Лепестки сакуры

Большую часть времени Нойз проводил в четырех стенах. На улицу он выходил лишь по делам и в случае крайней необходимости. Или когда Аоба с Клиа вытаскивали прогуляться. Жизнь настолько текла неспешно, словно кто-то наливал в стакан густой кефир. Временное затишье перед очередной бурей, как считал Нойз. В его жизни просто не могло быть иначе. Воспользовавшись затишьем, блондин работал над одним серьезным проектом, который был серьезным испытаниям его способностей к программированию. С друзьями он и словом об этом не обмолвился. Хоть Нойз доверял им, насколько это вообще возможно в его случае, но все не хотелось допустить утечки информации. Да и хвастаться, пока работа еще не закончена, он не любил. - В последнее время ты совсем перестал заглядывать к нам, - проворчала Таэ, накрывая на стол. Аоба позвал его в гости на ужин - рис с креветками. Нойзу не хотелось отрываться от монитора, ведь он практически решил одну важную проблему, которая мозолила ему глаза вот уже неделю. Но когда Аоба сказал, что остальные ребята тоже будут, Нойз моментально согласился. И, конечно, нетрудно было убедить себя в том, что он засиделся в своей квартире. Разумеется ему вовсе не хотелось видеть наглое лицо дурацкого старика. Наблюдая за тем, как Клиа уминает за обе щеки рис и горчичные булочки, Нойз спросил: - А где придурошный старикан? Аоба моргнул, не сразу поняв, о ком речь. А затем нервно рассмеялся. - Коджаку-то? Да знаешь, последнее время он очень занят, - после этих слов Аоба заметно погрустнел. - Я звал его, но, кажется, в парикмахерской полно клиентов. Он не смог. - Понятно. - Он ходит очень грустный и подавленный, мастер, - вставил Клиа. К его щекам прилипло несколько рисинок, но тот казалось вовсе этого не замечал. Нойз задумался. С чего бы это старику впадать в уныние. Бизнес у него идет неплохо. От девчонок отбоя нет - вон совсем недавно блондин видел, как парикмахер водил одну из своих пассий в ресторан традиционной японской кухни. И нет, конечно, Нойз не следил. Просто случайно мимо проходил. Почесав в затылке, Аоба сделал предположение: - Это конечно странно прозвучит, но может Коджаку влюбился? - Мастер! - Клиа укоризненно покачал вилкой. Но Аоба прервал его: - Я знаю, что ты хочешь сказать. Нет, вдруг он "по-настоящему" влюбился? - Хватит тут обсуждать личную жизнь вашего друга в его отсутствие! - громко воскликнула Таэ. Старушка с громким стуком поставила перед Нойзом новое блюдо с булочками и сердито оглядела присутствующих. Парни виновато склонили головы и замолчали. - Скоро у Коджаку точно настроение получше будет, - тихо произнес Аоба немного погодя. Нойз посмотрел на него с любопытством. - Почему это? Парень мечтательно закрыл глаза и улыбнулся, словно вспоминая что-то. - Так апрель же! Сакура цветет. - И правда! - при упоминании сакуры Клиа оживился. - Мы же пойдем на нее любоваться, правда, мастер? Аоба кивнул: - Конечно. "Сакура, значит. Этот старикан еще и романтик", - отметил про себя Нойз. К цветам он был совершенно равнодушен и искренне не понимал, что такого в них находят другие. Немец любил цифры, и никто не смог бы убедить его в том, что какие-то розовые лепесточки красивее правильно написанного кода. *** Сакура в этом году зацвела немного раньше положенного срока. На ветках деревьев рассыпались нежные розовые соцветия. Люди, проходя по улицам, задирали головы и с восторгом осматривались по сторонам. Под сенью цветущих деревьев в парке прогуливались влюбленные парочки. Запах весны витал в воздухе. Нойз ходил весь раздраженный и злой. Ему в голову пришла блестящая идея, но воплощение оказалось труднее, чем он предполагал изначально. Пришлось перелопатить тонну литературы по теме - на английском и немецком. Он корпел над книгами уйму времени, а в итоге оказалось, что для специалистов этот вопрос был тупиковым. И все же чем сложнее задача, тем интереснее будет ее решить. Трудности не пугали Нойза. Только трус сворачивает на пол дороге, отказываясь от задуманного. С вечера у Аобы прошла уже почти целая неделя. Пару раз Нойз выходил на улицу, и каким-то образом ноги сами несли его в сторону одной известной парикмахерской. Больше всего она пользовалась популярностью у молоденьких девушек, потому что работал там "высокий брюнет с повадками настоящего джентельмена". Такую характеристику Коджаку Нойз услышал от двух подружек, которых встретил неподалеку от салона. После этого всяческое желание заглянуть к старику на работу испарилось. Вот и сегодня выйдя за продуктами, Нойз сам не заметил, как снова оказался в знакомом районе. "Что же я, ищу с ним встречи?" - думал Нойз и злился сам на себя. На нос ему упал крохотный розовый лепесток. Нойз попытался сдуть его, но лепесток приклеился к переносице, зацепившись за шарики пирсинга. - Мило выглядишь, - раздалось откуда-то сбоку. Слегка поддразнивающий тон, знакомый до скрежета зубовного. Обернувшись, Нойз увидел красивый дом в традиционном японском стиле, окруженный небольшим садом. Неподалеко от ограды высилось раскидистое дерево сакуры. Под ним, запрокинув голову стоял Коджаку. Одет он был в темно-красное кимоно - не то, что носил обычно, а все украшенное изображениями цветущих деревьев. Наверняка расписанное вручную, из дорогих материалов. Это кимоно буквально заворожило Нойза. Правда через мгновение оцепенение прошло, и он поспешил стряхнуть злополучный лепесток рукой. - Вовсе не мило. Коджаку посмотрел на него как-то странно, а потом отвернулся, так что Нойзу не было видно выражение его лица. В воздухе повисло напряжение. Блондин подошел поближе к ограде, с интересом ее рассматривая. Она была невысокой, едва доставала Нойзу до пояса - легко можно перепрыгнуть. Было непривычно видеть такое, ведь как правило традиционные японские дома обносились высоким забором, за которым невозможно ничего рассмотреть. - Это твой дом? - Разумеется. Иначе что бы мне здесь делать - Почему у тебя такая ограда? - спросил Нойз, проводя ладонью по воротам. Они возвышалась над приземистым забором и смотрелись на придирчивый вкус немца довольно-таки нелепо. - А у тебя почему такие странные вопросы? - Коджаку, наконец, обернулся. Выглядел он раздраженным. И явно был не рад видеть Нойза сейчас. И все же от него словно исходили какие-то особые волны, которые оплетали все тело Нойза, опутывали, притягивали ближе. Жутко захотелось подойти поближе, дотронуться до длинных черных волос, собранных в аккуратный хвост и перевязанных лентой. Блондин представил, как дергает за край этой ленты, и волосы падают водопадом на красное кимоно, рассыпаются по спине. Коджаку был совсем близко. Еще немного и можно почуствовать его запах. Нойз не понимал, что с ним происходит. Казалось, он просто хочет этого парня, только и всего. Но обычно когда Нойз хотел кого-то трахнуть, это довольно легко поддавалось контролю. Здесь же желание заполняло все тело, каждую клеточку мозга. И никак не получалось от него избавиться. Проигнорировав ворота, Нойз перемахнул через ограду и прошелся по маленькому каменному мостику. По саду петлял небольшой ручеек. Раздался звук шиши-одоши, перелившего воду. Коджаку почему-то вздрогнул, а Нойз замер в паре шагов от него. Маленький цветок сакуры плавно опустился на плечо темноволосого мужчины. - Ты любишь сакуру, старик? - Что-то чересчур много вопросов от тебя сегодня. Разве не очевидно, если она растет во дворе моего дома. Характерным движением Коджаку спрятал руки в рукавах кимоно, и моментально будто отодвинулся от Нойза на пару метров, хотя не сделал ни шагу с места. Прислушиваясь к гулкому стуку своего сердца, Нойз шагнул вперед и обвил руками талию мужчины. Ткань кимоно оказалась холодной и очень приятной на ощупь. Еще каких-нибудь три месяца назад Нойз не смог бы сказать, какая она, потому что не ощущал ничего. Даже самой сильной боли. А сейчас он словно бы снова открывал для себя мир, познавал его через тактильные ощущения. Коджаку дернулся было, но вырываться не стал. Блондин счел это разрешением и медленно неторопливо огладил бедра мужчины от самой талии вниз по гладкой ткани. Затем ладони его вновь поднялись вверх, дернули пояс. Сильная рука накрыла остановила ловкие пальцы, крепко сжимая. - Не здесь же, мелкий, - шикнул на него Коджаку. Но тут Нойз коснулся языком его шеи, прогнав волну мурашек по всему телу. - Жаль, что у тебя низкая ограда. От тела Коджаку исходил жар, который передавался ему. Член нетерпеливо дернулся в штанах, побуждая своего хозяина плотнее прижаться бедрами к чужим ягодицам. - Не для подобных целей строилась. Налетел порыв ветра, запутался в ветвях сакуры, качнув дерево, и на стоящих под ним людей обрушился небольшой розовый дождь. Цветы украсили расписное кимоно, оживив замысловатый узор. Аккуратные лепестки легли на черные, как смоль, волосы Коджаку. Теперь они не казались Нойзу такими уж скучными. - Тебе идут цветы. Не выдержав, мужчина резко обернулся и, дернув парня на себя, шагнул за ствол дерева, скрываясь от посторонних глаз. Нойз не заметил как оказался прижатым спиной к коре. В алых глазах напротив горел недобрый огонь. - Как же я тебя ненавижу! - сквозь зубы прошипел Коджаку. - Терпеть не могу! С этими словами он дернул галстук Нойза и яростно припал к его шее, впиваясь в нее зубами. От такого напора по телу парня пробежала дрожь. Без того уже возбужденный член окончательно встал и затребовал пристального внимания. Коджаку укусил снова, затем еще раз - сильнее и больнее. Из горла Нойза вырвался хрип, а пальцы впились в плечи партнера. Спина болезненно проехалась по шершавому стволу, зарабатывая легкие царапины. Нойз чуть прикрыл глаза. - Дурацкий старик. Хочу тебя. Щеку обдало горячим дыханием. Красивое лицо Коджаку находилось в миллиметре от его собственного. Хотелось покрыть поцелуями эти лоб, нос, щеки. Затем смять пухлые губы. Нойз представил, что еще можно было бы сделать с этим ртом, и в паху у него словно прострелило. - Пошли в твой дом. Мужчина явно колебался между желанием вышвырнуть Нойза и разложить его прямо здесь на траве. В отличие от остальных сфер жизни, когда дело касалось секса, немец не отличался ангельским терпением. Поэтому на этот раз он схватил Коджаку за запястье, потянув вслед за собой ко входу в дом. Дом внутри был немного меньше, чем казалось снаружи. За исключением футона на полу и небольшого алтаря у правой стены, интерьер вполне современный. Как только они оказались в помещении, Нойз прижал партнера к стене и вовлек в долгий глубокий поцелуй. Коджаку охотно ответил, вот только уступать инициативу явно не собирался. Упершись в плечи парня, он оттолкнул его, прерывая контакт, и тут же повалил на футон. При падении блондин больно ударился затылком. - Если думаешь, что я так легко раздвину перед тобой ноги... - Ты уже это сделал, - хмыкнул Коджаку, разводя в стороны колени парня. Пока мужчина освобождал его от лишней одежды, Нойз запрокинул голову. За спиной его картонная перегородка была отодвинута, открывая вид на сад и цветущую сакуру. Видимо, Коджаку хотел любоваться ее красотой и при пробуждении. - Мы могли бы трахнуться под сакурой. Наверняка такому пожилому романтику как ты это по душе. Коджаку расстегнул на нем рубашку и погладил плоскую грудь, задевая пирсинг в сосках. - У тебя своеобразное представление о моих вкусах, - нахмурился он. - Я - явно в твоем вкусе, - парировал Нойз. От прикосновений Коджаку было приятно, но хотелось большего. "Старик выглядит растерянным, явно не знает, что делать", - довольно подумал Нойз. Обхватив мужчину коленями по бокам, он оттолкнулся ладонями и рывком поднялся, усевшись напротив. Парикмахер совершенно точно был возбужден не меньше самого Нойза, но он словно останавливал сам себя. - Ты слишком самоуверен, - сказал Коджаку с вызовом. Щеки его при этом густо покраснели. Грудь мужчины часто-часто вздымалась. Ворот кимоно открывал острые ключицы и мускулистую грудь, украшенную черной татуировкой. Пальцы Нойза коснулись изгиба шеи. Проводя подушечками по сухой горячей коже брюнета, он старался запомнить эти ощущения. Затем он ухватил края ткани и потянул вниз, оголяя плечи Коджаку. Фантазии одна горячее другой буквально ослепили парня. - Почему ты ходил весь подавленный? Коджаку удивленно вскинул брови. - Откуда.. Ты что, следил за мной?! - Нет, - соврал Нойз. Ведь не следил же - только собирался. - Клиа сказал. - Пф. Скрестив руки на груди, парикмахер бросил взгляд в сторону сада. Ветер все еще игрался в кронах деревьев. Падающие на землю лепестки сакуры напоминали розоватые снежные хлопья. Поддавшись внезапному порыву, Нойз схватил мужчину за волосы. За что тут же огреб в солнечное сплетение. - Не трогай мои волосы. - Тц, - Нойз потирал ушибленное место, не отрывая пристального взгляда от густой шевелюры. Глубоко вздохнув, Коджаку вдруг снова навис над ним. На этот раз выглядел он очень серьезно. - Слушай, я никогда не был с парнями раньше. Но опыта у меня побольше твоего будет. Поэтому справедливо, если я бу... ай, блять! Во время этой короткой речи блондин каким-то чудом успел развязать пояс так, что Коджаку этого не заметил. Сжав в ладони твердый пульсирующий член, Нойз ухмыльнулся. Обычно ему не нравилось напрягать мышцы лица и тем самым сообщать другим людям о своем настроении. Но на Коджаку эта улыбка действовала просто потрясающе. Он моментально выходил из себя. - Паршивец, не делай этого так внезапно! - Знаешь, старик. Я очень хочу почувствовать в себе твой член, - Нойз облизнул пересохшие губы и почувствовал, как Коджаку вздрогнул всем телом. Еще один рычажок воздействия - стоит запомнить. - Но на твоем месте сперва я бы попробовал что-то новое. Коджаку собирался возразить. Нойз видел, как он мысленно подбирает аргументы, и решил воспользоваться заминкой в своих собственных целях. Пальцами свободной левой руки блондин пробрался дальше по бедру партнера, огладил ягодицы. А затем нетерпеливо надавил на вход. От такой стимуляции Коджаку прогнулся в спине, хватая ртом воздух. Видимо, ни одна женщина до этого не ласкала его подобным образом. Нойз убрал руку, чтобы смочить пальцы слюной. Правая ладонь его сжалась на члене партнера, грубо лаская его. Возражения и болтовня Коджаку уже порядком надоели Нойзу. От возбуждения болело все тело. Когда два пальца протолкнулись внутрь, Коджаку снова впился зубами в шею Нойза. Парня неслабо тряхнуло, и он резко двинул пальцами внутрь, входя глубже. Не очень удобное положение несколько стесняло движения: Коджаку навалился на него всем телом, тяжело дыша. С каждым толчком пальцев на коже Нойза расцветал очередной красный цветок-укус. Боль перемешанная с удовольствием приводила его в экстаз. Казалось, что сейчас Коджаку прокусит его насквозь. - У тебя есть смазка? - глухо поинтересовался Нойз. - Под подушкой, - прорычал брюнет, покрывая места укусов влажными поцелуями. Не медля ни секунды, парень выудил заветный тюбик. Коджаку над ним смотрел совершенно ошалелыми глазами. Нойз понял, что сейчас будет битва на скорость. Одновременно они оба потянулись к ширинке брюк блондина. Коджаку дернул вниз белье, перехватил чужой член, и уверенно провел по нему пару раз. Увереннее, жестче, чем тогда в подворотне. - Давай сюда. Он выхватил у Нойза тюбик, обильно выдавил себе на ладонь и принялся распространять вязкую жидкость от головки и вдоль ствола. Черты лица мужчины смазались перед глазами. Нойз провел ладонью по талии Коджаку, а затем резко дернул его так, чтобы член оказался аккурат между ягодицами. - Деррьмо, - Коджаку покраснел и закусил губу. Когда Нойз, аккуратно направляя себя, вошел, брюнет прокусил губу до крови. - Больно, блять! Не торопись! Игнорируя пожелания партнера, Нойз импульсивно дернулся, входя на максимум. Колени Коджаку слегка задрожали от напряжения. Разумеется, пирсинг царапал по стенкам, но всем партнерам Нойза это безумно нравилось. Следующий толчок прошел легче. А затем еще. На четвертый раз мужчина двинулся ему навстречу. Его рот был плотно сжат, намокшие от пота волосы облепили лоб. Пылающие щеки напоминали по цвету так приглянувшееся Нойзу кимоно. Они двигались в исступлении, пока, наконец, не поймали нужный ритм. Совсем немного понадобилось Коджаку, чтобы бурно кончить, выплескиваясь на живот партнеру. Видимо он очень долго сдерживал себя. Нойз излился практически сразу вслед за ним. На самом деле он мог продержаться и дольше, но ему не терпелось испробовать все. Лепестки сакуры, гонимые весенним ветром, влетели в дом. Один из них снова прилип к носу блондина, заставив лежащего рядом брюнета устало улыбнуться. В воздухе витали ароматы весны и чего-то еще, неведомого и странного. Нойз не знал названия этого чувства. Но, глядя на длинные черные ресницы Коджаку, чуть подрагивающие, когда тот смеялся, он решил, что очень хочет узнать. И, пожалуй, даже больше, чем решение той трудной задачки.