Пока он не уснёт

— Мама!.. — кричит он, пронзительно и отчаянно, глаза темны от ужаса и дики, он весь помят, как ребёнок после кошмара. Бену всегда снились плохие сны — неудивительно, учитывая его чувствительность и жизнь среди ветеранов войны. Лея закрывает глаза при мысли о сотне бессонных ночей, когда они с Ханом просыпались от его мучительных, режущих воплей. Их сын страдал отголосками злодеяний, для которых ему не хватало слов. Её рука у него над грудью, пальцы растопырены, скудные дюймы пространства между ними звенят напряжением Силы. Хан всегда лучше умел успокаивать Бена, пока он не уснёт — растирал его плечи и рассказывал страшные истории о драках в кантинах, нелегальных гонках и шахтах Кесселя, где добывали пряности. Несмотря ни на что, она улыбается, вспоминая, как его юное лицо менялось в эти мгновения, как после возмущённых всхлипов сохли слёзы и он терялся в рассказах Хана; как боролся со сном, потому что хотел дослушать историю до конца. В конце концов он всегда ускользал в дремоту, прильнув к отцовской груди; лицо становилось расслабленным и невинным. Они несли его назад в постель. То были лучшие мгновения их жизни, думает Лея — они жили в стрессе, не высыпались, их преследовали кошмары, но объединяла любовь. — Пожалуйста, пожалуйста, не надо, я могу... — молит Кайло Рен, захлёбываясь слезами. Что-то переворачивается у неё внутри. Горький узел, который она так долго носила, плотные наслоения сожалений и чувства вины. Столько жизней, утраченных из-за предательства Бена — а ведь она могла бы остановить его. И вот теперь её муж. Его утрата — словно потеря конечности, слабое, но постоянное чувство его присутствия, которое у неё было почти с момента их встречи, какие бы расстояния ни пролегли между ними. Она не понимала, что это, пока Люк не объяснил ей про отца, про Силу, все эти ощущения, что всегда были с ней, в которых она не отдавала себе отчёт. То, что она делает, в принципе невозможно. Её политические и стратегические навыки всегда были полезнее, и она не могла отлучиться надолго, чтобы следовать пути джедая. В любом случае не осталось никого, кто мог бы её обучить. Её сын, её милый мальчик всегда был сильнее. И тем не менее Кайло не может её одолеть. Он в ужасе, по щекам у него текут злые слёзы. — Не надо, — сипит он, — пожалуйста... — Мы оба знаем, что это неправда, — шепчет она, поглаживая его скулу большим пальцем. Вспышка гнева — и он сглатывает, закрывает глаза. Грудь разрывается беззвучными рыданиями под давлением её воли на рёбра. — Мамочка... — выдыхает он снова, открыто, с готовностью и мольбой. Сын, о, её сын. Она не знает, как делать такие вещи, но это ещё никогда не имело значения. С дрожащим вздохом она сжимает руку в кулак. Слёзы текут по её лицу, когда Бен хватает ртом воздух и наконец замирает.