Память

Саундтрек Lustmord – Prime (Aversion) Вопросы... Их всегда задают таким как он. Такого время великих воинов... героев. Командир не любил это слово, считая что не достоин подобного звания. Вопросы обычно задавали новобранцы, но и иногда закалённые войной лейтенанты, капитаны и даже прославленные воины других стран. Он терпеливо слушал. Ведь каждый командир должен служить наставником и примером для своих воинов. - Как ты выжил в Ханамуре? - спрашивали его новообращённые боевые братья. - Как я выжил? Благодаря чуду. Он не врал. В Ханамуре, под дождём чёрным от пепла и горящих листков сакуры, перемазанный в саже, он стоял непоколебимо, удерживая поместье клана Шимада. Само поместье было окружено силами омников по численности немного превосходящий полк, отрезая Бальдериха от его Крестоносцев. В его распоряжении остались остатки нескольких батальонов и местное ополчение. Командир стоял возле укреплённых ворот, дожидаясь бойни, уготовленной омниками. Позади него, в спешке сделанных укреплений, прятались бойцы, что смотрели на него, на бесстрашного воина в громоздких доспехах, набираясь отваги. В воздухе витал запах гари, где-то за его могучей спиной, из здания доносились крики и стоны раненых, ночное небо освещали переливающиеся в беспорядочном свете взрывов облака. Забаррикадированные ворота гулко трещали, содрогаясь от движущей силы механического тарана. Каждый их треск ознаменовал скорую резню. Омники не стали тратить зря свои боеприпасы, сохраняя их для ожесточённого сопротивления ожидавшего их по ту сторону врат. Не успели обломки упасть, как в них начали впиваться пули самозарядных пушек, летящих прямиком на защитников. Воин ждал их, став в боевою стойку, активировав энергетический барьер. Словно хрупкие стёклышки, пули разбивались об его щит. Металлические воины неспешной волной ворвались во двор поместья, продолжая поливать защитников нескончаемым потоком свинца. Бальдерих, дождавшись момента когда омники подойдут поближе, деактивировал щит, обхватил свой верный молот руками, подобно молнии ворвался в ряды бездушных машин, давая шанс солдатам открыть ответный огонь. Люди воспользовались данной возможностью, и ответный поток свинца заколотил по роботам, превращая их в груду раздробленного железа. Бальдерих своим молотом косил омников как коса траву, но казалось, это не произвело ни малейшего впечатления, они продолжали напирать, заставляя защитников поместья отступить в здание. Командир ушёл последним, стараясь уничтожить как можно больше врагов. Солдаты выстроились в ровный строй, наведя оружие на вход. За дверью начали всё отчётливей слышаться стучание множеств металлических ног. Дверь была разнесена в щепки за долю секунды, и новая волна омников ворвалась в здание. Не успел рыцарь активировать щит, как перед ним начали падать солдаты, чьи тела были нещадно разорваны свинцовым дождём. Омники продолжали напирать, и воины, знавшие что их дни сочтены, с рёвом ринулись в отчаянную атаку, чтобы с честью покинуть этот мир. Бойня продолжалась около пятнадцати минут, пока все атакующие и защитники кроме Бальдериха не пали в сражении. Поняв что штурм окончен, он неспешно вышел во двор. Его сердце залилось болью и печалью от увиденного: весь двор застилал ковёр из трупов людей и омников, а там, по ту сторону разрушенных врат стояли его верные Крестоносцы, в груде искорёженного металла, добивавшие остатки врага. Они посмотрели на него, на их предводителя, перепачканного сажей и кровью своих союзников, преклонились перед ним. С тех пор Бальдерих дал обещание что с каждым взмахом своего молота, с каждым убийством омника он будит мстить не только за своих братьев, он будит мстить за тех, что пали сражаясь за выживание человеческого рода... -Молот, сэр. Правду ли говорят о молоте? -Правду? Что сей молот мог сразить омнического титана? Да, и нет. То был молот служивший не только оружием, но и реликвией. Богато украшенный инструмент войны всегда был со своим хозяином, служа ему верой и правдой, даже в битвах с невероятно могучими противниками. Бальдерих любил рассказывать как он и его воины помогли сразить титана в боях за Париж. В той битве крушил не столько молот, сколько его владелец. Металлический исполин продвигался через Елисейские поля, сокрушая всё на своём пути. Он шёл вяло, его тело было усыпано россыпью мелких и крупных дыр от снарядов и ракет. Бальдерих видел это, и он, со своими верными воинами решил покончить с омничиским монстром, пока тот не забрал ещё больше жизней. Над головами Крестоносцев пронеслись три сверхзвуковых истребителя, с молниеносной быстротой направляясь на титана. Они выпустили десяток ракет, добавляя роботу ещё больше дыр. Не выдержав, титан припал на ногу, и не в силах больше идти, готовился обороняться. Боезапас его почти иссяк, но всё же его хватало на достойный отпор. Бальдерих повернул голову, окидывая взглядом своих воинов и толпу солдат, что стояли за ними в ожидании приказа. Он не заставил их долго ждать. Дождавшись пока железный великан будет окружён, пока танки и орудия займут свои позиции, командир скомандовал о начале атаки. Люди с неистовой яростью двинулись в бой. Заревели плазменные орудия, загрохотали стволы танков и в воздухе пронёсся вой ракет. Омник не собирался сдаваться и так просто погибать. Он развернул своё израненное дымящееся тело и направил свои лазерные пушки по сторонам, к большому скоплению противников. Они приближались. Первым что они встретили, были лазерные лучи, исходящие и раскалившихся до бела орудий омника, следом пошли грамотно распределённые остатки ракет, которые небольшим смертоносным дождём падали на защитников города. Как бы робот не старался, Крестоносцы настигли его. Из облаков снова вылетело трио истребителей, и Бальдерих указал им на ногу омника. Только самолёты собрались выпустить очередную партию ракет, как их встретил безжалостный огонь зенитных турелей. Орудия продолжали бесперебойно стрелять, и нога титана на которую он опирался не могла долго выдерживать орудийную стрельбу. В его механической ноге образовалось изрядное количество пробоин, и исполин не выдержал, упал наземь. Даже будучи обстрелянным, великан не терял надежды выйти из схватки победителем или погибнуть, утянув за собой всех своих противников. Бальдерих хотел дать приказ на финальный обстрел, как его внимание отвлекли странные многочисленные фигуры, опускавшиеся с небес. Этими фигурами оказались десантные капсулы омников, которые вбивались в плотные ряды людей, раздавливая тех несчастных, что попадались им. Омники, все как один, начали перевоплощаться в неподвижные турели и поливать солдат свинцовым дождём. Титан, уперевшись своими пушками, попытался приподняться, готовя свои сильно повреждённые, но всё еще боеспособные турели, что находились по бокам его искорёженного туловища. Но на всё нужно было время. Командир воспользовался данной возможностью и вместе со своими боевыми братьями ринулся напролом сквозь немногочисленный строй омников. Прорвать оборону не составило труда, и дробя роботов, Бальдерих попытался связаться с артиллерийской и танковой бригадами, чтобы те нанесли титану последний удар. Никто не отвечал, и лишь было слышно раздражающее шипение передатчика. Поняв, что никто не ответит, командир скомандовал товарищам идти прямо на титана. Елисейские поля стали самыми настоящими полями смерти: капсулы падали, и омники вливались в ряды людей, смешиваясь с ними, образуя безжалостную мясорубку. Пока Крестоносцы пробивались к механической громадине, ей хватило времени привести в боевую готовность свои противопехотные турели. Крупнокалиберные пули заколотили по земле и по Крестоносцам. Не все успели активировать барьеры, и командир заметил как огненный град разорвал его товарища, и тот свалился больше не двигаясь. Огонь был настолько плотен, а пули настолько мощны, что энергетические щиты не могли долго выдерживать подобные удары. Увидев как его союзник пал, уроженец Германии и его воины, преисполненные яростью, уже не взирающие на вражеский огонь, ринулись на омника, намереваясь отомстить. Где-то из толпы вылетела ракета, направляясь прямо в одну из пушек омника. Орудие разорвало, и поток бушующего пламени разлетелся по земле, ложась на неё, сжигая траву и тех, кто попался ему на пути. Сам титан с оглушающим грохотом свалился, уже бессмысленно упираясь второй пушкой. К счастью, пламя не задело не одного их воинов Германии. Бальдерих забрался по пылающему конечности великана, и дойдя до израненной спины уже хотел начать пробивать её своим молотом. Но омник не сдавался. Его противовоздушные турели начали обстреливать рыцаря ещё более массивными и смертоносными снарядами. Даже не взирая на свой доспех, который создавал ощущение неповоротливости, рыцарь ловко уклонялся от огненных дорожек, но недолго. Он включил щит, понимая что больше не может долго обходиться без него, командир продолжил продвигаться к зенитным орудиям. Добравшись до первой, он ловким движением руки снёс её мощным ударом своего молота. Башня орудия смялась подобно картонной коробке, и снопы искр начали вздыматься вверх. Пришло время для второй. Бальдерих сглупил, решив что уже для следующей, что находилась совсем рядом, щит уже не потребуется. Подобно юнцу с пылающим сердцем, он просился на орудие, и два снаряда впились в плечо воина, разворошив вытянутый наплечник, оголяя небольшой участок его руки, но не повреждая её. Какая непростительная ошибка для командира... Теми же движениями он уничтожил и вторую турель. Быстро оглядевшись и поняв что обороняться омнику больше нечем, Бальдерих принялся дробить его и без того израненную спину. С каждым ударом он проникал всё глубже в тело металлического чудовища. Всё это время титан был неподвижен, и вот, преодолев лес почти нескончаемых проводов и кабелей, вылез и сам Бальдерих. Титан подержался ещё немного и через пару мгновений окончательно упал. К тому моменту бойня кончилась, а вид покрытых пламенем падающих десантных кораблей омников ознаменовал об победе и радовал глаз. Воин отомстил за всех тех, чьи жизни были потрачены в тот день. Герб. Почему носишь его только ты? Носить герб ордена - великая почесть. Бальдерих носил его с честью, и по мнению членов организации был удостоен этой реликвии больше остальных. Он нёс его в бесчисленных боях, нёс когда руководил сожжением одного из заводов-крепостей, нёс когда вёл своих братьев в бой. Они смотрели на него и преисполнялись отвагой, доблестью и честью. С гербом, Бальдерих бился усердней остальных, не жалея себя и своих противников.В каждом бою, он доказывал что не в пустую был удостоен это чести. Герб на котором был изображён золотой ангел, что распахнул свои крылья, командир защищал как второе сердце... сердце ордена. Этот ангел являлся символом сострадания и чести, долга и отваги. Заслужил ли он реликвию по праву? В этом не было секрета. Он заслужил её как и всякий верный своей стране и ордену Крестоносец, что исполнял свой долг... Но на последний вопрос не будет ответа. Во многом это прискорбно - ведь это больше всего хотели услышать его боевые братья. Как ты умер? Кто из омников убил тебя? В тени крепости Ахенвальда, группа Бальдериха возглавила оборону поселения от армий омников. Железный прилив катился прямо на них, уничтожая всё на своём пути, пока омники не взяли в окружение город и защитников Германии. Целые полки металлических воинов находили здесь свою смерть. Говорят что столь ужасна была бойня, что разразилась в тот день на измученной земле, что громогласен и оглушителен был рёв ружей, что Ахенвальд не оправился от резни, устроенной омниками. Командир умер как и жил - преисполненный отваги, храбрости и чести, почитаемый братьями. На ковре из мёртвых роботов воин испустил последний вздох. Верный молот лежал подле него, а герб, служивший для его воинов надеждой в счастливое будущее был треснут. Всё это останется памятью, ибо долг и честь - вечны.