Мой бывший враг II. Мир иллюзий.

Всю следующую неделю Старк, не покладая рук, трудился в одной из своих лабораторий. За первый же день ему удалось восстановить все данные, которые были потеряны в результате полного разрушения Башни. Он практически не спал и не ел, находясь во власти идеи, полностью завладевшей его сознанием. А именно, ему не терпелось продолжить исследования магической сущности некоего асгардского бога, наделенного, как оказалось, неимоверной силой. Правда бога этого необходимо было еще поймать, и, честно сказать, на Тора Одинсона в этом вопросе инженер возлагал весьма слабые надежды. Поэтому все это время он посвятил обустройству небольшой камеры, в оборудовании которой он учел все свои прошлые ошибки. Часами он просиживал за компьютером, восстанавливая результаты своих опытов с тессарактом и образцами крови Локи. Он нашел изъян в своих расчетах, в результате которого трикстер, попав под влияние древнего артефакта, превратился в монстра. Ошибку надо было исправлять, и Тони подолгу сидел за монитором, пытаясь сгенерировать новую сыворотку, с помощью которой можно было бы контролировать магию Локи и, соответственно, управлять мощью тессаракта. После долгих бессонных ночей, Старку, наконец, удалось вывести нужную формулу, материализовать ее в лаборатории, и теперь оставалось только дождаться того, на ком ее можно будет опробовать. Камера для поимки беглого бога выглядела внушительно, даже устрашающе. Толстые бронированные стекла, не позволяющие пленнику, находящемуся внутри, видеть того, что происходит за стенами камеры; в центре - полу-горизонтальное кресло, оснащенное всевозможными ремнями и зажимами; и множество датчиков и приборов, скрытых в раздвижных стенах и выдвигающиеся при необходимости. В один из дней в лаборатории появился Тор. Обернувшись и взглянув на него без всякой надежды, Тони вернулся к устанавливаемому магнитному замку в двери камеры, в котором он ковырялся отверткой уже несколько минут. - Как вижу, ты с пустыми руками, - проговорил он, не оборачиваясь. – Что, наш дружок не объявлялся? Тор покачал головой: - Нет. И я даже не представляю, где его искать. Остается только ждать, когда он сам где-нибудь объявится. - Я так и думал, - сквозь зубы процедил Старк, не отрываясь от работы. – Поэтому позаботился кое о чем. Одинсон, подойдя ближе, заглянул в открытую дверь камеры через его плечо и присвистнул, увидев кресло с ремнями и тянущиеся к нему от стен тонкие провода. - Что это? – спросил он. - Это своеобразная ловушка, - Тони, наконец-то, повернулся лицом к Громовержцу. И, встретив непонимающий взгляд ясных голубых глаз, пояснил: - Здесь будет создано постоянно действующее сильное электромагнитное поле, настроенное на определенное излучение, и как только Локи воспользуется тессарактом, откроется своеобразный портал, и его тут же затянет сюда. - Надеюсь, на этот раз обойдется без побочных эффектов? – мрачно поинтересовался Тор, все еще разглядывая внутренности камеры. - Постараемся их избежать. Хотя наука – вещь непредсказуемая. Тони снова занялся замком. - Уже почти все готово, - проговорил он. – Кстати, а что слышно о Таносе? - Ничего. Скорее всего, зализывает свои раны – вряд ли Локи удалось уничтожить его. И, боюсь, что он еще даст о себе знать. – Тони удивленно обернулся на эти слова, и Тор пояснил: - Танос очень жесток и мстителен, он не позволит просто так нанести себе поражение, думаю, он будет искать встречи с Локи, а в результате их противостояния могут снова пострадать невинные. - Надо постараться избежать этого. Сегодня же запущу генератор камеры на полную мощность. Думаю, сработает, ведь не будет же твой брат, вернувший себе силу, долго скрываться ото всех. Знать бы еще, чем он сейчас занят… Тор тяжело вздохнул: - Мне пора. Один зовет меня. – И исчез в яркой вспышке. - До встречи, - равнодушно сказал Старк уже в пустое пространство. В Одинсоне он больше не нуждался – его ловушка для бога была готова. Локи оказался в знакомой камере. Он был здесь не так давно. Он помнил холод влажных стен, помнил каменный пол, на котором он недавно корчился в страшных муках. Он помнил, как умирал здесь… Локи медленно пошел по темному коридору. Хотелось бежать, бежать отсюда, как можно дальше, прочь от этого жуткого места. Но тело, не слушаясь порабощенного сознания, продолжало двигаться вперед. И трикстер начал догадываться, куда. Лафейсон шел уверенно, не таясь. Не как бывшая жертва, а как хозяин. Голова была высоко поднята, на губах играла легкая довольная улыбка. Вот он оказался в огромном зале, посередине которого стоял большой каменный трон. А на нем полусидел-полулежал его бывший мучитель. Локи внутри весь сжался, а тот, другой Локи, усмехнувшись, пошел прямо к трону. Его заметили. Сразу. Красные глаза злобно уставились на пришедшего, остановившегося в нескольких шагах от трона. - Плоховато выглядишь, - насмешливо проговорил трикстер, в одной руке которого медленно вращался голубой куб. - Чего тебе надо, - прохрипел Танос, с трудом приподнявшись на троне и не сводя со своей бывшей жертвы горящего ненавистью взгляда. – Зачем пришел? Хочешь добить меня? - Хочу убедиться, что ты еще жив, - Локи продолжал улыбаться. – В отличие от тебя, я не добиваю тех, кто намного слабее меня. – При этих словах Танос дернулся, но остался сидеть на месте, лишь огромные кулаки судорожно сжали подлокотники трона. - Я надеюсь, ты усвоил урок? - Убирайся! – Монстр начал терять терпение, но снова встретиться с магией древнего артефакта ему не хотелось. – Убирайся, пока я не убил тебя. Улыбка сползла с лица Локи, взгляд стал тяжелым и злым. - А ты попробуй! – прошептал он. – Убей меня! Убей и забери тессаракт себе! Ты ведь так жаждал его… Я так и думал. – Локи повернулся к тяжело дышащему, но не сдвинувшемуся с места монстру спиной. – И тебя называют вселенским злом? – он усмехнулся. - Это в прошлом. – Он снова повернулся к Таносу. – Теперь так назовут меня! О тебе больше никто и не вспомнит…Я утоплю в крови все Девять Миров, и твой мир будет последним. Танос с ревом вскочил на ноги и приблизился к трикстеру, который с издевкой смотрел на него снизу вверх и улыбался. - Щенок, думаешь, твоя власть безгранична?! Отбери у тебя куб, и ты снова станешь жалким, никому не нужным божком! - В этом-то все и дело. Я не собираюсь расставаться с тессарактом. Нас ждут великие дела, и начну я, пожалуй, с Асгарда. Я не оставлю там камня на камне, не пощажу никого, ни женщин, ни детей, по улицам потекут реки крови… А ты сможешь издалека наблюдать за моими успехами. – Локи снова ехидно улыбнулся. Танос тяжело смотрел на него. - Рано или поздно, но куб перестанет подпитывать тебя. И тогда ты пожалеешь о том, что так унизил меня. И когда ты будешь обессилен, я приду за тобой и вытрясу из тебя всю твою жалкую душу, - прорычал он в лицо Локи. - С нетерпением буду ждать, - Лафейсон щелкнул пальцами и растворился в воздухе. Когда Тор спешно покинул лабораторию Старка, он не просто услышал зов Одина. Что-то заставило его поторопиться, какое-то тревожное чувство с непреодолимой силой потянуло его домой. Он оказался около асгардского дворца, и сначала даже не понял, куда он попал. Вместо прекрасного города, утопающего в зелени садов, перед ним лежали полуразрушенные руины. Отовсюду слышались плач и жалобные стоны, мимо него бежали асы, женщины несли на руках заплаканных детей. Одинсон в ужасе стоял у дворцовых ворот и не верил своим глазам, оглядывая полуразрушенный город. С нехорошими предчувствиями он взбежал по ступеням, ведущим к главному входу во дворец.. Замок встретил его гробовой тишиной, резко контрастирующей с паникой, царившей за его пределами. Тор почти бежал по огромным пустым комнатам и очень скоро оказался у входа в тронный зал. То, что он там увидел, повергло его в глубокий шок. Один, облаченный в золотые доспехи, лежал около трона. Над его телом, опустившись на колени, рыдала Фригг. А перед ними, окутанный черным мраком, клубившимся у ног, стоял Локи Лафейсон с тессарактом в руках. Он обернулся на крик Одинсона, полный боли и отчаяния, и улыбнулся, делая широкий жест рукой, словно предлагая принять участие в этой драматической сцене. - Наконец-то, вся семья в сборе! – насмешливо проговорил он. - Что ты наделал, Локи? – Тор в ужасе смотрел на трикстера. Фригг подняла заплаканные глаза. - Я сделал то, что считал нужным. – Лицо Лафейсона вновь стало серьезным. – Этот мир изжил себя, и на его месте я возведу новую империю… Тор выхватил молот: - Какая же ты тварь, Локи! Ты убил отца, разрушил пол-Асгарда! Какой же будет твоя империя, построенная на крови? - Тебе не встать у меня на пути. – Глаза Локи злобно сузились. - Я уже предупреждал тебя, что не пощажу при следующей нашей встрече… - Остановись, безумный! – Тор сделал шаг вперед, и из бешено крутящегося в руках Лафейсона куба вырвался яркий голубой луч, нацеленный в грудь Громовержца. И тут случилось непредвиденное. Фригг, которая, плача, сидела у тела Одина, вдруг резко вскочила и в один миг оказалась между двумя своими сыновьями. Луч, пущенный тессарактом, попал ей прямо в грудь, и через секунду ее тело безжизненно повисло на руках Тора. - Нет, нет! – Одинсон осторожно упустил ее на пол. – Мама, нет! Очнись! – он тряс ее за плечи, прижимал к себе, по его щекам бежали слезы. Но боль моментально уступила место жуткой ярости. Тор поднялся на ноги, и, не успел Локи опомниться, как он послал в него свой молот. Удар чудовищной силы отбросил Лафейсона к противоположной стене. Тессаракт выпал из его рук и покатился по полу. Не давая трикстеру опомниться и подняться с пола, Тор, оказавшись рядом, изо всех сил пнул его сапогом под ребра, так, что Локи подбросило высоко в воздух. Бог Грома снова замахнулся молотом, собираясь обрушить сокрушительный удар на голову Лафейсона, но тут тело трикстера словно пошло рябью, и он исчез. А тяжелый молот бесполезно ударил в пол, и осколки камня брызнули во все стороны.