Ловушка

— Любопытно... Хм. Да, очень интересно... Придвинув ближе подсвечник, Мастер Анар, прищурившись одним глазом, всматривается через линзу в лежащий на столе пергамент со сданным эссе. Двалин жмурится, грызет ногти, считает книги в высоком угловом шкафу и незаметно щипает себя за тыльную сторону ладони, но глаза все равно так и норовят закрыться. Сегодня он пришел в мастерскую в четыре утра, чтобы к началу занятий довести до ума тыльник для рукояти и заточить и отшлифовать клинок. Наставник рвение оценил и отпустил его «готовиться к экзамену». Как ни странно, поначалу ему и правда удается позаниматься. Они с Фрерином устраиваются в тени у подножия одной из двух огромных статуй недалеко от центральной рыночной площади — сидящие гном и гномка поддерживают в ладонях каменную чашу, куда тонкой струйкой стекает подземный источник — так, чтобы видеть оба выхода из дома Скафинна: главный и боковой. Фрерин говорит, что будет смотреть в оба, так что Двалин с чистой совестью принимается пролистывать увесистый том со сводом законов и правил, с которым не расстается уже вторую неделю, время от времени поглядывая одним глазом, нет ли подозрительного движения возле дома. Но это же Фрерин — он не может долго сидеть молча, и сначала Двалину приходится объяснять, чем различаются следы у волка и варга, потом — втолковывать, как ориентироваться в лесу, если не видно солнца, а затем рассказывать о том, почему бессмысленно бросаться на стадо кабанов с боевым кличем. Заканчивается тем, что он выстраивает диспозицию при охоте на зверя — как он усвоил из рассказов охотников, самому охотиться на крупную дичь ему пока не доводилось — раскладывая тут же на каменном полу нож, фляжку, кремень, кресало и несколько пуговиц, завалявшихся в кармане у Фрерина. Вернуться к чтению не получается, но оно и к лучшему: у гномов, занятых делом — хоть всерьез, хоть в шутку — гораздо меньше шансов привлечь внимание, чем у тех, кто сидит, неподвижно уставившись в одну точку. Ближе к обеду Скафинн выходит из дома. Они как можно незаметнее следуют за ним в сторону рынка, но конечной целью его маршрута является всего лишь винная лавка. На обратном пути, когда Скафинн заходит пополнить запасы табака, Двалин покупает им с Фрерином с лотка по мясному пирогу и по паре калачей с маком, и, вернувшись, они уминают все это, запивая водой из источника. Причем Фрерин, разделавшись со своей порцией в один присест, так внимательно провожает взглядом каждый откусываемый кусок, что второй калач приходится разломить пополам. Торин, снарядившийся как для похода: с охотничьим ножом — тем самым, из-за которого они когда-то чуть не подрались прямо на ярмарке, потому что Двалин давно хотел именно такой, а Торин утверждал, что заметил его первым из-за тыльника в виде кабаньей морды, — мотком веревки и масляным фонарем у пояса, появляется после обеда, когда Двалину уже пора бежать. Они уславливаются о том же, что и вчера: если Скафинн куда-то отправится, Торин последует за ним, а Фрерин предупредит Двалина, и тот постарается отпроситься с занятий. Двалин не хочет даже думать о том, что будет, если придется пропустить пересдачу у Анара, но, к счастью, до этого не доходит. Мастер задает ему с десяток вопросов и, убедившись если не в безупречном, то хотя бы вполне уверенном владении материалом, предлагает написать сочинение на заданную тему: примирение сторон, имеющих взаимные имущественные претензии в отсутствие третьей стороны. Двалин старается придерживаться того, что прочитал в книге, добавляя под конец от себя, что исход переговоров во многом зависит от наличия у сторон боеспособной армии, вооружения и возможности заручиться поддержкой союзников. А теперь сидит и ждет, стараясь не заснуть и от души сочувствуя Торину, которому приходится изучать всю эту тягомотину куда доскональнее. — Так-так. — Дочитав, наставник поднимает голову от листа и лукаво прищуривает глаза. — Вести переговоры я тебе все равно не доверил бы, но в целом — очень хорошо, особенно, по сравнению с прошлым разом. Я впечатлен твоими успехами. Вот так-то, братец, выкуси. После такого успеха тренировка кажется упоительной. Парные топоры, которые Двалин берет впервые, идеально ложатся в руку; с каждым движением, с каждым точным ударом растет восторг и ощущение собственной силы и мощи: похоже, он нашел свое оружие. Он вешает топоры на место, нежно погладив нагревшиеся от его ладоней рукояти, и, повернувшись, едва не сталкивается с запыхавшимся Фрерином. — Торин... они... — Пошли. Двалин хватает мелкого за плечо и подталкивает в сторону выхода. — Куда они идут? — Вниз, на седьмой глубинный, к складам. — Ясно. Двалин ускоряет шаг, сворачивая к ближайшей лестнице — дом Скафинна находится одним ярусом ниже, и времени терять нельзя — и с удивлением оглядывается, когда за спиной раздаются торопливые шаги и громкое пыхтение. — А ты куда? — С вами! — Тебе нельзя. — Почему? На лице у Фрерина — искреннее недоумение, и Двалин запинается, подбирая подходящий аргумент. «Ты еще маленький» и «это опасно» вряд ли сработают. — Кто-то должен следить за домом, если мы его вдруг упустим. — А... а зачем? Фрерин догоняет Двалина и скачет по ступенькам, смешно задирая ноги, как горный козленок. — Запомнишь, во сколько он будет. Может, он еще куда пойдет, или к нему кто заявится. Это важно! Двалин смотрит на мелкого как можно серьезнее. — Ладно, — Фрерин кивает и остается на следующей площадке. Двалину некогда смотреть, сворачивает ли он в сторону рынка, да это и не имеет значения, главное — не будет лезть, куда не надо. Склады на восьмом глубинном занимают две трети яруса: повернуть от лестницы налево и в конце коридора — под арку. На лестнице народу почти нет, а вот на самом уровне, как всегда, кипит работа, и Двалин только успевает отскакивать от груженых доверху тачек и уворачиваться от деловито снующих гномов: учетчиков с кипой бумаг, торчащим за ухом пером и притороченной к поясу непроливайкой, приёмщиков, заказчиков, грузчиков... Двалин вертит головой по сторонам, выглядывая в толпе знакомый синий кафтан. Он спешил как мог, вряд ли они успели далеко уйти, но что, если не удастся отыскать их в этой толчее... Он облегченно выдыхает, когда в боковом проходе мелькает черная грива с мифриловой заколкой. — Фух! Думал, не найду вас... Где он? Торин молча указывает подбородком вперед — темно-красный кафтан появляется на мгновение и снова скрывается за спинами прохожих — и, моргнув, удивленно задирает брови. — А ты чего раздетый? — Вот срань! — Двалин от неожиданности притормаживает, вспомнив, что его кафтан так и остался лежать на лавке в тренировочном зале. — Ладно, Моргот с ним. Они незаметно следуют за Скафинном, стараясь не упустить его из виду, впрочем, в плотном потоке спешащих гномов на них все равно никто не обращает внимания. Интересно, если тайник находится где-то среди складов, как его можно незаметно открыть? — Однако! Куда это он? Двалин обменивается взглядом с Торином и пожимает плечами: Скафинн сворачивает в узкий проулок между двумя крайними складами, проходит его насквозь и скрывается за углом. Не сговариваясь, они прибавляют шаг и, обогнув здание склада, обнаруживают пологий спуск на следующий уровень, предназначенный главным образом для перевозки крупногабаритного груза. Здесь уже не так много гномов, и они решают слегка поотстать, ориентируясь на маячащее вдалеке красное пятно. Двалин прокручивает в голове план седьмого глубинного: все те же хранилища — большая часть заполнена углем, — склад с продовольствием и кухня для шахтеров, положенная на каждые три уровня оружейная и лазарет. Ну не среди мешков же с картошкой этот хитрожопый деляга спрятал свои сокровища? Но Скафинн уверенно идет вперед, никуда не заглядывая, и не делает попытки где-то остановиться. Когда, пройдя ярус до середины, он направляется в коридор, ведущий к боковой лестнице, соединяющей три уровня, Двалин не выдерживает. — Во имя Дурина, в шахты он, что ли, собирается? — бурчит он, наблюдая в промежуток между лестничными пролетами за спускающимся на девятый... нет, на десятый уровень гномом в красном кафтане. — Тише ты, — раздраженно шипит Торин, оттаскивая его за рукав к стене, и замирает, прислушиваясь к удаляющимся шагам на лестнице. — Я бы, кстати, не удивился, — хмыкает он. И оказывается прав. Они крадутся по непривычно тихим и пустынным, скудно освещенным коридорам десятого яруса, стараясь производить как можно меньше шума. Теперь приходится отпустить Скафинна подальше: притаившись за углом, они прислушиваются, пока шаги не стихнут за очередным поворотом, и только тогда, выждав для верности еще с полминуты, идут следом. — Но почему шахты-то? — одними губами произносит Двалин, прислоняясь к шершавой — здесь никто не заботится о тщательной отделке и шлифовке — стене. Торин придвигается ближе и осторожно выглядывает за угол, его волосы, щекотно мазнув Двалина по носу и губам, скользят по щеке — как будто пролетевшая мимо птица задевает крылом. — Ну, Скафинн же не дурак, — Торин отступает на шаг и складывает на груди руки, — знает, что полагается за нарушения закона. А пока камни находятся на территории шахты, ни к чему не придерешься. Даже если тайник вдруг обнаружат — с него взятки гладки. — Но как он туда пройдет? Там же везде посты на входах стоят! Миновав многочисленные склады со свечами, инструментами, бухтами страховочного троса и запчастями к подъемному механизму, они останавливаются перед очередным поворотом, и уже отсюда слышно, как переговариваются караульные в полусотне ярдов впереди. Торин усмехается. — Уж наверняка он знает, как пробраться на свою шахту, минуя стражу. Двалин недоверчиво вытягивает шею, заглядывая за угол, и едва удерживается, чтобы не присвистнуть от удивления: дойдя до середины коридора, Скафинн ныряет в чернеющую в колеблющемся свете единственного зажженного факела нишу и... исчезает. — Махалова ж кузня! Вот ведь сучий потрох! — А я что говорил. Идем! Ниша на поверку оказывается мастерски замаскированным сквозным проходом. Они ощупью протискиваются сквозь короткий неосвещенный коридор — благо, если раскинуть руки в стороны, можно коснуться обеих стен разом — и оказываются в другом, едва ли намного шире и длиннее, куда выходят подсобки, заваленные ветошью и досками. В самом конце коридора по стене ползут тусклые отблески — ушедший вперед Скафинн зажег факел. В дальнейшем преследовании им приходится полагаться главным образом на слух. Они дожидаются за поворотом, пока шаги вдали не стихнут окончательно, и, держась за стену, пробираются вперед, высматривая, в какой стороне мелькнет огонек факела. Пару раз они чуть было не упускают Скафинна, свернув не туда, но успевают вовремя вернуться. Пожалуй, Фрерину понравилась бы такая «охота». В конце концов эхо шагов приводит их в пещеру — огромный, судя по угадывающимся в темноте очертаниям, зал, в котором шахтеры собираются после смены. Вдоль стены тянутся вырубленные в камне лавки, рядом стоит стол из грубо сколоченных козел. Где-то поблизости слышен звук журчащей воды — в подобных местах обычно находится выведенный подземный источник. — Ну и куда он подевался? — Понятия не имею. Двалин потеряно озирается. Отблесков факела нигде не видно. — В шахту, что ли, провалился? В дальней стене пещеры, и правда, виднеется устье тоннеля, тянущегося до самых стволов шахты. Чернеющие по левую руку многочисленные проемы могут вести куда угодно: к кладовым, в мастерские, в каморки механика и главного мастера смены. Определить, куда именно скрылся — и откуда появится — Скафинн невозможно. А вот они торчат посреди зала, как на ладони... — Давай наверх! Торин дергает его за рукав, указывая на идущую поверху небольшую галерею с балконом. — Может, хоть что-то оттуда увидим. Они поднимаются по крутой лестнице, вырубленной в скале. В темноте почти ничего не разглядеть, и они то и дело хватаются то за скалу, то друг за друга, оступаясь на неровных ступенях. С балкона тоже ничего не видно и не слышно, кроме звука их собственного, сбившегося от неуклюжего подъема дыхания и тихого плеска источника внизу. — Пить охота. — Сейчас, погоди... Двалин на ощупь отстегивает с пояса обтянутую кожей фляжку — подарок Балина на его десятилетие, когда отец впервые взял его с собой в Дейл; под Горой в ней нет особой нужды, но он все равно с ней не расстается. Последний раз он наполнял ее утром, когда они с Фрерином сидели напротив дома Скафинна, и воды должно остаться еще порядочно. — Вот, держи. Он впихивает флягу в руку Торину и, дождавшись, пока тот напьется, отхлебывает несколько больших глотков, утирая текущие за шиворот капли. — И что будем делать? Может, обыщем все ходы, куда-то же он должен был пойти? — Не знаю. — Судя по шелесту волос, Торин качает головой. — Мы бы заметили отсюда свет факела. — А если он вернулся другим путем? — Каким? Отсюда по-другому не выйдешь, если только через шахты, но на это целый день убьешь. — Выходит, мы его упустили? — Давай подождем. — Ладно. Выбор у них все равно невелик. Двалин усаживается на пол и откидывает голову, упираясь затылком в стену. В темноте и непривычной для уха тишине время словно сгущается, становится вязким и тягучим, как медовая ириска. Кажется, что они сидят так уже целую вечность. Холод от камня начинает просачиваться сквозь рубаху; он еще не мерзнет, хотя мысли то и дело возвращаются к оставленному в тренировочном зале кафтану. Но больше всего угнетает вынужденное бездействие. Двалин поворачивает голову: лицо Торина кажется бледным размытым пятном, хотя они сидят, почти соприкасаясь плечами. Не то, чтобы ему так уж нравилась беготня в потемках, но что за смысл тут бестолку просиживать... Он поднимается и высовывается за парапет, вглядываясь в чернеющие проемы ходов. — Может, все-таки обойдем... — Тшшш!.. Торин хватает его за штанину и тянет вниз, но Двалин уже и сам замечает тусклые отблески, пляшущие на стенах тоннеля. Укрывшись за парапетом, они смотрят, как Скафинн пересекает зал и скрывается в том самом коридоре, откуда они пришли. — Вот срань... — Двалин от досады всаживает кулаком по перилам. — Догоним? — Да пока мы с этой лестницы спустимся, он уже за милю отсюда будет. — Ну хоть попробуем! — А что потом? Напасть на него? Или страже сдать? Так он скажет: не успел, мол, передать добытое в казначейство, а теперь вот вспомнил. — То есть все зря было? Торин поднимается. — Нет. Нам надо найти тайник. — Что? — Тайник. Тогда у нас будут доказательства, Скафинн уже не отвертится. Двалин скептически поднимает брови, хотя Торин в темноте этого все равно не видит. — Думаешь, там еще что-то есть? — Наверняка. Эльфы обычно заказывают строго определенные камни. Да и запас у него должен быть приличный. Пошли! Он направляется к лестнице, и Двалину приходится ухватить его за локоть. — Стой! Ты серьезно, что ли? Мы пойдем в штрек, который закрыли под угрозой обвала? — А тебе не приходило в голову, что закрыли его не просто так? Думаешь, только мы одни Скафинна заподозрили? — Ты о чем? — Сегодня утром отец с дедом обсуждали возможный выкуп северных шахт у нынешнего держателя. Наверняка эта идея неспроста появилась. — Но если они его подозревают, не проще ли конфисковать у него шахты? — Двалин! — Страдальческая гримаса на лице Торина ощутима даже в темноте. — Для этого надо предъявить обвинение и доказать его. Скафинн слишком ловок и осторожен, чтобы оставлять следы. И потом он из древнего и уважаемого рода; Трор сам поставил управлять шахтами его деда, Скафинн стал во главе дела после его смерти. — А почему он? Регин ведь еще жив? — Да, но после несчастного случая его парализовало, и он передал все основное сыну, сам занимается только договорами. Так что вместо того, чтобы устраивать скандал и обвинять главу гильдии в казнокрадстве, проще по-тихому выкупить у него дело и поставить туда своего гнома. Двалин трясет головой. — Я все равно не понимаю, причем тут закрытие шахт. — А ты подумай! Одно дело — богатейшее месторождение, где был найден легендарный Аркенстон, гигантская шахтная система с целой сетью новых тоннелей и штреков. И совсем другое — шахта, находящаяся под угрозой обвала. И цена — другая. Дед, может, и хочет избежать скандала, но и тратиться сверх меры не собирается. — Постой, ты хочешь сказать, что это просто уловка? Да ладно, мы с отцом сами сидели в таверне, и кто-то из шахтеров рассказывал, что слышал громкий треск... Торин выразительно хмыкает. — Шахтеры что угодно расскажут, особенно, если им приплатить как следует. — Нууу... — Скажи-ка, — по голосу слышно, как Торин закатывает глаза, — что обычно делают при угрозе обвала? — Эээ... — Двалин пожимает плечами. — Закрывают шахту. Посылают разведчиков, чтобы оценить риски. Ставят крепи, если нужно, или пробивают обходной тоннель... — Именно! Северные шахты закрыты уже больше двух недель. Ты слышал, чтобы сюда хотя бы проходчиков послали? — Нет, но... — Слушай, думаешь, Скафинн полез бы туда, если бы это было опасно? Наверняка он и сам понимает, что дело тут нечисто. — Ну, может. — Если хочешь, можешь остаться. Торин выдергивает руку и направляется к лестнице. От возмущения Двалин теряет дар речи и, яростно рыкнув, кидается догонять друга.