Я в порядке, Плачу по утрам, Поддавшись одиночеству. Это чувство приходит без предупреждения, Опрокинь меня, я первой уйду под воду, Почти на самое дно, Я возвращаюсь туда, где всё началось, Говорю, со мной всё хорошо. Frenship feat. Emily Warren — Capsize
— Кёнсу, ты меня слушаешь? — Бэкхён уже в сотый раз, по его мнению, зовёт друга, но тот даже не реагирует на него. Бэк провел перед глазами друга рукой несколько раз, но тот как смотрел в сторону, так и смотрит. — Кёнсу! От повышенного голоса парень дергается и переводит потерянный взгляд на Бёна. Бэк скрестил руки на груди и надул губы, показывая, что обиделся на друга. — Что ты там такое увидел? Не скажешь? — Бэкхён был недоволен, его друг не обращал на него никакого внимания и отвлекался непонятно на что. Он посмотрел в сторону, в которую буквально минуту назад смотрел Кёнсу, но ничего значимого так и не нашел кроме как листьев, поднимающихся вверх благодаря ветру. — Я не вижу ничего интересного! — А разве листья не интересны? — До снова перевёл на них взгляд. — Они спокойно растут на деревьях, а когда приходит время, то опадают и падают на землю. Но на земле их подхватывает ветер и они словно летят, как свободные птицы, не заботясь ни о чём, потому что это всего лишь листья и у них никогда не будет людских забот и проблем. — Всегда поражался твоим рассуждениям. Они либо у тебя про жизнь и смерть, либо про то, в каком жестокой мире мы живём и так далее. — Бэкхён закрыл глаза и покачал головой. — Так продолжаться не может. Ты законченный пессимист и тебя нужно спасать. Тебе нужно найти своё собственное счастье и радоваться ему каждый день, каждую минуту, а не то останешься старой девой в свои двадцать три! Ты это заканчивай, не свойство учителю астрономии в высшей школе об этом думать. — Знаю. — Кёнсу встал со своего места и, молча попрощавшись с Бэкхёном, направился на выход из парка. Ему не хочется опять затрагивать тему на счет своего человека. Просто надоело говорить Бёну обратное. На самом деле До Кёнсу не такой пессимист, каким может казаться на самом деле. Он довольно весёлый парень, любящий космос и читающий «умные» книжки. Был таким когда-то. Пока в жизни не наступила чёрная полоса и не такая, где тебе не везет, а просто чёрная полоса. Она накрыла его с головой, как роскошный шелковый платок, а снять её не хватает сил. На него напало уныние и пофигическое отношение ко всему, что он видит перед собой. Просто придя домой как-то раз, он понял, что его жизнь пуста и в ней ничего ценного, нет у него цели, стремления к чему-то. Возможно, многие люди скажут, что это банальное одиночество и ему нужна вторая половинка, которая всегда бы подбадривала и не давала пасть пессимистом, помогла бы найти цель. Да, так можно сказать, но До в появлении близкого себе человека не заинтересован. Он наоборот считает, что и без него проживёт, а когда наступит определённое время строить семью, то он найдет себе кого-нибудь. Сильно ошибается, как говорит Бэкхён. Как всегда Кёнсу идёт по одной и той же дороге к дому. Сейчас хочется только одного - дойти домой, как можно быстрее. Холодно на улице, не май месяц, а ноябрь. Поэтому он старается быстро идти в нужное направление. Заходя в дом, он на автомате здоровается с консьержкой, которая, по видимому, вяжет внукам носки, поприветствовала Кёнсу в ответ и мило улыбнулась ему, а затем вернулась к своему занятию. До поднялся на восьмой этаж и достал ключи, но замер, смотря на свою дверь и то, что лежало на коврике. На двери была прикреплён стикер голубого цвета, где была нарисована синей ручкой дуга с небольшими линиями и человечек сидящий спиной, который смотрел на нарисованное звёздное небо. На коврике лежал сложенный из бумаги журавль. Это выглядело достаточно мило, но Кёнсу таким не впечатлить. Он равнодушно пожал плечами, поднял журавля и открепил стикер, направился в квартиру, предварительно отворив её ключами, что всё время держал в руках. А дальше шёл стандартный им вариант проведения вечера: переоделся, разогрел еду из ресторана, что осталась со вчерашнего дня, а затем в душ. Следующее по списку было чтение очередной книги и сон. Вот так проводил свой одинокий вечер До Кёнсу. Он давно перестал сам готовить, потому что эта пустая трата времени, ведь не для кого готовить, а для себя можно и разогреть что-нибудь. Кёнсу только убирает в свободный день и так чистую квартирку. Следующее утро не отличается от остальных, всё так же ворчит Бэкхён, погода холодная и временами капает дождь. Так же проходил последующая неделя, но только с небольшим исключением. Теперь каждый вечер, приходя домой Кёнсу поднимал бумажного журавля и откреплял от своей двери стикер, на котором были нарисованы различные картинки, только теперь на обратной стороне была одна и та же надпись. «Прошу тебя улыбнись, ведь твоя улыбка дорого стоит. Я уверен ты будешь счастлив.» Кёнсу не знал, кто оставляет и точно не понимал для чего. Он, вроде, никому не давал повода для симпатии. Он вообще с людьми кроме Бэкхёна не общался. Сегодняшний вечер До решил провести где-нибудь, но только не дома. Надоела эта однообразная квартира и не хотелось снова видеть стикер с бумажной поделкой. И поэтому он направился сразу после работы в небольшое кафе у реки Ханган. В кафе уютно, спокойно, в воздухе витает запах выпечки. Тихая музыка ненавязчиво и не так громко играет на всё заведение, она не раздражала, а наоборот успокаивала. Когда Кёнсу только заглянул в неё, он расположился на самом дальнем столике, что был около окна. Ему было видно всё заведение. До заказал себе чашечку ароматного Макко и как только его принесли, Кёнсу достал из своего портфеля небольшую книгу. Время пролетало быстро, и До не заметил, пока не поднял голову, что в кафе полно народу и свободного места, кроме как рядом с ним больше нет. Он обвёл зал равнодушным взглядом и продолжил читать. — Простите, здесь можно присесть? — Кёнсу не сразу понял, что обращаются к нему и лишь только тогда, когда незнакомец положил руку на плечо, то посмотрел на парня, что стоял рядом с ним. — Я спросил, не занято здесь? — Да, присаживайтесь. — Если честно признаться, такого расклада Кёнсу не хотел. И сейчас он надеется, что этот парень не решит познакомиться, аргументируя это тем, что сидеть в тишине скучно. Хотя, зачем незнакомцу знакомиться с таким человеком, как До Кёнсу? Правильно, не зачем. Кёнсу машинально окинул взглядом человека, сидящего напротив, и подметил, что он довольно симпатичный. И если бы они встретились раньше, до чёрной полосы До, то возможно Кёнсу решился бы с ним познакомиться не как друзья, если бы тот оказался геем, как сам Су. Но сейчас это лишнее. Легче быть одному со своей полосой. Пока До рассматривал украдкой незнакомца и пытался прочитать одну строчку, парень уже сделал заказ и не забыл улыбнуться официантке в мини юбке, которая пыталась спрятать заалевшие щеки блокнотом. Хотя это улыбка не похожа на те улыбки, с какими люди флиртуют и заигрывают. Она была солнечной и жизнерадостной. «Бабник?» — Такой довод пришёл первым на ум к Кёнсу после действий незнакомца. Почему именно так он подумал? Сам не понял. Этот парень достаточно хорош внешне и выглядит мило, хотя возможно это один из методов его коварных соблазнений. Вот откуда Кёнсу такие мысли? До несильно покрутил головой и продолжил чтение книги. Сюжет был не особо интересным, но раз уж он взялся её читать, то нужно дойти до конца, а не бросить на полпути. Спустя приблизительно минут десять, а то и меньше, Су заметил, как парень смотрит то на него, то в окно и, каждый раз переводя взгляд с Кёнсу, он прикусывал нижнюю губу. — Увлекательная книга? — Видимо, незнакомец всё же решился заговорить после своих гляделок, чего Кёнсу никак не хотел. — Меня Кай зовут. — Не особо. Довольно скучный сюжет и предсказуемый. — До посмотрел на парня, что сидел с нахмуренными бровями, закушенной губой и был напряжен. — Кёнсу. Как только До назвал своё имя Каю, как представился парень, тот даже расслабился и с облегчением выдохнул и улыбнулся. Кёнсу только вопросительно посмотрел на него из-за такой смены эмоции. — А то, что ты пьёшь это вкусно и как называется? — Кай благополучно проигнорировал взгляд До, как будто и не заметил его. Он посмотрел на почти выпитый напиток, а затем снова на Кёнсу. — Ты не знаешь, что такое Мокко? — На этот вопрос Кай отрицательно покачал головой и нахмурил брови. — Честно признаться, я уже забыл, как называется мой напиток, хотя и прочитал название в той книжке, что принесла девушка. — Та девушка? Ты про официантку? — Парень на очередной вопрос Кёнсу пожал плечами и отпил из своей кружки. — Я не знаю, как зовут ту девушку. — Он немного сникшим голосом ответил на вопрос Су и отвернулся к окну. — Ты сейчас прикалываешь или у тебя такой метод пикапа? — Кёнсу выгнул одну бровь и продолжил смотреть на него вопросительным взглядом. — Я не знаю, что ты придумал, но я знакомиться не хочу и поэтому ухожу. До одним глотком допил содержимое стакана и на недоумевавший взгляд Кая вышел из заведения в сторону своего дома. Жил Кёнсу неподалёку от кафе, всего в квартале от него. Но идти всё равно пришлось быстро, ибо холодно, а Кёнсу не любил холод. По дороге до дома он думал об этом странном парне. Он так натурально говорил про официантку, про кофе, что можно поверить. Но Кёнсу не хотел в это верить, ведь есть вероятность, что он врет. Поднявшись на свой этаж, Кёнсу закрыл глаза и глубоко вздохнул, потому что журавль и стикер присутствовали около его квартиры. И можно сказать уже по привычке он сдернул стикер, поднял журавля и направился в квартиру. Там он прикрепил бумажку, даже не смотря на стену около двери в уголке, на остальные стикеры, а бумажное изделие понёс в спальню и положил в среднего размера шкатулочку, что когда-то отдала ему его мама, и направился на кухню. Живот заурчал и потребовал к себе внимания, почему-то именно сейчас, а не двадцать минут назад в кафе, где можно было поесть. Именно там ему не хотелось кушать. Кёнсу заглянул в холодильник и затем сразу же захлопнул, там было пусто. Затем он посмотрел все полочки, но там тоже было ничего, и даже запас рамёна закончился уже давно. До посмотрел в окно, а затем на настольные часы, которые стояли на столе, показывали без десяти минут десять. Заказывать еду уже поздно. Он постоял ещё минут пять и, постучав по тому же столу, Кёнсу направился в коридор. Он вышел из дома и, вспомнив, где находиться ближайший круглосуточный магазин, пошёл к нему. Набрав нужные продукты и расплатившись с продавцом, он направился домой. Но по пути он встретил парня из кафе. Если Кёнсу не изменяет память, то его зовут Кай. Кай стоял возле дерева и смотрел на детскую площадку с грустной улыбкой, а затем закрыл глаза и резко повернул голову в сторону Су и распахнул их. Грустная улыбка моментально сменилась на счастливую, как будто не Кёнсу он вовсе увидел, а родного себе человека. — Привет, — его голос в ночной тишине звучал намного приятней, чем в кафе. Кёнсу рассматривал его с ног до головы и так обратно пристальным взглядом и молчал. — Не смотри так, я смущаюсь. — Что ты здесь делаешь, тем более в такой час? — Не то чтобы Кёнсу интересовал этот вопрос, он скорее поинтересовался из вежливости, раз с ним заговорили. — Мне негде жить, вот я и гуляю. — Улыбка на лице Кая померкла, она снова стало грустной и тот отвел от Су взгляд. «Это уловка какая-то?» — подумал Кёнсу. Перед ним стоял симпатичный парень, который от одного взгляда на него засмущался. Ладно. Кёнсу смотрел на него достаточно пристально и любой бы на его месте засмущался бы. Но вот то, что ему негде жить Су не мог поверить. — Раз негде, то пошли ко мне. — Эти слова были произнесены раньше, чем Кёнсу смог понять их значение. Они были произнесены как-то на автомате. — Можно? Правда можно? — Кай подошёл к нему быстро и почти вплотную и теперь Кёнсу мог заметить разницу между его телосложением и ростом парня. — Можно, но только на одну ночь. — До поднял указательный палец и повёл им по воздуху. — Пошли. Кёнсу развернулся и пошёл по направлению своего дома. Кай, обрадовавшись такому раскладу, подбежал к нему, чтобы идти наравне. Он заметил в руках До пакет с продуктами и перехватил. От такого неожиданного действия со стороны Кая, Су испугался. — Я понесу. — Кай поднял его до уровня груди, и прижал к ней, обхватив двумя руками. — Как хочешь. — До пожал плечами и направился дальше. Они шли молча и, на удивление Кёнсу, быстро дошли. До впустил парня в дом и показал, в какое направление нужно идти, чтобы поставить продукты. — Стой! — На выкрик Кёнсу Кай остановился и обернулся к нему. — Ты куда в обуви пошёл? Тебя не учили, что её снимать нужно? Кай виновато опустил голову и пошёл обратно, снял обувь там же где и Кёнсу. Тот вытащил ему тапочки, что всегда надевает Бэкхён и дал ему. «Не обидится эта язва, если его тапочки погоняют. Кай — это не Пак Чанёль.» Эти тапочки сам лично Бён Бэкхён выклянчил у Кёнсу в магазине и сказал, что будет носить их у него дома и, чтобы никакая скотина больше их не надевала. Под скотиной он имел в виду Пак Чанёля, своего парня, потому что этот человек всегда старается надеть именно тапочки Бэка, аргументируя это тем, что ему так уютней, а ведь Бёна это злило и даже очень. И только после того, как удостоверившись, что тот надел тапочки, с которых свисает немного пятка, отправил его на кухню и пошёл сам. — Поставь этот пакет на стол, что ты вцепился в него, как в родного. — Посмотрев, как Кай медленно, по мнению Кёнсу, ставит этот пакет, он забрал его и поставил уже на стул стоящий рядом с холодильником. — Ты голодный? На свой вопрос До получил утвердительный кивок. А затем приступил к раскладу продуктов на своё место и затем к готовке. И вот уже через полчаса еда была готова. После того как они поели, Кёнсу вымыл посуду, они направились в гостиную. — Пойдёшь в душ? — Спросил Кёнсу и посмотрел на увлеченного телевизором парня. — Эй! Я кого спрашиваю, в душ пойдёшь? — А? Да, пойду, только у меня нет сменной одежды, и я не знаю, как пользоваться этим душем. — Кай посмотрел на До и снова отвернулся к телевизору. — Ты в глуши, что ли родился, раз не знаешь, как пользоваться душем? — На этот вопрос Кай закусил губу и нахмурился, но к Су не обернулся. — Сменную одежду я тебе дам. Подожди здесь. Кёнсу направился в спальню и попытался найти в своей одежде хоть какую-нибудь подходящую Каю. Выбор пал на спортивные штаны у которых До всегда закатывал концы и большую чанёлевскую футболку, Бэкхён здесь её оставил, когда приходил в ней, а ушёл в кофте Кёнсу и до сих пор не вернул. Он вернулся обратно в гостиную и застал Кая в точно таком же положении, что и когда он уходил только выражение лица, стало весёлым и удивленным. — Вот одежда, теперь пошли в ванную. — Никогда не видел таких ящиков, которые что-то могут показывать. Ну, точно волшебная вещь. Кёнсу не стал комментировать слова Кая и возможно правильно сделал, что не стал, потому что это парень говорил сам себе. Объяснив, что и как нужно делать в душе До вышел и сел на диван. Он задумался над словами Кая. Это не первый раз, когда тот говорит какие-нибудь странности. Но сославшись на два варианта: что тот просто жил в какой-то глуши или просто прикидывается дурачком. Затем Кёнсу расстелил диван для своего внезапного гостя, стал ждать его. Кай вышел из душа спустя минут восемь. Одежда сидела на нём хорошо: штаны были как раз, а вот футболка совсем чуть-чуть была велика. Но это не беда, так даже лучше. — Будешь спать здесь, я уже расстелил. — Спасибо. — Это услышал Кёнсу, выходя из зала, и направился в душ. Как только он лёг в кровать, то усталость накрыла его с головой и быстро заснул. Кай же в это время рассматривал все стикеры, висевшие в коридоре. Затем прошло две недели. Две недели, как Кай живёт у Кёнсу и тот в свою очередь не против. До сам не знает, почему не прогнал его после первой ночлежки. Он просто не мог его выгнать. Просто не мог. За эти две недели Кёнсу заметил много странностей за Каем. Он много чего не знает, ведёт себя, как наивный ребёнок и ужасный оптимист. До не мог понять, что с этим парнем не так. Почему он ведёт себя так странно. За две недели Кёнсу понял, что тот не притворяется, и что он никогда не жил в глуши. Простой человек не может так искусно притворяться, лгать лишь может только профессионал, а он не очень похож на плохого человека. Ну, а вариант с «далёкой» деревней отпадает тоже, потому что живущий человек там хоть что-нибудь да знал бы, а Кай практически ничего не знал. Хотя, есть определённая область, которую Кай знает. Эмоции. По ним он может лекции читать и Кёнсу в этом убедился. Ещё одна его странность была в том, что он постоянно смотрел на время и на календарь. После того, как он смотрит на календарь становиться грустным, но завидев Кёнсу, старается улыбаться. «Может он не человек?» — Такая мысль Кёнсу посетила, когда на выходных он решил пропылесосить пол, а Кай, испугавшись «жужжащий штуковины» со слезами на глазах попросил убрать эту штуку подальше от него, потому что он боится. За эти две недели До не может понять собственных чувств, потому что бывает наступают такие моменты, когда хочется подойди к Каю и обнять его посильнее, вдыхать его запах и насладиться его кожей и сердце начинает стучать громко-громко, как только Кай подходит слишком близко. Но такие мысли Су старается отодвинуть от себя, как можно подальше на задворки сознания. Потому что он не хочет, чтобы эти симптомы переросли во что-то большее, переросли в любовь. Кёнсу не хочет верить в любовь. А ещё за эти две недели подарки под дверью не прекратили класть. Но ведь рано или поздно момент, когда идиллии наступит конец, должен настать. По мнению Кёнсу такой момент наступает рано утром третий по счету недели, когда видит заспанное лицо Кая и, когда он понимает, что влюбился в него. Тем же вечером Кай ходит, как в воду опущенный. И уже ночью он пришёл в спальню к Кёнсу, который не спал и думал над поведением Кая. Он держал в руках бумажного журавля такого же, как и в шкатулке у Су. Кай опустил его на пол и присел на кровать. Они не говорили друг другу ничего, просто сидели в тишине. — Я завтра уйду. — Шепот Кая звучал слишком громко для Кёнсу. — Но прежде, чем я уйду ответь мне на вопрос. — Но только если ты ответишь на мой. — Кай улыбнулся и кивнул. — Кто ты такой? — Не знаю. — Кай говорит правду и Кёнсу понимает это, потому что он не может сказать неправду Су. — Я не знаю, кто я, но я точно знаю, свою цель прибытия здесь, я знаю, откуда пришёл, но кто я всё равно сказать не смогу. Я пришёл из космоса или меня сделали небеса, можешь думать, как хочешь, но здесь я из-за тебя. Таких как я на планете Земля много, мы имеем определённую цель, сделать человека счастливым. Мы втираемся к людям в доверие и пытаемся сделать их счастливыми. Мы не имеем своей внешности, а берём чужую, берём все параметры и имя заимствуем, чаще всего это псевдоним или прозвище. Когда же мы понимаем, что нашему человеку уже достаточно помощи, то уходим. — Уходите куда? — Кёнсу смотрел на парня перед собой, который наоборот старался на него не смотреть. — Обратно. Туда, где нас создали. Ты должен быть счастливым, и поэтому я ухожу. Я прекрасно знаю твои чувства, и поэтому мне нужно уйти. Влюбиться в меня была твоей самой глупой ошибкой. И я хочу спросить, ты будешь счастлив в будущем? — Да. — Су кивает головой несколько раз. — Но сейчас ведь ничего уже не изменить. Я люблю тебя. На слова Кёнсу о любви Кай улыбнулся и подсел к нему ближе, а затем поцеловал. Поцелуй был сначала невинным, прикосновение лишь губ, но затем он набрал обороты, когда Кёнсу взял всё в свои руки. Они целовались долго, пока воздух не кончился в легких, а затем по новой. Кай опустил потихоньку Кёнсу на кровать и навалился сверху и стянул спальную футболку, а затем он снял штаны, под которыми нет белья, и разделся сам. Кай проводит вдоль тела руками к полу возбуждённому члену До и проводит пару раз вверх вниз, вырывая сладкий стон с его губ. Кай целует подбородок Су и спускается всё ниже и ниже, останавливаясь на сосках, и начинает тщательней вылизывает их. Изо рта Кёнсу вырывается стоны удовольствия. Кай, не переставая вылизывать соски и надрачивать Кёнсу, свободной рукой проводит между двумя половинками и немного надавливает на анус. — П-подожди…там, в тумбочке есть смазка и не спрашивай, откуда она у меня. — Кай и не собирался спрашивать, потому что и так знает, что любвеобильные друзья Кёнсу не оставят его без такого добра. Он потянулся к тумбочке и достал оттуда небольшой тюбик со смазкой с запахом клубники. Кай нависает над Кёнсу снова и просит перевернуться на живот. А когда тот выполняет просьбу Кая, то он целует его чуть ниже затылка и приживается к попе Су, чтобы тот почувствовал, насколько он возбуждён и насколько он его хочет. Он выливает себе на ладонь немного жидкости, смазывает пальцы и представляет их к дырочке Кёнсу, а затем вставляет туда средний палец и шевелит им, пытаясь растянуть стенки, потом добавляется указательный и Су чувствует уже боль, хотя до этого был только дискомфорт. Кай раздвигает их на манер ножниц несколько раз и вставляет третий палец, начинает растягивать уже тремя. Из Кёнсу вырывается стон боли, который он так старательно сдерживал. Кай пытается его отвлечь и снова обхватывает плоть, начиная надрачивать, и покрывает спину Су поцелуями. Когда же Кай находит простату, Кёнсу протяжно стонет и выгибается в его руках. Он старается чаще давить на неё, чтобы принести До удовольствие, но когда тот сам просит быстрее войти в него, не может отказать. Он приставляет к входу влажную, розовую головку своего члена и входит медленно, старясь, как можно меньше причинить боли, а когда входит полностью даёт привыкнуть. Кёнсу тяжело дышит и уже когда достаточно привык к размерам Кая, он двигает своими бёдрами давая понять, чтобы тот начал двигаться. Кай постепенно ускоряется, выбивая их Кёнсу громкие стоны, которые, наверное, даже соседи услышали. Кай останавливается и выходит из До, который протяжно стонет в не довольствии и переворачивает его на спину, чтобы видеть каждую его лицо и входит резко во всю длину сразу же начиная быстро двигать. Оба чувствуют, что на пике своего удовольствия, а затем кончают вместе. Кёнсу на живот себе, а Кай в него. Парень переваливается на левый бок от Кёнсу и притягивает его спиной к себе. Они потные, пахнут сексом, как и вся комната и испачканные в сперме, но им очень хорошо и прерывать идиллию между собой походом в душ они не хотят. Туда можно в любое время сходить. Кай приподнимается и вытирает валявшейся около кровати футболкой Кёнсу его и себя от спермы и накрывает обоих одеялом, что уронили во время страсти. — Откуда ты знаешь, как занимаются любовью? — Кёнсу спрашивает тихо и поворачивается в его объятиях к нему лицом. — Не знаю. Просто, когда проявилась сильная эмоция нежности, а затем страсти в голову уже были знания, как быть дальше. — Кай поцеловал губы Су и прижал его ещё ближе к себе. Они пролежали в объятиях друг друга всю ночь, а когда за окном солнце заняло своё законное место, они встали. Кёнсу ушёл в душ, а Кай не смог дождаться его в спальне и пошёл к нему. Они мылись вместе и придавались там же новой волне страсти. Кёнсу из душа вышел раньше и направился на кухню готовить завтрак. Он посмотрел на часы, и они показывали десять часов. — Не гипнотизируй часы, а то от твоего взгляда они сломаются, — Кай не громко рассмеялся и сел с улыбкой на месте, в котором сидит уже три недели. Кёнсу поставил перед ним яичницу с беком и малиновый чай, поцеловал в губы и сел на соседний стул. Пожелали приятного аппетита и принялись кушать. Если они в тишине, а когда закончили До убрал посуду и помыл её. Кай сидел и смотрел на его действия. После они направились в гостиную. Они легли на разложенный диван в обнимку. — Когда ты уйдёшь? — Голос Кёнсу дрожал, он боялся узнать время, но желал его знать, хоть малость подготовиться морально, собраться с духом. — В двенадцать дня. — После слов Кая До машинально перевёл взгляд на настенные часы. Без двадцати одиннадцать. Мало времени. — Теперь я знаю, какого это потерять то, что только приобрёл. Зря я пофигически относился ко всему. — Голос задрожал ещё больше, а в глазах появились слёзы. — Страшно потерять человека, которого любишь. — Ты ещё найдёшь своего человека, я просто не тот, в ком ты должен нуждаться. — Су стал плакать, но тихо, были слышны только всхлипывания. — Могут такие, как я полюбить кого-нибудь? Нет. Нам не разрешают. Для нас это самый запретный плод, который так и хочется вкусить. Я боюсь уходить, но должен. Кёнсу заплакал громче. Его плач было слышно во всей квартире, а Кай просто укачивал его в своих руках и целовал макушку головы. Когда же наступило время прощаться, Кай притянул тихо плачущего Кёнсу к себе и поцеловал последний раз желанные губы. Он вышел из квартиры и из его глаз покатились слёзы. Он плакал и улыбался закрывающейся двери, шепча тихое «спасибо». Больно расставаться с любимыми людьми. Кёнсу закрыл дверь и скатился вниз по ней. Он заревел в голос, кричал сильно. Сердце сжималось, и дышать было трудно.***
Прошло два месяца. Для Кёнсу это самые ужасные два месяца. Он был, как приведение. Его пессимизм стал ещё больше. Кая сильно не хватало. В школе работать было тяжело, и поэтому директор выдал внеплановый отпуск. И Кёнсу уехал. Уехал на остров Чеджу дышать чистым воздухом. Он снял неподалёку от моря домик в лесу. Каждый вечер он выходил погулять по берегу моря, как и сегодняшний. На улице не смотря на вечер, было не так прохладно. Март месяц радует началом весны. Кёнсу не спеша направился к морю, через тропу, ведущую от его дома. Он шёл по лесу и вздыхая приятный аромат. Подойдя ближе к морю, он уловил влажный воздух. Было очень приятно. Он спустился на пляж и спокойным шагом шёл по берегу. Не так далеко от него ходил семьи с детьми, что резво играли, и носилась туда-сюда. Кёнсу закрыл глаза и продолжал идти вперёд, как вдруг резко оказался лежащим на песке, а сверху, на нём была собака, которая облизывала лица Су. Судя по тому, как она выглядит это - золотистый ретривер. — Стой! — Собака прекратила вылизывать его лицо и села рядом, тем самым дав пространство Кёнсу. Су поднялся, отряхнулся и сел перед собакой на колени. — Ты такой красивый. Не подскажешь, кто твой хозяин? Собака громко залаяла и завиляла хвостом. Кёнсу это рассмешило. — Сэй, вот ты где. — К ним подбежал парень. До машинально повернулся и замер на месте. Перед ним был Кай. — Кай… — Привет, Кёнсу, парень из моих снов. Кёнсу смотрел на него снизу вверх и улыбался, как глупый мальчишка. Он нашёл. Нашёл своего человека. Вернее сказать, его нашёл человек по имени Ким Чонин или Кай.Ты можешь быть моим путеводным светом, Составить мне Компанию ночью, Это всё, что мне нужно, Всё, чего я хочу, Это чтобы ты остался со мной чуть дольше, Чтобы твои объятия защищали меня, Как граница. Mike Perry feat Shy Martin — The Ocean