treasure, that is what you are

      Это вошло в привычку довольно быстро.       Луи любил эти руки. Руки, что крепко обхватывали его тело во время сна, словно Гарри даже тогда готов был его защищать.       На самом деле так и было.       Гарри был его каменной стеной. Рядом с ним Луи чувствовал себя словно под армейской защитой, что на самом деле смешно и ни капельки не возможно. (один человек не может сравниться с целой армией, Лу.)       Но, если быть честным с самим собой, то Луи готов признаться.       У него фетиш на руки Гарри.       Такие сильные, мускулистые руки, что никак не вяжутся с образом милого мальчика, который ему навязывают их друзья. Руки Стайлса до невозможности красивые: с выступающими венками, с длинными тонкими пальцами, которые обрамляет многочисленное количество колец. Его руки для Луи − эстетика. Он любит просыпаться раньше и смотреть как подрагивают пальчики Гарри, мягко касаясь подушечками оголенного животика Томлинсона.       В этих руках словно сконцентрирована вся вселенная. (−Лу, конечно в них сконцентрирована вселенная, я, вообще-то, буквально ношу тебя на руках). И если у Луи при этих словах обрывается что-то внутри и со свистом летит в пятки, то его можно понять.       Это не является чем-то странным. Ну, по крайней мере, для них. Луи любит моменты, когда, сидя на диване, он наблюдает за мельтешащим Гарри, который что-то делает своими блядскими руками (шатен никогда не обращает внимания на его действия, все, что важно, − это рукирукируки).       Руки Гарри, покрытые многочисленным количеством татуировок. Луи хотел бы, чтобы на них были набиты крылья. Его мечта − посмотреть на подрагивание пёрышек от содрогания мышц (он уже говорил, что у него фетиш на руки Гарри?).       Никто не может винить Луи в том, что он любит с разбега запрыгивать на своего парня, обхватывая ногами его торс, и ощущать эти гребанные руки на своей попке. Это его личный рай.       Гарри - его рай.       Такой нежный мужчина с крепкими и сильными руками, которому ничего не стоит взять его прямо у стены (Луи говорил, что Гарри может тягать от груди 220 килограмм?). Он этого ни за что не скажет. Ему не нужно, чтобы кто-то строил глазки его Гарри. Но они все все равно смотрят на его мужчину с вожделением в глазах. Он буквально хочет взять ложку для мороженого и выдавить их гребанные гла...       −Милый, над кем это ты хочешь совершить такое зверское насилие? - хриплый, сонный и такой любимый шёпот раздался у уха Луи, но единственное, что он смог сделать, это выдохнуть окончание своего, как ему казалось, внутреннего монолога.       −...за.       Гарри засмеялся этим своим гребанным хриплым смехом, которым можно наслаждаться только с утра (чему Луи был немножечко рад, ну, потому что ни один человек не хочет ходить целый день с болезненным стояком). Томлинсон не заметил, что все это время поглаживал руки своего парня, пока тот не сжал его ладошку. (−Мои ладони как у лилипута, Гарольд! Чем они могут тебе нравиться?)       Луи безумно любит Гарри. Сейчас, когда тот нежно целует его в макушку и вылезает из теплой кровати, чтобы пойти и приготовить завтрак. Вчера, когда тот носил его на руках, когда шатену было слишком лень идти в спальню. Каждый день, когда Гарри просто есть рядом и дарит Томлинсону свою любовь.       Луи переворачивается на другой бок, чтобы понаблюдать за тем, как потягивается его парень. В первую очередь его взгляд пробегается по всему милому, но такому сильному и красивому телу бойфренда, но его взгляд все же останавливается на руках. Мир должен знать, что эти руки принадлежат только Луи! Каждая перекатывающаяся мышца, каждая венка, каждая впадинка и всё, что он видит перед своими глазами принадлежит только ему.       Гарри оборачивается и нежно улыбается.       −Не хочешь пойти и помочь мне? – улыбка не собирается сходить с этого невинного детского лица.       Стайлс явно знает, что его руки во время готовки тоже прекрасны. Ладно, он знает это, потому что Луи не умеет держать свой язык за зубами.       −Я присоединюсь к тебе через 5 минут.       Парень уходит, плавно покачивая своими соблазнительными узкими бедрами.       И если Луи пять минут лежит, пытаясь избавиться от невыносимого стояка, то об этом никому не надо знать. Даже Гарри.

***

      Их кухня похожа на сказку, а Гарри в ней кажется прекрасным принцем. Солнце играет на кончиках его коротких волос, и касается своими лучиками его великолепного тела. Луи просто наблюдает, облокотившись о дверной косяк.       Гарри чудесен.       Он − ожившее искусство, он − воплощение произведений Моцарта, Баха или еще какого-нибудь известного композитора. Томлинсон не разбирается в музыке, не стоит винить его. Гарри − его Белоснежка, его Спящая красавица, его маленький и прекрасный Бемби. Гарри − олицетворение диснеевских мультфильмов.       Но взгляд Луи снова возвращается на руки. Никто не может винить его. Шатен мог бы написать оду или поэму этим рукам, а может быть даже посвятил книгу «рукам, которые всегда удерживают меня на плаву, единственным рукам в моей жизни. Рукам, за которые я был бы готов отдать мою жизнь, рукам …»       −Лу, милый, ты опять что-то шепчешь.       −…которые я люблю.       Луи снова покраснел. Он делает так всегда, когда Гарри застает его за размышлениями вслух. Хазза повернулся к парню, плавно открывая руки для объятий, в которые Луи сразу же влетает.       −Люблю тебя, Гарри.       −Малыш, я тоже тебя люблю.       −Сильно-сильно люблю, Хаз.       −Сильнее твоего сильно-сильно.       Гарри мягко приподнимает подбородок Луи своими пальцами, нежно целуя его тонкие губы.       Поцелуй сладкий, наполненный любовью, доверием и, самое главное, нежностью. Они любят целовать друг друга. Они любят все, что связано с ними. Руки Гарри опускаются под бедра Луи и, с легкостью приподняв своего мальчика, Хазза сажает его на стол, переместив руки на талию.       Они отстраняются друг от друга с мягким звуком.       −Завтрак почти готов.       −Не нужен мне твой завтрак, мне хватит и тебя, – Луи обхватывает шею своего мужчины руками, притягивая для еще одного поцелуя.       −Я знаю, милый, но покушать тоже надо.

***

      Их завтрак протекает обычной рутиной: ноги касаются друг друга под столом, глаза не хотят смотреть ни на что, кроме как парня напротив, с губ не сходит нежная и теплая улыбка. Они влюблены. Гарри влюблен в своего хрупкого и нежного парня, немного сумасшедшего для всех и такого идеального для Стайлса. Луи влюблен во все, что связано с Гарри. Он не устанет повторять, что Хазза его ангел, посланный кем-то свыше только для него. И пусть все остальные идут к черту. Это его парень. Его. Только его.       Гарри собирает тарелки со стола и несет их к раковине, когда Луи понимает, что больше не может терпеть. Он подлетает к своему мужчине, прижимаясь бедрами, показывая свое возбуждение, которое не сходило все утро. Губы Томлинсона начинают исследовать спину и плечи Гарри. С губ брюнета слетает еле слышимый стон. Тарелки падают в раковину, и в голове Гарри проскакивает мысль, что они могли разбиться.       −Луи, − имя его мальчика слетает с губ Стайлса с тихим вздохом.       −Не могу больше терпеть. Посмотри на себя. Откуда ты такой взялся? – руками Томлинсон проводит по крепким бицепсам, − как прикажешь сохранять самообладание?       Губы прижимаются к чувствительному месту за ушком, и Гарри не сдерживает своего рыка. Он резко разворачивается и впивается губами в шею своего мальчика.       −Непослушный, − на шее багровеет засос, − ненасытный…       −Хаз.. − стон срывается с губ Луи.       −Мой, − Гарри рукой берет подбородок Луи и целует его так, как целовал всегда: со всей любовью, со всей присущей ему страстью.       Стайлс разворачивает шатена спиной к себе и толкает в сторону стола, отчего Луи резко упирается руками о скользящую поверхность.       Губы Гарри скользят по телу Томлинсона, оставляя за собой влажные дорожки поцелуев по спине. Пальцы подцепляют домашние штаны, которые Луи успел надеть, перед тем как отправиться на кухню.       −Не понимаю, зачем каждый раз ты надеваешь их, если знаешь, чем все это заканчивается, − Гарри оставляет засос на лопатках.       −Боже мой, Хазза, − Луи чувствует, словно его член сейчас лопнет в этих свободных штанах, − пожалуйста.       −Что ты хочешь, любовь моя? − пальцами Гарри приспустил штаны Луи, продолжая нежно поглаживать мягкую попку своего бойфренда.       −Т-твой язык, п-пожалуйста.       −Вот так? − Хазза проводит языком дорожку вдоль ягодицы, - или, может, так? – Гарри раздвигает половинки Луи и нежно лижет расселину между ними.       Когда с губ Луи срывается громкий стон, губы Стайлса расплываются в улыбке. Он стягивает штаны вниз по ногам, сам же опускается на колени.       −Раздвинь ножки шире, сладость.       Луи не смеет ослушаться. Он ощущает влажность языка Гарри на своей дырочке, в то время как такие блядски прекрасные руки водят по его ножкам. Брюнет увеличивает темп языком, пробуя своего мальчика на вкус. Это вкус Луи, больше ему знать ничего не надо.Проведя еще одну дорожку языком, Гарри привстает, продолжая вести пальчиками по спине шатена.       −Оближи их для меня, детка, − Луи не нужно говорить дважды. Повернув голову чуть вбок, он принимается облизывать длинные пальцы своего мужчины, сильно смачивая их слюной.       Гарри чувствует, как пульсирует его член от картины перед его глазами. Взлохмаченный Луи, сосущий его пальцы, с оттопыренной влажной попкой. Лу – произведение искусства. Оставив мягкий шлепок на правой ягодице, Стайлс вытаскивает пальцы изо рта Луи и мягко вставляет один в смоченную своей же слюной дырочку. Томлинсон издает стон облегчения. Палец мягко скользит, лаская теплые стенки ануса. Гарри замечает, как шатен рукой пытается прикоснуться к своему члену, за что тут же получает шлепок.       −Развернись, малыш.       Луи не имеет права ослушаться, да и не хочет этого делать. В ту же секунду, когда он разворачивается, его спина оказывается прижатой к прохладной поверхности стола. Сильные руки кладут его ноги к себе на плечи. В его дырочке уже два пальца, а с губ срываются мягкие стоны удовольствия. Луи видит усмешку Стайлса и уже в следующий момент чувствует эти грешные губы на своем изнывающем члене. С громким стоном Томлинсон откидывает голову, из-за чего громко ударяется ею о стол.       Пальцы Гарри набирают темп внутри Луи, рот резко опускается до упора. Стайлс убирает губы с члена своего парня только для того, чтобы провести широкую дорожку языком по всему члену, останавливаясь у головки, мягко массируя уретру. Они оба ощущают, как пульсирует член Луи. Его дыхание становится прерывистым и резким, стоны громче, но уже через секунду Томлинсон ощущает поцелуй на головке и пустоту внутри себя.       −Ну уж нет, дорогой, ты кончишь только с моим членом внутри себя.       Приподняв голову, Луи замечает, что его мужчина все еще в нижнем белье. Ему хватает секунды, чтобы на дрожащих ногах слезть со стола и опуститься перед ним на колени. Луи резко сдергивает боксеры Гарри вниз, освобождая большой и красивый член своего парня. Оставив целомудренный поцелуй на тазобедренной косточке, шатен мягко обхватывает ладошкой член Гарри, начиная плавно ему надрачивать, посасывая головку. Голова Стайлса откидывается назад, рука вцепляется в и без того взъерошенные волосы Луи. Томлинсон начинает насаживаться ртом быстрее, пока его нос не упирается в лобок своего парня. Его глаза слезятся, по подбородку стекает собственная слюна вперемешку с естественной смазкой Гарри. Сделав еще несколько резких движений головой, Луи чувствует, как Стайлс за волосы отдергивает его от члена. Взгляд брюнета прикован к тому, что он видит: тоненькая ниточка слюны тянется между его членом и красными губами Луи, слюна стекает по его подбородку, и шатен выглядит таким разбитым.       −Мой прекрасный мальчик, − Стайлс проводит пальцем по лицу своего парня и мягко шепчет ему. − Встань для меня, дорогой.       На трясущихся ногах Луи поднимается и тут же оказывается прижатым к стене, с их зажатыми членами между друг другом и горячими губами на своих.       −Мой любимый.       Гарри резко приподнимает Луи за бедра, опускаясь губами на шею и кусая только что поцелованное место.       −Мой сладкий.       Одной рукой придерживая своего парня за бедра, Стайлс размазывает слюну по члену. Последний раз проведя пальцами между ягодиц своего парня и сделав последнюю пару поступательных шагов пальцами в уже разработанную и такую желанную дырочку, Гарри резко вставляет свой член до самого основания, ударяя точно по простате.       Громкий стон слетает с уст Луи, от чего он крепко обхватывает торс своего парня и скользит своими руками по напряженным бицепсам Стайлса.       Гарри всегда трахает его грубо, но в каждом движении ощущается любовь. Плавно выходя из Луи до головки, брюнет резко толкается обратно внутрь, вырывая из своего бойфренда громкие, но такие ласкающие слух стоны. Луи царапает его руки. Темп становится хаотичным. Хазза просто вбивает своего мальчика в стену, резко, грубо, сильно, покусывая его шею и оставляя на ней засосы.       −Прикоснись ко мне.. Хазза, п-пожалуйста, − сквозь стон прошептал Луи.       −С удовольствием, любимый, − нечто похожее на рык срывается с губ Гарри в то время, как он берет в руку твердый член своего парня. Движения на члене такие же хаотичные, как движения внутри Луи. Он не выдерживает. С громким стоном шатен изливается на грудь Гарри, пока сам парень, продолжает остервенело вдалбливать своего Лу в стену. Последний резкий толчок, Стайлс выходит из сжимающейся дырочки и, придерживая Луи одной рукой, быстро двигает другой по своему члену. Он кончает громко и сильно.Сперма выстреливает на влажный торс Томлинсона, попадая ему на лицо. Остальное он просто размазывает по тазобедренным косточкам своего парня.       Они медленно опускаются на пол и целуются. Их поцелуй нежный, мягкий, наполненный теплом и чувством защищенности.       −Я люблю тебя, Хаз.       −И я тебя люблю, Лу.       −Сильно-сильно люблю.       −Сильнее твоего сильно-сильно, сладость.

***

      Луи любит эти руки. Руки, что крепко обхватывают его тело, словно Гарри всегда готов его защищать. Луи любит всего Гарри. Гарри − его сильный мужчина, Гарри − его ангел, который всю жизнь будет принадлежать только ему. И Луи всегда, не смотря ни на что, окажется в объятиях таких сильных и таких любимых рук своего самого прекрасного мужчины на свете. Луи любит Гарри, Гарри любит Луи, и для них нет ничего более важного.