квартиру? - Да, - голос парня звучал отрешенно. Возможно, Воншик отвлек его от важного дела. - Я хотел уточнить сумму, что вы тут указали, может, я не так понял. - Нет, вы правильно поняли. Понимаете, по некоторым семейным обстоятельствам, в данной квартире пока никто не проживает, поэтому я решил сдавать ее за символическую цену. Единственная загвоздка в том, что я не уверен на сколько именно. Возможно, даже навсегда, - голос парня ломается, затем он откашливается и продолжает. - Вас устраивает? - Да, - выпаливает Воншик. Такую возможность упускать он не собирается. Честно говоря, ему любопытно, что же за обстоятельства такие, но у него хватает такта не спрашивать. Ясно, что этому парню эта тема неприятна. Парня, как оказалось, зовут Ча Тэгун, и он был куда моложе, чем представлял себе Воншик. Возможно, студент. Тэгун ему понравился, хоть и был не особо разговорчивым и почти не улыбался. Воншик чувствовал, что он хороший парень. Его выдавали добрые и грустные глаза. И, кажется, Воншик начал догадываться, что именно за обстоятельства привели к пустующей квартире. Квартира, кстати понравилась Воншику. Ничего лишнего, все в меру и со вкусом обставлено. Типичная холостяцкая обитель. Выделялась лишь коллекция плюшевых игрушек, гордо восседавшая на полках. - Надеюсь, вам они не помешают, - говорит Тэгун. – У меня рука не поднялась их убрать. - Все в порядке, - кивает Воншик. Игрушки выглядели довольно мило, и если они так важны, то почему бы и нет? На следующий день Воншик уже перевез туда все свои вещи. Джехван долго ныл и обижался его переезду, потом начал доставать Кима идеей отпраздновать новоселье. - Ну, Равиольчик, почему ты такой зануда? – надул губы Кен. Воншик поморщился. Джехван знал, что он не любил, когда тот коверкал его сценический псевдоним, но все равно продолжал это делать. - Ну, Рависнежка, не обламывай мне веселье. - Рави. Р.А.В.И. - Ну, Равидонна... - Не буду я ничего устраивать. Если хочешь, угощу тебя пивом и все, - отмахивается Воншик. – И не делай жалобное лицо, на меня оно не действует. - О, хорошо, - улыбается Джехван и тянется, чтобы поцеловать его в щеку, но тот успевает увернуться. Рави пьян. Вливая одну кружку пива за другой, он с кислой миной выслушивает очередные врачебные истории Джехвана. Тот увлеченно рассказывает о том, как однажды он чуть не подрался с пациентом, но в самый интересный момент поспевает охранник и разнимает их. - Пойду отолью, - говорит Воншик, прерывая болтовню Кена. Тот кивает и припадает к бутылке. Воншик заходит в уборную и начинает расстегивать ширинку. Сделав дело, он принимается мыть руки. - Ну вы и алкаши, - раздается мужской голос. Рави тут же оборачивается, ища его источник. Что за? - Ты меня слышал? – голос звучит потрясенно. - Кто это? Кен, кончай прикалываться! – Воншик с офигевшим видом оглядывается по сторонам, чувствуя, что даже почти протрезвел. - Я за шторкой, придурок. И действительно, распахнув шторку в ванной, Ким обнаруживает там смуглого стройного парня, одетого в некое подобие пижамы. - Ты кто такой, и что здесь забыл?! Воншик еще много чего сказал, в основном нецензурное, но это опустим. - Ты видишь меня? – спрашивает в ответ незнакомец. - Я похож на идиота? А ну выметайся из моей квартиры! Воншик очень зол. А как ему не злиться, если в его ванной лежит какой-то парень, да еще и чокнутый, судя по всему. - Но это моя квартира, - спокойно говорит парень, - Могу даже документы показать. Хотя нет, не могу, - он внезапно грустнеет. Воншик делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. - С кем ты там разговариваешь? – к ним заглядывает Кен и вопросительно смотрит на Рави. - Да вот, посмотри на это, – он указывает на ванную. Джехван хмурится. - На что смотреть? - Как на что? Вот, прямо перед тобой! – вновь закипает Воншик. - Ты с ним в сговоре что ли? - С кем? Я не понимаю, о чем ты? – Кен действительно выглядит удивленным, - У тебя пьяные галлюцинации? - Ты правда не видишь его? - Об этом я и говорил, - изрекает незнакомец в пижаме. - Кого? Ты начинаешь меня пугать, Равибелла. - Ладно, забей, - вздыхает Воншик. Возможно, он правда упился и теперь сходит с ума. Пора завязывать. Проснувшись на следующее утро с жуткой болью в голове, он окончательно уверяется, что тот парень в ванной был плодом его больного алкогольного воображения. Воншик плетется в ванную. Там никого нет. Не то чтобы Рави действительно кого-то ждал там увидеть. Кен еще вчера уехал домой на такси, взяв обещание с него, что тот хорошо проспится. Раздевшись, Воншик включает воду и забирается под душ. Сегодня суббота, у него выходной, но к вечеру ему нужно быть в клубе, выступать. До этого он планирует завалиться на диван с какой-нибудь книгой. О том, что он любил читать, он тоже особо не распространялся в своей рэперской тусовке. - У тебя такая мужественная спина. Воншик чуть не поскальзывается от неожиданности. Опять этот голос! Парень в пижаме сидит на крышке унитаза и заинтересованно его разглядывает. Рави чувствует себя неудобно и прикрывается шторкой.. Какого черта вообще происходит? - Ты снова здесь. Неужели я сплю? – Воншик отчаянно щипает себя, но ничего не меняется. - Я тоже думал, что сплю. Но, к сожалению, это не так, - вздыхает парень. - Откуда ты взялся? И почему мой друг вчера не видел тебя? - Хороший вопрос, - парень изящным движением поправляет черные волосы. – По идее ты единственный, кто может видеть и слышать меня. Я уже неделю блуждаю по городу, пытаюсь с кем-нибудь заговорить, но все меня просто напросто не замечают, - с горечью произносит незнакомец. – Потом я понял, что не могу прикасаться к вещам, они все проходят сквозь пальцы. Я думал, что схожу с ума. Возможно, я умер и стал призраком, я не помню, что со мной произошло. Я просто в один момент оказался на улице. Рави слушал и все больше офигевал. Призрак в его квартире? Это просто нонсенс. - Я знаю, что это похоже на бред, но это правда, - парень привстает и подходит к опешившему Воншику. - Что ты задумал? - Видишь? – парень протягивает руку к шторке, но не может за нее ухватиться. Воншик обалдело наблюдает за ним. - Просто п....ц, - делает он выводы. Парень грустно улыбается, соглашаясь. - Так ты говоришь ничего не помнишь? Даже свое имя? Воншик заваривает себе крепкий кофе. Незнакомец сидит в кресле, поджав ноги и обхватив себя руками. Он качает головой. - Это хреново, чувак, - Рави отпивает глоток и чувствует, как ему становится лучше, - Меня, кстати, зовут Воншик, но ты можешь называть меня Рави. Незнакомец вдруг улыбается. - Да, Равибелла, я слышал. - Да ты серьезно? – возмущается Воншик. – Тогда я буду называть тебя Угольком, потому что ты темный. - Хорошо, - парень улыбается еще шире, и Рави не может не улыбаться в ответ. - С этим разобрались. Что нам теперь делать? Воншик сам не знает, что им движет, но он действительно хочет помочь этому парню. Он – единственный, кто видит Уголька, и будет жестоко с его стороны выгнать этого парня самому разбираться со всем. - Я не знаю. Если я призрак, разве я не должен обрести упокой, или что-то вроде того? - Тогда мы должны найти твое тело и сжечь, так что ли? – хмурится Рави, почесывая затылок. Сам разговор, и вся ситуация в целом походила на абсурд. Воншик чувствовал себя героем какого-то второсортного фильма ужасов. Внезапно его озаряет. Какие же они оба идиоты! - Ты же говорил, что эта квартира принадлежит тебе, разве нет? Значит все таки что-то ты помнишь! - На самом деле я не знаю, почему так сказал, - мрачно отозвался Призрак. - Просто что-то привело меня именно сюда. - Вряд ли это случайно! – не теряет энтузиазма Рави. – Имя Ча Тэгун тебе о чем-нибудь говорит? - Не знаю, - неуверенно говорит парень. Он старательно напрягает память, но ничего не выходит. - Давай я ему позвоню, может это поможет? – предлагает Воншик. Уголёк безэмоционально кивает. - Алло? – звучит в трубке отстраненный голос Тэгуна. - Это Воншик. - Да? Что вы хотели? Воншик смотрит на Призрака. Тот хлопает глазами, видимо, что-то вспомнив. - Тэгуни? – потрясенно говорит он. - Алло, вы здесь? – доносится из трубки. - Тэгуни, ты слышишь меня? Это я, твой...твой брат! – чуть ли не кричит Уголёк. Что-то сжимается внутри Воншика. - Почему вы молчите? – Тэгун злится. Уголёк разочарованно откидывает от себя телефон и, всхлипывая, убегает в ванную. - Я позже перезвоню, - Рави отключает звонок и идет за ним. Уголёк сидит на кафеле и плачет, закрыв лицо. Воншик садится рядом, даже не зная, что ему сказать, как утешить. Он протягивает руку, чтобы дотронуться до парня, но ничего не ощущает, лишь воздух. - Это не сработает. Я – ничто, я просто оболочка без тела, - рыдает Уголёк, - Почему я вообще здесь? - Послушай, ты не ничто. Я могу видеть и слышать тебя. Значит не все безнадежно. Разве это не судьба, что из всех людей именно я, живущий в твоей квартире, могу видеть тебя? - Что ты хочешь этим сказать? – парень перестал плакать и повернул свое заплаканное лицо к Воншику. - Что именно я должен тебе помочь. - Что я должен сделать? – потрясенно переспрашивает Джехван. – Соблазнить парня, чтобы выведать информацию о его умершем брате, чей призрак живет у тебя в квартире? - Именно так, - невозмутимо отвечает Рави. - Послушай, Рависента, я знаю парочку хороших специалистов, могу позвонить им, они тебе сделают скидочку... - Я не сошел с ума, Кен. Я серьезно! Прямо сейчас он находится здесь, сидит за твоей спиной! Кен оборачивается. Уголёк показывает ему язык. - Там никого нет, - закатывает глаза Джехван, - Если твой воображаемый парень там, пусть скажет сколько пальцев я показываю. Рави смотрит на Призрака. Тот показывает три пальца. - Три пальца, - говорит он. - А теперь? - Семь пальцев. - Эмм, ладно, а теперь? – Кен выглядит сбитым с толку, но не сдается. - Он мне фигу показывает, - цокает Уголёк. - Ты фигу показываешь, серьезно? - Я не знаю как ты это делаешь, но меня это пугает. Кен качает головой и трет виски. - Налей мне выпить, я должен это обдумать, - просит он. Воншик послушно достает из холодильника пиво. - Опять вы за свое, - неодобрительно зыркает Призрак. - Я не буду пить, - обещает Рави. - Я тебя и не прошу, - Кен тянется за бутылкой. – Или ты не со мной сейчас говорил? А, неважно. Джехван делает огромный глоток прямо из бутылки. - А теперь, - требовательно говорит он, - Рассказывай все с самого начала. И Рави рассказывает. - Охуеть, - говорит Джехван, - Просто охуеть. - Угольку не нравятся твои выражения, - ухмыляется Воншик. - Угольку? Интересное прозвище, - задумчиво кусает губу Кен, - Он настолько темный? Да и вообще, красивый? - Кто о чем, а ты как всегда, - вздыхает Воншик. – Да, красивый, доволен? Он подмигивает смущенному Угольку, тот, улыбаясь, отводит взгляд. - Эй эй, не надо тут флиртовать при мне! Это как-то странно, - Джехван вскидывает руки в протесте, затем спрашивает, - А он сексуальный? - Уголёк? - Зачем мне твой Уголёк, я про его брата, Тэгуна! - А, даже не знаю, - теряется Воншик и вопросительно смотрит на Призрака. Тот кивает головой и показывает большой палец вверх. - Я думаю, он вполне в твоем вкусе. - Ладно. Где я могу его встретить? - Ты куда-то собираешься? Воншик отрывается от часов, куда глядел последние десять минут. С тех пор как ушел Джехван прошло уже несколько часов. - А? Да нет, в принципе, - он мнется, затем признается, - Мне нужно в клуб, выступать. Но я могу пропустить. - Ради меня? – спрашивает Призрак. Он выглядит удивленным. - Ты не должен жертвовать своей жизнью ради того, у кого даже ее нет. Иди, куда надо. Я тут посижу. Уголёк в привычной позе обхватывает себя руками и утыкается подбородком в колени. Воншик чувствует себя самым последним ублюдком. Он не может бросить это беззащитное существо. Он даже обнять его не может, что очень расстраивает. - Пошли со мной, - предлагает Рави, после некоторых раздумий, - Послушаешь мою читку. В глазах Призрака загорается интерес, и Воншик довольно улыбается. Остался еще один вопрос. - Слушай, а переодеться ты можешь? Не то чтобы мне не нравилась твоя пижама, просто это немного... – смущенно говорит Рави, глядя себе под ноги. - Я уже. - Что? – Рави поднимает голову и удивленно приоткрывает рот. Уголёк был одет в черную футболку и скинни джинсы. Эта одежда еще больше подчеркивала стройное тело. Что лукавить, Рави не мог не заметить насколько изящен этот парень. Он мысленно дает себе пинка. Не хватало ему еще фантазий о призраках. Они даже прикоснуться к друг другу не могут. - Как ты это сделал? – наконец спрашивает Воншик. - Не знаю, - пожимает плечами Уголёк. – Мне достаточно подумать об одежде, и она появляется на мне. Этот образ я подглядел в журнале. Что-то я не уверен, что мне это подходит, - он смущенно оглядывает себя. - Да нет, все отлично, - подбадривает его Рави. – Тебе идет. Призрак улыбается и тянется, чтобы обнять, но в последний момент осознает свою ошибку и отстраняется. Рави чувствует дуновение ветра, оно мимолетное и прохладное, но он чувствует его. Его вдруг бросает в жар, и он отворачивается. - Прости, - тихий шепот. – Я забыл, что я не человек. «Это я забыл, что ты не человек», - думает Рави, пытаясь успокоиться. Этот парень слишком действует на него. Ему не следует привязываться к нему. Это плохо закончится. - Ты такой потрясный! – восхищенно говорит Призрак. Оба выходят из клуба навстречу одиноко светящей луне. Стоит ясная погода, слабый ветерок изредка шелестит листвой. - Ты правда так считаешь? – Воншик откидывает мокрые волосы с запотевшего лба. – Спасибо. - Так значит ты – рэпер? – интересуется Уголёк, - А у тебя есть клипы, микстейпы, или что там обычно бывает? - Вообще-то я – администратор в кафе, - признается Рави. – Рэп это скорее увлечение, чем что-то большее. - Жаль, - парень запрокидывает голову и любуется ночным небом. – Я думаю ты бы смог стать популярным и записать дуэт с каким-нибудь Джи Ми. - Джи Ди, - на автомате поправляет Воншик, зачарованно глядя на изгиб шеи Призрака. Нет. Он не может. - Джи Ди, - повторяет Уголёк, находя это смешным. - Ты похож на это небо, - говорит Воншик, чтобы хоть как-то заполнить паузу и не выглядеть залипающим идиотом. - Потому что такой же черный? – фыркает Призрак и заливается смехом, глядя на вытянутое лицо Рави. - Что? Нет, я не это имел ввиду... Воншик на самом деле и сам не знает, что он имел ввиду. Что небо такое же завораживающее? После таких дефиниций впору выкидывать свой диплом филолога. Выражения лица Призрака вдруг меняется. Смех смолкает. - Что такое? – взволнованно спрашивает Рави. Ни говоря ни слова, Уголёк указывает на что-то позади Воншика. Тот оборачивается и видит рекламную вывеску, наспех приклеенную на столб. - Ромео и Джульетта, - вслух читает Воншик, - Этой вывеске месяц. А ты хотел сходить? Любишь балет? Уголек молчит, неотрывно глядя на афишу. Рави пронзает догадка. - Ты что-то вспомнил? - Хёк. Ему отдали мою роль, - еле слышно произносит Призрак. И разражается горькими слезами. - Столько лет я убил на то, чтобы стать ведущим танцором...И чего я добился? Был никем и умер никем, – отрешенный взгляд в стену и охрипший от рыданий голос. - Никто не знает, когда придет смерть. И не говори, что ничего не добился, Хакён. Ты лучший балерун в вашем театре, разве нет? Воншик как может пытается утешить вспомнившего свою жизнь Призрака, но знает, что это все так жалко. Ему никогда его не понять. Он-то живой. - Был лучшим. Сейчас лучший Хёк. А я непонятно что. Даже умереть нормально не смог. - Так, хватит! – не выдерживает Воншик. Он подходит к сидящему на кровати Хакёну и дает ему пощечину. Тот вздрагивает и хватается за щеку. Рави с удивлением смотрит на свою руку, все еще покалывающую от ощущения тепла. - Ты почувствовал?! Хакён кивает, все еще прижимая руку к лицу. - Не полностью, но что-то было, - ошарашенно говорит он. - Ух ты, - только и произносит Воншик, не до конца понимающий, чем он руководствовался, когда решил ударить Хакёна. Логика-то уже давно умерла. - Спасибо. Что поддерживаешь меня. У меня никогда не было такого друга как ты. Видимо я более коммуникабельный, когда мертвый, - пытается шутить Хакён. Рави слабо улыбается. - Время позднее. Джехван, наверное, позвонит завтра. Ты не возражаешь, если я лягу спать? - Конечно, нет! – Хакён вскакивает с кровати и жестами указывает, что тот может лечь. - А ты? - А мне не нужно спать, - пожимает плечами Призрак. – Посижу в кресле. - Может, полежишь со мной? - наудачу предлагает Воншик, мысленно готовя себя к отказу. - Спеть тебе колыбельную что ли? - Хакён улыбается и кивает, соглашаясь. Рави хочет запечатлеть его улыбку, чтобы потом показать ему и сказать что с такой улыбкой грех грустить. Но вряд ли это возможно. Воншик забирается под одеяло и выжидающе смотрит на Хакёна. Тот мнется некоторое время, затем опускается сверху покрывала и складывает руки на груди. - Похож на покойника в гробу, - снова шутит, и сам же смеется. - У тебя дурацкие шутки, - закатывает глаза Рави, скрывая волнение от их близости. - Ты хотел сказать, что они смертельно несмешные? Воншик не отвечает. Хакён еще немного хихикает, затем вдруг начинает негромко петь. Его голос, тягучий и сладкий, окутывал и заставлял сердце замирать. - Вау, - выдыхает Воншик. – Ты хорошо поешь. - Запишешь со мной трек? Я даже поменяю свой псевдоним с Эна на Дэдмэна. Рави вздыхает и цокает. Хакён очень странный. То плачет так, отчего сердце обливается кровью, то смеется и шутит без остановки. Воншик очень странный. Он, кажется, влюбился. - Тэгун ваш-то крепкий орешек. Это первое, что говорит Джехван, входя в квартиру Рави. Тот вопросительно смотрит на него и без слов идет к холодильнику за пивом. - Я так и знал, что ничего не выйдет, - понуро говорит Хакён, - Тэгуни очень щепетильный. Рави повторяет его слова. - Я заметил, какой он щепетильный, - ухмыляется Кен и оттягивает ворот футболки, демонстрируя кружево из засосов. Рави одобрительно свистит, а Хакён краснеет и закрывает лицо. - Он уже почти все вспомнил, - говорит Воншик. - Кроме того как умер. Лицо Джехвана становится нечитаемым. Он собирается с духом, затем на едином дыхании выпаливает: - У Тэгуна никто не умирал. Его единственный брат месяц назад попал в аварию и теперь лежит в коме. - Что? – одновременно восклицают Воншик и Хакён. - Я сам удивлен. Месяц - это большой срок, Воншик-а, как врач тебе это говорю. Джехван называет его по имени, а это означает, что он серьезен как никогда. - Что ты хочешь сказать? - Чем дольше длится кома, тем меньше вероятность выйти из нее. Тэгун не говорил, но наверное ему предлагали отключить систему жизнеобеспечения. - Значит, тогда я смогу умереть по-настоящему, - после долгого молчания произносит Хакён. - Это значит, что мы сейчас же едем искать тебя, - уверенно заявляет Рави, ощущая что-то вроде надежды. Они объехали две больницы, прежде чем найти ту, в которой лежал Хакён. Медсестра окинула Рави подозрительным взглядом, но все же проводила его к нужной палате. - Ох, - вырвалось у него, когда он оказался внутри. Там лежал Хакён. Самый настоящий Хакён, из плоти и крови, с закрытыми глазами, окруженный пищащими приборами и трубками. - Это так странно...смотреть на самого себя. Хакён отворачивается к окну и закрывает глаза. Воншик садится рядом с кроватью, разглядывая умиротворенное лицо спящего, затем, не удержавшись, касается рукой щеки. Кожа мягкая и нежная. - Ты трогаешь мое лицо, - не поворачиваясь, говорит Хакён. – Я почувствовал это. Рави убирает руку, чувствуя неловкость. - Это же хорошо, значит у тебя есть связь с телом, - отвечает он, после некоторых раздумий. - И что с того? Твой друг сказал, что я скорее всего умру. Так. Хакён опять впал в меланхоличное состояние. - Это один из вариантов. Ты можешь проснуться. - А если нет? Боже, какого сейчас маме с папой? А Тэгуни, мой малыш? – Хакён всхлипывает и вылетает из палаты. Рави бежит за ним, но того и след простыл. Выйдя из больницы, он беспомощно озирается по сторонам. Куда Хакён мог пойти? Воншик возвращается домой. Хакён лежит на полу и безразлично смотрит в потолок. Воншик садится перед ним на колени. Глаза Хакёна блестят от слез. - Я не прожил и тридцати лет. Я не завел семью. У меня даже собаки никогда не было. Я посвятил свою жизнь балету. Что бы ты сделал, если бы знал? Если бы знал, что завтра умрешь? Воншик целует его в дрожащие губы. Он готов поклясться, что чувствует их влажность и прохладу. Отстранившись, он видит, что у Хакёна закрыты глаза. - Спасибо, Воншик. Спасибо за все. - Хакён... - Прощай, Воншик... - Что?! Нет! Рави отчаянно хватается за Хакёна, но тот уже начинает исчезать. Его силуэт постепенно растворяется в воздухе. - Спасибо, - шепчут полупрозрачные губы, и Воншик остается один в своей квартире. А он так и не сказал ему, что любит. Джехван громко и долго стучится в дверь. Никто не открывает. - Да чтоб тебя! – громко выругивается он. Наконец замок щелкает, и дверь распахивается. - Боже, ну и видок у тебя! Джехван морщится, оглядывая Воншика. - Ты неделю не отвечал на мои звонки. Ты что, все это время не просыхал? - Возможно, - отвечает Рави и отпивает из бутылки. - Дай сюда! – Кен отбирает бутылку и толкает его в сторону ванной. – Иди, прими душ, от тебя воняет. - Ну и что? - А то, что мы сейчас пойдем кое-куда. Если ты не примешь душ, я сам буду мыть тебя, Равихрюшка, - грозится Кен. У Воншика нет сомнений, что тот выполнит свою угрозу, поэтому все же плетется в ванную. - Зачем мы пришли в эту больницу? Рави хмурится и с подозрением смотрит на Джехвана. Если он привел его посмотреть на мертвое тело Хакёна, Рави никогда его не простит. - Привет, Лео, - Джехван приветствует Тэгуна. Тот кивает и подставляет щеку для поцелуя. - Лео? – спрашивает Рави. Одновременно с ним этот же вопрос задает Хакён. Воншик замирает, когда видит живого и здорового Хакёна. Тот даже не смотрит на него, переключив все внимание на Тэгуна. - Это я придумал, - говорит Джехван, гордо выпятив грудь, - Ну, знаете, Леонардо Да Винчи. - Я не знал, что твой друг - это мой квартиросъемщик, - говорит Тэгун. Воншик все еще смотрит на Хакёна. Тот замечает взгляд и поворачивает к нему голову. - Так это вы живете в моей квартире? – вежливо осведомляется он. - Меня зовут Ча Хакён, приятно познакомиться. Он протягивает свою руку для рукопожатия. Что-то острое впивается в сердце. Рави выдавливает из себя улыбку. - Ким Воншик. Мне тоже. Очень приятно. Через пару дней Хакёна выписывают из больницы. Воншик собирает свои вещи. Законный владелец квартиры возвращается. - Извините, что так получилось, - говорит Хакён. - И спасибо, что оставили мои игрушки. Воншик проглатывает комок в горле и говорит: - Вам не за что извиняться. Я рад, что вы поправились. - Это да, - Хакён улыбается, и Рави хочется выть. Вместо этого он спрашивает: - Вы вернетесь в балет? - Вам Тэгуни рассказал? Если честно, я подумываю уйти. Не знаю, почему, просто такое ощущение, что я что-то упускаю. А вы чем занимаетесь? - Я учитель литературы, - говорит Воншик, пока идет к двери. Хакён провожает его. - Это замечательно, - улыбка не сходит с его лица. - Знаете, чем вам следует заняться? – внезапно спрашивает Рави. – Пение, вот что подойдет. Хакён во все глаза смотрит на него. - Откуда вы знаете, что я пою? - Просто догадался, - прохладно говорит Воншик. – Один мой знакомый по прозвищу Уголёк поет, и он чем-то похож на вас. - Уголёк, - повторяет Хакён. – Такой же темный? - Он недавно умер. - Оу, соболезную. - Спасибо, - Воншик поворачивается спиной к Хакёну и делает глубокий вдох. Накинув на плечи рюкзак и взяв в руки чемодан, он шагает за порог квартиры, выходя на лестничную площадку. Он чувствует на себе взгляд Хакёна. – Я любил его смертельно несмешные шутки, - напоследок говорит Рави, и начинает спускаться вниз. С каждой ступенькой что-то отрывается от его сердца. Воншик чувствует, как слезы начинают душить его. - Постой! Хакён спускается за ним. Воншик останавливается. - Что такое? – он пытается скрыть дрожащий голос, но у него не получается. - Ключи. Ты ключи себе заныкал, Равибелла. Чемодан падает из рук Воншика. Он медленно поворачивает голову. Хакён целует первый. Он крепко прижимается, стараясь прочувствовать каждое прикосновение. - Смертельно несмешные шутки, боже...как я мог забыть. Хакён покрывает поцелуями лицо Воншика. Тот хватает его за руки и целует каждую ладонь. - Мой Уголёк, - шепчет он. – Как же мне не хватало тебя! - Воншик-а, - шепчет в ответ Хакён, вытирая слезы с его лица. - Я живой, и я рядом с тобой. Я могу прикасаться к тебе. Могу целовать тебя. Могу любить тебя. Я люблю тебя, Ким Воншик. - И я тебя люблю, Ча Хакён.