Верность

— Оставь меня, — Уилфред усилием воли приподнимается на локтях, глядя на идущего к нему Чёрного Рыцаря, и стыдится того, как слабо звучит его голос — такого и впрямь только спасать… — Спаси сперва благородного Седрика и леди Ровену… — Я сам решаю, кого мне спасать в первую очередь, Уилфред Айвенго, — отвечает голос из-под шлема, и у молодого рыцаря изумлённо распахиваются глаза — он узнал бы этот голос из тысячи, даже приглушённый забралом. — И сперва я спасу тебя. Его поднимают на руки — легко, как пушинку. Он не смог бы противиться этим сильным рукам, даже не будь ранен и слаб. — Сир?.. — неверяще спрашивает Айвенго, пытаясь рассмотреть знакомые глаза за прорезью шлема. Ему не отвечают — только бережно прижимают к широкой груди и несут прочь из горящего, рушащегося замка. Смирившись, Уилфред со вздохом прикрывает глаза и проваливается в забытье. Они идут бок о бок по лесу — медленно, поскольку Ричард Львиное Сердце подстраивается под шаг выздоравливающего Айвенго. Тот, конечно, храбрится, что от раны остался только шрам — но этот шрам всё ещё отзывается болью при резких движениях. — Сир… — Ричард молчит, и Уилфред решается нарушить лесную тишину первым. — До вас, верно, дошли лживые слухи, что я предал вас герцогу Леопольду? — Дошли, — король останавливается, поворачивается к Айвенго. — И поначалу я даже готов был поверить, что они правдивы. Лицо рыцаря вспыхивает пунцовым румянцем. — Сир, я бы никогда… даже под пытками… — Я верю тебе, Уилфред, — Ричард кладёт руку Айвенго на грудь; тепло его ладони ощущается даже сквозь слои одежды. — Теперь — верю. Пару мгновений они стоят неподвижно. Ричард не спешит убирать руку, а Айвенго не смеет пошевелиться… и вовсе не из боязни разгневать короля. — Когда же вы поняли, что я всегда был вам верен? — наконец тихо спрашивает Уилфред. Ричард внезапно касается ладонью его щеки. Поглаживает большим пальцем скулу — и улыбается. — Там, в замке Фрон де Бёфа. Когда ты узнал меня, то посмотрел такими глазами… Твои губы могли солгать — но не глаза. Может, я знаю тебя и недостаточно хорошо — раз усомнился, хоть и ненадолго, в твоей верности, — но всё же достаточно, чтобы верить твоим глазам. — Значит… — краска, заливающая щёки Айвенго, становится ярче, — когда вы шли меня спасать, вы всё ещё думали, что я предатель? Тогда почему… чтобы казнить лично? Рука Ричарда спускается чуть ниже, большой палец задерживается в углу рта Уилфреда. — Нет. Да, я хотел потребовать от тебя ответа, но, думаю, не смог бы тебя казнить даже за предательство. — Почему… — голос срывается, и Айвенго сглатывает, — сир?.. Глаза Ричарда темнеют, он делает шаг вперёд, и Айвенго оказывается прижатым спиной к стволу дерева. — Ответь мне сам, Уилфред. Только ли вассальная верность осталась в твоём сердце? Уилфред снова судорожно сглатывает. Король стоит совсем близко — и невозможно не вспомнить… невозможно не вспомнить. Тяжесть сильного тела, ласки и поцелуи, собственные распутные стоны… Только ли вассальная верность… — Я… — врать он не приучен, и отвечает честно, — я не знаю, сир. Ричард Львиное Сердце улыбается. Похоже, он доволен ответом. — Не знаешь, — хрипловато бормочет он. Кладёт руку на затылок Айвенго, наклоняется и запечатывает его губы властным поцелуем. Уилфред стонет, подавшись навстречу и вцепившись в пояс короля… …и это говорит о его чувствах лучше, чем любые слова.