быть для тебя пустыней

Тэхён смотрит из-за книги полуприкрытыми глазами на голую спину Хосока, белую, как покрывало, на котором он лежит, и до невозможного прямую, словно бы хосоковскую осанку вычертили по линейке. От Хосока у Тэхёна кружится голова, ноги сами по себе становятся ватными и в горле пересыхает, как если бы он только вернулся из продолжительного похода по пустыне. Собственно, все так и есть: Хосок — тэхёновская пустыня, по которой Ким странствует, заблудившись, без капли воды и кусочка еды. Но ему это нравится до колик на кончиках пальцев, потому что он, в каком-то смысле, мазохист, раз по уши влюбился в такую горькую на вид, но сладкую на вкус булочку Чон Хосока. Им нельзя быть вместе, потому что у Хосока есть невеста, на которой он должен жениться через полгода, а у Тэхёна — как бы парень из средней школы, бросить которого он не может, потому что тот — суицидальный засранец. Однажды он спас младшего от самоубийства, просто оказавшись рядом в нужный момент, и сейчас ему ни в коем случае нельзя уходить, ведь только Ким попробует хотя бы шаг сделать от Чонгука, и тот уже с ножом у горла обливается крокодильими слезами, угрожая убить себя, если Тэхён уйдет. А Тэхёну страшно: случись что с Чоном-младшим, и будет уже два трупа, ибо семья Ким и Чон знают друг друга «целую вечность» — так любит выражаться тэхёнова мать, когда они семьями сидят за большим, пышно накрытым столом. Тэхён прямо напротив Хосока; отпивает вина из бокала и неотрывно смотрит старшему прямо в глаза. А Хосок закусывает губу, вертя вилку в одной руке и нож — в другой. Улыбки членов семьи, счастливое лицо Чонгука, что сидит справа от Тэхёна, однако достаточно далеко, чтобы Хосок случайно не задел не ту ногу своей, освобожденной от туфли. Он скользит по лодыжке Тэхёна, выше, достигает бедра и останавливается у чужой промежности, пальцами ноги надавливая на полу возбужденный орган, заставляя Кима сжать зубы, зажмуриться, но не свести ног. Хосок усмехается в свой бокал, в котором сочным красным плещется вино, будто кровь в тэхёновских жилах, когда он смотрит прямо на Хосока. Смотрит вот так: точный зрительный контакт в то время, как Чон стягивает кусок мяса со острых зубчиков вилки, пережевывает его и не позволяет Тэхёну отвести взгляд. А рядом с ним сидит младшая сестра Тэхёна. На ее безымянном пальце поблескивает от яркого света ламп дорогой люстры кольцо с камнем в двадцать карат, который купил скорее отец Хосока, нежели сам Хосок. Старший сын семьи Чон ни вона не потратил на свадьбу, потому что она ему попросту не нужна: отец заставляет жениться на дочери близких друзей, потому что так выгодно, так проще, и молчит, что за его спиной никто не будет называть его сына геем. На губах Хосока расплывается блаженная улыбка, стоит ему только подумать о проглоченных словах его отца, ведь факт остается фактом: Чон Хосок, старший сын главного управляющего крупнейшей компании в Корее, все еще гей несмотря на помолвку, и он спит с младшим сыном управляющего второй крупнейшей компании в Корее, Ким Тэхёном, а его невеста — Ким Вушин, наивная девчонка, верующая в истинную и взаимную любовь. Однако взгляд Хосока, который он должен дарить своей будущей супруге — нежный, любящий, обещающий целую ночь в объятиях друг друга — сейчас направлен на блондинистого парня напротив, что смотрит на Хосока в ответ точно также: одним лишь взглядом Тэхён отдается не тому Чону. Потому что в эту ночь он должен будет поглаживать по черной голове Чона-младшего, захлебывающегося в слезах из-за очередной ерунды, но будет упираться коленками в мягкий матрас и заставлять Хосока громко стонать, входя грубо. У Хосока глаза на мокром месте, но не так, как у Чонгука: Хосок льет слезы удовольствия, растягивая губы в широкой улыбке, такой, на какую только способен в этот момент, обнажая зубы, вцепляется мертвой хваткой в острые плечи Тэхёна и стонет. Стонет громко, протяжно, настолько, что тонкие стены съемной квартирки старшего вряд ли выдерживают. А Тэхёну нравится вид подтянутого тела, покрытого испариной, под собой; нравятся морковные волосы, липнущие ко лбу так, что Киму приходится самому убирать их с прекрасного лица Хосока, чтобы видеть каждую капельку пота; чтобы знать, что Хосок только его и ничей больше, даже не его сестры. Тэхён не собирается ни с кем делить свое персональное солнце, потому что Хосок должен светить только для него одного. Хосок смотрит на Тэхёна удовлетворенно, просит поцелуя и никуда не уходить. Они оба уверены, что Чонгук и Вушин могут подождать. В конце концов, единственные, за кого держаться Тэхён и Хосок, так это друг за друга, и им не нужны посторонние лица в их собственной пьесе.