До безупречности идеально

      Взрослые люди любят играть в игры не меньше детей, просто у взрослых игры немного другие… Взрослые. У нас с Анжело тоже есть одна игра. Не сказать, что мы часто так делаем, но всё же. И, честно говоря, это никак не мешает нашим отношениям, даже наоборот, привносит некую остринку, особенность, необыкновенность. Однажды он сказал, что сделает ради меня всё, что я попрошу, и я признался, что хочу посмотреть, как он будет с другим мужчиной. С тех пор я понял, какой я шизанутый вуайерист, а Анжело всегда проводил черту с другими мужчинами. Если они занимались сексом, то сразу оговаривалось, что он будет в активе, никаких поцелуев, ничего после. Честно, мне безумно льстит то, что самое лакомое он оставляет для меня. И, несмотря на всё, он принадлежит только мне. Он только мой ангел.       Именно поэтому мы сейчас сидим за барной стойкой одного из клубов в Денвере. Рядом со мной стоит начатый стакан светлого пива, рядом с Анжело два пустых шота, в которых раньше плескалась текила. Его очаровательные глаза бегают по залу в поисках компании для нас на сегодняшний вечер, а я, облокотившись одной рукой о начищенную поверхность барной стойки, смотрю на него. Мне нравится наблюдать, как на его лице играют разноцветные огоньки прожекторов, как небрежно спадает чёлка на подведённые чёрным карандашом глаза, как поднимается и опадает грудь от спокойного, но глубокого дыхания.       Сегодня он не танцует. Не позволяет чужим потным руками к нему прикасаться, тереться своим хозяйством о его ягодицы и бёдра. Он просто опирается локтями о столешницу и крутится на высоком стуле, выискивая «жертву». Лёгкая ухмылка. Прикушенная губа. Резкий кивок головой. Можно подумать, что он только этим и занимался всю жизнь, оттачивая эти простые движения до такого совершенства, что любой бы стал перед ним на колени или позволил бы отыметь себя в любой доступной позе. И факт остаётся фактом, потому что сквозь толпу танцующих, словно бьющихся в предсмертных конвульсиях, незнакомцев к нам идёт молодой парень, на вид не старше Анжело. И не удивительно, ведь Анж не выглядит на свой возраст. Когда мы с ним познакомились, мне казалось, что ему едва за двадцать.       Парень примыкает к Анжело чуть ли не всем телом, приобнимая его за тонкую талию. Из-за громкой музыки, которая буквально избивает барабанные перепонки, я не слышу, о чём они шепчутся, и мне остаётся только наблюдать со стороны. Единственное, что мне удалось расслышать, что парня зовут Крис. Мне кажется, ему подходит это имя. И, если уж совсем по-честному, то нарисовавшаяся передо мной картина уже даёт свои плоды. Моё хозяйство медленно наливается кровью, а губы дико сохнут, из-за чего я вынужден их постоянно облизывать.       Светлые волосы Криса чуть приподняты и уложены набок, открывая вид на ушную раковину, усеянную множеством серёжек-гвоздиков. Губы Анжело не касаются чужого уха, но находятся на интимно-близком расстоянии, опаляя горячим дыханием, на что парень, прикрывая глаза, улыбается. Но буквально через пару секунд он резко поднимает голову и смотрит прямо на меня. В его глазах моментально, одна за одной, сменяются эмоции. Страх. Удивление. Смущение. И наконец, неподдельный интерес. «Вау, с первой попытки» — думаю я.       Ведь не каждый загорится энтузиазмом после фразы: «…, а мой бойфренд будет наблюдать». Нашим друзьям, Мэтту и Джареду, до сих пор это кажется дикостью. И если Мэтт сразу решил, что это наше личное дело, то Джаред возмущается по сей день. Но для нас с Анжело важно то, что мы принадлежим только друг другу. Я сделаю для него всё что угодно, и глупо полагать, что он не сделает того же. Иначе, я бы сейчас не открывал дверь дешёвого мотеля, недалеко от клуба.       Мотель и правда дешёвый. Даже одна из неоновых букв перегорела, и вряд ли её вообще кто-то будет чинить. Как в каком-нибудь второсортном кино, где администратор даже документы не попросит, потому что ему просто на всё и всех плевать. Он просто кинет тебе ключи с номером комнаты, а остальное не его проблемы. Зато уборщица, видимо, отрабатывает каждый грёбаный цент, потому что номер, хоть и не дотягивает даже до двух звёзд, вылизан подчистую. Не хватает только на кровати лебедей, сложенных из полотенец, или маленькой шоколадки.       Однако сейчас не до шоколада, потому что наш новый знакомый, вжимая Анжело в стену, уже усердно вылизывает его шею. Не сказать что изящные, но длинные и тонкие пальцы ласкают плоский живот Анжело, спускаясь вниз к кромке джинс, от чего тот, запрокинув голову назад, чуть приоткрыл рот. Он, словно ухмыляясь, смотрит на меня, и в его глазах можно разглядеть пляшущих чертят, которые готовы вырваться наружу и начать чинить беспорядки в нашем и без того грешном мире. Я не могу оторвать от него взгляда, он так красив. И права была Руби, когда сказала, что видит рядом со мной ангела. Он и есть чёртов ангел. Падший, порочный, но всё же ангел.       Крис опустился на колени и, разорвав тишину звуком вжикающей молнии, выпустил на свободу член Анжело, сразу же беря его в рот. Удивляет меня сейчас только одно: почему кресло, в котором я сижу, не пылает адским пламенем, потому что я чётко ощущаю, как по моему телу разливается жгучая лава, вытравливая весь кислород из лёгких и сбивая дыхание. Джинсы становятся жутко тесными от просящегося наружу возбуждения, и я вынужден вцепиться в подлокотники кресла, чтобы не сорваться и не кинуться к своему парню. Руки Криса, лаская, гуляют вверх и вниз по длинным обнажённым ногам Анжело, впиваясь в смуглую кожу, когда как Анж, запустив пальцы в идеальную укладку нового знакомого, помогает ему и направляет.       Постоянное трение о джинсовую ткань уже не помогает уменьшить болезненное напряжение в паху, поэтому, откинув остатки самообладания в сторону, я уверенно направился к парням. Несколько манипуляций и небольшая перетасовка, и Крис, продолжая работать ртом, оказывается зажат между Анжело и стеной, обклеенной стрёмными обоями в мелкий цветочек. Дрожащими руками снимаю с Анжело футболку, швыряя её в сторону, и целую между лопаток, обвожу кончиком языка контуры татуировки, ласкаю пальцами возбуждённые соски. Его кожа такая горячая, чуть солоноватая из-за пота, тело напряжено и чуть вздрагивает от моих прикосновений. Я веду носом по шее, и вдыхаю его аромат за ухом. Именно там он ощущается сильнее всего. Такой родной, любимый. Я не могу им насытиться, мне его всегда мало.       По левую сторону от нашей компании висит зеркало и нас в нём прекрасно видно в полный рост. И как я раньше его не заметил? От того, что я вижу, на полном серьёзе, перехватывает дыхание, и я не могу сдержать стон, так долго просившийся наружу. Анж стоит, уперев руки в стену, а Крис в такт мотания головой вовсю наглаживает своё хозяйство. Я быстро расправляюсь с кожаным ремнём и застёжкой, опуская джинсы и бельё по самые щиколотки, и, смазав пальцы слюной, проталкиваю их между упругими ягодицами. Он такой горячий, такой узкий. Слушать его тяжёлое дыхание, растягивать его дырочку — истинное наслаждение.       А ещё Анж тихий. Во время секса, особенно первое время, от него нельзя было дождаться ни звука. Наверное, поэтому его редкие стоны и вздохи являются для меня таким афродизиаком. И сейчас, когда я его услышал, будто сработал рубильник, который снёс крышу под самое основание. Пальцы сменяются на колом стоящий член, и комната наполняется хриплыми стонами и яростными шлепками. Я могу только представить, что сейчас чувствует Анж, когда его вот так обрабатывают сразу с двух сторон. Жаркий и влажный плен рта и полная наполненность. Я хочу, чтобы ему было хорошо, чтобы он получил всё по максимуму.       Я не знаю, сколько прошло времени, но ясно одно — долго я не продержусь, поэтому начинаю вбиваться быстрее и сильнее, выбивая из Анжело тихие всхлипы. Крис кончил первым, наполняя комнату финальным стоном и продолжая надрачивать Анжело, подставив лицо навстречу горячим коротким струйкам. Я же дохожу до финала последним, лишь когда Анжело сжимается вокруг моего члена, царапая стену короткими ногтями. Звон в ушах и тяжёлое дыхание становятся верными спутниками в первые минуты после нахлынувшего оргазма. И лишь после того, как сознание немного проясняется, Крис уходит в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.       За всё то время, пока мы занимались сексом, мы не разу не поцеловались, поэтому чтобы наверстать упущенное, я властно притягиваю Анжело за шею, накрывая его губы своими. Теперь всё на своих местах, всё как надо. Он только мой. — Надо купить домой зеркало в полный рост, — шепчу я, прерывая поцелуй, на что Анж широко улыбается. — У нас ведь всё идеально? — Да. — Что «Да»? — У нас всё идеально… до безупречности.