Все любят ЛедиБаг

Розовое вино плескалось в бокале. Именно розовое. Не красное. Красного и так слишком много в её жизни. Маринетт отмечала прощание с собой. Она не собиралась заканчивать жизнь самоубийством. Она ещё не прекратила быть героиней Парижа. Но чувствовала себя совершенно мёртвой. И даже Тикки нечего было сказать. Какое-то время квами растерянно висела в воздухе, пытаясь вспомнить что-то мудрое, но кажется, весь запас умных мыслей испарился. Ей нечем было подбодрить свою девочку. Героиня в подбадривании не нуждалась. Героини… они же сильные. У них нет слабых мест. Мастер Фу, наверное, нашёл бы, что сказать… Он был человеком и понимал людей лучше. Но он умер пять лет назад, и Тикки могла лишь хмуриться, потому что она не знала, что можно сказать человеку, от которого осталась только маска супергероя. Конечно всё началось несколько раньше, но Маринетт всё равно не пошла бы нагружать его, уже глубоко больного, своими мелочными проблемами. Не стала бы высказывать сожаления, по поводу своей загубленной жизни и говорить о том, что иногда малодушно думала, что её жизнь, наверное, сложилась бы лучше, не выдерни она тогда старика из-под колёс машины. А ещё лучше, если бы под ту машину угодила она сама. Она бы не узнала, что подруга, на самом деле, больше всего в жизни любит журналистику, а дружба ради мечты может и подвинуться. И место в престижной редакции, оно тоже намного важнее, ведь именно благодаря разоблачению ЛедиБаг Алья и получила, будучи ещё студенткой, такую работу. И тут же стала звездой телевидения. А жизнь Маринетт с этого момента превратилась в сущий Ад… И то, что спасаясь от акумы, её родители попали в аварию, в которой скончались, это так, плата за неосмотрительность. И неразборчивость в выборе друзей. В конце концов любить ЛедиБаг Алья так и не перестала, образ, он знаете ли, ярче личности внутри. А ещё, его любить легче. Герой — он существует для всех. И значит, себе не принадлежит. Но это было многим позже того отказа от Адриана. Когда он с мечтательной улыбкой рассказывал, что влюблён в другую. В ЛедиБаг. Кот ещё долго недоумевал, почему Леди стала к нему холоднее, а Маринетт просто лишний раз подумала о том, что флиртующий напарник ничем не лучше фанатеющей по ней бывшей любви, не лучше того же Тео, который теперь рассекал по городу с девушкой азиаткой, не явно, но напоминавшей о первой влюблённости, не лучше половины Парижа, которые мечтали кто об автографе, а кто тупо трахнуть свою мечту, хотя бы во сне. Просто ничем не лучше. И в конце концов, Кот тоже перестал улыбаться. Перестал улыбаться и Адриан, но это Маринетт уже не волновало. Да, он пытался свести её с Нино, а она дура, ещё на что-то надеялась! Сбагрить другу. Как это мило… Потом, когда Алья продала свой сенсационный репортаж, он всё понял. Понял и ужаснулся. Оставалось только напиться. Что он и сделал, после чего абсолютно пьяный Кот вломился в дом Маринетт. Он вешался ей на шею, плакался, а когда всё это не сработало, в ход пошли другие приёмы… ЛедиБаг выбросила его в окно. Он пытался извиняться, но это был бессмысленный монолог, который теперь не имел никакого значения. Не имело значение, даже то, что он оказался Адрианом. Это было чуть раньше того момента, когда за ней пришёл его отец. И совсем не ради её талантов. Именно тогда, спасая родных от акумы, она усадила родителей в ту злополучную машину. Сама. Но толпа не посчитала нужным помочь им спастись, и вместо этого перегородила дорогу. Том, не желая давить людей, неудачно свернул в столб. На похоронах она рыдала, уткнувшись в грудь Нино. И старалась не вслушиваться смех Лилы, которая пригласила себя сама: — Даже я не отомстила бы лучше! Какая замечательная дружба! Ты же не против, если я тут ещё понаблюдаю за тем, как разрушается твоя жизнь?.. — Маринетт не помнит, что было дальше, но потом оказалось, что прежде, чем её успел оттащить Нино, она сломала Росси челюсть. Полиция не постеснялась предъявить обвинения человеку, спасавшему этот город не раз и не два. Однако, списав всё на состояние аффекта, адвокаты очень быстро свернули всё к компенсации. И адвокатов, и компенсацию оплатила Хлоя. Буржуа буравила взглядом бывшего кумира. Маринетт сверлила пустоту абсолютно ничего не выражающим взглядом. Маринетт там не было. Не было и ЛедиБаг. И Хлоя, не выдержав тишины, кричала: — Какая же ты жалкая! Всегда была и останешься! Да, мне стыдно, что я хотела быть на тебя похожей! Что я тобой восхищалась! — тишина, казалась не такой страшной, когда обе расплакались. Это навсегда останется тайной. Это было уже после того, как ЛедиБаг вычислила и раздавила Хищную Моль, как ни странно благодаря Алье. И отчаянному желанию отомстить. Кот на бой не пришёл. Маринетт нашла его кольцо после битвы, у поверженного врага. Отдал сам, ради отцовской мечты, но решил не вмешиваться в драку потому, что мечта не его? Маринетт так и не узнала. С Адрианом она больше никогда не говорила. Да и пересечься они могли разве что на кладбище, куда его отец отправил её семью, а она отправила самого Габриэля. Дизайном Дюпэн-Чэн больше не занималась. Думать о красоте кроя или цвете тканевой набивки ей теперь казалось оскорблением памяти близких. Кажется, он так и не женился. Кажется, ей тоже не до любви. В этой жизни, ей признавались в ней слишком часто. Только цена этих признаний невысока. Маринетт рассматривает своё отражение сквозь бокал и на мгновение ей кажется, что видит себя прежнюю. Сильную ЛедиБаг — она улыбается и подмигивает. Бокал разлетается о стену. Все любят ЛедиБаг. Все. И никто.