Лето в Норе

Лето в Норе каждый год ползло медленно, как муха по грязному стеклу в жару. Душные дни, такие же ночи; сонно замершее поле с выжженной травой, ни малейшего дуновения ветра да постоянные поручения бабушки: выкорчевать то, посадить се, и гнома поймать, и на метле высоко не летать, и зельями не заниматься – «а то Нора уже горела, второй раз я не переживу»…. И вот, десятилетнему Альбусу оставались одни книги на чердаке – только там можно было спрятаться от доставучего Джеймса и изобретений дяди – и детские мечты: как он подружится с кем-нибудь в Хогвартсе, как привезет друга в гости на каникулы, и тогда будет уже не так скучно, не так жарко и душно, да и бабушка, может быть, станет меньше его запрягать… Альбус думал, что, наверное, будет целый день играть со своим другом в шахматы. Или в квиддич. Уж вдвоем они смогут обыграть дурацкого непобедимого Джеймса! Еще они обязательно убегут в лес и найдут свое особое место. А потом построят там домик на дереве. И в домике будут гриффиндорские плакаты, книги, и может быть, его друг тоже будет любить зелья… Тогда там обязательно будет котел! А потом они вернутся в Хогвартс, и будут жить в темно-бордовой спальне, болтать в гостиной с весело потрескивающим в камине огнем и делать вместе домашние задания… Вот только мечты на то и мечты, чтобы в реальности все шло наперекосяк. Нет, мечта Альбуса сбылась. Уже в первое лето он пригласил в Нору на каникулы друга. Только никто не ожидал, что это будет Скорпиус Малфой. Когда белобрысый двенадцатилетний мальчик переступил порог дома, все замерли. У бабушки Молли лицо было, как будто она только что проглотила целый лимон. А у дедушки Артура нервно дергался глаз. Роза недовольно поджимала губы – как она всегда делала, когда видела их с Альбусом вместе, – Лили с скептическим подозрением рассматривала гостя (видимо, Роза уже успела ей что-то рассказать), а Джеймс, стоя на лестнице, гримасничал, показывая, как Альбусу откручивают голову… Один Хьюго заинтересованно смотрел на чудаковатую парочку на входе. Только тогда Альбус понял, что ежегодные летние поездки в Нору теперь обещают стать еще более тяжким, чем раньше… А потом Скорпиус засмеялся. И все, даже Альбус, деливший с ним слизеринскую спальню, удивленно уставились на мальчика. – Скорпиус Малфой, – отсмеявшись, представился Малфой-младший. – Сын Пожирателя Драко Малфоя, загипнотизировал вашего родственника и пришел убить всю вашу семью. Очень приятно познакомиться! – и с ехидной улыбочкой подскочил к ошарашенному семейству, чтобы пожать всем руки. Не ожидавший такого поворота Артур Уизли даже перестал дергать глазом, а у бабушки Молли от удивления лицо разгладилось, только брови уползли куда-то наверх, под розовый чепчик. Потом ее лицо еще немного подумало, и вдруг решило собраться обратно: брови вернулись на место, глаза неожиданно почти утонули в румяных щеках, а рот растянулся в широкой улыбке. Молли Уизли захохотала, схватившись за розовый передник. – Ох, шутник, – хрюкнула сквозь смех бабушка и сгребла довольного Скорпиуса в охапку. – Бледный-то какой! И худенький! Ничего, я тебя накормлю, на солнышке в огороде у меня поработаешь, сразу богатырем станешь… – ворковала старушка, утаскивая ехидно ухмыляющуюся физиономию Малфоя на кухню. – Эй, а ну все живо накрывать на стол нашему гостю! Альбус только и успел увидеть смешинки в знакомых глазах, выглядывающих из-за объемного платья бабушки. И вот потом начался ад. Альбусу хотелось удушить лучшего друга собственными руками. Все семейство Уизли и Поттеров, как выяснилось, души не чает в Скорпиусе Малфое! Ну конечно, когда он сидит такой холеный, всем шутки рассказывает, к бабушке «миледи» обращается… Скорпиус угождал всем: Артуру он помогал в гараже, Молли – на кухне. С Джеймсом они тоже спелись – бегали по дому с какими-то игрушками из «Вредилок», играли в дурацкие плюй-камни, которые Альбус терпеть не мог; а однажды и вовсе без него ушли летать на метлах… Хьюго Скорпиус уже на второй день подарил книжку о драконах, за что тот ходил за ним хвостом, а Лили и вовсе… На сестру Ал без возмущения смотреть не мог: та только и делала что глядела на белобрысого Малфоя влюбленными глазами, розовела при каждом его слове и вообще вела себя как глупая девчонка. Даже Роза – и та начала более тепло относиться к Скорпиусу. И только один Альбус исподлобья посматривал на родственников и друга. Он-то помнил, как они вместе взорвали в кабинете зельеварения котел посреди ночи, чтобы досадить учителю. Или как подсунули долговязой старосте, наказавшей их за приход после отбоя, жабу в сумку. Или как подрались с хаффлпафцами на кухне. Или как пытались сбежать в Хогсмид в канун Рождества и чуть было не замерзли, прячась за сугробами от Хагрида… Альбус грустно выдергивал очередной сорняк, вспоминая, какой звездной была та ночь и как хорошо потом было сидеть с полуобмороженным Скорпиусом в больничном крыле, когда вдруг заметил движение в окнах. Белобрысая голова склонилась над чем-то и что-то возбужденно втолковывала Джеймсу. Альбус пригляделся и… И вспыхнул от обиды. Скорпиус играл с Джеймсом в шахматы. Их шахматы! Которые Альбус подарил ему на день рождения! Ничего не видя и не помня себя от злости, мальчик швырнул жалобно пискнувший сорняк и бросился прочь из сада. Пробираясь сквозь изгородь, он почти ничего не видел сквозь наворачивающиеся на глаза слезы и только слышал, как сзади донеслось приглушенное: – Ал!... Альбус бежал, не разбирая дороги, сквозь какие-то заросли и кусты, чудом перепрыгивая корни деревьев. Он остановился, только свалившись в какую-то канаву под корягами старого пня. Ал тяжело дышал, схватившись за ушибленную ногу. Было обидно. Нет, не так. Было больно. Он подарил Скорпиусу эти шахматы потому, что знал, как тот любит играть в эту игру. Они сидели целыми вечерами за ними. Они с Альбусом, не с Джеймсом. Это Альбус пригласил его в гости. Потому что это Альбус – его лучший друг. Это с Альбусом они в первый же день оказались за одним столом, выяснили, что любят одинаковые книги, оба ненавидят шпинат и смеются над бородкой профессора Долгопупс. Только благодаря Скорпиусу Альбус не жалел, что оказался в Слизерине. Только он поддерживал сына национального героя, оказавшегося не на том факультете. И даже если потом у Альбуса появились друзья, это все не отменяло того, что Скорпиус… Именно его он считал лучшим другом. А сейчас тот не обращал на него никакого внимания. Словно все его родственники, Джеймс, Лили – все они были куда интереснее дурацкого Альбуса Поттера. Глупой белой вороны в семействе Золотого Трио. Ал чувствовал себя использованным и выброшенным. Как будто… Как будто Скорпиус просто… Просто хотел добраться до его семьи и получить нужные связи. Он же Малфой. Ужасная догадка сдавила горло болезненной хваткой, и слезы вновь потекли сами собой. Альбус пытался вытирать их грязными руками, старался успокоиться, перестать реветь – он ведь не маленький, да и… Этого стоило ожидать. Почему иначе вообще Малфой начал бы с ним общаться. Ал зашелся очередным приступом рыданий, пряча лицо в грязные ладони, а потому даже не заметил, как рядом в канаву приземлилась чья-то фигура. Только когда его коснулась чья-то рука, Альбус резко отпрянул и в ужасе уставился на лицо того, кого меньше всего хотел сейчас видеть – Малфоя. – Отойди от меня! – в бешенстве крикнул Ал, тут же вскакивая на ноги и сжимая руки в кулаки. Палочки у него не было, но он мог драться и руками – почему-то мальчик был уверен, что сломанный нос будет хорошо смотреться на холеном личике Малфоя. Обеспокоенное лицо Скорпиуса дернулось, словно он хотел сказать что-то, но одернул себя. Слизеринец послушно отступил на шаг, приподнимая руки в защитном жесте. Альбус тяжело дышал, уставившись на него. К его удивлению, Скорпиус не смеялся над ним. Он ничего не говорил, просто тихо стоял и смотрел в землю. – Прости, – еле разобрал Альбус. – Если хочешь, ударь меня. – Что? – Ал так удивился, что даже опустил кулаки. Чтобы Скорпиус Малфой просил прощения? Да еще и сам предлагал его ударить? Какой гиппогриф в лесу сдох? – Я говорю… – начал Скорпиус, но Альбус раздраженно перебил его. – Я слышал. Что тебе от меня надо? Скорпиус неуверенно поднял глаза. Альбусу захотелось фыркнуть от того, каким жалостливым пытается выглядеть лицемерный бывший друг – сжался весь, виновато втянув плечи в голову, хотя сам выше его. – Я… Не хотел, чтобы ты обижался, – пробормотал Скорпиус, снова отводя глаза. Альбус злобно сложил на груди руки, забывая о высохших слезах на грязных щеках, и холодно процедил: – Не надо строить из себя друга, Малфой. Ты уже добрался до моей семьи. Все в тебя влюблены, можешь быть доволен. Связи тебе и твоему папаше обеспечены, – и, не заметив, как вскинул голову блондин, Альбус круто развернулся, намереваясь выбраться из ямы. Но ему не дали этого сделать. Чьи-то руки резко дернули его вниз, заставляя свалиться обратно в грязь, и над ним возникло покрасневшее от злости лицо Малфоя. От неожиданности Альбус замер, прижатый к земле чужим телом, уставившись в стальные глаза напротив. – Пусти, придурок! – придя в себя, прохрипел мальчик, пытаясь выбраться из-под Скорпиуса. Но тот только опрокинул его обратно, злобно сузив глаза. – Думаешь, я подружился с тобой только чтобы получить какие-то связи? – прошипел, словно змея, Скорпиус. – Какие связи, Поттер?! Ты – самый худший кандидат для этого, – Ал обиженно рыкнул, снова пытаясь скинуть Малфоя, но был только придавлен еще сильнее. – Судишь меня по моему отцу? Думаешь, раз моя фамилия – Малфой, значит, я лицемерный гад? А я тебя судил? Когда ты попал в Слизерин вместо Гриффиндора? Когда выяснилось, что ты не можешь поймать ни один снитч? Когда ты хныкал во сне, что ты не белая ворона? Альбус ошарашенно моргнул. Его кровать была рядом с кроватью Скорпиуса. Но… Он же накладывал заглушающие чары, чтобы никто не слышал, как он разговаривает во сне... Хотя это было неважно. Альбусу вдруг стало стыдно за то, что он наговорил. Скорпиус был прав. Он единственный никогда не судил его по славе отца. А Альбус в ответ на это... Ал виновато отвел взгляд, прячась от пронзительных серых глаз. Но Скорпиус и тут повел себя как Скорпиус – вдруг обнял его, наваливаясь всем телом и закрывая платиновыми волосами лицо. Ал от неожиданности только пискнул. – Я подружился с тобой потому, что ты мне понравился. – Альбус затаил дыхание, вслушиваясь в знакомый шепот. – А вел я себя так, чтобы твоя семья… Я боялся, что они выгонят меня. Или запретят тебе со мной общаться. Поэтому я хотел им понравиться. Потому что… Ты мой лучший друг. У Альбуса сбилось дыхание. Скорпиус никогда не говорил ему этого прежде. Значит... Они правда лучшие друзья? И тот не предал его? И... Мерлин, неужели Малфой и впрямь это сказал? Наконец Альбус поднял руки, обнимая в ответ Скорпиуса. Мальчик почувствовал, как под его руками друг расслабляется и прижимается к нему еще больше, пряча лицо у Альбуса на плече. Алу показалось, что футболка на плече стала влажной, и мальчик забыл, как дышать. Скорпиус Малфой – мальчик, который ухмылялся двадцать четыре часа в сутки, – сейчас плакал у него на плече. Из-за него. Ал не знал, сколько они так пролежали – в грязи, под пасмурным небом и кривыми корнями старого пня. Спустя некоторое время Скорпиус зашевелился и повернул к нему голову. Альбус старался не замечать, как покраснели глаза у друга. – Я не хотел, чтобы ты обижался, – повторил мальчик. Альбус кивнул. – Я знаю. Потом они вылезли из канавы. И начался дождь. Он барабанил по листьям деревьев, по траве, по веткам, и мальчишки промокли насквозь, бредя обратно в Нору. Только у самого края леса Скорпиус вдруг остановился и потянул продрогшего до костей Поттера за рукав. Альбус недовольно посмотрел, куда показывал друг. Перед ним возвышалось высокое дерево, с широкой развилкой посередине и двумя крепкими стволами. – Думаю, здесь можно было бы устроить наш домик в лесу, – произнес довольный собой Скорпиус. Альбус улыбнулся. Больше он никогда не сомневался в дружбе со Скорпиусом Малфоем.