Ночью

Икеру не спится. Он лежит на спине, сложив руки замочком на животе, и без интереса рассматривает ночной потолок. Под боком мирно сопит Серхио, сбросив с себя одеяло и раскинув ноги и руки, занимая собой большую часть кровати. Икер осторожно переворачивается на бок, опираясь на локоть, и подтягивает одеяло, укрывая им Рамоса по пояс. Серхио на это что-то невнятно бормочет сквозь сон, причмокивая, блаженно вздыхает. Он шумный даже во сне, думается Касильясу, вертится, говорит забавные вещи, а иногда достаточно громко и грязно ругается. Еще он часто пинает Икера, хватает руками или толкает. Успокаивается он только крепко зажатый в теплых объятиях вратаря. Наутро после их первой совместной ночи, Касильяс, замученный ночными телодвижениями Серхио, спросил, что Рамосу снилось, а тот, невинно почесав щеку, ответил, что играл в футбол. Икер заботливо убирает темную прядку волос, щекотавшую лоб Серхио, от чего он забавно хмурит брови во сне. Его Чехо такой ранимый и чувствительный, не такой, каким кажется на поле. Ласковый и нежный домашний кот. Он любит прикосновения, объятия, легкие поцелуи в щеку. Всегда так и льнет, ластится, жмется, обнимая шею руками, и довольно жмурится, когда Икер смеется от умиления. Уютными вечерами на кухне у Икера, они стоят в обнимку, медленно покачиваясь из стороны в сторону, будто танцуют медленный танец. Пока на плите шкварчит и аппетитно пахнет их ужин, Серхио влюбленно заглядывает своей жизни в глаза, широко улыбаясь, и в уголках его карих глаз милые морщинки, похожие на лучики солнца. Икер чувствует себя одним из самых счастливых людей на планете, потому что другой счастливый человек - здесь же, улыбается ему так тепло, что сердце в груди приятно сжимается. Икер любит его, так сильно любит. Не той обременительной любовью, которая сковывает, душит и пугает своей зависимостью, не позволяет ни уйти, ни отпустить. Нет, Икер чувствует только чрезвычайную легкость во всем теле, будто в него разом вдохнули весь воздух со всех уголков мира, надули, как воздушный шарик, и привязали красными нитками к Рамосу. Икер, невольно скользнув взглядом по груди Серхио, замечает красный засос, выделяющийся даже в темноте комнаты, и думает, что не удержался, хотя сам и просил не оставлять на теле ярких следов их бурной интимной жизни - частые медосмотры и все такое. Касильясу очень не хотелось краснеть перед всем медперсоналом, за расставленные на теле недвусмысленные знаки, которые Серхио, к слову, в первое время их отношений ставил с завидным упорством. Очень уж сложно пришлось Икеру, отучая Чехо от этой привычки. Икер даже представил, как Рамос завтра, крутившись у зеркала в ванной, заметит засос. Он с наигранным негодование назовет его обманщиком и злостно попытается отомстить, намереваясь поставить засос на шее. Но, поборовшись, Касильясу все же удастся уговорить его перенести свою месть на другое, менее открытое место. И тогда, Серхио, загадочно улыбаясь, опустится на колени - от чего у Икера перехватит дыхание - задерет его домашнюю футболку, отодвинет резинку домашних штанов и прижмется губами к низу живота, прямо под пупком. Он больно прихватит зубами нежную кожу, сильно втягивая ее ртом, обеими руками хватая Икера за бедра, не позволяя отстраниться. А после горячим языком залижет место укуса. За раздумьями Касильяс не замечает, как начал гладить Серхио по груди, обводя яркий засос, и ощущая под пальцами ровный стук сердца. Он склоняется над Чехо и целует в локоть руку, откинутую на подушку. Затем он прижимается губами к солоноватой коже плеча. Потом еще, и еще, и еще, приближаясь к открытой, беззащитной шее, пока не отвлекается на недовольный стон потревоженного Рамоса. Икер отстраняется, откидываясь обратно на подушку, и в полумраке пристально вглядывается в лицо любовника. Неужели разбудил? Рамоса, которого по утрам не разбудит, даже Икер станцевавший чечетку на кровати? У которого на будильнике стоит какая-то жуткая метал–группа, и каждое утро при первых мелодиях кошмарного будильника Икер подскакивает, как ужаленный? А Рамос и ухом не ведет. Касильясу приходится самому тянуться до ненавистно орущего нечеловеческим голосом телефона, и старательно расталкивать Серхио. Но тот безбожно пинается и хрипло просит «еще пять минут» или поцелуй. Касильяс никогда не бывает против - склоняется к Чехо и целует в мягкие, расслабленные губы. Рамос же, сонно улыбаясь, захватывает его в плен из теплых рук и утягивает в неторопливый утренний секс. - Икер, - сонно бормочет Серхио, лениво растягивая гласные, не открывая глаз, поворачивается на бок лицом к мужчине. - Чего? - Прекращай меня лапать, - он зевает, прикрывая ладонью рот, копошась, подползает и укладывается совсем близко, нежно обнимая за талию. - Я уже ревную тебя к себе спящему. Икер тихо смеется и приглаживает взъерошенные после сна волосы любимого. - Спи, Чехо. А я подумаю над твоим предложением. Серхио послушно утыкается лбом ему в грудь, и под спокойные удары дорогого сердца засыпает, тихо посапывая.