Она - принцесса

Она — принцесса. Он — отброс. Она элита общества, случайно наступившая в грязь. Он упал в эту грязь так давно, что почти стал ею сам. Он ненавидит таких, как она. Она презирает таких, как он. Он понимает, что она умна, умнее многих, и что она знает, о чём говорит. Он тоже не дурак и чувствует, что она права, но Кларк — белая кость, которая хочет снова оказаться наверху. И неважно, что её слова имеют смысл, ведь она предлагает старую жизнь, а Беллами предлагает свободу. И ей на отбросы плевать, а Беллами на них опирается. Поэтому Мёрфи выбирает Беллами. Она в упор его не замечает, даже когда они вместе идут спасать лохматого чудика Джаспера. Мёрфи предвкушает момент, когда будет снимать с неё браслет — тогда она заметит! Но тут появляется Финн. «Когда рядом Финн, она не обращает на тебя внимания», — говорит Беллами Уэллсу. Да, когда рядом Финн, шансов нет ни у кого. Даже у Мёрфи — снять с принцессы браслет. Когда находят труп Уэллса, Мёрфи не чувствует радости, хотя ещё сутки назад сам был готов его прибить. Кларк плачет, и это первый раз, когда он видит её слёзы. Ему хочется подойти и что-нибудь сказать, потому что даже Финн стоит рядом молча... может, он и прав, и железной леди Ковчега не нужны глупые слова. Тем более, Мёрфи все равно не знает, что сказать. И он, конечно, не подходит. Она кидается на него, как фурия, размахивая в воздухе его же ножом, и он не сразу понимает, что ей нужно. Её слова доходят не сразу, а когда доходят, ему требуется несколько секунд, чтобы осознать — она не шутит. Принцесса не умеет шутить. Она обвиняет его в убийстве Уэллса. И Беллами позади прав — улики неопровержимые... Только вот Мёрфи этого не делал. Первые же удары оглушают, но он ещё слышит её голос — теперь она кричит, чтобы его не трогали. Дура, теперь поздно. Уже задыхаясь в петле, он всё ещё слышит её. Он не понимает, что она кричит, но она почти плачет, просит... может быть, даже за него. Но у неё всё равно ничего не выходит. Этот бесконечный день заканчивается у обрыва, в темноте и тишине враждебного леса. Сперва он ненавидит Кларк за то, что остался один. За боль в разбитом теле, за голод, за одиночество и страх, который трудно подавить силой воли. Он вспоминает ощущение её горла под рукой, под лезвием ножа, и мечтает о том, как мог бы надавить и перерезать это горлышко, которое пело такие правильные до тошноты слова... И только спустя сутки начинает осознавать, что Кларк спасла ему жизнь. Трудно спорить с тем, что если бы не её поспешные обвинения, ничего бы не было вовсе, но это она пыталась отбить его у толпы, и это она спасла его от озверевшего Беллами позже и, может, от нового линчевания Сотней. Изгнание лучше, чем быть убитым. И потом, когда разрисованные татуировками громилы выворачивают ему руки и холодная сталь ножа режет его лицо, грудь и живот, он старается молчать, потому что теперь его очередь спасать ей жизнь. И когда понимает, что не выдержал, что уже сказал всё, что они хотели, говорит снова: просит, чтобы убили. Не потому что больно до тошноты и нет сил это вынести, а потому что как жить, если убил её. Получив возможность сбежать, он бежит. Очень хочется упасть и сдохнуть, но он должен дойти до своих раньше, чем земляне, предупредить. Сказать ей. Теряя сознание от боли и усталости, он туманно осознаёт, что его притащили в челнок, и первое, что начинает разбирать, — снова её голос. Она бережно держит его руки с изуродованными пальцами и сочувственно поглаживает, как ему кажется... Фигня, просто осматривает. «Он не врёт». Конечно, не врёт. Она заболела. Это он притащил заразу в лагерь. При всей ненависти к тем, кто его убивал, кто сделал изгоем, кто отдал в лапы палачам землян — он не хотел им такой смерти. И уж точно не хотел — ей. «Положи её сюда». Всё, что он может для неё сделать — уступить место поудобнее. И приносить потом ей воду. Она не умрет. Она не может умереть... Она исчезает. После того страшного боя, когда из Сотни не остаётся никого, кроме Мёрфи, Финна, Беллами, Рейвен и Монро со Стерлингом, Кларк почти похоронили. И только Эбби и Мёрфи твёрдо знают, что она жива. И только Беллами и Финн готовы что-то предпринять, чтобы попытаться найти её. Он уходит с ними, потому что верит — найдёт. Кто кого находит — вопрос. И потом он долго чувствует себя виноватым за этот её потерянный взгляд и за ужас на её лице, потому что не смог сохранить для неё того, кого она любила. Потому что не смог остановить бойню, которую тот устроил, когда крыша поехала от потери. Потери её. Мёрфи его понимал. Хотя он знал, был уверен, что Кларк жива, ведь она девочка, которая вечно в проблемах, но неизвестно, кто страшнее — проблемы для неё или она для проблем. Но понимал... И не сумел остановить. Не уговорил, не смог быть убедительным. Потому что сам боялся, что эти раскрашенные морды её убили, против собственной уверенности и доводов разума, боялся. Пока не увидел её — живую, здоровую и в диком шоке от бойни, устроенной её рыцарем Финном. Мёрфи злится на себя за эту свою ошибку ровно до момента, когда Кларк обвиняет его сама. И потом, когда бросает ей в спину справедливое, но лишнее: «Он искал там тебя!» — злится на себя снова. Она уходит, и по её поникшим плечам он понимает, что попал, как и хотел, что она всё осознала. И ему хочется догнать и сказать: не твоя вина, тебя там не было, это всё я, да! Но он знает, что это не поможет. Кларк слишком умна, чтобы купиться на такие дешёвые обманки. Вина не её, но всё случилось, потому что она пропала. Мёрфи не дурак и знает, что Финна не спасти. На его месте он бежал бы сразу, бежал бы как можно дальше, но Финн не один. Он не может всё бросить. Рыцарь не может просто оставить свою принцессу, а она не может просто его отпустить. Любовь — помеха для здравого смысла, но Мёрфи, может, впервые в жизни не презирает за неё. И когда Кларк предпринимает отчаянную попытку вывести Финна из кольца трикру, идёт с ней, как только узнаёт от Рейвен об этой глупой затее. Голова принцессы лежит на его руках, Беллами рядом пытается что-то сделать, Финн мечется из угла в угол, как раненый кабанчик, Рейвен пытается его успокоить, а сам Мёрфи отчаянно боится того же, чего и Финн. Но он пальцами ловит пульс на виске Кларк и знает, что она ещё жива. Она жива, её просто так ударом по голове не убьёшь, это же железная леди Ковчега. Они с Беллами сторожат снаружи, когда к ним выходит мрачная Рейвен и говорит, что Кларк очнулась. Он выдыхает, но тут оказывается, что их окружают. Мёрфи не удивлён, он знал, что так и будет, бежать надо было раньше. Но ради Кларк и Финна он готов отстреливаться от землян до последнего патрона, а потом резать их ножом и грызть зубами — пока сможет. И тут Рейвен словно кулаком бьёт в открытое лицо. «Они хотят убийцу — они его получат». Мёрфи знает, что он убийца. Но перед землянами он чист. И ещё раз сдыхать за чужое преступление он не будет. Пусть чокнутая девчонка его пристрелит тут и сразу, но к землянам он не вернётся. Он давно разучился обижаться, но в этот раз что-то подступает к горлу, и хочется то ли орать от злости, то ли закрыть глаза и ничего не видеть, потому что осознать, что никому и не нужна была его помощь, что всё то, что он готов был сделать — не имело никакого значения... Пусть катится к чёрту, бешеная сучка, пусть стреляет. И только спустя бесконечные секунды он понимает, что Кларк не знала. И что она против. И Финн. И даже Беллами. «Он один из нас». Он не думал, что когда-нибудь услышит эти слова, и уж точно не думал услышать их от принцессы. Она его заметила. Конечно, он остаётся, как и собирался с самого начала. До последнего патрона. Ножом и зубами. Ведь он один из них. Принцесса и правда железная. Не каждая так смогла бы. Если бы Мёрфи оказался на месте Финна, он был бы благодарен ей. Но на своём месте Мёрфи ей не благодарен. На своём месте он чувствует, как режет уши крик Рейвен и как начинают вздрагивать руки, когда он видит фигурку Кларк с обмякшим Финном за спиной. Он не видит отсюда её лица, но и не хочет. Теперь она тоже убийца. Нет, не тогда, когда отдала приказ убить тех землян у челнока, — тогда была война. Нет, не тогда, когда перерезала горло Атому, — это была эвтаназия, тогда она была врачом. Сейчас. Когда отняла жизнь человека, которого любила, чтобы избавить его от более страшного, чем досталось в своё время Мёрфи. Но поставить её наравне с собой у него не выходит. Он — отброс. Она — принцесса. Он убил из мести и ненависти. Она подарила смерть из любви. Они встречаются снова спустя долгие недели. Она — Ванхеда, Командующая смертью. Он — дорожный вор. Ничего не меняется... Первое, что он слышит, приходя в себя, — её голос, зовущий его по имени. «Что ты сделал с моим другом?» Лысый фанатик связал его так, что он даже пригнуться толком не может, чтобы избежать пули. Но главное — он не может остановить эту стрельбу. Фанатик целится в Кларк, и слава всем его богам, что он не умеет стрелять... Однако пуля цель находит, пусть и не ту. Прошло столько времени, а первое, что он видит, освободившись от пут, — её слезы. Эта девчонка-Командующая значила для неё гораздо больше, чем шанс на мирное существование с землянами. Кларк любит её. Теперь он знает, что такое любить, и никогда не сможет презирать за это никого другого, тем более принцессу. Он впервые прикасается к ней так, как не мог прикоснуться раньше. Тогда, когда она плакала над Уэллсом, над Финном... Теперь она плачет над Лексой, а он может дотронуться до её плеча и попробовать увести. Только не получается. Он лежит на огромной постели, глядя в потолок. Она стоит у окна. Они заперты в этой комнате уже целую вечность. Пока дверь закрыта, ничего нельзя сделать. Только биться в неё кулаками, что они и делали безо всякого эффекта по очереди и вместе несчётное количество раз. Мёрфи пытается заговорить — но всё не так, неправильно, не о том. Она словно не слышит и снова не замечает. И только когда у него вырывается: «Мне жаль, я знаю, как много она значила для тебя», Кларк отвечает: «Дело сейчас не во мне». Она даже не смотрит в его сторону. Он — отброс. Она — Ванхеда. Ничего не меняется, кроме неё. Неважно, что он говорит и что делает, всё по-прежнему. Но совсем недавно она назвала его другом. И он всё ещё ощущает на своём лице её пальцы — когда она пыталась привести его в чувство. Там она заметила его. Они не уходят, когда им дают такую возможность. Кларк и не собиралась, а он не может её оставить. У неё снова есть план, и ей нужна помощь. И кроме Мёрфи у неё никого здесь нет. Поэтому он идёт с ней обратно в Полис, чувствуя, что для него это может быть путешествие в один конец. И когда новая Командующая уводит его от Кларк, он знает почти наверняка, что вряд ли выберется. И вряд ли Ванхеда вернётся за ним, у неё уже другая задача. А он — отброс. Но он может отвлечь от неё эту ледяную красотку, Онтари. Когда он говорит Онтари, тянущей его в постель за ошейник, что у него есть девушка, он говорит об Эмори. Но когда та спрашивает: «Она тоже — Командующая?», он на секунду зависает, потому что чуть не отвечает «да». И это не про Эмори. «У Кларк проблемы». Он сперва даже не воспринимает это всерьёз, потому что да, неизвестно, кому больше не повезло, ей или проблемам. Но потом понимает, что сейчас проблемы слишком велики, чтобы даже их железная Ванхеда могла справиться с ними в одиночку. И она и не должна справляться одна. Это нужно всем — и ему тоже. «Не ты один пытаешься спасти того, кто тебе дорог» — это он говорит не только про Эмори. Они в ловушке. А у Кларк снова есть план. Безумный и обречённый на девяносто девять процентов, но это их единственный шанс. Она может погибнуть, пытаясь спасти их всех и мир заодно. Но она победит. Она — Ванхеда. А он — отброс, но у него есть то, что нужно, чтобы поддержать её и помочь. Наконец. Мёрфи забирает Пламя и вживляет его в шею Кларк. Теперь им остаётся только ждать. От бездействия он готов лезть на стены: она там сражается с монстром, пожирающим мозги, а он вынужден ждать. Когда у неё начинаются судороги и Эбби заставляет его взять в руки всё ещё живое сердце мёртвой Онтари, его сперва чуть не выворачивает, но он видит, как идёт пена изо рта его принцессы, и понимает, что это сердце в его руке — единственный способ её спасти, это то, что он может сделать. И он делает. И она справляется. С его помощью. Она побеждает монстра. И возвращается к ним. Мёрфи не может отпустить Онтари, пока Кларк ещё с Пламенем, поэтому упускает момент, когда мог бы снова к ней прикоснуться — просто чтобы ощутить, что она на самом деле вернулась. А когда Пламя извлечено и он свободен, ему уже не надо её касаться. Она смотрит прямо в его глаза и говорит: «Спасибо». За что? Он просто делал то, что нужно. Просто помог ей пережить ещё один день и спасти мир. Она — принцесса. Он — её рыцарь. И так будет всегда.